Изобретая музыку

CAN — стремительный взлет и крутое пике немецкой легенды.

В самом конце шестидесятых в ФРГ зародилась мощная и крайне своеобразная музыкальная сцена. Первое целиком послевоенное поколение пыталось выстроить свою собственную культурную идентичность на руинах старого мира, в условиях доминирования авангарда и психоделической революции, которая охватила страны Запада.

Молодые немцы одновременно с вожделением оглядывались на все новейшие достижения западной музыкальной культуры и жаждали своих достижений — так в небольшом временном промежутке (буквально пять-шесть лет) возникла целая плеяда совершенно разноплановых команд, которых тем не менее сумели охарактеризовать одним словом. Понятие "краутрок" впервые было употреблено легендарным Джоном Пилом в совершенно шутливом значении и совсем не понравилось немцам — еще бы, ведь, грубо говоря, это означает "капустный рок". Однако вскоре сами германские исполнители стали массово использовать это наименование, которое отлично подошло дурашливому кислотному духу эпохи. Исполнители краутрока в большинстве своем так никогда и не достигли серьезной коммерческой популярности и просто большой популярности, но спустя без малого четыре десятка лет трудно отрицать влияние недолговечной немецкой психоделии на всю современную музыку.

И несомненно одной из самых, если не самой заметной и инновационной группой этой сцены является CAN. Корни этого во всех отношениях странного коллектива, балансирующего между поп-музыкой и авангардом, прослеживаются в огромном количестве более поздних исполнителей, начиная от икон пост-панка, пост-рока и неопсиходелии и заканчивая более неожиданными жанрами, такими как диско, эмбиент или world music.

Слушаем Германию начала семидесятых и погружаемся.

Time machine has been activated

Все началось с двух человек — Хольгера Шукая и Ирмина Шмидта. Неизвестно, когда точно они решили создать рок-группу. Джулиан Коуп, которому мне нет оснований не доверять, в своем Krautrocksampler (рекомендую почитать) утверждает, что идею создать группу они вынашивали еще с 1965 года.

Шукай и Шмидт на тот момент уже преподавали музыку, были профессиональными и эрудированными музыкантами, но абсолютно незнакомыми с роком. Они оба получили современное для своего времени академическое образование, посещали так называемые Летние курсы новой музыки, где лекции читали такие люди, как Кейдж, Булез, Штокхаузен — иконы нового, послевоенного авангарда, а Шмидт в 1966 году совершил поездку в США, где познакомился с тремя наиболее известными композиторами-минималистами — Стивом Райхом, Ла Монте Янгом и Терри Райли.

Стоит сделать сноску про Штокхаузена — Карлхайнц Штокхаузен стал крестным отцом не только краутрока, но огромной части экспериментальной и электронной музыки. Этот академический композитор, хоть и не получил известности в широких кругах в силу специфичности своей музыки, но своими экспериментами с формами, звуком, семплированием оказал огромное влияние на целые поколения музыкантов.

Но вернемся к нашим героям. Идеи Штокхаузена оказали на них такое же огромное влияние, но еще больше их потряс современный рок, который как-то раз включил студент Шукая Михаэль Кароли, который совсем скоро станет в новообразованном коллективе гитаристом. Битлы, Хендрикс, Заппа — мир этой музыки был настолько же чуждым и пугающим, насколько притягивающим и богатым на выразительные средства.

Осталось лишь познакомить читателя с едва ли не главным героем коллектива — Яки Либцайтом, ударником. Он играл фри-джаз, но ненавидел его, потому что там нельзя было стучать монотонно. Неустойчивость бесила Яки, которого вскоре нарекут человеком-метрономом и который будет внушать священный ужас всем музыкантом вокруг своей игрой.

Вокалистом новоиспеченного коллектива, названного Inner Space, стал Малькольм Муни.

Собственно Малкольм и предложил новое название CAN. Сам он утвержал, что это слово несет позитивную коннотацию во многих языках, но популярной стала мистификационная расшифровка Либцайта — "Коммунизм, Анархизм, Нигилизм". Группа приступила к записи первого альбома Monster Movie. Это шумный минималистичный рок, написанный под большим влиянием (пока еще) The Velvet Underground. Уже тут прослеживается желание коллектива создать как можно более минималистичное, сухое, но при этом энергичное, практически прото-панковое звучание.

