Как там было?

Перед огромным сосновым лесом, простирающимся на долгие километры на восток, находилась крупная деревушка. Стоявшее неподалёку от подлеска селение сильно разрасталось на запад, где ещё дальше находились и деревенские поля, на которых уже отдавала золотом пшеница, вот-вот готовая к сбору. Такой удачный урожай для неё был явно не первым и назвать деревню бедной было точно нельзя: дома в ней были украшены резными наличниками, накладками и фронтонами, заборы стояли высокими стенами и так же отделаны всевозможными резками, а в особенности местные отдавались украшению ворот, где почти у каждого имелась объемная резьба, на которой старались изобразить историю своего рода. Семьи здесь были здоровыми и счастливыми, а дети в них редко болели и даже учились в небольшом, но симпатичном здании школы.

В центре самой деревни расположилась площадь, на которой деревенские постоянно собирались на какие-нибудь праздники или просто передохнуть после тяжелого дня. Сейчас это место было набито пустующими лавками, и как минимум одной крайне привлекательной, но всё равно пустой корчмой. Посреди неё стоял ещё и небольшой фонтан, построенный не позже, чем лет тридцать назад. Он был выложен из какого-то необычного камня и вырезан довольно неплохо для простой деревушки. Рядом с ним, в паре метров, стояла статуя кота из того же материала, с яростным взглядом и оскалом, наблюдавшим за входом в деревню — крупными деревянными воротами.

Вся старобытная красота деревушки, однако, неожиданно прерывалась когда в неё впивалась, словно заноза, одна лишь постройка.

Длинный столб, высотой с двухэтажный дом, встречал у ворот в деревню. Его конструкция напоминала собой обыкновенный крест, но верхняя часть его была куда тоньше, а вбок ему упирался другой столб поменьше. Да и балок сверху при этом было несколько, и на каждой из них висели металлические катушки. Вокруг них, словно натянутые змеи, выжидающие добычу, обвивались стальные нити, идущие куда-то вдаль мимо деревьев и высоких кустарников. За ближайшим деревом стоял такой же крест, после него ещё один и еще.

Под столбом же взгромоздилась небольшая будка, внутри которой висело приспособление сделанное преимущественно из металла и напоминавшее собой какую-то странную туфельку, в которую нужно было по всей видимости говорить. Тут же и собрались селяне, громко обсуждая такую странную постройку. Большая часть из них уже пробовали разговаривать с туфлёй, кто-то даже радостно кричал, а совсем уж сентиментальные даже плакали, вытирая взмокшие от слёз счастья глаза. Многие из них сегодня впервые за долгое время услышали голоса родственников и близких.

А в стороне в это время стоял кот. С первого взгляда он казался обычным диким мышеловом, что прибился к деревне в поисках пропитания, но при более детальном осмотре сразу любой бы заметил, что перед ним совсем не типичный “барсик”.

Начиная с ушей и заканчивая хвостом он был покрыт недлинной и ухоженной шёрсткой чёрного окраса. Кончики его лап, однако, были идеально белыми, вместе с передней частью шеи, на которую будто надели пышный белоснежный воротник. Шея при этом вытянута и необычайно элегантна. Ушки, сейчас напряжённо прижатые к голове, на кончиках своих имели небольшие тёмные кисточки, а по-лисьи длинношёрстный хвост к этому моменту успел угрожающе распушиться. Размерами кошак был примерно с небольшую собаку. И длинные чуть ли не рысьи когти вгрызались в землю от злости.

— Да как они посмели! — думал он, — Злодеи, лицемеры, предатели! Обширный набор ругательств крутился в голове хищника, пока он с нескрываемой ненавистью изучал необычную постройку.

— На неделю только ушёл… — кот был в такой ярости, что он даже не мог мысленно закончить тот поток ругательств, что лился из его головы, ему хотелось рычать и рвать. А ещё жестоко наказать людишек за это надругательство. Они попросту не имели права на это. Так предать его, их хранителя!

Скоро хищника увидела парочка людей и радостные голоса стали затихать. Какое-то время стал слышаться только шёпот, пока толпа окончательно не замолкла и до этого радостные старушки как один опустили глаза. За ними последовала молодёжь — даже те, несмотря на очевидно хорошее отношение к таким нововведениям, чувствовали жуткую вину. Слов было не нужно. Кота многие уважали и даже почитали. И правила, установленные им, тоже помнили.

Однако, вскоре ему встретился немного иной взгляд. В нём мышелов не увидел вины или страха: на него в ответ уставился парень в круглых широких очках, только недавно достигший возраста, когда его можно было бы назвать мужчиной. Как помнилось коту в нём всегда было что-то подозрительное: он увлекался странными приборами нового времени и часто из-за этого ругался с местным старостой, что за ним приглядывал. Родители его погибли в пожаре давным-давно, когда тому, кажется, было не больше и года. В деревне почти никто не поощрял то, чем занимался паренёк, но противиться смысла не видели. Его странные увлечения можно было понять — воспитания должно он получить не успел, а уж что говорить о любви к нормальным вещам. Так же в своё время считал и мышелов, посчитав юнца простым бездельником.

