«Дюна 2»: первый взгляд на эпическое завершение саги

Тимоти Шаламе, Зендея и режиссёр Дени Вильнёв делятся секретами в свежем материале Vanity Fair о фильме.

Если вы хотите узнать, с чего начнётся «Дюна 2»*, просто посмотрите на концовку первого фильма. Режиссёр Дени Вильнёв отдельно делает акцент на том, что его новый фильм, который выйдет на экраны 3 ноября, — прямое продолжение первого. «Важно, что это не сиквел, а вторая часть. В этом есть разница», — говорит Вильнёв в интервью Vanity Fair. — «Я хотел, чтобы фильм действительно начинался с того места, где мы оставили героев. Нет никакого скачка во времени. Я хотел добиться драматической преемственности с первой частью».

Не успели начаться титры фильма, как молодой сын герцога Пол Атрейдес (Тимоти Шаламе), которому пророчили стать великим лидером, в одночасье превратился в ничто. Он пережил уничтожение своей могущественной семьи алчными промышленниками, известными как Дом Харконненов, но был изгнан в бесплодные пески планеты Арракис. Там он встретил Чани (Зендея), таинственную девушку, появлявшуюся в его видениях, и был принят в племя пустынного народа — фрименов.

В последние минуты первой части он наблюдал, как один из фрименов с помощью верёвок и крюков зацепился за одного из левиафанов —песчаного червя. «Сила пустыни», — произнёс он. Чани оглядывается на него и говорит: «Это только начало», что является закодированным сообщением для зрителя о том, что эта история остаётся незавершённой.

Чтобы стать полноценным фрименом и возглавить силу, которая отомстит за его погибшую семью и одержит победу над теми, кто развращает галактику, Полу придётся оседлать одного из этих зверей в «Дюне 2». «Это вопрос жизни и смерти, потому что, если вы облажаетесь, то погибнете», — говорит Вильнев. — «Это обряд посвящения. Так вы становитесь совершеннолетним в мире фрименов. Это очень важная часть их культуры, и они почитают червей как полубогов».

В новой части «Дюны» Флоренс Пью присоединилась к актёрскому составу в роли принцессы Ирулан, дочери императора Шаддама IV (Кристофера Уокена), верховного правителя галактики, чья хватка над враждующими фракциями ослабла. «Её ставка не может быть выше, потому что она боится, что её отец может потерять трон, может потерять всё», — говорит Вильнев. — «Когда я встретил Флоренс, то был поражён её уверенностью, прямолинейностью и непреклонностью. В этой молодой женщине есть что-то по-настоящему королевское. Я определённо верю, что Флоренс в будущем может стать премьер-министром».

Помочь устроить коллапс, который предвидит принцесса Ирулан, может ещё один новый персонаж вселенной Дюны — смертоносный харконненский принц Фейд-Раута, которого сыграл Остин Батлер. Зрители, возможно, помнят, что этого персонажа играл Стинг в экранизации от Дэвида Линча. Вильнёв воспользовался случаем и сравнивает персонажа своего фильма с ещё одной рок-звездой: «Остин Батлер привнёс на экран нечто среднее между социопатическим серийным убийцей и Миком Джаггером».

В центре истории «Дюны» — военные лидеры, сражающиеся за контроль над пряностью, веществом, изменяющим сознание, который встречается только на Арракисе и наделяет тех, кто его потребляет, светящимися лазурными глазами. Это история о выживании в условиях ограниченных ресурсов и об опасностях эксплуатации природного мира вместо того, чтобы жить в гармонии с ним. Но все это стало бы абстрактным, если бы зрители не были заинтересованы в том, кто победит в этом эпическом столкновении. Вильнёв стремился акцентирование внимание на мести Пола за семью и решимости Чани защищать свою родную планету. Чтобы добиться этого, «Дюна 2» должна была стать эпической историей любви между ними.

Это было легче придумать, чем воплотить на экране. «Было забавно в том футуристическом фильме попытаться изобразить взаимный флирт между героями», — рассказывает Зендея. — «Как будет себя вести воинственный молодой герцог? Как эти персонажи буду проявлять взаимные знаки внимания? Как это вообще будет выглядеть со стороны? Мы пытались во всём этом разобраться и это было забавно, мы фактически ломали голову. Думаю, для нас это было так же чуждо, как и для персонажей».

