Очередное псевдоинтеллектульное нытье от хиккана для хикканов. Ну и про старфиелд немного

Сложно быть заключённым в четырех стенах. Неважно, заключённым кем именно, геймдизайнером ли, государством, инвалидностью, обстоятельствами, законом, здоровьем или личными психологическими проблемами. Все это, пускай и не в равной степени, мучительно; я сейчас почему-то задумался о посаженных на пожизненное и о том, как им бывает тоскливо. Ведь у них совершенно нет никакой надежды, ожидания чего-то хорошего, того, что это закончится.

Ведь даже когда ты сидишь в тюрьме на сроке в 10 лет, тебе с каждый днём всё легче и легче, ибо каждый день приближается тебя к освобождению и ты точно знаешь, когда оно придёт, ты, можешь, блин, как в фильмах зачеркивать палочки на стенах хотя бы и их количество неизбежно уменьшается. А у посаженного на пожизненное этого утешения нет. Схожее ощущение, наверное, присутствует у человека, который попал во что-то нехорошее на неопределенный строк, когда непонятно, будет ли это нехорошее длиться сутки или сто лет. Но у такого человека есть хоть надежда.

Человек не может жить без надежды, без планов, без мечтаний. И я подумал, что хиккан, по сути, во многом и есть такой человек, заключённый на пожизненное, он наказан самим собой за главное преступление — за слабость.

Каждый день есть только ты, потрескавшийся потолок, стены, компьютер и телефон. О сменах года узнаешь только от необходимости включать/выключать газовый котел, о днях недели — только в том случае, если случайно посмотришь на дату в телефоне. Ты одновременно тоскуешь от одиночества и одновременно не хочешь никого видеть, одновременно хочешь, чтобы тебя позвали в гости, и одновременно не хочешь, боишься этого. Ты едва находишь в себе силы, чтобы отвечать на сообщения тех немногочисленных друзей, что ещё остались. Впрочем, ты пытаешься придумывать, как отвечать позабавнее, надеваешь на себя улыбку, не желая распространять свою тоску на других людей, у которых все хорошо. Тебе не хочется следить за собой, не хочется снимать одежду, ты спишь в том, в чем постоянно ходишь, тебе все равно на свой внешний вид, кое-как приводишь себя в порядок только тогда, когда нужно куда-то выйти.

Ты боишься каждого шороха, закрываешь двери на все замки, не берешь трубку, когда звонит незнакомый номер. Ты живёшь исключительно прошлым, бесконечное количество времени копаешься в воспоминаниях о той жизни, когда ещё жил, а сейчас бессмысленно смотришь в потолок, сны — это тоже отдушина, там реализуются твои нереализованные амбиции, там женщины, там путешествия, там океан, там тепло. И каждый раз засыпаешь в предвкушении перемещения в этот мир грез, там у тебя сердце может биться искренней любовью и восторгом, но просыпаешься и с горечью обнаруживаешь, что все это была лишь фикция, ты точно там, где и был всегда, и рядом никого нет, хотя, впрочем, ты и видеть никого на самом деле не хочешь, хочется до бесконечности копошиться в этой липкой теплой яме рефлексии и обсасывания всех своих ошибок прошлого. Но потом и это начинает мучить, и большую часть дня возникает одно желание — забыться, залить рефлексию потоком ненужной бесконечной внешней информации и раздражителями.

Ты понимаешь, насколько это все неправильно, но сделать не можешь ровным счётом ничего, усилий хватает максимум на то, чтобы сходить в магазин и приготовить что-то мегапростое, ну или просто бесцельно пройтись по улице. Апатия просто всеобъемлющая. Даже от от игр уже выворачивает напрочь, ибо и они требуют каких-никаких, но усилий. Иногда хочется все бросить, уехать со своего пригорода в столицу, вот прямо сейчас в сию минуту, ночью, не знаю, взять такси, если не ходят уже поезда, и тупо гулять по ее шумным и никогда не засыпающим улицам всю ночь, как раньше гулял, когда ещё жил полноценной жизнью, наслаждаясь шумом машин. Вот просто пойти в парк и лечь на траву, потрогать, как вы говорите. Лишь бы хоть что-то изменилось. Но потом понимаешь, что решимости и воли нет, сил хватает только на то, чтобы лениво нажать на кнопку включения компьютера и снова потратить все время бодрствования мозга на скроллинг бесконечной развлекательной ленты, которая тоже уже давно не радует, но иногда, хоть иногда способна вызвать хоть какие-то крупицы эмоций, что вылавливают хоть каплю из твоего пересохшего источника эндорфина.

