Постмодернизм без прикрас: как интеллектуальные мошенники на грантах разрушают культуру

Философия постмодерна превратилась в идеальную схему для академического мошенничества. Разбираем, как горстка французских интеллектуалов создала индустрию бессмыслицы, которая до сих пор отравляет массовую культуру — от Звездных войн до The Last of Us.

Если вы когда-нибудь смотрели фильм, где любимого героя внезапно превратили в жалкого неудачника, или играли в игру, которая вместо развлечений, начинала читать вам лекции о том, какой мир плохой и неоднозначный — поздравляю, вы столкнулись с постмодернизмом в действии.

Постмодернизм — это философское течение, которое появилось во Франции в 1960-70х годах. Его главная идея звучит просто: не существует объективной истины, всё относительно, любые большие идеи вроде веры в бога или государство или науку (метанарративы) — это способы контроля и подавления.

Вроде, звучит как бунт против догм (что неплохо), но на деле это превратилось в интеллектуальную секту, члены которой зарабатывают на производстве научного буллщита и разрушении всего, что людям дорого в культуре.

Почему это касается каждого:

Давайте разберёмся, как группа французских интеллектуалов создала токсичную идеологию, которая до сих пор портит нам жизнь.

Постмодернизм начинался как радикальный разрыв с идеалами Просвещения — эпохи, которая верила в разум, науку и прогресс ака гуманизм. Постмодернисты же посчитали что это все очередной метанарратив — удобный миф, легитимирующий власть науки, государства и капитала.

Жан-Франсуа Лиотар дал самое известное определение: «Постмодерн — это недоверие к метанарративам». Мол больше нет ниче хорошего и великого (религия, наука, прогресс, отечество), есть только частные точки зрения. Никакого смысла в жизни не существует — только болтовня о нем.

Мишель Фуко пошёл дальше и сказал: «Каждое общество имеет свой режим истины». То есть истина — это не что-то объективное, а продукт власти (наши доблестные защитники, их поганые завоеватели). Кто у власти, тот и решает, что считать правдой. Отсюда один шаг до полного релятивизма: нет добра и зла, есть только разные точки зрения.

Жак Деррида выдал формулу, ставшую мемом: «Не существует ничего вне текста». Якобы мы не можем познать реальность напрямую, только через язык и интерпретации. Любая объективность — иллюзия. Удобная позиция для тех, кто пишет непонятную чушь или когда нужно оправдать аморальные поступки — это же не бред, это "деконструкция" и "точка зрения"!

Жан Бодрийяр довёл всё до логического конца (как они говорят) с концепцией симулякров — копий без оригиналов. Понятие "симулякр" — это удобная риторическая завеса: термин звучит солидно, но не даёт проверяемого критерия, как отличить "копию без оригинала" от обычного изображения, лжи или рекламы. Бодрийяр просто называет симулякром всё, что ему кажется искусственным, не объясняя, по каким измеримым признакам реальность вдруг превращается в копию.

На первый взгляд все это звучит умно — сомневаться, критиковать, не принимать всё на веру. Но проблема в том что это уже было миллион раз обсуждено и постмодернисты не предложили ничего взамен. Они сообщили о потере веры в истину, мораль и смысл, но не дали новых ориентиров.

По итогу мы имеем интеллектуальный нигилизм, где всё относительно и ничего не важно. Кучу новых непонятных терминов для вполне устоявшихся вещей. Идеальная философия для отрабатывания бабла (да и в целом для отрабатывания, то есть продажности).

В 1996 году физик Алан Сокал провёл эксперимент, который должен был похоронить постмодернизм, но тот оказался живучим, как таракан.

Сокал написал пародийную статью «Нарушая границы: к трансформативной герменевтике квантовой гравитации». Текст был набит:

Статья была откровенной чушью. Любой студент-физик увидел бы это за минуту. Престижный журнал Social Text опубликовал статью без рецензирования! Редакторам хватило того, что автор был из хорошего университета, текст звучит правильно с точки зрения постмодернизма и имеет нужные политические лозунги.

После публикации Сокал раскрыл обман. Скандал был грандиозный — оказалось, что можно опубликовать любой бред, если обернуть его в правильную упаковку. Впоследствии Сокал написал книгу «Интеллектуальные уловки», где разобрал тексты знаменитых постмодернистов. Выводы ожидаемые: они используют научные термины, не понимая их смысла, жонглируют словами ради создания видимости глубины мысли, а также пишут намеренно непонятно, чтобы скрыть отсутствие содержания.