Его звали Петей. Петей Шпиро. Коту всегда эта фамилия казалась чуждой, особенно в сочетании с именем, но судить за неё смысла не было — уж её люди точно не выбирают.

Петя вышел вперёд толпы, держа руки поднятыми и пытаясь успокоить хищника. Пройдя немного вперёд, до момента пока его лицо мог видеть только кот, он с улыбкой подмигнул. Лишь после парень неожиданно упал на колени, поднимая худые руки в лживом жесте мольбы.

— Стой, прошу тебя, Зилин! Эти люди ничего такого не сделали, это была моя идея! — парень немного склонился перед котом, но голову не опускал — Посмотри, как они счастливы! Не злись на них, это моя вина!

Хищник перед ним оскалился и зашипел. Это был попросту издевательский жест, прямая попытка унизить — и они оба это знали. В ярости мышелов быстро подскочил к Пете и поднял лапу с выпущенными когтями.

— Так я был прав… Ты боишься, — на мгновение в глазах юнца появился настоящий страх. Лапы “мышелова” будто бы стали больше, он сам насупился, шерсть встала дыбом. Вид его был не просто как у злого кота — скорее как у озлобленного хищника. Он понял, что кот может не задумываясь прикончить его одним лишь ударом. Для Зилина Петя стал настоящим врагом, и он с таким же успехом мог попытаться убить хранителя.

Толпа загомонила, то ли упрашивая пощадить, то ли уже молясь за душу молодого парня. И вот, когда хранитель был готов нанести удар по шее юноши, неожиданно послышался возглас. Хищник мгновенно напрягся и отдёрнул лапу, глянув в сторону толпы, узнав этот голос. Только один человек мог позволить себе прервать его вот так.

Из толпы выскочила запыхавшаяся небольшого роста женщина. Она отличались от деревенских, да и вообще будто бы происходила вовсе не из этого мира. Это можно было понять не только по её виду, но по походке, по манерам, коими не могла похвастаться даже самая благородная дама. Каждый её шаг был грациозным, каждое движение ловким. И даже присущая обычным людям скоротечность, казалось именно этой особы не касалась. Рыжие волосы летели за ней пышным веером, а ухоженное лицо было лишено каких-либо морщин. Лишь одна седая прядь волос выдавала уже не молодой возраст, хотя и она выглядела как-то не естественно, будто бы вставлена специально. Её хищный взгляд неожиданно принял куда более мирный вид, когда она смиренно опустила голову, став говорить хранителю.

— Аден демин, ханилин Зилан. — проговорила она заклятье на древнем языке, после чего мрачно глянула на мальчишку, что вскочил и не тратя ни секунды промчался мимо неё, прячась среди толпы, — Я умоляю тебя прекратить. Мы оба в душе знаем, что смысла в этом нет.

Ханилином называли Зилина немногие, потому как не все вовсе и знали про истинное название его расы. Об остальной части заклятья знали ещё меньше. После неё человек мог бы сказать немногое, только что-то чистое, что могло прийти только из глубины души. И эти несколько слов сменили ненависть и злобу в душе кота какой-то невероятной тоской и печалью.

Как настоящий удар в сердце. Удар острым и хорошо заточенным ножом, что держала самый близкий для него человек. Зилин уставился на подругу и заметил, что в глазах у женщины точно такая же печаль и боль. До него наконец дошло осознание своего поражения. Толпа за спиной ведьмы о чём-то зашепталась, пока Петя торжественно глядел на сцену, что разыгралась перед всей деревней. Его страх уже успел смениться всё той же напыщенностью.

Как-то внезапно мышелов почувствовал себя ужасно уязвимым. Голоса деревенских стали казаться какими-то враждебными, взгляды насмехающимися. Кот неаккуратно попятился на пару шагов, вновь замер и огляделся. То место, что за долгие годы стало ему родным, казалось невероятно чуждым. Более того, оно казалось даже враждебным — здесь ему были не рады. Чувства эти прогоняли любые приятные воспоминания и вот невольно хищник повернулся и рванул куда-то меж домов, после чего одним рывком вскочил на двухметровый забор. Там он обернулся на народ у будки, что неотрывно наблюдал за ним. Никто, кроме одного парня в очках, не ликовал, никто не был рад. На лицах людей, как показалось коту, вообще нельзя было что-то различить. Они словно были закрыты какой-то странной вуалью, скрывающей любые эмоции. И впереди всех стояла рыжеволосая ведьма, лицо которой единственное не было скрыто туманом. Зилин почувствовал ещё один укол обиды и боли где-то в глубине души, а потому поспешил отвернуться. После он оттолкнулся от забора, спрыгивая на землю в паре метров, уже за деревней. И принялся бежать. Бежать на восток, прямиком к сосновому лесу.

