Стервятник

Кровь. Как много крови. Куски мяса разбросаны на земле. Эти люди пытались спрятаться, но их нашли. Тошноту останавливает только пустой желудок и сильное обезвоживание. Я стервятник, роющийся среди изувеченных тел в надежде найти спасение. Их плоть ещё тёплая и… нет, жрать человеческое мясо это черта, перейдя которую уже не вернуться. Отчаяние толкает к самым простым решениям, но так ли я отчаялся.

Пустые бутылки, тряпки, бесполезные вещи из прошлой жизни. Они были голодными, у них не было ничего, что могло бы продлить эту агонию. Искать еду и воду только лишь для того, чтобы были силы искать ещё и ещё. Бесконечный замкнутый круг, хотя нет, не бесконечный. Однажды ты сдашься, все сдаются. Последние силы они тратят на поиск крепкой верёвки и толстого дерева. Каждый день в этом лесу приходится смотреть на сотни безжизненных лиц. Каждое из них предлагало мне самое простое решение. Они приглашали меня, они надменно говорили со мной, обвиняли в нерешительности, обвиняли в трусости.

В одной из сумок удалось найти складной нож, в кармане изувеченного тела была почти пустая зажигалка. Язык прилипает к нёбу. Губы высохли и покрылись сухой коркой. Каждый обморок один и тот же сон, как из крана бежит вода, но ей невозможно напиться. Сколько бы я не старался делать самые большие глотки, жажда только усиливалась. Лучше вообще не видеть воду, чем переживать такую пытку опять и опять.

Извините, что ухожу и оставляю вас лежать здесь. Извините, что забрал у вас эти вещи. Я должен в знак благодарности похоронить ваши тела, но у меня нет сил. Нет сил, чтобы сказать эти слова вслух. Вы из тех, кто выбрал борьбу и встретил смерть не на дереве с верёвкой на шее. Я стервятник, роющийся среди изувеченных тел в надежде найти спасение.

Каждое падание заставляет делать выбор. Можно лежать и ждать, когда всё закончится самой собой, или сделать усилие, чтобы опять упасть через сотню шагов. Возможно, нет никакого шума воды, скорее всего это очередной бред и галлюцинация. Умереть, двигаясь к цели, выглядит более поэтично на мой взгляд. Опять вода шумно бьёт по дну раковины, зачем я пытаюсь поймать губами этот фантом снова и снова. Трагикомедия с единственным актёром и отвратительными декорациями. Теперь этот проклятый кран преследует меня даже в сознании, если так можно назвать это состояние. Конечно, есть вероятность, что склон неподалёку ведёт к реке. Исключительно из любопытства стоит сделать рывок ещё раз и закончить с догадками. Удивительная вещь - мотивация. Не могу сказать, какое по счету дыхание открылось, но идти стало легко, правда интенсивность всё ещё не вызывала восторга.

Тереть глаза и бить себя по щекам больше нет смысла. Это не сон, это действительно река. Речка с быстрым течением и не глубоким дном. Больше всего не хочется прямо сейчас проснуться со сбитым от падения дыханием. Как бы не хотелось, я не могу пить такую воду. Всё в этом лесу пропитано смертью. Смерть. Сегодня ей придётся прийти за кем-то другим. Самые долгие минуты ожидания, пока вода закипит на костре. Мою консервную банку нужно отправить не меньше трех раз на огонь, чтобы утолить такую сильную жажду. Ожоги на руках от жестянки и практически кипяток в горле. Теперь каждый глоток ощущается, да, я могу почувствовать каждую каплю даже через боль. Первая банка воды не принесла ожидаемого облегчения, кажется, вся вода просто растворилась на сухих губах и во рту. Следующей нужно дать время остыть, да, так будет гораздо лучше.

Холодный взгляд неподвижной фигуры направлен на меня. Достаточно далеко что бы не услышать, но недостаточно что бы не увидеть. Фигура медленно двигается ко мне по берегу реки. Нет, это не выживший, они избегают одиночек вроде меня. Одиночек считают изгнанниками или сумасшедшими. Большинство людей объединились в группы, чтобы выжить. Но только не эти создания. Человеческая ошибка. То, что уничтожает своего создателя. Цена, которую мы платим за глупость и наивность. Нож, который протыкает ладонь его держащую.

У меня нет сил бежать. Даже если бы в этом был какой-то смысл, но его нет. Человек уже рядом. Лицо без эмоций, пустой сквозной взгляд. Одежда пропитана густой кровью. Это не его кровь. Скорее всего, тот лагерь в лесу встретил смерть именно так. Кто будет бежать от одного безоружного мужчины, если вас по меньшей мере десять человек. Самоуверенные дураки.

Да и я ничем не лучше, стоило предпринять хоть какие-то попытки, а не сидеть вот так, сжимая маленький складной нож.

- Дружище, ты уверен, что мы выйдем так к городу? — спросил мужчина с перевязанной ногой.

- А как ещё, по-твоему, если не вдоль реки, так точно не заблудимся, —ответил худой приятель с красной от крови повязкой на голове.

- Ты прав. Не люблю я это место, столько людей в этих лесах пропало.

- По глупости они лезут туда, или вовсе скрываются от кого, изгнанники всякие. Недавно наши лагерь нашли в лесу, дак не смогли сосчитать сколько их было, в лагере этом. По обуви разве что, от тел мало что осталось.

- Ух. Поэтому и не люблю я туда ходить. Слушай, посмотри, что это тут у воды? Нога ещё болит, мне не наклониться.

- Давай посмотрим. Стоянка была здесь, не больше одного человека, маленький костерок. В жестянке еду готовил. И ножик оставил, забыл наверное или спугнули, вот и убежал.

- Не думаю. Мне кажется, именно он висит внутренностями наружу на этом дереве, — ответил хромой, с отвращением разглядывая ближайшее к стоянке дерево у леса.

- Давай-ка не будем испытывать судьбу и прибавим скорости. Обопрись на меня. Вот так. Если мы не хотим закончить как он, до вечера нужно успеть в лагерь.