Решением, по её словам, стала ещё одна отличительная черта настоящей любви — неловкость. «Неуклюжесть и дискомфорт — все это присутствует», — говорит Зендея. Но её пустынная героиня, которая буквально является девушкой мечты для героя Шаламе, казалась почти слишком компетентной. «Я подумала: "Неужели Чани бывает неумелой? Случается ли это с ней? Знает ли она, на что это похоже?"».

Хотя Вильнёв описывает «Дюну 2» как «эпический военный боевик», он говорит, что им пришлось быть осторожным, чтобы не перегружать фильм любовной линией. «Я хотел сделать очень человечный фильм, очень близкий к персонажам, несмотря на его масштабы», — говорит он. — «Я постоянно говорил своей съемочной группе: "Самое главное — это искра, отношения между этими двумя героями". Если мы не уловим этой связи, если у нас не получится показать такое на экране, то фильм не заработает. Отношения между ними являются эпицентром истории».

Шаламе говорит, что персонаж Зендеи — ключ к его собственному. «Вселенная "Дюны" — это сложный мир геополитики, с тоннами экологических и технологических метафор, которые актуальны и сегодня», — говорит Шаламе. — «Но в центре событий — отношения, в которых Чани как бы становится моральным компасом». В противном случае мессианское пророчество, которое витает вокруг его героя, будет казаться абстрактным. «Прозвучит достаточно громко, но она действительно очеловечивает, делает этот сюжетный элемент реалистичным», — говорит актёр.

«Я думаю, что все мы понимаем, что такое любовь», — говорит Зендея. — «Эти герои буквально живут на другой планете, верно? Они инопланетяне. Было интересно в такой суматохе и хаосе показывать нежные моменты отношений. Наши персонажи — просто молодые люди, оказавшиеся в очень, очень сложных обстоятельствах».

Одной из составляющих создания этого ощущения были частые съемки в «волшебный час» (magic hour) — так кинематографисты называют тот короткий промежуток времени, когда солнце садится и мир окрашивается в золотистый цвет. Фильм снимался в отдалённых пустынных местах в Иордании, поэтому Зендея и Шаламе приходилось часто торопиться, чтобы успесть сняться в романтических сценах. В противном случае им пришлось бы снова проделывать долгий путь и пытаться воспроизвести моменты одной и той же сцены. «Это что-то вроде тикающего таймера», — говорит Зендея. — «Ты чувствуешь: "Ладно, мы пришли, но у нас есть ещё час, чтобы поработать". Плюсом было то, что они смогли отточить свои актёрские перфомансы. «Каждый раз, когда мы повторяли одну и ту же сцену, мы как бы сильнее погружались в неё, обдумывали и придумывали новые идеи».

Вильнёв благодарен двум артистам за то, что они прочувствовали своих персонажей: «Зендея — свирепый воин. Её героиня имеет очень твёрдые убеждения о мире, о политике, о религиях и о влиянии колонизации на культуру её родного народа. Но есть что-то в этой молодой девушке, что разбивает ей сердце. И Тимоти проделал прекрасную работу, чтобы воплотить эту искренность на экране».

Зловещей тенью, скрывавшейся в первой части «Дюны» от зрительского взора, выступает персонаж в исполнении Остина Батлера. Хотя биологически он из плоти и крови, его бледный, как у трупа, облик наводит на мысль о глубокой безжизненности, поклонению культу смерти. Вильнёв предпочёл отложить раскрытие Фейда-Рауты на более поздний период рекламной кампании, но даже это силуэтное изображение охотника-убийцы Харконнена говорит о зловещей натуре героя и подчёркивает его фирменное оружие — сдвоенные клинки. «Он человек макиавеллиевского типа, гораздо более жестокий, расчётливый и самовлюблённый», — говорит Вильнёв.