Реакция постмодернистов была тоже предсказуемой: Сокал просто не понимает сложности современной мысли. Классическая защита шарлатанов — если не понимаешь наш бред, ты просто недостаточно умён.

И всё бы осталось в пределах академических кругов, если бы постмодернистский подход не начал проникать в массовую культуру. Он добрался до кино, литературы, комиксов — и начал переосмыслять знакомые образы. Особенно заметно это стало в популярных франшизах.

Люк Скайуокер — символ надежды и героизма — превращён в озлобленного отшельника и циника, который сжигает тексты джедаев. Неудачника, который пытался убить собственного племянника во сне, а это человек, который верил в искупление даже Дарта Вейдера.

Послание фильма: легенды врут, герои — неудачники, надежда наивна. Чистый постмодернизм.

Критики восторгались: Смелая деконструкция!, Свежий взгляд!, Джонсон разрушил клише! Rotten Tomatoes: 91% от критиков. А зрители были в ярости. Rotten Tomatoes: 41% от аудитории.

Раскол классический: интеллектуальная "элита" аплодирует деконструкции, а обычные люди чувствуют себя обманутыми. Им хотелось космической сказки о добре и зле, а получили постмодернистскую лекцию о тщетности всего.

Disney в панике пытался откатить изменения в «Скайуокер. Восход», но было поздно. Франшиза отравлена, фанаты разочарованы, сборы падают.

Если Звездные войны это пример деконструкции мифа, то The Last of Us Part II — шедевр постмодернистской манипуляции. Множество людей уже не раз критиковало эту историю и мы не будем углубляться в детали, просто повторим механизм:

Акт 1: Шок. Джоэла, центрального героя первой части, убивают в самом начале игры. Сцена предельно жестокая — убивают гольф-клюшкой по голове. Игрок испытывает шок, злость и жажду мести.

Акт 2: Эмоциональное насилие. Игра вынуждает взять под контроль убийцу Джоэла — Эбби. С десяток часов игрока буквально принуждают к сочувствию: показывают её предысторию, окружение, мотивы — несмотря на исходную ненависть к ней.

Акт 3: Моральная назидательность. Когда Элли, главная героиня, наконец добирается до Эбби, игра не позволяет завершить месть. Элли её отпускает. Финальное послание: месть разрушает всех, нужно прощать, разрываем круг.

Игрока лишают выбора. Ты обязан играть за убийцу, убивать собаку в одной сцене, а потом играть с этой же собакой в другой. Ты наблюдаешь, как Элли теряет всё — и не получает ничего.

Это подаётся как взрослый сюжет, но на деле — эмоциональный шантаж. Игра намеренно подавляет волю игрока, чтобы навязать мораль, с которой он может не соглашаться.

Игровые журналисты: 10/10, шедевр, зрелая история, рекордное количество наград. Игроки: массовый review bombing, петиции, обвинения в предательстве фанатов. Нил Дракманн получил все возможные награды от индустрии. А миллионы игроков почувствовали себя жертвами интеллектуального издевательства.

Постмодернистский принцип "ничто не истинно — всё дозволено" идеально служит маркетингу: достаточно "деконструировать" знакомый символ, объявить это борьбой за справедливость — и любой продукт превращается в инфоповод. Русалочка стала темнокожей? Прогресс! Женщина-007? Ломаем стереотипы! Переписываем классику? Устраняем предрассудки. Главное — всплеск внимания, трафик и продажи.

Неважно, органично это или нет. Главное — создать информационный шум, сгенерировать трафик и продать продукт под соусом борьбы за справедливость.

Чтобы увидеть, как это выглядит на практике, давайте рассмотрим пример Bud Light.

В начале апреля 2023 года бренд запустил коллаборацию с транс-инфлюенсеркой Дилан Малвэйни, надеясь "обновить" устаревающий образ пивной марки и привлечь молодую аудиторию. Результат оказался противоположным: в соцсетях начался консервативный бойкот, поддержанный медийными фигурами и губернатором Флориды Роном Десантисом.

