«Кого-то оскорбляет, что у нас в игре есть Германия»: разговор с геймдиректором Hearts of Iron IV

Об альтернативной истории, новом дополнении и работе в Paradox.

На PDX CON 2018 Paradox Interactive представила новое дополнение к Hearts of Iron IV, — глобальной стратегии о Второй мировой войне. Мы пообщались с геймдиректором игры Дэном Линдом — о поиске баланса между сложностью и глубиной, альтернативной истории и о том, как устроен рабочий процесс в Paradox.

Рассказывая о дополнении Man the Guns, вы в основном говорили о новых механиках, которые собираетесь добавить в игру — например, о системе топлива. Не боитесь, что в какой-то момент таких механик станет слишком много, и в игре будет слишком сложно разобраться?

Конечно, после этого обновления в Hearts of Iron будет ещё сложнее научиться играть. Это неизбежно. Если вы начнёте играть в неё сейчас, вам придётся столкнуться с гораздо большим количеством механик, чем если бы вы познакомились с ней несколько лет назад. Но, в целом, когда мы что-то добавляем, то стараемся, чтобы эти новые механики заменяли старые — чтобы игроку не приходилось слишком много заниматься микроменеджментом. Если всё получится так, как мы задумали, то игру будет легко понять, но будет трудно овладеть ей в совершенстве. Она не должна ощущаться сложной на старте.

Сейчас в Hearts of Iron очень трудно ориентироваться в морских сражениях — мы как раз перерабатываем морской бой, чтобы сделать его более понятным. Топливо немного усложнит процесс, но разобраться с этой механикой будет не так уж тяжело — конечно, если вы совсем новичок, то у вас могут возникнуть трудности.

Можно ли в теории создать игру с таким же глубоким геймплеем, как у игр Paradox, но при этом очень простую в освоении?

О, если честно, с этим у нас самые большие сложности. С играми, подобными нашей, всегда очень трудно: вы включаете игру и сразу попадаете в гущу событий; всё многообразие возможностей доступно с самого начала.

Но от игрока и не требуется сразу во всём разобраться: например, если вы занимаетесь глобальным планированием, вам не обязательно разбираться в том, как работают наземные сражения. Вы не достигнете каких-то особенных успехов на поле боя, пока не поймёте, как там всё устроено, но всё равно сможете играть на каком-то уровне. А потом в дополнение к этим знаниям у вас появятся новые.

Думаю, чтобы полностью освоиться в Hearts of Iron, нужно долго и упорно проигрывать разным странам. То есть, Польшу вы, может быть, и победите, но с Францией у вас возникнут проблемы. И тут до вас дойдёт «хм, наверное, мне стоит использовать поддержку с воздуха». Игровой цикл тут такой: анализируете причины, по которым вы проиграли, и пробуете ещё раз.

Вы упоминали, что в перспективе вам хотелось бы продлить время действия Hearts of Iron IV до времён Холодной войны.

Мне бы очень хотелось, да. Может быть, не прямо до Холодной войны — наша игра всё-таки про военные действия. Холодная война — она про то, чтобы не воевать, а Hearts of Iron — про то, чтобы воевать. Ну и готовиться к войне, конечно же.

Но я думаю, мы можем продлить игру до Корейской войны и всего с этим связанного. Будет что-то вроде Холодной войны, которая обречена превратиться в горячую. Мне кажется, если цель игры будет заключаться в том, чтобы не допустить войны, то для этого нужна отдельная игра.

Я бы сыграл в стратегию Paradox о Холодной войне.

Я бы тоже. Но её, как это ни странно, будет очень трудно сделать — в ней нужно будет противостоять другим странам, но не так, как это обычно происходит в наших играх. Конечно, есть ещё опосредованные войны («proxy war» — война «чужими руками», в которой две силы не вступают в открытое противостояние, но поддерживают разные стороны конфликта — DTF), но это не то.

Плюс в любой момент кто-то может запустить ракеты, и игра закончится.

Точно! Но это, знаете, зависит от того, в какой момент истории происходит эта ядерная война. Если она случится на раннем этапе, то конца света не будет. А вот если попозже — да, всем не поздоровится.

И тогда можно будет перейти уже в следующую игру.

Да-да, уже про постапокалипсис! Хотя, можно будет просто импортировать сэйв в Crusader Kings.

В новом дополнении вы собираетесь сделать упор на альтернативную историю.

Да, людям это нравится. Когда мы только начинали работать над Hearts of Iron IV, мы были в сомнениях: а стоит ли нам делать альтернативную историю? Как люди к этому отнесутся? В предыдущих играх серии подобного не было.

А оказалось, что всем это очень нравится, так что с течением времени мы делаем всё больший и больший упор на альтернативную историю.

Вы имеете в виду скорее маркетинг — например, трейлер Man the Guns, — или саму игру?

