Трест, который лопнул

Заходят в бар единорог, Half-Life 3 и честный банкир.

«The International» немецкого режиссера Тома Тыквера («Беги, Лола, беги», «Парфюмер», «Облачный атлас») на первый взгляд достаточно сложно отнести к какому-нибудь конкретному жанру. Политическим триллером ленту не назовешь, поскольку как от политики, так и от триллера здесь, дай Бог, содержимого на пол-рюмки. Криминальным боевиком вроде как тоже не очень пахнет по тем же схожим причинам, хотя стрельба тут присутствует, но все равно в недостаточном для такого звания масштабе.

Поэтому, если аккуратно подмести все лишнее конфетти, то на выходе останется только сермяжный детектив: герой-одиночка, расследование и главный злодей, так и выпрашивающий пулю. Ну и подумаешь, детектив, большое дело. Однако здесь, тем не менее, прослеживается пара интересных обстоятельств. Во-первых, у истории существует реальная подоплека, а, во-вторых, любопытство вызывает нетривиальный подход к созданию визуального ряда картины.

В 1972 году пакистанский финансист Ага Хасан Абеди основал зарегистрированный в Люксембурге Bank of Credit and Commerce International, ставший в течение 10 лет седьмым по размеру капитала частным банком в мире. Его 400 отделений были представлены в 78 странах, а активы составляли 20 миллиардов долларов.

Проблемы у банка начались в 1986 году когда агент американской таможни под прикрытием Фрэнк Мазур внедрился к частным клиентам этой организации. В результате операции, длившейся два года и завершившейся многочисленными арестами на подставной свадьбе, была выявлена связь BCCI с наркокартелями и прочей организованной преступностью. (На эту тему уже есть другое хорошее кино — «Афера под прикрытием» с Брайаном Крэнстоном).

Дальше — больше. Аудит, проведенный Price Waterhouse в 1990 году, выявил недостачу в размере $1,5 миллиардов, взятых из банка самими акционерами. Вдобавок вскрылась порочная отмывочная практика по очистке денег Саддама Хуссейна, Мануэля Норьеги и других одиозных диктаторов. Торговцы оружием, террористы, африканские полевые командиры без особенных проблем становились уважаемыми клиентами BCCI.

Немногим позже, 5 июля 1991 года, по постановлению люксембургского суда банк был ликвидирован. Та же участь постигла и все его международные филиалы. Особенно банкирам не повезло на американской земле: в Нью-Йорке отмывалась большая часть денег и потому местный прокурор возбудил отдельное расследование в зоне своей юрисдикции.

В конечном итоге карающая длань регуляторов, прокуроров и аудиторов обрушила на BCCI всю ярость доступного им правосудия. Банк едва сумел расплатиться по штрафам, потерял все активы и неизбежно всплыл брюхом вверх. Стоит ли говорить, что никто из ключевых руководителей тюремных решеток так и не увидел: кто не дожил до личного судного дня, а кто скрывается до сих пор.

Сценарист Эрик Сингер («Афера по-американски», «Дело храбрых») в свое время увлекся историей о крупном грязном банке, но захотел расширить ее, добавив туда элементы заговора и перестрелки. Основным ориентиром служил «Крестный отец III», плюс Эрик придерживался оригинальных временных рамок, то есть, 80-х годов.

Осовременить фильм предложил режиссер Тыквер, до того, к слову сказать, ни разу не работавший с крупными голливудскими студиями. По его мнению, сегодняшняя ситуация принципиально от тогдашней не отличается, и всегда будут существовать мутные финансовые учреждения, готовые услужливо подставить плечо любому бандиту и головорезу.

В апреле 2007 года Клайв Оуэн согласился исполнить главную роль, а в августе того же года Немецкий федеральный фонд кино пополнил бюджет картины почти на 6 миллионов евро. Правда, при условии, что 2/3 хронометража придутся на Германию и что некоторые роли и места в съемочной группе также достанутся немцам.

