История Иоава символично начинается с полного обнажения, эдакого ментального и физического перерождения. По мере повествования он обретает новую одежду, обрастает связями и впитывает западноевропейский менталитет, жадно глотая каждое повисшее в воздухе французское слово. Иоав ненавидит свою родину, потому, сбежав из Израиля, он отрекается от иврита. Теперь его лучший друг — карманный томик французских синонимов, который он зубрит, шатаясь по парижским улочкам.