Призрак свастики в пробирке: история мистического нацизма и науки в Wolfenstein

Как дауншифтеры 19 века определили облик нацизма в играх серии.

Нацизм в популярной культуре часто изображается как мистический культ: будь это фильмы категории «Б», сюжеты про Индиану Джонса или серия игр Wolfenstein. К мистике часто пришивают какие-нибудь технологические гаджеты, вроде супероружия или футуристичных лабораторных станков. Это позволяет, скажут критики, эффективно свести Третий рейх к метафоре абсолютного зла, понятного аудитории.

Во многом так и есть, поскольку магия и мутанты вымывают исторические нюансы нацизма, малоинтересные для развлечения вечером дома. Кого волнует трагедия о Холокосте и геноциде, когда самого игрока приглашают устроить бодрый геноцид вселенского зла?

Нацисты — чуть ли не единственное коллективное зло, которое можно легко оправдать в социальном воображении. С индивидуальным злом таких проблем нет, поэтому мы знаем гораздо больше ярких злодеев, чем примеров убедительного зла размером со страну. Из одних только комиксов наберётся десятка два негодяев, известных каждому.

Но подгонять тему нацизма в культуре к простому массовому развлечению — значит игнорировать её суть. Нацизм, с его оккультизмом и кошмарными экспериментами, служит выражением культурных страхов. Страхов, связанных с проблемами науки, с отношением к истории и к человеческому телу.

«Наконец-то мы избавимся от этих шарлатанов» — так писал Йозеф Геббельс , министр просвещения и пропаганды Третьего рейха, в своём дневнике в мае 1941 года. В это время Геббельс выпускает официальный приказ о запрете практик медиумов, ариософистов, телепатов и других мистиков. Несмотря на это, Третий рейх ещё долго будет использовать астрологов и ясновидящих для добычи дипломатической информации, нанимая на службу людей, только вчера арестованных за оккультизм.

Связь нацизма с мистикой имеет богатую историю, которая начинается примерно с 19 века. Романтические идеи о возвращении человека назад, к природным духовным истокам, получают широкое распространение в то время. Формируется современное понятие нации — единого народа с единой культурой, на единой территории.

Сегодня это кажется чем-то очевидным, но раньше целостной идеи о нации и народной культуре не существовало в принципе. Вполне логично, что жёсткий национализм и формируется при развитии самой идеи о национальном. Открытие национальной культуры — фольклора, органично соседствует с идеями о возвращении к природе. В обоих случаях именно прошлое и традиция содержат ключ к процветанию.

Эти события крайне эффективно послужат на руку последователям Третьего рейха. Ведь Германия, долгое время раздробленная, а затем потерпевшая сокрушительное поражение в Первой мировой, тосковала по дарующим надежду утопическим мифам.

Обращение к прошлому, таящему в себе источник великой силы — главная линия RTCW (2001) и Wolfenstein (2009). Нацисты буквально выкапывают эту силу в местах захоронения, чтобы затем поставить себе на службу. В «Замке Вульфенштайн» это древний принц, которого хотят воскреcить, а в игре 2009 года — порталы в измерение Чёрного Солнца.

Археологические раскопки — также частый приём в кино, когда нужно показать прошлое, которое не надо тревожить.

В The New Order и New Colossus серьёзная часть сюжета строится на Даат Ихуд — древнем научном обществе с тайными технологиями. То есть, если раньше обращение к прошлому было атрибутом нацистов, эксплуатирующих паранормальные силы, то теперь обращение к истории и прошлому — это способ победить зло.

Как только выживший член общества Сет Рот попадает к Сопротивлению, его сразу спрашивают, не занимаются ли там в Даат Ихуд чем-то сверхъестественным. На что Сет Рот с невозмутимым видом отвечает, мол, нет, тут чисто рациональная наука. «Мы не молимся, а изобретаем» («we do not pray — we invent»). Так Machine Games на всякий случай сразу говорит нам, что никакой эзотерической дичью Дат Ихуд не занимается. Мало ли, возникнут дурные ассоциации с нацистами.

Эзотерические практики были важным элементом радикального национализма в Германии.

Эзотерика обещала доступ к тайным источникам духовной мудрости, к глубоким знаниям о Вселенной. Возрождение средневековых мифов и букет науки с псевдорелигией привлекали своим обращением к чувственной сфере человека. Такие странности часто находят широкий отклик при тотальном общественном бедствии, как после Первой мировой в Германии.

Работы Елены Блаватской, мистика родом из Российской империи, широко популяризовали эзотерику и оккультизм в Австро-Венгрии и по всему миру. В своём magnum opus «Cекретная доктрина» Блаватская описывала своё новое оккультное направление — теософию.

