Арабская ночь, волшебный Восток: как создавался «Аладдин»

Вспоминаем один из самых популярных мультфильмов в истории анимации.

Если ваше детство пришлось на 90-е годы прошлого века, шансы, что вы не знакомы с диснеевским «Аладдином», практически равны нулю. Даже если полнометражный мультфильм каким-то образом проскочил мимо вас, одноимённый мультсериал пропустить было сложно. Вполне вероятно, вы до сих пор помните вступительную заставку оттуда, где под динамичный видеоряд с падающими кинжалами и вспыхивающими огнями звучит чарующая русская адаптация песни Arabian Nights. Не будем также забывать и о потрясающем платформере от Virgin Interactive — одной из самых красивых игр в библиотеке Sega Genesis.

Так или иначе, «Аладдин» это неотъемлемая часть детства целого поколения, безусловная классика анимации. Пока на экранах кинотеатров идёт кино Гая Ричи, давайте вспомним о тех, кто более четверти века назад приложил руку к созданию рисованного мира Аграбы.

Помимо всех прочих регалий, вышедший на экраны 25 ноября 1992 года «Аладдин» оказался ещё и критически важным проектом для периода возрождения Walt Disney Animation Studios (WDAS) после десятилетий упадка.

Так называемый «Золотой век анимации», во время которого закладывался фундамент индустрии и создавались самые популярные персонажи, в 60-е окончательно исчерпал себя. В 1966 году умер Уолт Дисней, а в 1971-м — его старший брат Рой, сооснователь компании, помогавший выстраивать финансовое благополучие семейной империи. Вместе с братьями умерла и слава студии анимации, к тому времени уже бывшей лишь частью обширной компании.

После удачной адаптации «Книги джунглей» (1967) WDAS на 20 лет увязла в длительном творческом кризисе. К этому периоду обычно относят 8 полнометражек, появившихся в 70-е и 80-е годы: «Коты-аристократы», «Робин Гуд», «Приключения Винни-Пуха», «Спасатели», «Лис и пёс», «Чёрный котёл», «Великий мышиный сыщик» и «Оливер и компания». В лучшем случае умеренные финансовые результаты и посредственные отзывы зрителей говорили о том, что WDAS потеряла хватку как в творчестве, так и в умении делать деньги.

В связи со сложившимся плачевным положением в 1984 году в The Walt Disney Company сменилось руководство. Главный акционер Рой Эдвард Дисней, племянник Уолта, выбрал бывшего главу Paramount Pictures Майкла Айзнера на должность генерального директора. Айзнер в свою очередь перетянул из «Парамаунта» Джеффри Катценберга. Сам Айзнер сконцентрировался на диснеевских парках, а Катценберг встал во главе производства кино, анимации и ТВ-продукции Disney. Под его руководством, на фоне падения доходов от мультфильмов и неплохих перспектив кино-подразделения, анимационную студию перенесли из родного Бербанка на более дешёвую площадку в соседнем Глендейле.

Однако, проблемы продолжали преследовать WDAS. Полный провал дорогостоящего «Чёрного котла» в 1985 году поставил студию в тяжёлое положение. Когда дальнейший выпуск полнометражных мультфильмов оказался под угрозой, Рой Эдвард Дисней, не желая терять фамильное дело, стал лично корректировать работу подразделения анимации. Через несколько лет круговорот руководителей, наконец, начнёт давать плоды.

Будущие режиссёры «Аладдина» Рон Клементс и Джон Маскер познакомились на рубеже 70-80-х годов во время работы над «Великим мышиным сыщиком». Самоучка Клементс хотел стать аниматором в Disney c самого детства. Его 15-минутная короткометражка про Шерлока Холмса открыла ему путь в программу подготовки молодых талантов при компании. Там он быстро проделал путь по карьерной лестнице от художника-фазовщика до ассистента аниматора, а потом начал рисовать сториборды. Старая короткометражка привела его к идее адаптации серии детских книжек Basil of Baker Street — своеобразной интерпретации приключений Холмса и Ватсона с мышами в главных ролях. Вскоре к проекту присоединился ещё один молодой аниматор, Джон Маскер. Спустя 5 лет предварительных работ Клементс и Маскер презентовали проект новому руководству. Айзнер и Катценберг внесли свои правки, но дали проекту зелёный свет.

