В 1980 году, рассуждая о ней в интервью журналу NME, музыкант заявил: «Это были дни сильной психологической тревоги — во время создания фильма Николауса Роуга я почти начал чувствовать нечто вроде своего перерождения, возрождения. Это был первый раз, когда я по-настоящему начал думать о Иисусе и Боге во всех смыслах — „Word on a Wing“ стала моей защитой».