По сути, она переизобрела антропологию на квазирелигиозный манер, описывая эволюцию мифических человеческих рас — лемурийцев, гиперборейцев и атлантийцев. Принадлежность к той или иной эволюционной ветви полностью зависит от степени некой духовной зрелости. Арийцы описывались как достигшие высшего просветления и этой самой зрелости, чего и стоило ожидать. Сама Блаватская, как и другие эзотерики, считала себя избранной для высшей духовной миссии. Нацисты будут думать про себя так же.

Миф о потерянной Атлантиде и цивилизации Гиперборейцев (Атлантийцев) также стал основой прото-нацистского общества Туле (Thule society). В играх 2001 и 2009 года мы почти не сталкиваемся с ним напрямую, но его упоминания иногда встречаются в закоулках сюжета.

Вдохновлённое оккультно-мифологическими теориями о предках арийцев, общество мечтало о стране, свободной от евреев и иноземцев. Отдельно стоит отметить увлечение главы общества радиэстезией — учением о некой ауре, исходящей от вещей, которую может обнаружить искусный медиум. В обществе увлекались древними рунами, лечебными жезлами и другой разной мутью, пока не грянул кризис Первой мировой. Она сподвигла мистиков полностью переключиться на политический активизм.

Поражение в войне окончательно вселило в Туле апокалиптическое ожидание конца цивилизации. Естественно, виной всему были низшие по духовности расы. И миф об Атлантиде, как кажется, был взят неслучайно: это такая тоска по потерянному раю перед лицом культурного коллапса.

Идея апокалиптики о том, что скоро всему придёт конец и культуру ждёт упадок, в конце концов становится ядром пропаганды национализма. Эта риторика часто подразумевает, что когда всё плохо, следует обратиться к неким вечным ценностям, к духовному прошлому. Обещание великого будущего, которое вырастет из великого прошлого, подкупало многих.

Авторы Wolfenstein нигде не используют историю об Атлантиде. Только Даат Ихуд напоминает своей древностью некоторые её черты. Но судя по всему, тут брали за основу другой источник — утопию «Новая Атлантида» философа Ф. Бэкона. В ней также идёт речь о древнем обществе, построенном на тяге к науке и технологиям, с помощью которых познаётся бог.

Причудливо соединяя науки о природе и паранормальное, рациональность и мистику, Блаватская давала комфортный ответ на потрясение мировоззрения в индустриальной эпохе. Сложный абстрактный мир заменялся простым, где царствовала не безжизненная сухая логика и не материальные блага, а духовное просвещение.

Хотя у Блаватской имелись довольно расистские идеи, в своей «Доктрине» она говорила о построении прежде всего единого человеческого братства, без расовых, кастовых, сексуальных различий. Но работа представляла такой бешеный коктейль из дарвинизма, буддизма и других странных ингредиентов, что трактоваться она могла как угодно. В этой примеси можно было увидеть поддержку практически каким угодно взглядам, чем и пользовались нацисты.

При этом в «доктрине» есть множество довольно либеральных идей, например, о космополитизме и феминизме. Со временем Блаватская всё чаще стала ассоциироваться с нацизмом, как у исследователей, так и у обывателей. Поэтому вполне объяснимо, что разработчики Return to Castle Wolfenstein изображают её персонажа прямо на службе у зла.

Работами Блаватской вдохновлялись многие интеллектуалы Австро-Венгрии и Германии. Ярким социальным движением, впитавшим в себя её идеи, вместе со всей охапкой представлений о природе и нации, было движение Völkisch (или Folkish).

Будучи радикальными альтернативными правыми, члены новой контркультуры продвигали переосмысление жизни во всех её аспектах: практики душевного исцеления, альтернативное образование, жизнь в коммунах, этническую чистоту крови. Фигура германца, чистого духом и расой, живущего на родной земле, была фундаментом движения Фолкиш, а затем и нацистского движения, ядро которого и состояло из теософистов и фолкиш-интеллектуалов.

Фолкиш, как и другие консервативные движения, было ответом на глобализацию, повышение мобильности мигрантов из третьего мира, изменение рынка труда в целом. У людей появился страх потерять свой статус, культурные традиции, персональную и национальную идентичность в среде, где становилось всё больше чужаков с незнакомой культурой. Близость к собственным чувствам, природе и космосу противопоставлялась холодной рациональности, индустриализации, обуржуазниванию культуры.

Христианская вера также поддалась критике как буржуазный продукт. Поэтому истинную веру этнонационалисты, особенно Фолкиш, видели в альтернативном язычестве и языческих ритуалах. Неудивительно, что эти идеи очень быстро приобрели заметные оттенки оккультизма и паранормального. Рациональное мышление в обществе часто подменяется магическим как раз тогда, когда кажется, что речь идёт об угрозе вечным, священным человеческим ценностям.