Лес впереди по большей части состоял из древних высоких сосен и пышных елей, хотя начинался с подлеска полного густыми и непроходимыми кустарниками. Местные не заморачивались с его названием и прозвали его просто “сосновый бор”. И пускай Зилин и считал это страшной тавтологией, но с названием в какой-то момент смирился. Человеческие имена его всегда забавляли. Хотя сейчас скорее злили.

Пока он продолжал нестись, в голове его плыли воспоминания. Деревня позади словно навивала их, стараясь вернуть обратно, вгрызаясь в сознание ханилина. И тот не удержался, закрыв глаза и сосредоточившись на них.

Он защищал их от самых разных напастей, даже самых жутких и страшных. Перед ним падали и восставшие из могил мертвецы, и разные лесные духи, что в своих попытках отомстить людям создавали целые армии. Всё это лишь потому, что верил в совсем иной подход. В более мирный и затруднённый, без лишнего кровопролития и вражды. Зилин долгие сотню лет хранил одну лишь деревушку от “болезни”, что поглотила весь людской род. И никогда не был в своих подвигах одинок — рядом всегда кружил веер рыжих волос, следующий за ним почти каждый раз. И на разрушение этого потребовалась лишь неделя и какой-то мерзкий столб.

Впервые за всю свою жизнь хранитель хотел зарыдать от отчаяния, как это часто делали люди. Вместо этого, правда, его дыхание сбилось и сильно участилось, а где-то в глубине появилось чувство тяжёлой как камень пустоты. И когда он снова открыл глаза — впереди был только сосновый бор, что ещё сильнее начал тянуть к себе.

Никогда не питая к нему особых чувств, Зилин, однако, вырос именно в нём. Всегда через чур заботливый и надзирательный лес никогда не казался ему уютным домом, в которой хотелось бы возвращаться. Мышелов искал от жизни приключения и открытий, хотел менять вокруг себя весь мир, но это место могло дать лишь отчуждение и почти безбрежный покой. Оно не менялось уже многие сотни лет. Что-то, чего ханилин не мог понять.

Сейчас же этот прорастающий на многие лиги вокруг бор стал вдруг казаться настоящим домом. Отчуждённость и практически бесконечный покой стали ощущаться иначе. Здесь можно было бы дать волю своим печальным мыслям и не бояться, что кто-то воспользуется твоей беззащитностью. То, чего так жаждет любая израненная душа.

А лес лишь отвечал своим покровительством, заманивая в себя будто плотное тёплое одеяло в холодное зимнее утро. И как только он почувствовал тревогу и злость хищника то пришёл в ярость. Деревья стали раскачиваться на своих необычайно мощных стволах, затрещала кора. Всё место заходило ходуном.

Зилину ничего не стоило добраться до него в считанные минуты. И он, не останавливаясь, пробежал мимо первых деревьев и как только промчался сквозь подлесок — почувствовал, как мир за ним остался захлопнулся. Разъяренный лес захлопнул свои границы от внешних нападков. И пускай издалека вряд ли можно было бы понять, что что-то изменилось, но стоило подойти ближе и осознание приходило сразу же — соваться в лес, если хочешь остаться в живых, нельзя. Точно не людям. Стал появляться странный туман прямо посреди дня, в котором деревья и простые кусты превращались в пугающие силуэты. Казалось даже, иногда они медленно передвигались, будто бы патрулируя свои границы.

Но Зилина это не касалось и через несколько минут он остановился. Лес вокруг продолжал бушевать и его ярость была направлена на внешний мир, не затрагивая никого изнутри, включая и примчавшегося кота. В какой-то момент деревья вокруг ханилина словно склонились над ним. Он почувствовал, как с ним разговаривают, но на совершенно незнакомом и одновременно понятным для него языке. Душевная боль отпрыска для соснового бора была самым ужасным чувством, и он как мог утешал его. И кот отдался в эти объятия, отпуская на некоторое время все свои страхи. Чувства леса были поистине умиротворяющими. Они успокаивали и боролись с бурей в душе Зилин, и он ощущал, как начинает засыпать, с радостью отпуская своё сознание. Усыпив чувства и разум своего отпрыска, лес, однако, не дал отдохнуть его телу и направил то куда-то дальше на восток.

Прошло несколько часов, и хищник отчётливо понимал, что во сне он куда-то идёт. Вокруг мелькали сосны и редкие полянки, мимо спокойно проносились мелкие зверьки и даже крупные олени, но никто на него и внимания не обратил. Мир двигался и жил, пока он просто куда-то шёл. Кот не знал точно куда, а точнее сказать не мог понять. Места вокруг мелькали в его сознании, прерываясь какими-то разными воспоминаниями. Каждая медвежья берлога и какое-то особенное дерево резко отдавалось набором образов, будто бы он здесь далеко не в первый раз. И сказать что ждало его дальше ханилин никак не мог, но каждый раз с удивлением обнаруживал, что он тут уже когда-то был.