«Великий мышиный сыщик» вышел на экраны в 1986 году. Дебют Маскера и Клементса попал в число наиболее удачных мультфильмов «Диснея» за период 70-80-х годов, получил благосклонные отзывы и выбил друзьям назначение на новый проект.

Идея об адаптации «Русалочки» пришла Рону Клементсу, когда он наткнулся на сказку в книжном магазине. Красота и поэтичность этой истории впечатляла, заодно открывая перед аниматорами ещё и широкие визуальные возможности. Рой Дисней и Джеффри Катценберг одобрили двустраничный сюжетный набросок Клементса, после чего он в дуэте с Маскером расширил написанное до 20 страниц. Вместе они постарались аккуратно сгладить материал оригинальной сказки Андерсена для детской аудитории, ввели полноценного антагониста в образе ведьмы и добавили маленьких персонажей-помощников — Флаундера и Себастьяна.

«Русалочка» отличалась от прошлых работ Disney своим «бродвейским» отношением к музыкальному сопровождению. Музыка и песни были настолько тесно интегрированы в анимацию и сюжет, что представить мультфильм без них было просто невозможно. Драматург и поэт Говард Эшман написал слова на музыку Алана Менкена для семи композиций, звучащих в мультфильме. Каждая из них стала не просто ярким музыкальным номером, а имела критическое значение для раскрытия персонажей и происходящих событий.

«Русалочку» ждал оглушительный успех в прокате, восторженная реакция критиков и два Оскара (за лучшую песню и лучшую музыку; награда за анимационный фильм тогда не вручалась). Именно с «Русалочки» принято отсчитывать диснеевский Ренессанс — десятилетний период возрождения анимационного подразделения, когда студия выпустила несколько монументальных полнометражек. С другой стороны, именно Ренессанс ознаменовал закат традиционной американской мультипликации. На протяжении всех этих десяти лет компьютерные технологии будут активно вторгаться в классические методы анимации, пока окончательно не вытеснят её с рынка.

Замысел адаптации арабской сказки про Аладдина обязан своим появлением Говарду Эшману, тому самому автору слов к песням из «Русалочки». В 1988-м Эшман представил свой 40-страничный сюжет «Аладдина» и 6 песен к нему главе производства Джеффри Катценбергу. Тот, однако, убрал предложение в долгий ящик и поручил Эшману поработать над песнями к «Красавице и чудовищу», которые спустя пару лет покорят зрителя ещё сильнее «Русалочки». Впоследствии сюжет Эшмана доработала сценаристка Линда Вулвертон, добавив в него, в частности, злодея Джафара. И только потом к проекту приписали Клементса и Маскера, которые как раз искали себе следующий проект после «Русалочки». Катценберг предложил им три варианта: адаптацию «Лебединого озера», оригинальный проект «Король джунглей» и давно ждавшего своего часа «Аладдина». Клементс и Маскер сочли «Озеро» слишком похожим на «Русалочку», а из двух оставшихся «Аладдин» показался им более весёлым для производства (стоит отметить, что «Король джунглей» спустя несколько лет превратится в легендарного «Короля Льва»).

Новый драфт сценария от Клементса и Маскера вскоре был готов и представлен Джеффри Катценбергу, но его совершенно не устроил результат. Тогда, за полтора года до назначенного выхода мультфильма, руководство приняло решение переписать историю целиком, не обращая особого внимания на наработки Эшмана и Вулвертон.

На помощь Клементсу и Маскеру студия направила молодых сценаристов Теда Эллиота и Терри Россио, не имевших к тому моменту никакого опыта в сочинении к анимации (спустя годы они напишут «Шрека» и «Пиратов Карибского моря»). В очередной версии Жасмин получила более решительный характер, из истории удалили престарелую мать Аладдина, а главный герой стал меньше походить на чрезмерно идеализированных диснеевских принцев.

Только в октябре 1991 года Катценберг одобрил окончательный вариант сценария. Несмотря на все случившиеся задержки, дату премьеры никто сдвигать даже не собирался. Это означало, что команде необходимо было управиться с производством за год. Клементс и Маскер структурировали фильм на 28 сегментов и разделили их режиссуру поровну между собой.

