Два пути городского фэнтези: «Песнь ночных сов» и «Этот глупый свин не понимает мечту Санта-Клауса»
Кроме совпадений жанра, сеттинга и даты трансляции (вторые сезоны тайтлов прямо сейчас показывают на стримингах и по японскому ТВ) сериалы объединяет и еще одна связь — генетическая. Но не меньше и различий. Подробнее внутри.
В двадцатом веке Япония лишилась своих амбиций. Сначала не-очень-мирный-атом аннигилировал мечты о колониальном господстве, а затем — рецессия не дала осуществиться господству экономическому. Как в таком случае, спросите вы, народу-неудачнику пережить экзистенциальный кризис и смириться с фукуямовским концом истории? Ответом японцев стало обращение к маленьким радостям маленького человека, к всепоглощающей повседневности.
Новый вектор оценили не все. Уже в нулевых возникают произведения о побеге от этой удушливой обыденности — или даже о борьбе с ней. Самым знаковым из них, безусловно, является Меланхолия Харухи Судзумии. История взбалмошной девчонки, отрицающей обыкновенность, стала гимном отаку-сообщества — людей, максимально не вписывающихся в представление о нормальном.
Однако всякая культура, кроме солярного, аполлонического начала, также обладает и началом дионисийским. Злым братом-близнецом “Меланхолии…” оказался постмодернистский опус Нисио Исина — Истории Монстров (Bakemonogatari) и его многотомные сиквелы.
Это был уже не харухианский побег в Неверленд: встреча с фантастическим предстала чем-то болезненным — последствием психотравмы, столкновением с лицемерием молчаливого большинства. Как водится в подобного рода историях, мир мистических странностей оказывается на поверку куда более нормальным, чем то безумие, которое люди вытворяют друг с другом за закрытыми дверями.
Между тем время шло, и аниме менялось — становилось все более популярным и прилизанным, понятным широкому зрителю. Чему-то настолько недружелюбному, как Моногатари, попросту не осталось места на небосклоне: здесь и брехтовские принципы авангардного театра, и визуальный язык французской новой волны, и джармушовская диалогичность, и (не)ироничное любование фетишами, от которых у ваших родителей глаза на лоб полезут.
К тому же ответственная за аниме-адаптацию студия Shaft в конце десятых сильно затормозила с выпуском сериала — насколько эта компания хороша в творческом аспекте, настолько же она ужасна с точки зрения менеджмента.
Но описанные противоречия никуда не делись, и общество продолжало нуждаться в подобных сюжетах, пусть и причесанных для чувствительной массовой аудитории. Любопытно, что первым откликнулся на запрос Хадзимэ Камосида, автор Sakurasou no Pet na Kanojo — произведения достаточно Харухи-подобного по своей тональности. Однако в новой работе — Seishun Buta Yarou wa Bunny Girl Senpai no Yume o Minai (монструозное русское название можете видеть в заголовке) — Камосида уже ориентируется на Нисио Исина.
Здешний протагонист Сакута — внебрачный сын Кёна и Арараги, (осуждаю) главных героев “Меланхолии…” и “Историй…” соответственно. От первого ему досталась флегматичность, от второго — все остальное: у них похожие подружки (Сакурадзима и Сэндзёгахара, и на именах совпадения не заканчиваются); идентичный род деятельности (спасение девушек в беде); и даже одинаковые причуды (откровенность касательно собственных фетишей). Из Моногатарей перекочевала и сюжетная структура: каждая арка вертится вокруг проблемы одной конкретной девочки, которую выручает участливый Сакута.
Но, в отличие от Нисио Исина, Камосида не отрывает своих героев от повседневности: они посещают уроки, общаются с родителями и одноклассниками, ходят на подработку и концерты айдолов. В Историях монстров не так: все, что не связано со сверхъестественным, не попадает в фокус повествования. Реальности вокруг героев не существует — наверное, в этом и заключается разница между бунтарскими нулевыми и смирившимися десятыми.
Это различие отразилось и на эстетике: аниме-адаптация Seishun Buta Yarou получилась сдержанной, даже убаюкивающей — перед нами еще одно аниме про школу, не отличимое от остальных. Сериал не пугает тебя авангардным монтажом и неестественной постановкой кадра, минимализмом задников и массовки — как это делает произведение студии Shaft. Сериал берет трагедию японского коллективизма, насыпает в ложечку, кладет тебе в рот и помогает прожевать.
Yofukashi no Uta, или Песнь ночных сов, на первый взгляд вообще никак не соприкасается с обозначенным жанром. Стилистически и композиционно работа Котоямы (автор манги) ближе к современному ромкому, который концентрируется на отношениях выдающейся, харизматичной девушки и непримечательного парня.
Ямори, главный герой “Песни…”, больше напоминает ояша обыкновенного, хотя в его характере и присутствуют элементы интроспекции. Но все-таки он не ходячая, полная цинизма язва, как Сакута, Арараги или Кён. Ямори — вполне себе нормальный подросток, даже божий одуванчик. Главное, что роднит его с врагами повседневности — нежелание жить, как все остальные.
Следы влияния Моногатарей в работе Котоямы было бы непросто отыскать, если бы не одно обстоятельство — вампиры. В обоих произведениях они символизируют примерно одно и то же: маргиналов, выпадающих из обыденной жизни, неспособных влиться в гомогенное японское общество (в “Историях…” Арараги так и вовсе кусает блондинка-чужестранка).
Но конфликт личности и общества в “Песне…” чаще всего задвинут на второй план и материализуется в сюжете в виде образа/сеттинга ночного города — изнанки дневного, показушно-благопристойного существования. Котояма придает социальной проблематике практически ияси-кейное (жанр умиротворяющих аниме) звучание.
Что действительно объединяет два сериала, так это фигура режиссера. Томоюки Итамура сначала тянул лямку моногатари-строения (начиная с Истории Подделок и до конца школьной саги), а теперь экранизирует мангу Котоямы. И, oh boy, свою работу он делает на совесть.
Второй сезон ощущается апгрейдом. Уже в первом сезоне глаз цеплялся за ночное небо, разукрашенное в неоновые цвета: пейзаж получался уютный и загадочный одновременно, будто ожившая сказка. Во втором, когда сюжет приходит в движение, активизируется и режиссура — становится более дерзкой, даже эпилептичной.
Я не поклонник обоих сериалов. Для меня что один, что второй — никотиновый пластырь, сахарозаменитель, призванный компенсировать недостаток любимой нисио-исиновской дряни в крови. Но, возможно, эта дилемма разрешается как в нелюбимой всеми концовке дэсуноты: по отдельности им, конечно, не сравниться с "Историями монстров", но вот если объединят усилия... хотя нет, даже так не сравниться.
Все-таки сколько постмодерниста не корми нарративами, он все равно ломает четвертую стену.
P. S. Чуть подробнее мое мнение о Цикле историй можно почитать в списке летнего аниме-2024. Но лучше поискать специализированные блоги, посвященные декодингу сериала. На просторах рунета их не так уж и мало.
Где меня еще найти: