«Тебе высылают медведя, а это крыса»: главное из общения Сарика Андреасяна с читателями TJ

О BadComedian, «Защитниках», Фонде кино и плохом российском CGI.

Режиссёр Сарик Андреасян в течение полутора часов в прямом эфире отвечал на вопросы пользователей TJ. Мы выбрали самые любопытные высказывания режиссёра из стрима.

Открою вам секрет: на кино невозможно заработать много денег. Если вы хотите заработать много денег, идти сюда не надо: есть нефть, газ, строительство и множество других прибыльных бизнесов.

Это вопрос призвания — даже если мне не будут платить, я буду этим заниматься. Найду, как себя прокормить в другом месте, но кино я буду заниматься всегда.

Я бы хотел, чтобы кто-то показал мне, в какой момент я взял что-то из налогов и не вернул. У меня спродюсировано около 35 фильмов, а поддержано государством штук десять максимум. Остальные сняты на частные инвестиции или на мои личные деньги.

[Как я отношусь к переносам голливудских фильмов ради отечественных] — это сложный вопрос. В году обычно есть три-четыре фильма, которые социально значимы для страны. Например «Движение вверх», в какой-то степени, может быть, «Т-34», «Легенда №17» — фильмы про гордость, про прошлое. Я думаю, что ради двух-трёх фильмов в году можно применять этот ресурс. Но применять его ради всего нельзя ни в коем случае, потому что рынок должен быть конкурентным. Сарик Андреасян не пользовался этим ресурсом ни разу, в этом плане моя совесть чиста. Я никогда никуда не писал писем и никого ни о чём не просил.

«Мстители» выходя в любую дату зарабатывают два миллиарда шестьсот. Куда ни подвинь «Мстителей», они по-любому порвут прокат. Глобально я не поддерживаю [переносы], должна быть конкуренция, всё правильно. Но поймите меня правильно: три-четыре дня ничего не решают для такого блокбастера. Для меня скорее вопрос, зачем двигать «Паддингтона», который никому не мешал.

Я не думаю, что это происходит в какой-то грубой форме — глава Disney просыпается и видит, что «Мстителей» подвинули. Я в это всё не погружён, но я более чем уверен, что люди договариваются, и все выходят из этой ситуации счастливыми.

Я свои фильмы люблю. Если у вас есть дети, вы тоже, наверное, любите своих детей. Что-то люблю больше, что-то меньше, в чём-то был разочарован — это нормальный процесс.

Я не знаю ни одной истории в кинематографе, чтобы сто человек собрались и сказали: «А давайте сделаем говно».

Я не из тех людей, кто будет за что-то просить прощения. Я готов признать, что где-то что-то получилось, что-то нет. Но я думаю, что любой человек, который работает и пытается в жизни что-то сделать, не должен стесняться своих попыток.

Неужели вы думаете, что два миллиона людей, которые пришли на мой фильм «Непрощённый», пришли его смотреть с пренебрежением? Такого нет. Это всё определённые мифы. Пять тысяч, десять тысяч человек создали этот хайп вокруг моих фильмов.

Меня всегда удивляло — в какой момент люди, комментаторы в интернете, интеллигенция в восьмом поколении, начинают считать, что они лучше обычного зрителя? Меня поражает, когда люди начинают презрительно говорить о зрителях, начинают считать, что это быдло, хомяки и так далее. Я бы просто посоветовал этого не делать.

Я всегда говорю: миллионы не ошибаются. Вы не можете не уважать мнение зрителей и их количество. Вы не можете не уважать рейтинги на телевидении. Мои фильмы каждый год показывают на разных телеканалах, а показывают их потому, что они дают рейтинги. Людям эти фильмы нравятся.

Если вы считаете себя слишком культурным человеком, чтобы смотреть фильмы Андреасяна — это ваш выбор. Я уважаю любой выбор. Я тоже не признаю какие-то определённые жанры, но я вырос, и в мои годы мне приходится уважать успех людей в тех жанрах, в которых я не разбираюсь.

Когда мы говорим про «Что творят мужчины» или «Женщины против мужчин», я буду конченным мудаком, если начну вам говорить, что я рассказываю в этих фильмах о себе, и вот моя душа... Ну конечно же нет.

