Гаспар Ноэ — путь к «Экстазу»

О новом фильме и прошлых работах эпатажного французского режиссера.

В своих картинах французский режиссер Гаспара Ноэ всегда ступал по тонкому льду дозволенности. Он никогда не гнушался дешевых ходов, которые делали его произведения нарочито дискомфортными и отталкивающими. Если для порождения негативных эмоций необходимо пнуть щеночка — Ноэ с нездоровым удовольствием расчленял его крупным планом в десятиминутной сцене, напрочь лишенной монтажных склеек. Совсем как его коллега Ларс фон Триер.

Однако за аморальной непристойностью кроется желание разбудить интерес к страдающему и болезненному миру, который описывает режиссер. Вязкая и тягучая атмосфера жестокости и разврата, словно сковывает движения героев и не дает им раскрыться, а зрителя пленяет ощущением беспомощности и нерасторопности. Фильмы Ноэ практически полностью лишены смысловой нагрузки и уповают исключительно на жуткие образы и порожденные ими эмоции. Режиссер сознательно очаровывает внешней красотой своих работ, чтобы нанести удар в момент наибольшей уязвимости.

«Один против всех», первое произведение Ноэ, вышедшее в 1998-ом году, было чересчур своевольным и падким на банальные сюжетные ходы. Оно опиралось на чудовищные вещи вроде избиения беременных женщин, инцеста и жестоких убийств детей, все ради рождения простейших негативных эмоций. Картина представляла собой бессвязный набор отталкивающих и провокационных сцен, между которыми не затерялось ни одной по-настоящему важной мысли.

За последующие четыре года Ноэ набрался мастерства и окончательно осознал, как лучше перенести свой скандальный стиль на экран. Благодаря этому «Необратимость», вторая работа француза, во всем обошла его дебют. Хотя в ее основе лежала простая история об изнасиловании девушки, она разворачивалась в обратном хронологическом порядке — первым делом Ноэ демонстрировал кровавую расправу над обидчиком, затем погоню за ним и лишь к середине фильма раскрывал причину конфликта, которая имела лишь косвенное отношение к изнасилованию.

Несмотря на столь необычное решение, именно «Необратимость» получилась самой понятной картиной француза. Фирменный дискомфорт присутствует лишь в начале, когда накал страстей максимален, затем манера съемки меняется, благодаря чему происходящее шаг за шагом обретает более четкие и статичные очертания. «Необратимость» подкупает тем, что в ней Ноэ использует выразительные средства для подачи истории в нужном ключе, а также смещает акценты с кульминационной расправы на гармонию семейных отношений, тем самым ломая привычную структуру повествования.

«Вход в пустоту» 2009-го года оказался совсем иным. В отличие от предшественника он уповал на визуальные образы и атмосферу, а не на историю. Картина рассказывала о молодом наркоторговце Оскаре, застреленном полицией в туалете токийского ночного клуба. В самом начале, после неожиданной кончины, душа покидает его тело и отправляется в спиритическое путешествие сквозь прошлое, настоящее и будущее, чтобы запечатлеть причины и последствия смерти.

Если первый акт фильма показан глазами еще живого героя, то во время наркотического сна о детстве камера прячется за его спиной, а события, до которых Оскар не дожил, и вовсе показаны с непривычного ракурса сверху, будто олицетворяющего душу молодого парня, парящую над знакомыми местами. Посредством столь разной и изобретательной подачи Ноэ удалось передать ирреальность событий, походящих то ли на красочный наркотический трип, то ли на лихорадочный кошмар, из которого невозможно вырваться.

После долгого перерыва, в 2015-ом году, вышла четвертая картина Ноэ — «Любовь», — в которой он почти полностью отрекся от устоявшихся кинематографических форм. Фильм следовал за молодым американским режиссером, живущим во Франции, чьи отношения с неуравновешенной девушкой, полные страсти, секса и скандалов, уверенно двигались к местечковой трагедии. При этом основной акцент был сделан на длительных сексуальных сценах, по сути, являющихся основой действа.

«Я хочу создавать фильмы из крови, спермы и слез. Это — суть жизни», — говорит главный герой. Именно такова его «Любовь» — коллекция зачастую бессмысленных и разрозненных мыслей о жизни и отношениях, полная откровенной порнографии и громких ссор. Но несмотря на общий сумбур и отсутствие цельности, это очень личная для Ноэ картина, поскольку в ней он открыто говорит о своем отношении к любви, от первого случайного взгляда до рождения детей.

События «Экстаза», последней на сегодняшний день картины Ноэ, напоминают плохой молодежный хоррор. Героями выступают танцоры одной из известных французских трупп, которые решили отпраздновать начало американского тура в жутковатом общественном центре, расположившемся среди заснеженных гор. Раньше в нем они жили и репетировали, а теперь будут умирать.