Магическое воскрешение древнего принца, силы параллельного измерения Чёрного Солнца — иррациональное вторгается в цивилизованный буржуазный мир, нарушая его равновесие. Поэтому именно от лица государственного агента нам требуется восстановить равновесие, вернув мир к обычной повседневности.

Отсюда и места действия: от замков, деревушек и маленьких городков просто разит Средневековьем, в которое нацисты хотят обратить весь мир. Средневековье здесь — не фигуральное выражение. Распространение мистических представлений об арийцах в Германии действительно дало старт крупным исследованиям по истории того периода. Их целью было, опять же, найти подтверждения нарастающей нацистской идеологии. Таким образом, в этих играх магия противостоит добродетелям прогресса.

Конечно, в серии Wolfenstein не обходится без современных секретных лабораторий. На первый взгляд, мистические ритуалы и наука кажутся несуразной связкой. Но на деле у них много общего. В реальной Германии научные теории выборочно присваивались эзотерикой, что во многом обеспечило популярность последней. Правда, продвигались в основном маргинальные теории, идущие вразрез с общепринятой наукой.

Сплав эзотерических космологий и научных подходов привлекал к себе кучу последователей нацизма. Причиной было объединение необъединяемого — создание утопического, холистического взгляда на мир, где всё объяснялось единством чувств и логики. Интересно отметить, что в играх Machine Games единство религии и науки в лице Даат Ихуд представлено крайне позитивно.

В Wolfenstein лаборатории и секретные базы служат для создания атмосферы и фундирования сеттинга. Как и оккультные практики, научные эксперименты секретны, являясь такими же тайнами для посвящённых. Места, где происходит что-то оккультное и научное, обычно расположены далеко от привычного мира.

В популярных сюжетах про Третий рейх авторы очень любят локации, далёкие от знакомой нам повседневности. Эти места никому неизвестны, они служат для подчёркивания ауры страшных ненормальных нацистов, замышляющих захват мира за спиной у несведущего обывателя.

Лаборатории, наполненные научными машинами, часто создают отсылку происходящего в игре к реальному миру, и не имеют какого-то иного глубокого смысла. Ведь если оставить только сумасшедший дизайн монстров и лабиринтообразные уровни в замках, то игрок не сможет ассоциировать происходящее с реальностью. Что, конечно, подпортит впечатления от игры: должно складываться ощущение, что нацисты вторглись именно в реальный мир.

Мистика и оккультизм в Германии предлагали универсальную космологию, взгляд на мир, который лишён каких-либо противоречий, в отличие от официальной науки. Официальная наука считалась эзотериками Рейха слишком материалистической и оторванной от настоящей чувственной жизни, что рано или поздно непременно должно привести к культурному упадку.

За науку нацистами принималось почти всё что угодно, лишь бы она соперничала с принятой академической средой. Поначалу продвигались науки, которые помогли бы оправдать нацистскую идеологию, преимущественно гуманитарные — исследования фольклора, средневековая история, археология.

Но затем всё перешло к поддержке совсем неземных, во всех смыслах, теорий. Например известно, что Гитлер и Гиммлер (ещё один реальный персонаж «Замка Вульфенштайн») активно спонсировали фантастическую мировую теорию льда (World Ice Theory).

Согласно ей, весь известный мир образовался изо льда и из столкновений огромных ледяных небесных тел. Особый шарм теории придавало то, что её создатель, Ханс Хорбигер, увидел её суть в своих видениях. Казалось бы, что такого в этой странной теории? Но она стала активно поддерживаться, прежде всего потому, что оспаривала еврейскую, то есть общепринятую, физику.

Тема еврейской науки играет важную роль в играх Machine Games. Но всё портит момент с кражей еврейских технологий нацистами, с помощью которых последние выигрывают войну. Реальные нацисты никогда бы на такое не пошли. Это слишком низко для «высшей расы» — обращаться к еврейским изобретениям.

Как мы видим, причудливой смеси паранаук c оккультизмом остаётся лишь прибавить акцентов, чтобы получить популярные сюжеты про кошмарные эксперименты, мутантов и зомби. А акцентов было предостаточно.

Серия Wolfenstein вплоть до игр Machine Games полностью встраивается в классическую линию сюжетов про науку, нарушающую этические и моральные границы. Эта линия неслучайна: В 90-х и начале 2000-х наука находится в самом центре внимания. Общественность задавалась этическими вопросами о том, как человечеству вообще получать новые знания и делать открытия.

Примеров много: «Газонокосильщик» (1992), «Парк Юрского периода» (1993), «Гаттака» (1997), «Человек-невидимка» (2000), «Обитель Зла» (2002) и так далее. Из игр можно вспомнить System Shock (1994), Deus Ex (2000), BloodRayne (2002). Особенно примечательны сюжеты про клонирование и про генетику, где уже на интуитивном уровне происходит ассоциация с евгеникой и нацизмом.