Осознавая масштаб провала, гендиректор Anheuser-Busch Брендан Уитворт публично признал маркетинговую ошибку, подчеркнув, что бренд никогда не хотел становиться частью разделяющей людей дискуссии.

Компания попыталась откатиться» к спорту и кантри-концертам, влила миллионы в новую рекламу, но так и не смогла вернуть доверие ядра своей аудитории.

Этот пример показывает ключевую вещь: когда ставка делается на повестку, промах бьёт не только по имиджу, но и по кассе.

Но далеко не все бренды после провала каются. Некоторые выбирают тактику атаки на собственную аудиторию. Самый наглядный пример — сериал The Lord of the Rings: The Rings of Power от Amazon Prime Video.

Как только оценка зрителей на IMDb и Rotten Tomatoes рухнула, студия заморозила отзывы на трое суток "для фильтрации ботов", а весь актёрский состав выпустил заявление что ненависть к сериалу исходит от расистов и сексистов. Дальше — больше: медиа-пулы Amazon прокручивали тезис о токсичных фанатах, а любой спор о сюжете мгновенно маркировали как нетерпимость. В итоге разговоры о слабом сценарии утонули в дискуссии за толерантность или против, а студия отчиталась об успешном запуске и продолжила вкладывать миллионы в рекламную кампанию.

Когда продукт с повесткой проваливается, включается стандартная схема:

Любая критика объявляется "токсичностью фанатов". Корпорация уходит от ответственности за плохое качество, прикрываясь борьбой за справедливость. Даже здесь вы часто можете увидеть в комментариев дурачков, которые защищают многомиллиардные корпорации и псевдоинтеллектуалов и их провалы.

Но дело не только в повестке. За этим стоит более широкая логика постмодерна — подхода, в котором правды нет, всё субъективно, а любые оценки можно объявить "угнетающим нарративом". Именно его риторическая броня позволяет защищать откровенно слабые или халтурные продукты: ведь если всё — вопрос восприятия, значит, не продукт плохой, а зритель не понял, зашорен или привык к клише.

Такая же логика давно используется и в академии. Постмодерн здесь стал не полем для критики, а схемой получения денег. Чем запутаннее терминология, чем радикальнее переписывается наука, тем больше шансов получить финансирование. Так родилась целая грантономика, где бессмысленные тексты и бредовые идеи не просто терпят — их поддерживают на государственном уровне.

Почему эта интеллектуальная пирамида существует уже 50+ лет? Как обычно все дело в бабле.

Шаг 1. Придумаваем тему с нужным набором слов: например, «квир-темпоральность в постколониальном дискурсе», «деконструкция гетеронормативности в видеоиграх» или «феминистская критика квантовой механики».

Шаг 2. Пишем заявку на грант. Обязательно цитируем Фуко, Батлер и Деррида, надо насытить текст терминами, пообещать новый взгляд и критическое переосмысление.

Шаг 3. Получить деньги — от $50,000 до $500,000. Результаты никто не проверяет, главное — опубликовать хоть что-то в нужном журнале.

Шаг 4. А дальше встраиваемся в систему. Получаем постоянную позицию в университете, рецензируем гранты других таких же жуликов и учим студентов повторять за нами, создавая бесконечную пирамиду буллщита.

Это не шутки, это реальные исследования:

Люди сами того не хотя финансируют производство интеллектуального мусора, который никто не читает, кроме других грантоедов. Потом выпускники этих программ идут работать:

Они несут с собой усвоенные идеи: всё относительно, героев не существует, нужно "проблематизировать" и "деконструировать". Результат мы видим в кинотеатрах и на экранах.

Постмодернизм — это не философия, а интеллектуальная афера. Группа французских мыслителей создала систему, где можно получать деньги и престиж за производство бессмыслицы.

Эксперимент Сокала доказал: король голый. Но система защищает себя — любого критика объявляют "недостаточно умным" или "ретроградом".

Когда в следующий раз увидите очередную "деконструкцию" любимой франшизы или "переосмысление" классики — помните: за этим стоят поганые постмодернисты. Видите таких - гоните их метлой.

По данным Urban Institute, в 2025 году NSF отменил более 1,500 грантов на общую сумму около $1.1 миллиарда, большинство из которых (90%) были связаны с исследованиями разнообразия, справедливости и инклюзии.

Свет в конце туннеля есть.