Он брёл по оленьим тропам, иногда неожиданно петляя между деревьями. Зилин к этому моменту окончательно перестал понимать, где находится и не мог отличить сна от реальности. Мимо мелькали и самые обычные звери, и разные лесные духи. Ему встречались и феи, и лешие, и даже дриады. Последние были единственными, кто обращал на хищника внимание. Смеясь, они какое-то время кружили вокруг него и что-то пели, но разобрать их слов он никак не мог. Они веером других сновидений терялись где-то в глубинах сознания.

Тут были и разные монстры. Мышелов встретил менигов — существ, которых его народ недолюбливал, что было крайне взаимно. Даже в названии народ ханилин утаил шутку. Мениг с родного языка Зилина означало буквально “косолапый”.

Огромные монстры напоминали собой медведей-переростков, с неухоженными шкурами и огромными клыками. Их лапы были странно изогнуты, а походка казалась неуклюжей, от чего и пошло название. Дабы хоть как-то помочь с передвижением у менигов были длинные и толстые хвосты, что балансировали их громадные тела. Шли они в сторону, откуда пришёл кот, и тоже заметили мышелова, но во сне он так и не понял, как именно избежал такой неприятной встречи.

В какой-то момент ноги совсем отвели его от любых тропинок. Ханилин оказался на большом перелеске. Сосны на нём были сильно крупнее, каждая точно не меньше тридцати метров в высоту, с ещё более крупными и крепкими стволами. С ними вместе также росли пышные и чуть менее высокие ели. Они стояли немного поодаль, но всё равно оставались частью этой поляны. Теперь вокруг было ни души, и кот почувствовал, как его тело легло, а он сам потерял последние нити сна. Сновидение прекратилось, и мышелов окончательно уснул, лишь где-то на границах сознания слыша знакомый голос, что нашёптывал ему колыбель и между строк зазывал куда-то.

Проснулся кот уже куда позже. Солнце успело зайти, вокруг было тихо, и он начал понимать, что не может услышать даже самых мелких зверьков. Даже его собственное дыхание и то казалось ужасно громким, нарушающим эту невероятную тишину. Зилин так же чувствовал себя отдохнувшим. Хотя ноющие лапы всё равно напоминали о длительном переходе по лесу.

Взгляд его метался в безуспешных поисках хоть какого-нибудь зверя или птицы. Но вокруг было пусто и всё что предстало его глазу — это тихий перелесок толстых сосен и раскидистых елей. Тишина и покой были непроницаемыми, даже собственное дыхание казалось коту чем-то ужасно громким. И вдруг на верхушке одной из самых старых и крупных сосен что-то промелькнуло. Зилин даже подумал, что ему показалось, настолько был мелким этот проблеск. Но он повторился снова, и затем снова. Странная блестяшка застряла на одной из веток, и почему-то кота к ней потянуло. Какое-то первородное, но давно забытое чувство. Поддавшись ему, он двинулся навстречу этой непонятной звезде, быстро впиваясь в кору дерева когтями и взбираясь наверх. Он двигался неаккуратно и торопясь, позабыв про свою типичную грациозность и ловкость. В голове у него появлялись незнакомые ему до этого образы.

Или знакомые? С каждым новым рывком к звезде Зилин понимал, что он проделывал подобное когда-то. Давным-давно, ещё до того, как он покинул лес. Движение его были привычными, каждую веточку за которую можно было уцепиться он помнил слишком хорошо. В голову стали приходить имена и названия, характеры и пейзажи. Вспоминались и тайны, что тут и там вставали в его голове на свои места. Образы, что как будто были специально убраны из разума. Хищник начинал понимать, что вернулся не просто в родной лес. Он вернулся к своим близким и друзьям, которых оставил позади когда-то давно. Тоска, что до этого постоянно терзала его душу и была откровенно непонятна, наконец стала очевидной. Ханилин ушёл давным-давно, наверное, больше века назад и только сейчас вернулся. Он знал и куда ведёт свечение, и кого встретит, когда доберётся до верхушки. На кошачьей морде впервые за долгое время появилась ухмылка — другие скорее всего уже ждут не дождутся его.

Мышелов быстро вскочил на ветку, на которой в первый раз и заметил свечение. Высоко над землёй, он мог теперь наблюдать насколько всё же огромной была эта сосна. Следя за бором, она возвышалась над ним в вечном дозоре, хотя и земля внизу скрывалась под завесой тумана. Зилин тут же почувствовал ту самую связь с окружающим миром, которая в первый раз усыпила его и проводила сюда. Только теперь она не давила на него, а наблюдала. Лес с радостью наблюдал за возвращением отпрыска домой. Однако прикоснуться к своим чувствам вновь не давал, скрывая что-то ещё и не желая показывать Зилину всех своих эмоций. Думать об этом ему даже не хотелось, представляя, что у бора скопилось много самых разных чувств в сторону загулявшегося отпрыска.

На ветке ханилин увидел и ту самую “звезду”. Это был почти идеально круглый камень примерно размером с человеческий кулак. Он источал пульсирующее синие свечение, а также приятное тепло, так и манящее хищника. Тот двинулся ему навстречу и аккуратно подтянулся, обнюхивая блестяшку. И камень отреагировал моментально, тут же взорвавшись огромным всплеском красок, ослепляя кота и сбрасывая с ветки.

Несколько долгих мгновений Зилин был в воздухе и в этот момент, следуя кошачьему инстинкту, успел перевернуться даже с ослеплёнными глазами. К собственному удивлению, он почти сразу же, и что самое главное — безболезненно, приземлился, несмотря на то что размер сосны явно намекал на куда более длительное и неприятное падение.

Глаза он открыть никак не мог, те были будто бы покрыты пеленой, потому на какое-то время кот попросту замер, прислушиваясь, в готовности бросится на любой, даже самый тихий, шорох. Тело его сильно напряглось, а шерсть встала дыбом. Впервые с момента попадания в лес он чувствовал жуткое напряжение, будто бы его снова обманули и предали, будто бы вновь ему придётся убегать или даже сражаться. Сердце его забилось быстрее, а совсем скоро зрение начало восстанавливаться. Приоткрыв глаза, он обнаружил, что находится не на той же самой роще или на одной из веток сосны, а в просторном зале со множеством похожих на тот самый камушек светильников, встроенных прямо в деревянные стены. Хотя помещение, в котором он оказался, совсем отличалось от привычных ханилину. Его стены состояли из толстых стволов деревьев, что сами по своей воле вросли внутрь, создавая сначала каркас, а после и стены с крышей. Они даже создали несколько стен внутри, таким образом отделяя комнаты. Это здание было построено с помощью самого леса, по его воле, и это было понятно бы любому.

Наконец, Зилин заметил силуэт впереди. Его всё ещё не до конца восстановившееся зрение конечно же не могло точно различить, кто же такой стоял перед ним. Было лишь понятно, что это крупный человек с густой и длинной бородой, а в его руках мышелов заметил что-то напоминающее магический посох. Но мужчина впереди выпрямился и неожиданно засмеялся. Ушки ханинила чуть дёрнулись, когда он узнал голос. Ему даже не нужно было зрение, чтобы в точности понять кто это. Скопившееся напряжение в один миг ушло, и он сам ухмыльнулся, пытаясь проморгаться, дабы взглянуть на старого друга получше. Вновь вереницы воспоминаний и образов закрутились в голове, пока мышелов пытался вернуть себе нормально зрение.

Но кот увидел совсем не то, что ожидал. Перед ним стоял не тот молодой парень с вечным огнём озорства и одновременно какой-то небывалой мудрости, с руками полными силы и мускулистыми плечами. Перед ним оказался насупившийся старик, с тростью в трясущихся руках, плечи которого сильно опустились, а он сам как-то неловко улыбнулся.

— Не это ты хотел увидеть. Ведь так? — заговорил старик, — Ты отсутствовал так долго… И так многое пропустил.

Зилин не смог ответить своему другу сразу. Его взгляд метался, мысли путались, а чувство тоски вновь наполняло его вместе с пониманием как давно он всё же ушёл. И только через несколько минут мышелов заговорил, когда из него наконец посыпались вопросы. Старик до этого момента молчал и терпеливо ждал, пока кот придёт в себя.

— Что здесь произошло, Велес? Что с тобой случилось? Где остальные? — сыпал он вопросами нервным голосом, постоянно озираясь в поисках хоть кого-то ещё.

— Ушли месяц тому назад. Я остался чтобы перенести душу леса, да заодно тебя дождаться. Честно говоря, затянул ты. Я думал кого-то уже за тобой отправить, но ты всё же решил явиться сам, — с мягкой улыбкой говорил пожилой мужчина, разворачиваясь спиной к Зилину.

В этот момент кот вспомнил ещё одну тайну. Впереди, у дальней стены помещения, стоял портал. Он состоял их двух крепких корней, что росли резко вверх и создавали что-то наподобие арки, на верху которой они сплетались. Высотой корни занимали несколько метров, а в ширину расходились на пять. На каждом из них так же были выгравированы ярко горящие руны.

Тайна прохода в иной мир тут же вернулась в память мышелова. Мир, в котором никому и никогда не придётся боятся людских изобретений.

Вместе с последней забытой тайной ему также открылась и причина его провалов в памяти. В голове сами всплыли слова древнего заклятия, которое он когда-то говорил. Мягко прошептав его вновь, кот ещё раз убедился, что оно навсегда разрушено.

— Ах… Ты наконец вспомнил, — услышал его старик, явно обрадовавшийся, — Теперь то ты точно вернулся, ханилин!