Ни одного фильма Уве Болла, Эда Вуда или Джейсона Фридберга не смотрел. Знаю из комментариев, что существуют такие персонажи.

Я думаю, что вы смотрите очень много посредственного голливудского кино, и я больше чем уверен, что вы не так реагируете на это. Вы не бежите в Фейсбук или на «КиноПоиск» и не пишете этим режиссёрам «гори в аду, тварь»; вы же не пишете такие вещи парню, который снял новых «Людей в чёрном», или новых «Людей Икс», которые откровенно не удались.

Если в год вы увидите десять хороших российских зрительских фильмов, это большая победа. Потому что голливудских мы насчитаем максимум двадцать.

Я артхаус в принципе не смотрю. Потому что когда смотришь какое-то артхаусное кино, а потом встречаешь людей, которые спрашивают, что ты о нём думаешь, мне приходится говорить правду, а я не хочу. Поэтому я не смотрю, чтобы с этим человеком можно было оставаться в хороших отношениях.

У меня есть теория заговора. Я считаю, что Америка специально пропагандирует артхаусное кино, сама не занимаясь артхаусом, чтобы всё развлекательное было у них. Появился Люк Бессон, снял «Валериана» — его уничтожили, и он снова во Франции что-то там снимает. Не нужен никому человек, который в развлекательной индустрии сможет что-то противопоставить Голливуду.

Зачастую артхаусом называют то кино, которое не получилось. Режиссёру же надо что-то сказать, и он говорит: «вы моё кино не поняли, вы быдло, вы говно, а я великий».

Тебе нужно понимать, для кого ты делаешь кино. Если ты этого не понимаешь, ты едешь на фестиваль, показываешь свой фильм двадцати бородатым ребятам, которые напишут о нём две хорошие статьи.

Признаюсь честно, сейчас BadComedian стал делать обзоры по два часа, и их теперь в принципе сложно смотреть. Когда он их делал по сорок-пятьдесят минут, было подинамичнее. Но он погрузился, делает их хорошо, людям нравится, я рад.

Вы же понимаете, что очень многие не смотрят эти фильмы, а смотрят только обзоры BadComedian? И не факт, что этот фильм им бы не понравился? Ведь по сути это просто критика, мнение одного человека.

Вот вы мне говорите: «твой зритель — быдло». Но я так не считаю, я своего зрителя люблю и нахожу с ним общий язык. BadComedian находит общий язык со своим зрителем, у нас у каждого есть аудитория. А у Джигурды тоже есть зритель, представляте? И у Бузовой есть зритель. Мы можем делать вид, что мы их не уважаем, что все плохие, но это, как мне кажется, очень странно.

Со сценариями в России действительно большая проблема, но с ними проблема во всём мире. Мы видим сиквелы, приквелы, ребуты голливудского кино. Мы не так много видим «Зелёных книг», оригинального зрительского контента.

У нас в стране [проблемы с кино] связаны в том числе с образованием. Я пришёл в вуз, и мне сказали: «Всё, что ты до этого видел в жизни, это говно. Мы тебя сейчас научим, как делать кино». И включают тебе парочку чёрно-белых артхаусных фильмов, и ты понимаешь, что ты пришёл в место, где твой вкус испортят сейчас.

На моём курсе только двое хотели заниматься развлекательным кино. Остальные курили, вдыхали воздух, очень долго рассказывали об искусстве, и в итоге все безработные.

Талантливые люди без работы не сидят. Если у вас есть талант, вас заметят. Давайте просто что-то делать.

Юристы Enjoy Movies посчитали, что Женя в обзоре на «Друзья друзей» перешёл черту, и они его страйкнули. Я, если честно, даже обзор не смотрел. Но в глазах общественности это я лично страйкал, хотя я вообще был не в курсе. При этом страйк я отменил, я позвонил и сказал: «Что вы делаете»? Моя фигура как злодея в этой истории — она просто вымышлена.

Про «Мафию», по-моему, «Медуза» или «Канобу» написали, что оценки накручены, и все стали ставить фильму единицы. Я искренне клянусь, даю слово армянина, а это очень много значит в моём случае, что я этим не занимаюсь.

