ноябрь, ноябрь, сука, ноябрь
скорее всего это будет напоминать поток сознания
потому что это он и есть
опять ноябрь.
плюс тридцать нахер, какой ноябрь
темнеет в пять. будет темнеть раньше. и настроение. настроение.
к марту ты доползёшь очищенным. я знаю. ты знаешь.
Смешно, но, оглядываясь назад, не могу перестать думать, как прошлогодний альбом the cure, кажется, и стал примером такого лёгкого толчка, который так необходим гравитации, безумию и, похоже, кризису среднего возраста.
Роберт Смит последний раз выпускал новую музыку в возрасте 50 лет. И вот в 66 релиз от человека, который, по большому счету, в одном ряду с Йеном Кертисом придумал весь пост-панк на заре восьмидесятых. Только Йен Кертис записал два жанрообразующих альбома и повесился в 23, а Роберт Смит дожил до своих лет. И выпустил пластинку — великолепную, поднимающую скупой жанр пост-панка до высот космических трагедий с первой до последней ноты — о том, что оно того не стоило. Что вся его близящаяся к закату жизнь — подсчёт потерь и оплакивание близких. Что музыка никак не спасла его от одиночества.
Альбом вышел в прошлом ноябре.
Совпадение ли — именно в прошлом ноябре меня вдруг придавило осознанием всего, что связано с этим словосочетанием, “тридцать пятый год моей жизни”. Прошедший с того ноября год поделился на две половины — в первой начавшееся было стремительное скатывание на дно неожиданно обернулось историей про надежду и попытку ухватить за хвост ускользающую тень придуманного счастья. Вторая же половина в ответ неизбежно свелась к попыткам отползти из-под лучей сжигающей надежды в тень уютного презрения ко всему сущему.
И вот я тут. Снова ноябрь. Ноябрь наступает. Скоро у меня будет настолько плохое настроение, что оно начнёт проливаться с неба. Мне доктор в 15 говорил, что я буду реагировать на погоду, но он был жулик и невежа. Погода реагирует на меня. И зимой... Ну, зимой часто дожди и грозы. Четыре месяца таких.
к марту ты доползёшь очищенным. я знаю. ты знаешь.
Я знаю, что никто из нас не знает, чего в жизни не хватило Роберту Смиту. Признание, успех и деньги, кажется, не помогли.