Лицо мужчины засияло улыбкой, когда он аккуратно уселся за стол прямо рядом с порталом, кивнув мышелову на стул напротив. На том красовалась мягкая бархатная подушка, от которой на лице Зилина возникла неловкая улыбка. Он аккуратно запрыгнул на неё, усевшись и посмотрев на Велеса. Какое-то время коту даже не хотелось говорить, но после он резко и прямо задал вопрос.

— Что же с тобой стало? Ты выглядишь… старым.

— А ты до сих пор и не понял… И как только ты не успел ещё заметить? Видимо столько лет среди людей сделали тебя слепым! Этот мир всё сильнее и сильнее противостоит нашей магии. С каждым днём мои силы уходят всё быстрее. А сам-то ты видел себя? Ты уже как простой кот, не более! Давай, вспоминай какой ты был огромный, вспомни свои огромные лапы! — Он взялся за лапу ханилина, начиная ворочать её туда-сюда, словно наносит удары. Воспоминаний о былом величии было чем-то, что Зилан хотел игнорировать.

— А думаешь почему другие уже ушли? Ты не представляешь даже, как сильно пострадала Яга. И я умолял её уйти, но та всё хотела увидеть тебя! — старческая улыбка быстро сменилась на гнев и горечь, что так неожиданно вырвались из старого бога, — И в один момент стало поздно ей помогать. И я знаю, что и ты почувствовал это сегодня на своей шкуре! Теперь-то ты наконец понимаешь, почему я был так зол? Почему люди не заслуживали шанса? Если бы мы ушли век назад, всех жертв можно было бы избежать!

Пока атмосфера долгожданного воссоединения бесследно уходила с каждым новым словом Велеса, хищник окончательно вспомнил всё, что произошло сотню лет назад. В памяти отчётливо припоминались образы горячих споров, что ему приходилось вести сразу со всеми своими друзьями и близкими. Там же была и злость от того, что его никто тогда не смог ни понять, ни поддержать. Именно поэтому он и ушёл один. Однако сейчас вместо злости пришли чувство вины и стыд. Стыд за то, что всё это было зря и вина за тех, кто пострадал от этого. Мышелов закрыл глаза и признал это вслух.

— Случилось именно так как ты когда-то говорил… У меня ничего не получилось. Даже с помощью Ольги, — он стыдливо опустил голову

— А ты ожидал много помощи от людской ведьмы? Их дни сочтены, ханилин! Они прокляли себя, а у нас теперь только один выход — уйти, — пламя гнева старого бога утихло так же быстро, как и вспыхнуло. А когда он заговорил снова, в голосе его уже не было ничего кроме сочувствия.

— Мне правда жаль. Ты честно пытался и винить за неудачу тебя никто не может. Мы сами согласились с твоим планом, а ты исполнял его последние сотню лет. Но теперь пришла пора тебе вернуться домой. Остальные… — голос Велеса дрогнул, и он продолжил лишь глубоко вдохнув, после чего он звучал куда более печальным, —… Я жду тебя.

Зилин решился поднять свой взгляд и посмотрел в глаза своего друга. В них он увидел тоску. Ярость бога до этого мышелов теперь прекрасно мог понять: людей не изменить и это было ясно как день. Он вспоминал тот ужасный столб, что как гром среди ясного неба объявился прямо на входе в деревушку. Понимал, как страдали его друзья, оставшиеся здесь, в лесу. Как они слабели изо дня в день, веря в него. Взгляд Велеса следил за волшебным котом, наблюдая ту бурю эмоций, что вновь объявилась внутри, и разделяя её с ним.

— Нельзя винить себя одного, мой друг. Каждый из нас поверил здесь в людей хоть немного только благодаря тебе. Ты не повинен в том, что они предали тебя. Но более так поступать нельзя, второго шанса мы дать им не можем. Не имеем даже на это сил! — он громко ударил по столу кулаком, сжимая тот от решительности, — Держать миры связанными тоже больше нельзя. Человеческая зараза может поработить наш дом, даже если сами они не знают об этом. Портал нужно закрыть навсегда.

Каждое слово Велеса было чистой правдой. Однако мысли уводили хищника куда-то в иное русло. Он чувствовал резкое не желание сдаваться, а его разум снова трудился в поисках решения. Ярость и обида старого бога перед ним лишь подпитывали тот горячий интерес, а где-то внутри мелькали воспоминания. Тут и там Зилин видел Ольгу, в особенности то огромное количество приключений, что им довелось пережить. Тех людей, что они встречали на своём пути, без которых никогда бы не справились. С этими образами, в голове мышелова возникла идея, а вместе с тем и глупая надежда. Крайне хрупкая и непонятная, но надежда. Та самая, которую он почувствовал перед тем, как оставить свой дом на сотню лет. Та, что каждый раз заставляла его двигаться навстречу любой опасности, когда это того стоило. И душой ханилин чувствовал — это приключение будет того стоить. Только вот риски в этой авантюре были куда больше и серьёзнее.