Фейд-Раута также худощав и подтянут, в отличие от своего дяди, лидера Дома Харконненов, известного как Барон (Стеллан Скарсгард). В предыдущем фильме левитационный костюм, который он использует для перемещения своей огромной туши, впечатался в потолок после попытки отравления, но барон остался жив. Покалеченный, но ещё более смертоносный, он готов к полному захвату власти в галактике и расширению коррозийной династии своего клана.

«Физически он слабый персонаж, которому приходится использовать некоторые приспособления, помогающие ему поддерживать жизнь», — говорит Вильнёв. — «Я всегда видел барона как некоего бегемота, который из-за своего веса чувствует себя более комфортно в жидкости. Он ощущает себя более расслабленным в этих ваннах. Например, вот на этом кадре он курит пряность».

В связи с ухудшением здоровья барону требуется наследник, и «Дюна 2» представляет сразу двух из них. Фейд-Раута и грубый харконненский силач из первого фильма, Глоссу Раббан (Дэйв Батиста). Громадный Батиста и похожий на кинжал Батлер не могут быть физически разными, но задумка Вильнёва была в том, чтобы подчеркнуть интеллектуальную пропасть между этими двумя персонажами.

«Раббан хочет угождать своему дедюшке», — говорит Вильнев. — «Он стремится лишний раз покрасоваться перед бароном, но в Раббане есть что-то жалкое, потому что он плохой стратег. Ещё он не очень умён. В конце первой части Раббан оказывается в положении, когда у него не хватает мозгов, чтобы справляться со всеми поручениями. Фейд-Раута совсем другой — очень умная и харизматичная фигура».

Среди других знакомых персонажей — Гурни Халлек в исполнении Джоша Бролина, воина Дома Атрейдесов и наставника Пола, который дал ему начальную боевую подготовку. Халлек и его люди потерпели неудачу, когда на них напали в первой части, но кадр, которое вы видите здесь, уже из второго фильма — ещё одной решающей битвы. «Гурни Халлек выжил и вернулся, чтобы отомстить за своих друзей», — говорит Вильнев. — «Те, кто читал книгу, уже понимают, что я говорю о масштабного побоище, которое их ждёт в конце второй части».

Ребекка Фергюсон также вернулась к роли леди Джессики, матери и защитницы героя Шаламе. Будучи членом религиозного ордена, известного как Бене Гессерит, леди Джессика верит в пророчество о том, что её сын станет могущественным освободителем галактики. В первом фильме, будучи наложницей герцога Лето Атрейдеса, леди Джессика часто появлялась в нарядных и торжественных одеждах, соответствующих её положению и статусу. Во втором фильме она предстаёт в мрачном и суровом облике. «Она потеряла все», — говорит Вильнёв. — «Подобно своему сыну, она тоже занимается выживанием и параллельно вырабатывает стратегию, пытаясь реализовать свои амбиции. Это действительно прекрасный и очень сложный персонаж».

Она одержима пророчеством, которое Бене Гессерит пытались создать на протяжении веков. Эта интеллектуальная и моральная работа теперь отмечена на её лице. «Татуировки связаны с пророчеством», — говорит Вильнёв. Мы видим, что в её глазах чувствуется тьма, очень специфическая тьма. Леди Джессика — одна из серых кардиналов "Дюны". Она пытается разыграть свой собственный план. Смысл этого взгляда будет раскрыт во второй части».

Ещё одним членом Бене Гессерит является новый персонаж по имени Леди Марго, которую играет Леа Сейду. «Марго Фенринг — одна из сестёр Бене Гессерит, но в фильме она играет роль секретного агента», — говорит Вильнёв. — «Работать с Леей было очень интересно. Её персонаж полон сюрпризов».

Добрая она или злая? Вильнёв отвечает, что вопрос задан некорректно. «Главная цель Бене Гессерит — сделать так, чтобы человечество двигалось в правильном направлении», — объясняет он. — «Бене Гессерит не разграничивают Добро со Злом. Для них это не принципиально. Что для них важно, так это довести человечество до его полного потенциала и попытаться создать существо, которое приведёт людей к просветлению. Это их полная программа, которая осуществляется на протяжении тысячелетий планирования и контроля. Они — истинные хозяева этого мира. Их самое большое оружие — это время. Они идут к своей цели веками».