Характерно, что в играх Machine Games эта проблематика уже неактуальна, акцент на вышедшую за этические рамки науку сходит на нет. В наши времена хайповой нейронауки, больших данных и бурного развития IT науку уже просто так не покритикуешь. Хотя некоторые элементы сюжетов 90-х ещё остаются в The New Order — в лице нацистского учёного Вильгельма Штрассе (Deathshead).

Конечно, нельзя выделить все сюжеты о науке в одну категорию, часто у них имеются серьёзные отличительные черты. И есть такая черта, которая особенно выделяет науку в серии Wolfenstein — вторжение в человеческое тело.

Манипуляции с телом — главное поле, где показывается извращённость нацистов в «Вульфенштайне». Именно этот аспект превращает наци в патологическое зло, после чего их выносят на расстрел игроку.

Нацисты не просто убивают и уничтожают других — они утилизируют тела для достижения своих корыстных целей. В тело вторгаются, тело жутко изменяют, тело пересобирают. Нарушение границ как живого, так и покойного тела, изображается как нечто девиантное, ненормальное.

Мы видим это в Return to Castle Wolfenstein: в начале игры пытают агента, прикованного к хирургическому столу; на кладбище воскрешают мёртвых; в лабораториях собирают мутантов. То же самое в Wolfenstein (2009), когда сами нацисты превращаются в кошмарных существ, или когда в захваченной больнице проводятся эксперименты над психически больными людьми. Лишь в The New Order заканчивается эпопея с учёными, эксплуатирующими телесное, вместе со смертью того же Deathshead.

Реальные апологеты нацизма часто были против физиологического вторжения в тело. В медицине вообще, в связи с популярностью оккультизма, нацисты критиковали физическое, инвазивное лечение. Нужно лечить не физическое тело, а душу. Вместе с тем нацисты тоже использовали образы монструозных тел, но через них изображали евреев, нечистокровных и коммунистов, тревожащих великую арийскую культуру и традиции.

Телесность главного героя Бласковица также очень менялась на протяжении серии. Если изначально Би Джей ломился через врагов непробиваемым танком, который крошил всех на своём пути, то в играх Machine Games тело героя переживает целую драму.

В The New Order это ранение в голову, наложенное на психическую травму после убийства товарища. В The New Colossus это вообще инвалидность, и в конце концов полная пересборка тела Сетом Ротом. После неё, правда, герой вновь обретает свою брутальную маскулинность, а тяжёлые переживания отходят на второй план.

То, что Сет Рот вторгается в тело (Бласковица), да ещё и воскрешает его в The New Colossus, снова говорит нам об изменении значения науки в серии. Если в предыдущих играх такое насилие над телом было атрибутом исключительно нацизма, то теперь оно оправдано и на стороне добра. Победить врага можно только его же методами. В том числе тем же насилием, которое учиняет Бласковиц в своём новом теле из пробирки.

Воскрешение — ещё одна значимая манипуляция над телом в серии. Это ещё более наглая утилизация тела: его не оставляют в покое даже когда оно мертво, заставляя снова сражаться. Тем не менее, зомби, которых мы часто видим в RtCW (2001) и немного в Wolfenstein 2009 года, являются прообразом самих нацистов.

Если раньше воскресшие зомби часто были связаны с травмой, когда побеждённый нацизм восстаёт из мёртвых, то теперь это просто фантастический элемент.

В реальной Германии отношение к мёртвым выходило далеко за нацистскую идеологию. Из-за колоссального количества смертей в Первой мировой войне люди интересовались жизнью после смерти, верили в призраков и другие паранормальные феномены. Это помогало хоть как-то справиться с болью утраты и тяжестью социального кризиса.

Как мы видим, нацисты были заворожены оккультизмом и альтернативной наукой. Слово «оккультизм» происходит от значения «тайный», «секретный». Немного иронично, что у нацистов увлечённость оккультным была далека от какой-либо секретности.

Эта увлеченность порой проявлялась буквально: Геббельс даже нанимал известного писателя в жанре фантастических ужасов – Эверса Ганса Гейнца, чтобы тот помог с развитием пропаганды. Что естественно, ведь идеологи нацизма любили вызывать сильные эмоции у публики.

Нацисты построили себе настолько яркий образ из разных мистических историй, что сегодня им просто грех не воспользоваться разработчикам и режиссёрам. Поэтому нас так очаровывает тема нацизма — ведь нацисты сами очень заботились о собственном очаровании. Как бы нам не было от этого неуютно.

#wolfenstein #анализ #историясерии #лонг