Все мы родом из детства: обзор аниме «Первородный грех Такопи»
Жестокая сказка о круговороте насилия и превратностях судьбы.
Осторожно! Будут спойлеры.
Первые годы жизни — это своего рода редактор персонажа. Только вместо ползунков и вариантов внешности — неловкие моменты, постыдные и болезненные воспоминания, которые останутся с нами навсегда — и определят траекторию взросления. Я не вспомню, что ел позавчера на завтрак, но никогда не забуду разочарованный взгляд отца, когда не научился плавать с первой попытки.
И если обычно детство оставляет отпечаток, то детство в деревенской глубинке — неизгладимый след. Глубинки, в общем-то, ничем друг от друга не отличаются — что в бескрайней России, что в тесной и удушливой Японии. Отвратительный паноптикум, где почему-то каждому есть до тебя дело. Одним здесь перемывают косточки, другим — ломают. Творится бессмысленная жестокость, покрываемая круговой порукой добрососедства. Просто от нечего делать — потому что скука развращает хуже любой власти.
В таком безотрадном месте и живет маленькая Сидзука. Бедная, бедная Сидзука… голодранка, беспризорница, вечно лохматая и в растянутой футболке. Маме до нее нет дела — слишком занята, развлекая мужчин в местном хостесс-клубе. В школе Сидзуку шпыняют одноклассники, и вот это уже посерьезнее — тумаки ранят сильнее одиночества, кто бы что ни говорил. Единственная отдушина девочки — пес по кличке Чаппи, прощальный подарок улизнувшего от семьи отца.
Однажды Сидзука находит на помойке странную осьминожку — розовый комочек, больше похожий на плюшевую игрушку. Осьминожка эта не простая, а говорящая. Удивительный зверь признается, что прилетел на Землю с другой планеты — но не чтобы поработить людей, а чтобы их, дураков таких, сделать счастливыми! Спасителя рода людского не получается назвать по имени — хлипкий человечий рот не способен произнести его вслух. Поэтому Сидзука нарекает его «Такопи»: Тако — по-японски означает «осьминог», а пи — навязчивая присказка миловидного пришельца.
Трудно поверить, что Такопи — представитель высокоразвитой цивилизации, оседлавшей скорость света и межзвездные перелеты. Со стороны он напоминает незамутненного младенца, чистый лист… окружающий мир для него в новинку, а отношения людей — неразрешимая загадка. Но дети, как известно, схватывают на лету. Такопи начинает подозревать, что с Сидзукой творится неладное. Она увядает на глазах: с каждым днем на ней все больше ссадин, в выражении лица — все меньше жизни.
Осьминожка решает во что бы то ни стало спасти девочку — и в этом ему помогут разнообразные инопланетные гаджеты. И пусть они выглядят как безделушки с барахолки, в их власти — нарушать законы физики и переписывать мироздание. Вот так, действуя из благих побуждений, Такопи и совершает свой грех. Не потому, что играется в бога — для его расы это в порядке вещей — а потому, что слишком сильно проникается судьбой одной конкретной землянки. Бог любит всех одинаково, у него не может быть любимчиков.
Вскоре выясняется, что источник бед Сидзуки вполне осязаем — бедняжку терроризирует одноклассница по имени Марина. Вроде бы обычная девчонка, но за невинным фасадом скрывается исчадие ада. День за днем она злословит, подговаривает подруг, ворует вещи Сидзуки, портит ей обед, пинает ее, бьет кулаками и таскает за волосы. Какие бы чудеса не вытворял Такопи, Марина преодолевает все, чтобы сжить со света ненавистную ей мерзавку.
У Марины своя правда. Мать Сидзуки — любовница и содержанка ее отца, разрушившая их семью. Детство кончилось: приходится взрослеть, когда застаешь ругань, разбитые тарелки и заплаканную маму. Маму, которая не совладала с обстоятельствами — рассудок подточили истерики — и теперь поколачивает дочь. Приходя домой, Марина замирает в страхе. Эта девчонка и правда исчадие ада — последние недели она живет именно в нем. И тут под руку ей подворачивается Сидзука — нищенка, паразитка, ребенок той самой проститутки. Источник бед, от которого нужно избавиться любой ценой.
Единственным, кто все это время оставался на стороне Сидзуки, был Адзума, староста класса. Он не раз предлагал девочке помощь, но та всякий раз ее отвергала. И действительно, чем поможет этот затюканный очкарик? Позовет взрослых? Бесполезно — взрослым плевать. Кому, как не Адзуме, знать об этом: его не любит даже собственная мать.
На фоне старшего брата — красавчика, вундеркинда и души компании — Адзума, вечно второй, заморыш, не способный ничего довести до конца, в глазах матери-перфекционистки выглядит досадным разочарованием. Мелкие неудачи накапливались, как снежный ком, и превратили мальчика в неуверенного в себе слабака. Даже в травлю он не вмешался только потому, что попросту боялся накосячить.
Все изменилось, когда произошло непоправимое, и Сидзуке понадобилась подмога и… соучастник. Не признавая мать, в трудную минуту девочка повела себя в точности как она — и бросилась в объятия мужчины. Ну, а Адзума только этого и ждал: наконец-то в нем нуждаются и не списывают со счетов. И еще эти бабочки в животе, и сердце колотится, и Сидзука так похожа на маму… Глубоко внутри он понимал, что совершает ошибку, но было поздно. Ева протянула яблоко.
Эти дети обречены. Все трое. Сидзука страдает из-за любвеобильной матери, которая выбрала легкий путь и приходит домой, только чтобы отоспаться. Но сама Сидзука, ведая или нет, начинает строить глазки и пользоваться своей уязвимостью. Марина мечтает завести ребенка и стать хорошей мамой — не такой, как ее собственная. Но, лишенная любви, точно так же теряет контроль и поднимает руку на беззащитное создание. Адзума живет в постоянном стрессе — и стращает себя так, как не снилось ни одной строгой матери.
Дети — податливый пластилин. Усвоив родительскую порочность, они невольно ее воспроизводят — из раза в раз, как заевшая пластинка. Спасти их может только чудо. И у этих троих оно есть.
Такопи раздражает. Бестолковая, резиновая мямля, какое мне дело до твоих сюсю-пусю, когда тут такая беда! Большая трагедия маленьких детей. Он и сам это понимает: постоянно извиняется, просит прощения за то, что такой бесполезный. Но рано или поздно взрослеют все — даже те, кто не от мира сего.
Познавая мир, Такопи познает самого себя. И узнает тайну своего рождения — оказывается, он и сам замешан в злоключениях ребят. Никто не избежал первородного греха. Отныне дело не может ограничиться Сидзукой. Он обязан спасти всех. И, как порядочный бог, Такопи заплатит соответствующую цену.
Развязка может показаться горько-сладкой, даже приторной. Но так работает опьяняющий дурман вымысла. С послевкусием приходит осознание: эти искалеченные, покоцанные жизнью дети будут счастливы только где-то там, в переписанной вселенной — если прислушаются к исцеляющему шепоту чуда. В изначальных мирах останутся догнивать их беспутные оригиналы.
Потому что в реальности не перепишешь детство. Не изменишь настройки в редакторе персонажа. Повезет, если пройдешь этот этап относительно безболезненно, и самыми глубокими шрамами окажутся зарубки при измерении роста. Но сухим из воды не выходит никто, и даже если отделался легким испугом — засыпая, будешь вздрагивать… боясь услышать всплеск воды и отстраненный голос недовольного отца.