Сюжетно «Аладдин» должен был сработать сразу на двух уровнях: во-первых, яркое приключение для детей, а, во-вторых, история про самореализацию для взрослых. Мораль мультфильма базировалась на превосходстве внутренних ценностей над внешними. Важной темой для персонажей стала свобода.

Между тем, сценарий продолжал эволюционировать на ходу за счёт идей множества людей: от художников сторибордов до актёров озвучивания.

Стоит заметить, что «Аладдин» был редким на тот момент примером, когда в озвучке мультфильма участвовал известный актёр. Несмотря на предложения кастинга Эдди Мёрфи или Стива Мартина со стороны Катценберга, для роли джинна Клементс и Маскер заранее остановились на кандидатуре Робина Уильямса. Более того, во многих диалогах Уильямсу была позволена импровизация: в сценарии на месте некоторых его реплик указывалась лишь общая тема и актёр придумывал слова Джинни на ходу. Для Уильямса, с его успешной карьерой в стэнд-апе, процесс давался чрезвычайно легко. Во время записи он наговорил около 30 часов материала, часто уходя в политические и социальные отсылки. Разумеется, для семейного мультфильма выбирались лишь соответствующие варианты реплик.

Первоначально Уильямс хотел и вовсе отказаться от участия, так как ему не нравилась известная любовь Disney к получению огромных прибылей от продажи мерчандайза. Позже его уговорили и Уильямс согласился на роль по скромному гонорару для актёра с его статусом — $75000. Условием актёра было отсутствие в рекламе мультфильма его имени или образа. Так в книге Джона Калхейна Disney's Aladdin — The Making of an Animated Film имя Уильямса заменено формулировками вроде «актёр, исполнивший роль Джинни». Впрочем, далеко не везде компания сработала честно. По очевидным финансовым причинам Disney использовала в продаже мерчандайза голос Джинни и образ персонажа. Когда Уильямс расстроился и пошёл на конфликт, корпорация скинула вину в произошедшем на сторонние компании. Ситуация разрешилась только несколько лет спустя. После ухода Джеффри Катценберга новый глава анимационной студии Джо Рот организовал публичное извинение перед Уильямсом от лица компании.

Из шести песен, которые Эшман и Менкен сочинили для первого драфта своего сценария, в окончательный фильм вошли три: Friend Like Me, Arabian Nights и Prince Ali. Остальные были вычеркнуты по причине их несоответствия духу нового сценария с его усилением комических элементов и фокусом на лав-стори Жасмин и Аладдина. Часть песен предстояло заменить, но Говард Эшман в этом поучаствовать уже не успел. В марте 1991 года он скончался в возрасте 40 лет из-за осложнений, вызванных СПИДом. На помощь Менкену в работе над новыми композициями A Whole New World и One Jump Ahead пришёл Тим Райс, который и написал к ним слова.

Практически каждый трек в «Аладдине» играет свою важную роль в повествовании. Arabian Nights представляет зрителю мир мультфильма. One Jump Ahead, которую поёт Аладдин во время погони на рынке, определяет личность главного героя, его желания и надежды. Friend Like Me раскрывает роль дружбы Ала и Джинни для истории. A Whole New World устанавливает романтическую связь между главными героями. И разве что Prince Ali выделяется на этом фоне, сопровождая карнавальное шествие по улицам Аграбы и выступает лишь поддержкой пышного визуального ряда.

С точки зрения дизайна «Аладдин» до сих пор остаётся одной из самых уникальных и узнаваемых диснеевских полнометражек. Созданием визуального стиля руководил художник-постановщик Ричард Вандер Венде, до этого рисовавший концепты в ILM. Его идеей было усилить связи между персонажами и окружением относительно других мультиков Disney. «Аладдин» должен был получить единый, цельный стиль, чтобы связать героев и сеттинг воедино и поддержать рассказываемую историю.

В определении самого стиля Вандер Венде опирался на персидскую живопись средних веков и арабскую каллиграфию. Чуть позже добавились другие источники вдохновения: викторианские изображения Среднего Востока, классическая анимация Уолта Диснея 40-50-х годов и не менее классическая сказка 1940 года «Багдадский вор». Вандер Венде разработал в том числе цветовую схему мультфильма. Голубой цвет в «Аладдине» отвечает за добро, идеализм, романтику, творчество, а также за небо и воду. Насыщенный, «горячий» красный цвет — это огонь, зло, разрушение. Зелёный — подчёркивает «добрые», природные локации. Наконец, жёлтый цвет играет двусмысленную роль. С одной стороны, его яркий оттенок несёт в себе негативный смысл — это избыточные материальные богатства, то есть золото, Пещера Чудес, дворец. Однако, более нейтральный жёлтый выглядит куда позитивнее. Это цвет многих естественных элементов, песка и самой Аграбы.

Билл Перкинс, арт-директор мультфильма и второй человек в команде дизайнеров после Вандер Венде, перед началом работы провёл две недели в библиотеках Disney. Он анализировал стилистики трёх классических работ студии: «101 далматинца», «Леди и бродяги» и «Спящей красавицы». Перкинс пытался понять, как в них использовались три ключевых визуальных элемента: линия, масса и форма. Он пришёл к выводу, что в «Далматинцах» доминировали линии, в «Леди и бродяге» — форма, а в «Спящей красавице» — масса. Далее ему предстояло ответить на вопрос, какой элемент будет доминирующим в «Аладдине». Он обратился к персидской живописи и понял, что при богатой детализации она крепко полагается на силуэты. Следовательно, Перкинс счёл доминирующим элементом у персов массу.

Так «Алладин» обрёл свой фирменный стиль, основанный на простых силуэтах. Когда дошло до персонажей, Вандер Венде и Перкинс взяли за ориентир работы карикатуриста газеты The New York Times Альберта Хиршфелда. В его рисунках они нашли именно то, что им было нужно: чистые, простые линии, плавные формы, экспрессивность, мгновенно считываемые позы.

Кроме того, стиль героев Хиршфелда идеально сочетался с витиеватой арабской каллиграфией, лежавшей в основе визуала «Аладдина». В сравнении с другими работами Disney такой дизайн персонажей был очевидным упрощением (меньше линий, меньше углов), но зато давал свободу аниматорам в передаче эмоций персонажей.

Визуально герои мультфильма в соответствии с задумками Вандер Венде гармонично соединялись с окружением. Так, например, силуэт Султана, напоминающий яйцо, нашёл отражение в оформлении тронного зала. Форма колонн, ламп, самого трона — всё напоминает о хозяине. Но стоит Джафару захватить власть, как то же самое место сразу преображается. Наиболее заметна перемена в палитре. Холодный голубой цвет уступает горячему красному и ярко-жёлтому. Трон Султана в форме слона превращается в трон с коброй. Даже узоры на стенах меняют форму. Теперь они похожи на пламя, которое в свою очередь напоминает форму тюрбана и плеч Джафара.

Другой пример — комната Жасмин во дворце. Непросто заметить, но формы колонн там слегка стилизованы под силуэт птичьей клетки. То же самое можно сказать о настенных орнаментах. Вообще, мотив «птицы в клетке» определяет Жасмин лучше всего и авторы не делают из этого секрета. В первой же своей сцене девушка достаёт из просторной клетки птицу, оставляя дверцы открытыми. Можно обратить внимание, что клетку закрывает именно Султан, перед этим забрав птичку у Жасмин. Исчерпывающее описание всей жизни принцессы.

После написания сценария, записи озвучки, определения дизайна и появления концептов начиналась следующая стадия производства — создание раскадровки. Ею занималось специальное подразделение (Layout Department), в задачи которого входило собрать на бумаге весь мультфильм целиком. В специальных рабочих тетрадях на основе сторибордов делались наброски с определением углов обзора, крупности планов, движений камеры, длительности сцен и переходов между ними. Художники по раскадровке, фактически, делали работу оператора и монтажёра из обычного кино. Разумеется, в тесном сотрудничестве с режиссёрами. Тщательная планировка имела определяющее значение для конечного результата. В дальнейшем тетради с раскадровкой передавались аниматорам и художникам фонов, чтобы они понимали, как должен смотреться мультфильм.

Интересно, что раскадровкой «Аладдина» руководил иранец Расул Азадани. Он же сделал ещё один вклад в мультфильм. Заранее съездив в родной иранский город Исфахан, он снял свыше 1800 фотографий строений и интерьеров. Эти референсы позже сильно помогли художнику-постановщику, арт-директору, аниматорам и даже самому Азадани.

Наконец, когда раскадровка была закончена, наступало время для оживления героев и рисования фонов.

Анимацию каждого из главных персонажей на студии поручали отдельной команде. Во главе каждой стоял свой руководитель. Через него координировалось видение персонажей — коллектив должен был работать как одно целое. Иногда одна и та же ситуация в сценарии могла быть интерпретирована по-разному в зависимости от аниматора. Например, в сцене, где Джафар первый раз встречает Аладдина в образе принца Али, колдун спрашивает: «Так из каких вы краёв?» На что Ал отвечает: «Уверен, вы так далеко не бывали». Первоначально аниматор нарисовал реакцию Аладдина так, будто парень начинает нервничать, что его личность вот-вот раскроют. Такая уязвимость совсем не вязалась с дерзким характером главного героя, поэтому Глен Кин, руководитель команды аниматоров главного героя мультфильма, счёл необходимым изменить сцену. В финальном варианте Аладдин произносит ту же самую фразу, но с откровенной издёвкой над Джафаром.

Широко известно, что художники использовали для образа Аладдина черты внешности Тома Круза. Его густые, тёмные брови, форма носа и обаятельная, немного лукавая, мальчишеская улыбка добавили Аладдину надлежащей харизмы. Первоначально аниматоры больше смотрели в сторону Майкла Джей Фокса из трилогии «Назад в будущее», однако Джеффри Катценберг увидел больше потенциала в Крузе, каким он предстал в культовом Top Gun.

Аниматоры снова и снова пересматривали фильм в попытках уловить секрет привлекательности Круза для аудитории. Глен Кин стремился отойти от образов стандартных диснеевских принцев, сделать образ живым и энергичным. В оживлении героя ему помогли наблюдения за приглашёнными моделями. Движения Аладдина во время погони от стражников изображал танцор, а Кин пытался подметить характер его быстрых, лёгких движений. В мультике Аладдин не просто убегал от стражников — он дразнился и играл с ними. Это важная деталь. Даже во время самых безнадёжных ситуаций Аладдин не теряется. Его смекалка работает как часы.

Руководить работой над Жасмин студия поручила опытному аниматору Марку Хенну. Хенн вырос в семье с двумя сёстрами, так что с ранних лет научился подмечать женские манеры и жестикуляцию. В дальнейшем это сильно помогло ему в анимации героинь: до Жасмин он работал над персонажами Ариэль и Белль. Более того, внешность Жасмин частично основана на выпускных фотографиях сестры Хенна.

На момент начала мультфильма сценарий подразумевал, что юной принцессе всего 15 лет. Султан упоминал возраст дочери в своей реплике: «По закону ты должна выйти замуж до своего шестнадцатого дня рождения». Этот день рождения наступал через три дня. Такой расклад смутил Джеффри Катценберга. Возникал вопрос, какой посыл хотели донести авторы до молодых зрительниц, упоминая такой ранний брак. Во избежание лишних вопросов уточнение возраста вырезали, поэтому в мультфильме Жасмин «должна выйти замуж до дня своего рождения». Потеря этой детали поставила под вопрос возраст героини в финальном варианте — при просмотре мы уже не можем точно узнать сколько ей лет.

В образе Жасмин создатели продолжили развивать женских диснеевских персонажей новой волны. После Ариель и Белль это был ещё один шаг вперёд в представлении зрителю самостоятельной героини. На этот раз она уже открыто идёт против социальных традиций и настойчива в своей решимости принимать собственные решения. Жасмин откровенно раздражает желание других определять её жизнь и она этого не скрывает.

В своём стремлении к личностной свободе принцесса противостоит главному злодею, коварному придворному визирю. Джафар выступает в «Аладдине» носителем традиционных патриархальных ценностей. «Такой прекрасный пустынный цветок должен быть в руке самого могущественного человека на свете», — говорит он о Жасмин, расценивая девушку исключительно как предмет роскоши, приз для победителя.

В изображении визиря его главный аниматор Андреас Дея следовал духу классики Уолта Диснея. Длинные линии, острые углы, красно-чёрные цвета и вытянутая форма силуэта мгновенно транслируют зрителям любого возраста — перед нами злодей. Очень стилизованное лицо с наклоном глаз подчёркивает натуру антагониста. Большие брови и нос направляют глаза зрителя к широкому рту с бесконечным подбородком, который дополнительно удлинён завитком бородки. Джафар двуличен, а потому весьма аккуратен. В том числе во внешнем виде.

Забавно, но дуэт Джафара и попугая Яго на ранних стадиях работал в точности наоборот. Изначально именно Джафар должен был взрываться гневом по малейшему поводу, а сдержанный попугай успокаивал хозяина. Здесь вклад снова внёс Джеффри Катценберг. Он предположил, что Джафар будет выглядеть более зловещим, если станет хладнокровным манипулятором. В формате с двумя одинаково спокойными персонажами терялся контраст и комедийные моменты, поэтому Яго превратился в экспрессивного, раздражительного болтуна.

Из-за разделения персонажей по командам аниматоров совместные сцены требовали сотрудничества между коллективами. Ключевой персонаж в сцене рисовался первым и его авторы направляли работу над второстепенными героями в кадре. Сцены взаимодействия Аладдина и Жасмин дались особенно трудно. Глен Кин анимировал Ала в калифорнийском Глендейле, а Марк Хенн работал из студии во флоридском Walt Disney World. Чтобы добиться идеальной координации героев на рисунках они постоянно держали связь по телефону, отправляли наброски факсом и почтой.

Примером такой координации можно назвать момент, когда ковёр срывает кисточкой цветок, передаёт Аладдину, а тот отдаёт его Жасмин. Здесь тесно связаны воедино не только работы отдельных групп художников, но и компьютерные эффекты с 2D-артом.

Когда ведущие аниматоры заканчивали с ключевыми позами персонажей, в дело вступали те, кого на русском называют художниками-фазовщиками. Английское in-betweener лучше даёт понять смысл их работы: они отрисовывали фреймы с движениями персонажей между заданными ведущими аниматорами ключевыми точками.

Когда и это было сделано, рисунки отправлялись на утверждение ответственного за данный эпизод режиссёра. Если Клементс или Маскер их одобряли, далее листы попадали в Cleanup Department — отдел, где 90 человек трудились над обрисовкой и корректировкой рисунков аниматоров. Этот процесс был совершенно необходим, потому что аниматоры фокусировались на передаче движения, сознательно опуская детали. В результате их изображения имели очень грубое исполнение. На клинапе эти «сырые» рисунки помещались на лайтборд, обрисовщики клали поверх них чистый лист и аккуратно дорабатывали картинку. Иногда работа аниматоров была достаточно чистой и требовалось лишь косметическое вмешательство. Но чаще на клинапе рисунок серьёзно дорабатывался. Кроме того, сотрудники отдела должны были убедиться, чтобы персонаж везде был нарисован одинаково, вне зависимости от того, кто из множества аниматоров его рисовал. Фактически, финальные рисунки персонажей в законченном фильме это результат клинапа, а не самой анимации в узком смысле этого слова.

Если листы с анимацией заканчивали ручной этап, они сканировались и дальнейшая работа шла на компьютерах с помощью CAPS (Computer Animation Production System) по технологии digital paint and ink. Эту технологию в Disney впервые применили для финального кадра с радугой из «Русалочки», а затем использовали для всех следующих проектов студии.

Digital paint and ink позволяла отказаться от древнего, трудоёмкого и долгого процесса перевода рисунков с бумаги на прозрачные листы целлулоида с помощью туши и красок (чаще всего гуаши). Эти прозрачные листы затем накладывались на рисунок с фоном (иногда в несколько слоев, если персонажей было много) и фотографировались. Digital paint and ink убрала целлулоид из анимации. Теперь рисунки сканировались, попадали в компьютер и уже там обводились и раскрашивались. Помимо ускорения производства, цифровая покраска избавляла картинку от затемнения рисунков на нижнем листе целлулоида в многослойных сценах.

Интересная деталь: поначалу Disney старались публично не распространяться насчёт цифровой покраски персонажей в своих мультиках начала 90-х. Поэтому, например, в книге о создании «Аладдина» про digital paint and ink нет ни слова. Студия боялась реакции зрителей на компьютерную обработку и старалась не привлекать внимание. Впрочем, чуть позже технологии взяли своё. Digital paint and ink со временем завоевала весь рынок и даже упёртые японцы из Studio Ghibli в итоге ей поддались — «Принцесса Мононоке» стала их последним проектом с ручной тушью и покраской персонажей.