Как хочется все бросить и куда-то уехать и жить новой жизнью, забыть про свой город детства, никогда на него больше не оборачиваться, забыть все свои прошлые воспоминания, обсосанные по миллион раз, забыть всех своих друзей и родственников, все свое имущество и жить совершенно по-новому совершенно новым человеком с чистого нуля. Ведь, может, весь старый ты и есть все эти вещи, тебя окружающие сейчас, и все-таки бытье определяет сознание, а не наоборот? И стоит от них избавиться, как ты избавишься и от себя самого, уже второй год лежащего в кровати без какой-либо мотивации делать что-то и о чем-то мечтать?

Трудно поверить, что на Земле живёт ещё 8 миллиардов людей, которые как-то живут и наслаждаются жизнью. Почему все эти люди могут, а ты нет? Столько миллиардов судеб разворачивается сейчас в мире, и в то же время твой мир сжат до одной комнаты и светящегося экрана в темноте. А на деле ведь где-то тебя поджидают возможные миллиарды вариантов твоей судьбы, ты сейчас можешь встать и оказаться в мадагаскаре, можешь сейчас рассуждать с каким-нибудь Олофом из Норвегии о романских языках, сидя с ним посреди зеленой пустоши холодной, можешь торговать палеными часами во Вьетнаме, убирать мусорки в Индии, нюхать запрещение вещества в Мексике. А, может, и просто лежать под забором. Но на деле будто в этой вселенной существуешь только ты сам, а вокруг не люди, а просто источник звуков за окном, а вместо свободы действий — скрипт. Ты один лицом к лицу с безмолвной бездной, смотришь в нее, пытаешься что-то разглядеть, но в итоге, по заветам Джеймса Кэмерона, понимаешь, что все это время смотрел в самого себя и за пределами этого нет ничего.

Режим сбит напрочь, каждый день твой режим смещается ровно на час, то есть лишь половину собственной жизни ты живёшь более-менее днём. Твой мозг отчаянно сигнализирует, что ты живёшь неправильно, нагоняет на тебя душевную боль, чтобы ты что-то изменил наконец-то, но из-за постоянного наличия ее в груди ты по итогу смиряешься с ней и она становится твоим нормальным состоянием. Да так, что в короткие вспышки радости ты срочно пытаешься подумать о чем-то плохом, отнестись к источнику радости как-то со скепсисом, чтобы снова вернуться в свое привычное состояние. А потом, когда внезапно загоревшаяся надежда действительно тухнет, ты чуть ли не с наслаждением говоришь самому себе "ну я же говорил". И твой мозг, это невероятно сложное устройство, становится невероятное опасным и разрушительным, когда его работа нарушается, для этого достаточно малейшего отклонения, чтобы эффект домино усилил последствия многократно. Все силы мышления направляются в деструктивное русло, это как самосвал, который приносил кучу пользы, перевозя грузы, но, теряя тармоза на полной скорости, становится устрашающей громыхающей колесницей уничтожения.

И старфиелд, сука, мне напоминает эту коробку комнаты сознания, из которой так хочешь выбраться в реальности. Эта коробка тебя настигает своей камерностью и в игре, игре, которая имеет наглость называть себя бескрайним космосом. Душно мне в ней, просто хочется свободы, разрушить все эти невидимые стены, к которым ютюберы бегут всего лишь 10 минут, подзагрузки, а нельзя. Сбросить эти оковы. А нельзя. Вы представьте такое адское наказание: представьте, что после конца ваша душа переносится в старфиелд Тодда Говарда навечно, представьте, какие страдания она будет испытывать уже через неделю безвылазного нахождения в игре. А через вечность? Это будет ад, а Тодд Говард хочет, чтобы вы за деньги купили доступ к этому аду добровольно уже сейчас.