Бывший агент Скотленд-Ярда, а ныне сотрудник Интерпола Луис Сэлинджер вот уже несколько лет пытается прижать к ногтю нечистый на руку банк IBBC. Посильную помощь в расследовании ему оказывает американка Элеонор Уитман (Наому Уоттс), помощник окружного прокурора.

Постепенно распутывая хитросплетенный клубок интернациональных интриг и кровавых преступлений, Сэлинджер обнаруживает себя в разных точках земного шара. Не останавливаясь ни перед чем продолжает он свою тяжелую охоту до тех пор пока злодеи полностью не оплатят свои давно просроченные счета.

При всем незамысловатом сюжете картины Оуэну, тем не менее, удается харизматично поддерживать образ этакого небрежного мачо, готового в один миг поставить на карту буквально все, вплоть до собственной жизни. Уоттс же наоборот играет роль доброго полицейского и является своеобразным голосом совести, увещавающем протагониста хотя бы иногда придерживаться правил цивилизованного мира и лишний раз не поддаваться извечной паранойе.

Особняком в «The International» стоит еще один персонаж, к удивлению, неодушевленный. Это — архитектура, причем особенно выделяется ее современное проявление. Условно фильм можно разбить на 4 части, каждая из которых имеет свою фактуру, тональность и, если так можно выразиться, душевность: Берлин, Милан, Нью-Йорк и Стамбул.

В начале своего опасного путешествия Сэлинджер пребывает в столице Германии, где собирается допросить главу IBBC. Сцены в штабквартире организации снимали в известном комплексе Автоштадт-Вольфсбург, принадлежащем автоконцерну AWG Group. Это первая съемка в истории на данном объекте, она потребовала полгода предварительных согласований.

Это монументальное здание имеет целые мириады четких прямых линий, символизирующих банковскую педантичность. Впридачу здание располагает прозрачным фасадом, намекающем клиентам о полной прозрачности учреждения, хотя и скрывающем в своей утробе страшные секреты. Гигантизм сооружения одовременно подчеркивает величие международного конгломерата, а также ничтожность отдельного индивида, стоящего на его ступенях.

Милан со своей смесью старой и новой архитектуры играет роль связующего раствора между холодным, чуждым Берлином и потрепанным, неаккуратным, словно сам Сэлинджер, Нью-Йорком. По мере повествования визуальный компонент набирает яркости, чтобы к финалу озарением снизойти на Луиса, открыв ему сухую правду, о которой он и так в общем-то догадывался всю дорогу (это не спойлер, кстати говоря). Действительно, лента начинается с дождя, а заканчивается солнечными лучами, призванными обозначить если не конец терзаний героя, то хотя бы некоторую в них передышку.

Думаю, любой зритель смотревший «The International» последний раз на релизе или около того сходу вспомнит ту самую знаменитую перестрелку в сферическо-спиральном Музее Соломона Гуггенхейма. По понятным причинам кинематографисты снимать стрельбу и падающие инсталляции в настоящем музее не могли, и потому были вынуждены построить точную полномасштабную реплику сооружения.

Никакая студия не подходила по габаритам для строительства необходимых декораций, достигавших 36 метров в диаметре. Таким образом, постановщикам пришлось оборудовать под съемки близлежащий железнодорожный склад. Более того, уложиться требовалось в 16 недель в то время как настоящий музей строился и проектировался 16 лет.

Так что весь 50-миллионный бюджет был потрачен совершенно осмысленно. Не зря ведь сам Ридли Скотт поначалу серьезно заинтересовался проектом, но в последнюю минуту передумал. В любом случае, история даром не пропала. Очевидно, что создатели полезно вдохновлялись «Борнами», творчеством Финчера и мрачной тенью олигархического закулисья.

Два часа хронометража протекают вполне живо, никакие лишние занудствования или тем более поучения в фильм, к счастью, не попали. «The International» каким-то хитрым образом умудрился оказаться сразу на двух креслах: там, где жуют попкорн, и там, где обычно читают серьезную литературу. В целом это достойный образец европейского авторского кино, снятого с голливудского благославления.