В начале 90-х Голливуд переживал цифровую революцию, связанную с интеграцией компьютерной графики в кинопроизводство. Это не прошло незаметно для анимации. Безграничные возможности CG давали индустрии совершенно новые выразительные средства. В эти годы Walt Disney Animation Studios постепенно начала внедрять новые технологии в привычный формат. «Аладдин» входит в число первых полнометражных анимаций, где компьютерная графика уже значительно влияла на визуальный ряд. Все сцены с ней даже сложно сосчитать, но есть среди них несколько наиболее важных.

Во-первых, вход в Пещеру Чудес в форме огромной головы тигра. Предварительно скульпторами было сделано две модели головы: с открытой и закрытой пастью. Далее по этим референсам строили трёхмерную модель на компьютере. Анимация сначала рисовалась художником вручную, а потом аниматор за компьютером делал на её основе движения компьютерной модели, подгоняя тайминги ключевых поз. На самом деле, сложно понять смысл создания в 3D именно этой модели, но в любом случае деталь занимательная.

Во-вторых, компьютер заметен в кадрах с лавой и побегом Аладдина из Пещеры на ковре. Поверхность лавы авторы получили сперва нарисовав её вручную, а затем доработав снятые сканы в цифре. Анимация пузырей тоже сначала проходила через ручной этап, а после аккуратно соединялась с текстурой.

В-третьих, разнообразные спецэффекты, коими «Аладдин» богат, тоже имеют цифровую природу. К ним относятся взрывы, снопы искр, всполохи магии и прочие мелкие красивости. Специально для этого мультфильма авторы придали эффектам уникальный арабский дизайн, чтобы поддержать общий визуальный стиль. Если присмотреться, то заметно, как вспышки в воздухе словно завихряются. Всё здесь подчинено плавным, скругленным формам в духе персидских дизайнов и арабской вязи.

Наконец, четвёртое и главное CG-достижение в «Аладдине» — волшебный персидский ковёр. Анимация его замысловатого узора на тысячах листов потребовала бы колоссальных временных затрат. Проблему помог решить компьютер. Базовая прямоугольная форма ковра анимировалась вручную командой Рэнди Картрайта. Рисунки сканировались и отправлялись в компьютер. Там происходил цифровой клинап и рендеринг. Каждому кадру с ковром с помощью специального софта добавлялся узор. Это позволяло избежать мучений художников и заодно обеспечить корректное отображение узора вне зависимости от формы, которую принимал ковёр.

А формы он принимал очень разные. В сценарии коврик не умеет говорить, так что вся его коммуникация это язык жестов и движений. Однако, аниматоров беспокоило, что для пантомимы у ковра не было ни головы, ни туловища, ни конечностей. Решение пришло с добавлением прямоугольнику кисточек по краям. Они сыграли роль рук и ног, упрощая восприятие зрителя. Рэнди Картрайт сравнивал анимацию эмоций ковра со складыванием оригами. В каждом случае надо было придумать как согнуть эту очень простую форму, чтобы подарить ей личность через понятные зрителям позы.

Несмотря на чрезвычайно сжатые сроки производства, премьера «Аладдина» состоялась в срок. В корону возрожденного «Диснея» попал ещё один алмаз. Спустя несколько месяцев мультфильм получил 5 номинаций на Оскар (две песни, музыка, звук и монтаж звука), из которых победил в двух — за музыку и трек A Whole New World. Далее последовали два сиквела для домашнего видео, успешный мультсериал и, наконец, киноэкранизация Гая Ричи.

За прошедшие 27 лет многое изменилось и в мире, и в анимации. Сейчас про Средний Восток снимают совсем другие мультфильмы. Трагически ушёл из жизни Робин Уильямс. Классическая 2D-анимация в мире находится в сложном положении. Впрочем, дуэт режиссёров Джона Маскера и Рона Клементса успешно сохранился. После «Аладдина» они сделали успешного «Геркулеса», затем экспериментировали с CG в «Планете сокровищ», а позже неудачно пытались возродить двухмерную анимацию в «Принцессе и лягушке». Возможно, поняв, что идти против течения уже не имеет никакого смысла, они по этому течению поплыли. Их последняя работа на данный момент — полностью трёхмерная «Моана».

Статья основана на книге Disney's Aladdin - The Making of an Animated Film, а также статьях LA Times и Entertainment Weekly.

#лонг #аладдин #анимация