— И раз ты здесь, то отправиться я хотел бы прямо сейчас. Мои силы иссякают с каждым часом. И чем скорее мы это сделаем — тем лучше, — прервал размышления кота старик.

Кот лишь с тяжестью поднялся, понимая, что сейчас ему придётся врать. Спорить с другом вновь Зилин не желал, точно не после всего что пришлось пройти им обоим, так что других вариантов попросту не было.

— Раз так, то не стоит терять времени, правильно? — кот быстро спрыгнул со своего стула, глянув на ухмыльнувшегося бога, что поднялся за ним. На его лице лишь на мгновение появилось выражение, что появляется лишь когда что-то прошло слишком хорошо. Выражение, не верящее в успех. Велес ожидал горячего спора, убеждения и возможно даже применения силы, но ни в коем случае не лжи. Потому враньё хвостатого ложилось ещё большим бременем на его благородную душу.

Вместе со стариком они прошли к порталу. Велес встал как можно ближе и коснулся одной из рун, другой рукой ударив своей тростью. Он прочёл долгое и ещё одно древнее заклятье, от силы которого у Зилина даже закружилась голова. В это время, с самого низу, ярким оранжевым светом стали наливаться энергией корни. Вскоре свечение стало проходить сквозь руны в направлении друг друга, переплетаясь в центре арки. Хищник немного пошатнулся, когда почувствовал мощный поток энергии, что стал сочиться в этот мир. Эта сила сразу же стала собираться в одном месте — в самом центре арки. Её было так много, что вскоре, на пустом месте между сросшимися корнями, загорелся яркий синий свет наподобие того, что источали камни вокруг. С громким хлопком портал открылся, а вместе с ним в этот мир ринулись потоки магии, с давних пор покинувшие мир. Первобытное существо этой силы ошеломляла, но мышелов скорее испытал чувство долгожданной эйфории. По его телу прошла волна полного умиротворения. И сразу же сменилась вновь тоской. Он понимал: если лес для него был домом, то по ту сторону портала ждала родина. Родина, которую он планировал оставить.

— Пора, — заговорил наконец Велес, обернувшись к ханилину.

Мышелов кивнул и сделал несколько шагов ближе, встав рядом со своим другом. Они простояли буквально пару мгновений перед тем, как сделать ещё один шаг, уже вместе.

То, как работали порталы, всегда раздражало Зилина. Ты начинал шаг в одном месте, а заканчивал в другом. Это было крайне неприятным, абсолютно не естественным чувством. И всё это вместе с той энергией, что хлынула из портала, но теперь была повсюду. И если там, когда портал открылся в мире людей, сила её была ошеломляющей, то здесь могла лишить сознания. Мышелов пошатнулся и зажмурился, опираясь о ногу своего друга. Старый бог не смог удержаться от смеха. — Ты посмотри вперёд, Зилан. Я же говорил, тебя ждут!

Кот не сразу поднял взгляд, но в итоге послушался своего друга. Немного затуманенный взор не смог тут же признать несколько силуэтов по ту сторону. Но до острого слуха в миг дошли радостные голоса, приветствующие его. И Зилин невольно улыбнулся, сделав ещё один шаг вперёд, но тут же оступившись. Радость будущий встречи быстро ушла, когда вспомнился свой собственный план. Однако теперь, когда дом и друзья были в шаге от него, мысль о том, чтобы остаться среди людей была попросту глупой. А он ведь даже не пробовал жить в другом мире и лишь мог представлять, насколько это чудесно. И всё равно он остановился, глядя на Велеса, что стоял впереди него. Оба замерли и долгое время не двигались. Ханилин понял, что его планах быстро догадались, когда радостные голоса замолкли. Вокруг стало ужасно тихо и почему-то холодно. И волшебный кот даже вздрогнул, когда послышался голос старого бога, что повторялся десятками других, так близко знакомых коту.

— Почему? — они были небывало тихими и тоскливыми. И в этот момент коту захотелось зарыдать вновь, но вместо слёз выходили лишь громкие вдохи и выдохи, из-за которых он долгое время не мог ответить. И когда заговорил наконец, его голос звучал ужасно тоскливо.

— Я верю… Нет. Я знаю, что когда-нибудь мы сможем вернуться в людской мир. Это ведь наш долг. Всегда был. Кто они без нас? — заговорил он быстро, а затем, набравшись воздуха, продолжил, — И в этот момент кто-то должен быть здесь, чтобы связаться с вами.

— Опять он мыслит куда безрассуднее, чем любой может даже представить! — мощный голос разгневался, — Ты, наверное, и о том, как заново открыть портал подумал!

— Через много лет, когда люди избавятся от своего проклятья, их мир вновь сблизиться с нашим! Так было в самый первый раз, так произойдёт и снова. А я этому лишь помогу!

