«Невидимая жизнь Эвридики» — Зита против Гиты

Драма с прошлогоднего Каннского кинофестиваля, преисполненная легкости, кокетства и неуемной энергии.

В одном из домов Рио-де-Жанейро, что стройной гурьбой взгромоздились на макушку местного холма, проходит званый ужин. По улицам бродят 1950-е — совсем недавно завершилась диктатура Жетулиу Варгаса, и отчасти поэтому хозяева и их единственный гость утопают в беззаботном смехе. Но когда они готовятся перейти к основному блюду, Гида, одна из дочерей хозяина дома, притворяется больной и взмывает в свою комнату.

Эта юная особа, влюбленная в греческого моряка, не менее пылкого, чем сам Аполлон, уговаривает такую же взбалмошную и жизнерадостную сестру Эвридику помочь ей улизнуть. Гида облачается в вызывающее красное платье и старинные бабушкины серьги и замирает в ожидании. Как только Эвридика касается клавиш пианино, приковывая к себе внимание шумной компании, Гида ускользает в полную звуков ночь.

Страсть, разгоревшаяся на фоне первой влюбленности, настолько вскружила девушке голову, что она среди ночи решила отправиться в Грецию с мужчиной, с которым не может толком общаться, ведь ей неведом греческий, а ему — португальский. Но, прекрасно осознавая скоротечность этого союза, перед отъездом Гида заглянула домой и оставила сестре одну из сережек, ведь с годами любая страсть превратится в чуть теплые угли, но сестринская любовь, не требующая ничего взамен, способна гореть десятилетиями.

Хотя в заглавие «Невидимой жизни Эвридики» попало имя лишь одной из сестер, картина повествует о связи, которую обе героини проносят сквозь года вопреки собственным ошибкам, чужой косности и банальному стечению обстоятельств. По сути, их жизни начинаются в миг, когда они расстаются. Радостная прелюдия подходит к концу, а сквозь нее прорастают трагизм и с каждым днем тускнеющая надежда на воссоединение.

В начале фильма — на закате беззаботного отрочества — героини удивительно жизнерадостны и полны желаний. Их отец, местный пекарь, целыми днями проводит за работой, а мать хлопочет по дому, потому большую часть свободного времени девушки предоставлены себе. И хотя картина не заявляет об этом напрямую, они не столько сестры, сколько лучшие подруги, которые делятся друг с другом самым сокровенным.

Гида, не стесняясь своих чувств и интимных подробностей, под звонкий хохот сестры рассказывает о греческом ухажере и его «длинном языке», а Эвридика целыми днями галдит о поступлении в Венскую консерваторию. Но когда Гида взбирается на корабль, идущий к подножию далекого Олимпа, для девушек начинается взрослая жизнь, к которой они оказываются не готовы.

Вскоре после побега сестры Эвридику выдают замуж и мечты о музыкальной карьере теряются в будничной дымке. У Гиды дела тоже идут не лучшим образом — она возвращается из Греции без морячка, зато беременная. Казалось бы, родители должны быть рады возвращению ветренной дочери, вот только для отца ее поступок равнозначен первородному греху, который не смыть ни обещаниями, ни слезами.

Гиду уверяют, что сестра уехала учиться в Вену, после чего навсегда выгоняют из отчего дома, а от Эвридики скрывают возвращение ее сбежавшей «половинки». В результате складывается довольно нелепая, но от того более жуткая ситуация — сестры, отчаянно жаждущие воссоединиться, живут в одном городе в уверенности, что их разделяют тысячи километров и взаимное безразличие.

Вопреки мелодраматизму, которым пропитана фабула фильма, в нем нет вымученного надрыва, пафоса и громких речей. Каждым из героев движут эмоции, а не выверенный сценарий. Сестры преисполнены любви друг другу, которая годами помогает писать письма, не находящие ответа, а их отец утопает в гневе и непонимании, как родная дочь могла опозорить семью. Эти порывы настолько незамысловаты и инстинктивны, что в них нет и толики фальши.

При этом «Невидимая жизнь Эвридики» — это очень «женское» кино, но не потому, что оно рассказывает о девушках, страдающих по вине мужского узколобия. Даже в наиболее трагичные моменты действо преисполнено легкости, кокетства и неуемной энергии. Жулия Стокклер и Карол Дуарте, исполнившие главные роли, настолько шумны и обаятельны, что им удалось подчинить все пространство картины.

Во многом история дышит исключительно благодаря Гиде и Эвридике, которые на протяжении одной сцены способны кардинально менять эмоции — за мгновения радость перетекает в ярость, а ее сменяют страсть или смирение. Подобно элегантному вихрю, они порхают по переполненному танцполу, вызывая улыбки у окружающих.

Дополнительной динамики фильму придает визуальный ряд. Зернистая картинка, полная солнца и ярких цветов, неустанно вселяет надежду и сглаживает грозные ссоры, а отдельные кадры отдаленно напоминают работы Вонга Кар-Вая. Многообразие красок и обилие звуков наполняют местный Рио-де-Жанейро жизнью — на его улицах постоянно слышен шум машин, стрекот сверчков и эмоциональная речь незнакомцев. Это создает иллюзию безграничного мира, который не обрывается за пределами съемочной площадки.

На бумаге «Невидимая жизнь Эвридики» — это неприглядная история о разлученных родственниках, иными словами, худшее, чем запомнились бразильские сериалы 1990-х. На деле эта необычайно яркая и энергичная картина не столько рассказывает о злоключениях обаятельных сестер, сколько всматривается в богатый образ Рио-де-Жанейро 1950-х и выясняет цену упрямству и глупости отдельно взятых людей.

PS. Если понравился текст — ищите нас в VK и Telegram.

#long #DeadDinos