С самого утра в кишках булькало, как в проклятом болотце. Дошёл до толчка, сполз с трусов, и понеслось — фонтаном, с брызгами, с душераздирающим чавканьем. Казалось, из меня вылетело всё, что я ел за последние три жизни. Запах — адская смесь тухлого яйца, мёртвого барсука и старого пельменя, забытого в машине в июле. Жидкое, вязкое месиво с плеском размазывалось по унитазу, как будто внутрь залез демон-дизентерии и устроил перформанс. Бумага лишь размазывала кошмар — пришлось в итоге использовать душ, при этом чуть не вырвало от собственной вони. После всего этого я сидел, потный и опустошённый, глядя в бездну унитаза, которая глядела в ответ.