Мой худший фильм — это, конечно, «Карлосон». Я считаю, что это была большая ошибка. Буду предельно откровенен, было ошибкой то, что мы поменяли название, что не стали делать пропеллер. Нехорошо так про детей говорить, и низкий поклон маме того мальчика, но не надо было его утверждать. Это была какая-то безумная слепота. Там и по компьютерной графике не сложилось, и по срокам. Вот так бывает, что всё может не сложиться — вот всё не сложилось на «Карлосоне».

Я встречаю детей, которым уже лет по шестнадцать, и они говорят: «Мы смотрели "Карлосона", нам нравилось». И мне самому неловко, потому что у меня же есть глаза. Мне самому не нравится.

С «Защитниками» мы рассчитывали на то, что наш зритель даст нам скидку на то, что мы не Голливуд. Зритель этой скидки не дал. Более того, он сказал, что мы всё это уже видели и не хотим повторений. Зритель прав, я со зрителем не спорю.

Вы придумываете экшен-сцену, в ней двести кадров. Вы её с каскадёрами сняли, смонтировали. Она идёт, допустим, восемь минут — прямо по-взрослому, прямо как вы видите в голливудском кино. В итоге выясняется, что из двухсот кадров сто в нашей стране просто невозможно нарисовать. Просто ребята не умеют. Откровенно тебе говорят: «Я не умею». Я говорю: «А зачем же ты когда снимали сказал, что умеешь?» «А это я тогда сказал, а теперь говорю правду». И ты там вырезаешь, тут вырезаешь, и в итоге у тебя фильм получается час двадцать пять минут, хотя никто на это не рассчитывал.

Тебе высылают медведя спустя шесть месяцев с момента того, как вы сдали монтаж. Вы каждый день пишете: «Ребята, где мой медведь, я волнуюсь». Тебе отвечают: «Скоро вышлем». Тебе высылают медведя, а это крыса. Выбегает из дома какое-то существо, бьёт чувака... но с лицом крысы. Мы все пишем письмо — я, продюсер, композитор, кто только не писал: «Мужики, он похож на крысу. Что вы сделали? Нас опозорили по всему интернету. Что вы натворили?». А они отвечают: «Ну извините. Мы будем стараться». Вот как это происходит.

Вопрос не в деньгах. Никто из этих людей, которые занимаются CGI, не обижен. Нет людей. Четыре чувака из тех, кто мне «Мафию» рисовали, уехали работать в Лондон и в Голливуд. Они монтируют шоурил из лучших кусков, отсылают на запад, и конечно Тим Миллер и прочие хотят с ними работать. Те, кто научились делать хорошо, уезжают. Приходят опять студенты, и начинают что делать — опять учиться на твоих фильмах. Получается, что ты всё время стоишь на месте по качеству компьютерной графики.

Что с этим делать? Платить им ещё больше? Но тут дело даже не в деньгах. Круче работать на Тима Бёртона, чем на Сарика Андреасяна.

Мы такая страна — кто-то поднимет голову, чему-то научится, и его тут же перекупят. Мы всегда будем кузницей кадров.

Мне очень стыдно. Если я её увижу, я готов подарить ей цветы, поцеловать её в ручку, в коленку. Потому что мужчина не должен так отвечать женщинам.

Это эмоциональный всплеск — тебе написали «ты говно», и ты в ответ эмоционально написал. А если ты человек публичный, то, соответственно, сразу стал плохим. Но я прошу у неё прощения.

Мне кажется, это был очень крутой флешмоб. Я был даже горд, что стал участником такого.

У меня был в Paramount питч фантастического фильма, в котором должен был играть Харрисон Форд. А там режиссёры проходят такой же кастинг, как и актёры: делают дримкаст, пишут комментарии к сценарию и делают концепт-арт — как ты видишь этот мир, одежду; собираешь референсы и так далее.

Я очень честно написал — не писал, что бесплатно, написал, что за недорого. Я ведь свои личные деньги вкладывал. Я это написал, и мне на почту выслали несколько тысяч разных членов.

