Но Ута — вообще зверь интересный: будучи осколочком Вселенной-макрокосма («XXI — Вселенная» и описываемый ей завершённый цикл), она нисходит до мира людей и обретает человеческий облик, становясь зерном нового витка спирали («0 — Дурак»). Впоследствии это зерно пускает корни и проходит весь жизненный цикл, сокрытый в картах, и потом вновь сливается с Вселенной. Уж не потому ли фильм изобилует вниманием к цветам и птицам, начало и конец которых — всё те же «пузыри», будь то семена или яйца? Ещё цветам и птицам подвластны разные стихии, а значит — обитатели они и разных двух миров, как Ута с Хибики. Потому и местом катастрофы становится Токийская телебашня, словно алой нитью сшивающая небо и землю, а также являющаяся ретранслятором мыслей (что-то похожее, но с Tokyo Skytree было и в икухаровском в «Sarazanmai»). Ну, а взращиваемый Хибики цветочный сад — символ души, своей реальности.