В прошлом году экраны уже посещал артхаусный хоррор о танцорах — «Суспирия» Луки Гуаданьино. Так же как и в картине о берлинских ведьмах, наиболее яркой сценой в работе Ноэ является выступление труппы, однако он использует его не в качестве кульминации, а как своеобразную увертюру. Камера в работах француза всегда являлась частью действа — в «Необратимости» она практически участвовала в избиении насильника, а во «Входе в пустоту» и вовсе заменяла главного героя. В «Экстазе» же она танцует, пристально следя за чужими движениями.

После репетиции молодежь томно переминается в сторонке, обсуждая, кто первым напьется до беспамятства и с кем проведет ночь. Времени на знакомство с героями практически нет, однако они довольно разноплановы и каждый выделяется внешне на фоне яркой массы. Происходящее никуда не торопится до тех самых пор, пока не выясняется, что в сангрии, которой отведали все, кроме пары непьющих ребят, содержится внушительная порция ЛСД. Неожиданный прилив возмущения вкупе с затуманенными мозгами выливается в стихийную расправу над первыми подозреваемыми.

Впоследствии креативная молодежь, и без того не отличавшаяся целомудренностью действий и желаний, разгоняется до запредельной скорости. Былая неприязнь превращается в ненависть, злость — в насилие, конфликты — в игры со смертью. Ноэ всячески пытается не утонуть в посредственности типичных молодежных боди-хорроров. Кто-то из героев пытается убить соседа по комнате, кто-то — реализовать свои дикие эротические фантазии, а кто-то и вовсе целиком отдается на откуп эйфории и в прострации уносится в безумные пляски. Весь фильм — лишь полу-бессмысленная, но при этом невероятно атмосферная нарезка секса и насилия.

Кроваво-темная гамма, которая была главным героем «Любви», «Входа в пустоту» и «Необратимости», в «Экстазе» достигла апогея. Словно жуткое облако кошмара, она опутывает героев, не давая им убежать от опасности или защититься. Своим развитием картина походит на танец — наркотики, секс и искусство, три главные темы в фильмах Ноэ, переплетаются с музыкой и смертью в гипнотизирующее воплощение экстаза.

На первый взгляд картина напоминает пропаганду вреда наркотиков, однако, зная Ноэ, он наверняка пытался сделать акцент на иной теме. Его фильмам свойственно изображение смерти не в качестве ультимативного конца существования, а скорее как уникальный опыт, который, рано или поздно, случится в жизни каждого. «Необратимость» и «Вход в пустоту» буквально начинаются с убийств, которые вопреки привычной логике становятся отправной точкой, а не финалом. Ноэ празднует жизнь посредством смерти, наслаждаясь каждой секундой обоих.

Наркотики позволяют героям «Экстаза» отбросить то, что мешало им жить на полную катушку. Для кого-то расширение сознания, секс и гипнотические танцы станут первыми в жизни, а кто-то уже достаточно поднаторел в этих областях. Но всех персонажей окутывает наркотический трип, который направляет их коллективную энергию в неожиданное русло, позволяет насладится запретными пороками и перейти на новый метафизический уровень существования. Правда, доживут до конца это эксперимента далеко не все, но, кажется, Ноэ это нисколько не беспокоит.

Отдельного внимания заслуживает очередное сотрудничество Ноэ с оператором Бенуа Деби, который снимал почти все фильмы француза. В «Необратимости» он обратился к суровому реализму, который передавался за счет импульсивных движений камеры; «Вход в пустоту» отличался богатым видеорядом и неординарными операторскими решениями; а в «Любви» камера неловко вторгалась в личную жизнь героев, в потытках сблизиться с ними.

В «Экстазе», как только наркотики завладевают залом, видеоряд становится совершенно непредсказуемым и не поддающимся логике. Фирменные кувырки, переходы с ног на голову, позаимствованные из вальсов пируэты и пролеты над головами героев — Деби превращает кошмарные события фильма в элегантное и гипнотизирующее зрелище. А освещение и тщательно подобранные цвета создают жуткие фантасмагорические образы даже в совершенно непримечательных декорациях.

***

К сожалению, из «Экстаза» не вышло ни апофеоза карьеры Ноэ, ни хоть сколько-нибудь оригинального высказывания. Если «Необратимость» продемонстрировала недюжинный сценарный талант режиссера, где он умело жонглировал деталями истории ради расстановки акцентов, то «Вход в пустоту» задал высочайшую планку по части технической составляющей. «Экстаз» же пытается почерпнуть из предыдущих работ различные достоинства, но из-за отсутствия внятного сюжета полагаться приходится лишь на атмосферу, которая получилась липкой и противной. Тем не менее картина движется в неказистом направлении и слишком быстро заканчивается — погружение в «Экстаз» обрывается настолько резко, что главные герои так и остаются горсткой безымянных подростков.

PS. Если понравился текст - ищите нас в VK и Telegram.

#long #deaddinos