Там были потрясающе нарисованные члены: член в космосе летит, член-подводная лодка.

Я их удалил, а друг мне говорит: «Ты дурак, надо было сделать выставку».

Это говорит только о том, что у них есть чувство юмора, а у меня есть чувство юмора на это не обижаться. Так что я считаю, что ребята молодцы.

Я никогда ничего не вырезал из фильмов из-за минкульта. У меня даже нет контакта, по которому мне могли бы сказать: «Убери вот эту сцену». Мы просто высылаем фильм, и нам говорят: «это 12+», или «это 16+». И ты уже потом спорить не можешь, тебе дали оценку.

Спорить с продюсером, который дал вам денег или нашёл финансирование, практически невозможно. Спорить можно, но это может закончиться каким-то глобальнейшим конфликтом. Если вы хотите существовать в этой индустрии, вам придётся искать компромиссы.

История о том, что всё советское кино было шедеврами, это миф, причём очень большой. Если вы сядете и начнёте выписывать все шедевры за 70 лет, вы наверное выпишете фильмов 50. В год в Советском союзе выходило 300 фильмов: про завод, про комсомол, про авиацию. Все это забыли, все помнят только те шедевры, которые мы с вами все обожаем.

Работу «Фонда кино» я оцениваю положительно. Десять лет назад доля российского кино в прокате была всего лишь пять или шесть процентов. Сегодня эта доля — 30%. Никто людей не заставляет, вас же не гонят в кино под дулом пистолета. Зрителям самим хочется это смотреть. Почему мы пытаемся обвинить зрителя в том, что он смотрит кино, произведённое в своей стране?

Насколько я знаю, Мединский — самый эффективный министр. Доля российского кино в 30% — это огромная цифра.

Фонд кино даёт лишь 20-30% от вашего бюджета. Когда вы подаёте заявку, вы даёте им смету и даже подтверждение инвестиций — объясняете, откуда у вас средства. Вы вносите залог за то, что вообще участвуете в этом питчинге. Если у вас фильм стоит сто миллионов, значит, у Фонда кино вы можете попросить 25-30.

Вы что думаете, Kinodanz подала в суд на Баженова исключительно ради этого миллиона рублей? Это смешно. Просто ребятам настолько больно, что они потеряли деньги, что они начинают искать виноватых. Так бывает, мы все через это проходили.

Я прошу быть лояльным к Фонду кино. Некоторые говорят, мол, вижу логотип Фонда кино, значит, не надо смотреть. Поймите, Фонд кино — не продюсер.

Никакого «распила» нет. Вот все говорят: «вы снимаете на мои налоги» — так неловко всё это читать. Вот лучше бы с такой же агрессией мы отстаивали бы права детей в детских домах, стариков. Давайте отстаивать чьи-то пенсии, помогать людям. Неужели вот эта ниша, самая маленькая, самая нерентабельная, вот настолько сильно вас задевает?

На какой-то фильм выделили из бюджета десять миллионов рублей. Ребята, у нас у некоторых артистов гонорар десять миллионов, за то, чтобы он просто пришёл и встал в кадр.

Если бы Фонда кино не было, кинематографа у нас вообще бы не существовало. Ты приходишь к инвестору и говоришь: «государство в меня верит, поверь и ты». Это позволяет сделать следующий шаг. А когда ты просто приходишь с бумажкой и говоришь: «Вот мой сценарий», ты в 90% случаев получишь отказ.

Я хочу снять кино про Великую отечественную. Но я всё-таки армянин, и было бы логично, если бы я снимал фильм, в котором будет немного и про армянскую историю тоже. У нас есть фильм, он называется «Война и музыка», он про свадебных музыкантов, которые пошли на войну. Это такая история вопреки. Я очень хочу его сделать.

Хочу снять библейского Самсона, разрабатываю его уже по-моему год шестой, но нужны огромные деньги, а денег никто не даёт. Поэтому если у кого-то здесь есть возможность дать 600-700 миллионов рублей, я буду очень рад. Обещаю, что фильм будет рентабельный, сделаю бизнес-план, деньги всем верну. Сам ничего не заработаю, просто мечтаю сделать.

#беседа