После выхода дебютника коллектив занялся записью саундтреков для кино, и примерно тогда же у Малкольма начались психические проблемы, которые сделали невозможными любые дальнейшие выступления с ним. Муни уехал лечиться в Америку. Впрочем, долго без вокалиста коллектив не просуществовал — японский студент Дамо Сузуки встретился им совершенно случайно, когда зарабатывал пением на улице. Музыканты без долгих раздумий предложили ему отыграть концерт прямо вечером.

Привожу цитату Хольгера Шукая.

Атмосфера времени, не правда ли? Дамо был куда менее техничным вокалистом, ему с трудом удавалось петь под сложные ритмические схемы, но его дикая, бьющая через край энергия отлично оттеняла сухой коллектив профессиональных музыкантов.

Вскоре выходит первый альбом с Дамо — Soundtracks, на котором, впрочем, еще есть несколько более старых песен, где поет Муни. Первая настоящая жемчужина CAN — композиция Mother Sky, стремительный брат-близнец Riders on the Storm, десятиминутный мантроподобный ритмичный трип визжащей гитары.

Вскоре группа собралась для записи своего magnum opus — альбома Tago Mago. Это без всяких "но" шедевр психоделического рока, яркая демонстрация подхода CAN к созданию музыки как к своего рода коллажированию импровизаций.

Хольгер Шукай склеивал песни из пленок с разными джем-сессиями, буквально создавал структуру песни из обрывков. Музыка на Tago Mago одновременно и сложна, и просто для восприятия, и максимально самоограниченна. Дамо Сузуки то ли поет, то ли мелодекламирует тексты своего сочинения, абсолютно бессмысленные — человек-метроном Либцайт бесконечно погружает слушателя в свои грувы, а Кароли настолько же незаметен, сколько и психоделично-атонален. Третий альбом CAN — трип длиной в 73 минуты без всяких веществ (особое внимание стоит обратить на откровенно авангардную композицию Aumgn!).

В тот период группа славилась своими дикими и очень продолжительными концертами. Известны случаи, когда группа играла по семь-восемь часов и владельцам клубов даже приходилось выключать свет, чтобы выгнать коллектив. Выступления часто превращались в полную анархию с беспорядочными джемами и прото-нойзом.

В 1972 году группа записывает и издает мой любимый альбом, блистательный Ege Bamyasi. Это в первую очередь поп-альбом, альбом "жирного грува", запоминающихся мотивов. И, осмелюсь заметить, альбом очень сексуальный, конечно же благодаря невероятной экспрессии Дамо, хотя тексты, как обычно, не значат ничего.

И тут находится главный хит CAN — Vitamin C. Лучший грув Либцайта и лучшая мелодия Дамо, абсолютный must-listen.

А вот тут Ирмин Шмидт очень хорошо передает специфичную творческую атмосферу в коллективе.

Третий классический альбом CAN — Future Days, вышел в 1973 году, и именно тогда все полетело наперекосяк. Полный этники, богатых текстур, прото-эмбиента и даже намеков на симфопрог, Future Days несомненно является одним из самых влиятельных альбомов немецкого коллектива и вместе с тем он знаменовал кризис первоначальных творческих идей коллектива. Дамо Сузуки ушел из коллектива в том же году по двум причинам. Во-первых, он женился, во-вторых, объяснил, что музыка группы стала ему чуждой. Несмотря на то, что музыканты заявляли, что вокалисты являются лишь наемными работниками группы, было ясно — ушел главный творческий движок коллектива.

Однако CAN умудряется записать еще один достойный релиз — Soon over Babaluma. Тут нашлось место и диско, и длинным шумным джемам, и таким характерным странностям, но харизма уже полностью потеряна.

После этого легендарные немцы стали выпускать один невнятный и вторичный альбом за другим, пока из группы в 77 году не ушел Шукай, записавший потом много чудесных собственных альбомов. Но это уже совсем другая история.

Впрочем, заглянув в дискографию CAN, вы можете обнаружить несколько архивных жемчужин. В частности, гигантский The Lost Tapes (по названию все понятно) и совершенно невероятный The Peel Sessions. Последний представляет из себя набор превосходных живых импровизаций. Моя персонально любимая — Tape Kebab, где Шмидт и Кароли входят буквально в контрапункт, всю композицию выстраивая навязчивый грув.

Ярко горели — быстро сгорели. Несмотря на столь быструю и бесславную творческую кончину, CAN оставили огромный след в истории современной популярной музыки и вот уже почти пять десятков лет прочно сидят в медиатеках меломанов всего мира.

Покойся с миром, Хольгер Шукай (1938 - 2017).

Покойся с миром, Яки Либцайт (1938 - 2017).

Покойся с миром, Михаэль Кароли (1948 - 2001).