Хотя Вильнёв поменял пол доктора Лиет-Кайнз (в первом фильме её играла Шэрон Дункан-Брюстер), чтобы привнести в сюжет ещё одну женскую фигуру, во второй половине романа Герберта грозным женщинам уделили гораздо больше внимания. Так, например, у Чани в сиквеле заметно увеличилось экранное время. «В первом фильме я была нечто вроде визуального образа», — говорит Зендея. — «Я там присутствовала в основном в качестве видения». Во второй части позиция у Чани совсем иная, нежели у ордена сестёр, у неё другие цели и взгляды на вещи. «Чувствуется некоторая напряжённость», — добавляет Зендея. — «Ничего не выдавая, мы осознаем, что леди Джессика, будучи членом Бене Гессерит, оказала негативное влияние на свой народ. Так что между персонажами определённо проскальзывают враждебность и взаимные опасения».

Персонаж Хавьера Бардема, вождь фрименов Стилгар, более благосклонно относится к Полу и его необычной матери. «Стилгар, как и все персонажи, играет в шахматную игру», — говорит Вильнев. — «Он верит в то, что Пол может стать пророческой фигурой. Постепенно он берет Пола под своё крыло и становится ему прекрасным, суррогатным отцом».

Стилгар защищает свой народ уже долгое время, и они доверяют ему. В свою очередь он полагается на Пола, даже когда молодой человек сближается с Чани. «Хавьер Бардем привнёс много жизни в персонажа, наводнив его разными красками. А ведь этот герой мог бы быть просто очень суровым», — добавляет режиссёр. — «Во второй части он буквально искрится харизмой». Чем больше Пол приобщается к культуре его народа и чем больше Пол превращается в фримена, тем больше Стилгар чувствует, что они идут по правильному пути».

Завершение работы над фильмом «Дюна 2» — это личная миссия для Вильнёва, который мечтал об экранизации книги Герберта ещё в детстве, когда рос в маленькой деревне Жентилли (провинция Квебек, Канада). Перед выходом первого фильма в 2021 году его брат нашёл коллекцию раскадровок, которые Вильнёв создавал с другом в возрасте 13 или 14 лет.

Режиссёр, ранее известный как автор «Прибытия», «Бегущего по лезвию 2049», «Пленниц», потратил десятилетия на то, чтобы создать новую версию «Дюны» для большого экрана. Как и Бене Гессерит, он играл в долгую игру. «Это был самый насыщенный и глубокий опыт для меня», — говорит Вильнёв.

Хотя первая часть «Дюны» стала одним из первых постпандемических блокбастеров и была номинирована на 10 «Оскаров», получив только шесть, сам режиссёр до сих пор зациклен на исправлении собственных ошибок. «Будучи художником вам следует мириться со своими неудачами», — говорит он. — «Быть абсолютно верным тем детским фантазиям — задача, которая была почти невыполнима для меня. Но мне очень спокойно на душе от того, что многие из них мне удалось перенести на киноэкран. Многие из них близки к тому, что я себе представлял».

Пока что Вильнёв не особо светится на публике и сосредоточен на текущей работе. «Я глубоко погрузился в звуковой дизайн и визуальные эффекты, это гонка со временем», — говорит он. Даже обсуждение фильма для этой статьи было для него тяжёлым испытанием. «Я буду очень откровенным, хорошо?» — говорит он с улыбкой, используя самую канадскую аналогию, которую только можно себе представить. — «Мне очень трудно начать говорить о фильме, когда я над ним ещё работаю. Это все равно, что попросить хоккеиста, несущегося с шайбой к воротам, описать, как он будет забивать гол».

Сноски:

* — Если приводить название сиквела в дословном переводе, то он будет называться «Дюна: Часть вторая» (Dune: Part Two). Тем самым авторы хотят подчеркнуть характер продолжения как недостающего звена единой истории.

** — По замыслу Алехандро Ходоровски, Мик Джаггер должен бы исполнить роль Фейда-Рауты в его так и не снятой «Дюне».

Оригинал статьи на английском

#лонг #дюна #dune #денивильнёв