Речь и про маркетинг, и про то, как мы расставляем приоритеты при разработке. Раньше мы большую часть усилий прикладывали к созданию «исторического» пути развития, но сейчас используем более сбалансированный подход.

Как вы придумываете все эти альтернативные варианты развития событий?

Ну, сначала ты просто задаёшь себе вопрос: «а что могло бы произойти?».

То есть, всё из головы?

Да.

Специальных исследований не проводите?

Проводим, проводим конечно. Ну вот, например, мы придумали Вторую гражданскую войну в США, и стали изучать, что могло к ней привести, в чём люди могли настолько сильно не сойтись. В Америке, во-первых, была сегрегация, во-вторых, многих не устраивал «Новый курс» Рузвельта — считалось, что это какая-то коммунистическая затея. Большую часть бизнес-элиты всё это не радовало. Плюс ещё правительство торжественно обещало, что не будет вступать в войну, а потом взяло и вступило. В обществе было много противоречий.

Конечно, речь идёт о микроскопических шансах, но мы задаёмся вопросом «а что, если». Что, если бы Рузвельт повёл бы себя неосторожно? Что, если бы он так напирал, что это перешло бы к открытому противостоянию? Тут нужно использовать воображение.

Как часто на ваши фантазии обижаются жители тех или иных стран?

Ну, у каждого есть право обижаться, если он хочет. Это его личное дело. От этого никак не защититься — разве что сделать игру, в которой вообще ничего не будет.

Послушайте, кого-то вообще оскорбляет, что у нас в игре есть Германия, и что она может победить и жить долго и счастливо. А в Китае многих возмущает, что КНР иногда проигрывает. Мне кажется, нужно делать доступными все возможные варианты развития событий, чтобы она ощущалась «честной». Если только ты не ставишь своей главной целью доказать, что одни всегда и во всём превосходят других, и продвигать при помощи игры свою политическую повестку.

Всё должно быть по-честному. Если один или два человека с этим не согласны — это их право.

Чем ближе к современности, тем люди становятся чувствительнее.

О да, это точно. Если бы наша игра была про позднюю Холодную войну или про современность, всё было бы гораздо сложнее. Тут единственный вариант — свести всё к стопроцентной комедии. Если бы речь шла про войну в Ираке, пришлось бы над всем насмехаться и всё высмеивать.

Когда я увидел вашу новую коллекционную фигурку — итальянские войска водружают флаг на обломках Биг Бена, — я сначала подумал «стоп, то есть, фашисты победили?». Но потом до меня дошло, что в мире, в котором это происходит, фашистами могут быть не итальянцы, а сами британцы.

Да-да, контекста-то вы не знаете. Но главное, вы знаете, что это точно альтернативная история: итальянцы в Лондоне? Как такое могло случиться? Мы, если честно, специально не стали использовать немцев — потому что фигурка «немцы в Лондоне» действительно могла бы быть воспринята как какой-то нацистский месседж.

А тут, как вы и сказали — это может быть что угодно. На фашистскую Великобританию, я бы, кстати, тоже посмотрел — там тоже могло бы быть много всего интересного. Конфликты в королевской семье, недовольство в колониях…

К личным вопросам: как стать геймдиректором Hearts of Iron?

Нужно просто долго проработать в Paradox. Шучу, сейчас отвечу нормально.

Я пришёл в Paradox в 2006-ом году — тогда я работал программистом. Но в те времена компания была устроена так, что мы все были одновременно программистами и геймдизайнерами, или тестерами — и геймдизайнерами. Ни у кого не было «чистой» специализации. Ты пишешь код, а потом тебе говорят: «придумай-ка систему дипломатии». Так что нам приходилось быстро всему учиться.

Я начинал с дополнений к Europa Universalis III, потом занимался Hearts of Iron III и Victoria II в качестве программиста, а потом мне доверили создание дополнений к обеим этим играм уже в качестве главного геймдизайнера. Потом я решил, что пора делать очередную часть Hearts of Iron, и меня назначили «руководителем проекта», а потом мы поняли, что можем позволить себе разделить обязанности, и я взял на себя геймдизайн и PR. Периодически я всё ещё программирую, но без определённого расписания — иногда мне хочется добавить в игру какую-нибудь крутую штуку, и я её добавляю сам.

То есть, сотрудники у вас постоянно перемещаются между проектами — нет такого, что кто-то, например, обожает средневековье, и поэтому занимается Crusader Kings?

Ну, у нас нельзя быть очень придирчивым, в духе «я работаю только над этим», — людей распределяют туда, где они нужнее всего. Но, в целом, если кто-то очень долго работает над одним проектом, то это из-за того, что ему интересна эпоха.

То есть, вы — любитель военной истории XX-ого века?

Да. Мне в любом случае пришлось бы им стать. Программиста могут вдохновлять крутые арты или системы, но ему всё равно лучше бы интересоваться периодом, а в случае с геймдизайнером это просто жизненно необходимо.