Голоса умолкли. Велес отвернулся от хищника и последний заметил, как быстро переменился его друг. Назвать его стариком было бы сейчас ужасным оскорблением. Перед ним был тот самый высокий брюнет с пышной длинной шевелюрой и крепкими руками. До этого седая борода стала бурой и опрятной, а давно затёкшие мышцы, казалось, затрещали с непривычки, когда мужчина сладостно потянулся. Лишь спустя минуту он засмеялся и закачал головой, повернувшись снова к Зилину.

— Тебя ведь всё равно не остановить, да? Подло ты выдумал сбегать тут, я и сделать ничего с тобой не могу! — он махнул рукой, после чего встал на колено перед ханилином, заглядывая тому в глаза своим вновь задумчивым и цепким взглядом, будто бы что-то выискивая в коте. И лишь затем Велес сочувственно кивнул ему.

— Мы будем ждать твоего знака каждый день, мой друг.

— Вы почувствуете его как нельзя скоро, — Зилин мягко улыбнулся и стал долго прощаться. Он не торопился и называл каждого по имени, выслушивая наставления и нравоучения от каждого. Конечно, никто и не думал одобрять ещё один безрассудный поступок ханилина. Но в этот раз споров не велось — с ним только горячо прощались и не сдерживали слёз. Когда даже боги плакали перед ним, мышелов лишь мечтал о том, чтобы он мог заплакать и отдаться общей горечи, но никак не мог. И когда последнее “прощай” было сказано — не теряя ни минуты хищник прыгнул обратно в портал, из которого пришёл.

Кот медленно брёл по лесу обратно. В этот раз он шёл сам, пытаясь отличить как изменился бор после закрытия портала. И замечал их сначала немного. Вокруг всё так же сновали разные мелкие грызуны, а возле оленьих троп и более крупные хищники. Не изменилось и то, как к нему относились обычные животные — те обходили его, а некоторые и вовсе сразу убегали.

В конце концов он не смог не заметить только полное отсутствие волшебных существ — дриад, фей и других лесных духов. Других порталов, но более слабых, было в лесу навалом, потому единовременное исчезновение всех сразу было неудивительным. Правда сейчас эти двери в другой мир представляли собой причудливые сплетения корней, лишёнными всей своей магической силы. Да и весь лес сейчас казался для Зилина лишённым чего-то. В нём больше не было той мощи или разума, лишь слепая сила природы. От того самого покровителя, с которым кот даже не успел попрощаться, остались только воспоминания.

Прошёл через него ханилин, однако, не спеша, постоянно оглядываясь по сторонам и следя за тем, как жизнь продолжает идти своим чередом. Он в глубине понимал, что дикие звери скорее всего давно были готовы к этому. Хотя и всё равно чувствовал обиду за то, как легко они свыклись с исчезновением своих старших братьев и сестёр.

Кот вышел на подлесок и остановился, как только смог различить силуэты деревенских домов. Деревня, казалось, и не изменилась. Местные всё ещё брели с целого дня сбора урожая, а некоторые и вовсе решили заранее его отпраздновать в корчме. И только торчащий словно сорняк среди огорода столб напоминал об ужасных изменениях, что произошли здесь. Он долгое время рассматривал постройку и размышлял, иногда предаваясь воспоминаниям, когда его взор случайно касался некоторых особенных деревенских домов. Наконец, Зилин пришёл в себя и отвёл взгляд на одну своеобразную хижину, что стояла совсем отдельно от деревни. К ней он и двинулся, перед этим последний раз окинув взглядом умерший где-то в своей глубине лес.

В освещённых окнах жилища то и дело мелькали, словно языки пламени, рыжие волосы. В очередной раз их хозяйка делала то ли какое-то особенное снадобье, то ли просто заваривала чай. Понять это было невозможно даже если бы ханилин оказался внутри и напрямую спросил об этом. Хотя его это особо сейчас и не волновало. Что точно завлекло его внимание, так это оставленная на лавке у входа тарелка с недоеденной рыбой. Урчащий желудок в мгновение напомнил о долгом дне без единой крошки еды. Но Зилин ни за что не стал бы есть какие-то там остатки. А потому, будучи благородным созданием, он быстро вскочил на скамью и с гордостью заявил о своём мнении, столкнув тарелку лапой. Послышался звон битой керамики и любое движение в доме остановилось. Несколько долгих мгновений казалось, что весь мир замер, пока не послышался злой крик, с которыми ведьма выскочила из своего дома почти моментально. Кот, однако остался сидеть на месте, с надменным видом заглянув в глаза рыжеволосой. Он никогда не стал бы есть объедки.

Мой довольно старый рассказ. Наивный? Да. Детский? Возможно.

Надеюсь вам понравится. Готов принять любую критику, но всё-таки желательно конструктивную, если таковая будет.

Когда-нибудь, надеюсь, смогу продолжить про приключения волшебного кота, когда-нибудь.

#проза #творчество #рассказы