„Жилъ-былъ маленькій бронепоѣздъ, который смогъ. И вотъ однажды черезъ галисійскія поля онъ ѣхалъ въ австро-венгерскій тылъ — чихъ-чихъ-чихъ-чихъ, чихъ-чихъ-чихъ-чихъ, тюууу-тюууу! Паровозику былъ данъ приказъ доставить ящики съ винтовками Мосина и боеприпасы на плацдармъ, который оборонялъ 11-й пѣхотный Псковскій генералъ-фельдмаршала князя Кутузова-Смоленскаго полкъ. Надобно ли гласить о томъ, что враговъ кругомъ была тьма тьмущая? Думаете, это остановило Бронепоѣздъ, который смогъ? Да бѣса лысаго! Онъ ѣхалъ себѣ и ѣхалъ — чихъ-чихъ-чихъ-чихъ, чихъ-чихъ-чихъ-чихъ, тюууу-тюууу! Ажно когда австріяки залѣзли въ кабину и выдавили глаза машинисту. У того кровища течетъ вперемѣшку съ соплями. Но вы, должно быть, изволили подумать, что сіе остановило Бронепоѣздъ? Правильно! Онъ такъ и ѣхалъ дальше — чихъ-чихъ-чихъ-чихъ, чихъ-чихъ-чихъ-чихъ, тюууу-тюууу!

И всё бы ничего… Да австріяки заложили подъ мостъ два кило динамита. И какъ разъ когда Бронепоѣздъ переѣзжалъ черезъ рѣку — БААМЪ!!! Взрывъ! Кругомъ кровавое мѣсиво, кишки разбросаны, и тутъ откуда-то выползаетъ мой однополчанинъ Боря, безъ обѣихъ ногъ. Ему больно! Но онъ подползаетъ и говоритъ мнѣ:

— Господинъ Больновъ! Право, я своихъ ногъ не чувствую!

А я ему:

— Борисъ, у васъ ихъ нѣтъ!

Я обращаю взоръ внизъ, а культяпки у него дергаются быстро-быстро, вотъ такъ! Я молвлю:

— Борисъ! До ближайшаго городка 30 верстъ. Ежели вы не можете перевернуться внизъ головой и бѣжать на рукахъ, значитъ вамъ остается уснуть могильнымъ сномъ!

И тутъ нежданно-негаданно супостаты какъ повыскакиваютъ отовсюду, а у меня изъ оружія одинъ револьверъ. Но дѣлать-то нечего… Надо прорываться!ЗА ВѢРУ, ЦАРЯ И ОТЕЕЕЧЕСТВООООО!!!!!!!!!Помри, шельма, помри! Войсковой старшина Больновъ живымъ не сдается! Бахъ, это вамъ за моего друга! Бахъ! Бахъ!“