Схема Вардана

Окно моей конуры – мутный глаз, вставленный в бетонный череп этого города. Оно смотрит на двор-колодец, где реальность дает трещину и сочится абсурдом. Сегодня в трещине – желтый эвакуатор, похожий на огромного механического скарабея, пришедшего забрать душу мертвого «Мерседеса».

За рулем скарабея сидит Вардан. Его лицо – пергамент, на котором написана вся скорбь и хитрость древнего народа. Он неторопливо, с достоинством жреца, совершающего ритуал, подцепляет лебедкой серебристый седан. Хозяин седана, Армен, стоит рядом, картинно заламывая руки. На его запястье – золотые часы, способные купить почку среднестатистического обывателя. Драма. Чистый Станиславский. Они разыгрывают спектакль для невидимой публики, для слепых окон и глухих стен. А я смотрю. Я – их единственный благодарный зритель.

Потому что я знаю, что машина не сломана. Она абсолютно, девственно здорова. Это не эвакуация. Это, блядь, процессия.

В моей голове, протравленной дешевым виски и экзистенциальным ужасом, разворачивается карта. Не географическая – метафизическая. Карта идеального преступления, начертанная невидимыми чернилами на самой ткани бытия. Эта схема так проста и гениальна, что ее невозможно доказать. Ее можно только почувствовать, как озноб перед приступом лихорадки.

Смотрите. Желтый скарабей Вардана увозит «мертвую» машину. Куда? В автосервис «У Геворга». Или шиномонтажку «Арарат-Авто». Название не имеет значения. Важна суть – это их территория. Святилище. Место, куда не сунется ни один мусорской патруль. Зачем? Проверить сломанную машину? Это же смешно. Это дурной тон. Это как вломиться в операционную и спросить хирурга, не прячет ли он в пациенте килограмм героина.

Там, в этом чистилище из подъемников и грязных тряпок, происходит таинство. Машину-кокон вскрывают. Из ее порогов, дверей, из-под обшивки – из всех полостей, задуманных сумрачным тевтонским гением, – извлекают пустоту. И заполняют ее другой субстанцией. Белым порошком забвения. Кристаллической манной небесной. Товаром.

Потом Карен, главный механик и по совместительству верховный жрец этого культа, зашивает кокон обратно. Ни единого лишнего винтика. Ни царапины. Работа ювелирная, почти божественная. И вот уже наш серебристый седан, набитый под завязку концентрированным счастьем и будущими передозами, снова готов к путешествию.

И снова появляется Вардан на своем желтом катафалке. Он грузит машину обратно. Теперь это уже не просто металлолом. Это саркофаг, набитый сокровищами. Троянский конь, въезжающий в город средь бела дня. Вардан везет его обратно, к дому Армена. Сгружает. Армен протягивает ему несколько купюр за «помощь». Они по-братски хлопают друг друга по плечу. Занавес.

Партия доставлена. Без риска. Без погонь. Без стрельбы. На глазах у всего города, который нихуя не видит.

Копы? О, эти синие мундиры, эти фуражки, наполненные вакуумом. Они ищут нервных торчков с трясущимися руками в подворотнях. Они шмонают тонированные «девятки» с орущей музыкой. Они ищут грязь, кровь и тупость. Они ищут то, что сами понимают. А это… это для них высшая математика. Это фрактальная геометрия преступления.

Остановить эвакуатор и досмотреть машину на платформе? Какое основание? Она сломана. Вот документы. Вот убитый горем владелец. Вот водитель-трудяга. Это же абсурд. Это нарушение всех мыслимых процедур. Это бюрократический ад, в который ни один ленивый лейтенант добровольно не полезет. Проще выписать штраф за парковку.

Эта система – самодостаточный организм. Грибница, проросшая сквозь асфальт. Сегодня они везут «Мерседес» Армена. Завтра – «БМВ» Тиграна. Послезавтра – старенькую «Тойоту» безымянного студента, которую они у него купят за копейки, чтобы использовать как одноразовый контейнер. Это бесконечный круговорот машин в природе. Лабиринт, в котором каждая стена – это чужая слепота, а каждый поворот – дыра в законе.

Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Что я выдумал все это, сидя в своем прокуренном склепе. Что я просто завидую их деловой хватке, их наглости, их способности превращать этот мир в свой личный инструмент.

Но потом я снова смотрю в окно. И вижу, как машины исчезают и появляются. Как желтый скарабей без устали таскает свои блестящие саркофаги туда и обратно. И я понимаю, что это не безумие. Это, напротив, единственная подлинная реальность в этом картонном мире декораций. Это не просто перевозка наркотиков. Это онтологический статус-кво. Метафизическая контрабанда. Они перевозят не просто товар. Они перевозят саму идею того, как можно наебать систему, оставаясь ее частью. Они создали симулякр, который реальнее самой реальности.

И полиция никогда их не поймает. Потому что нельзя поймать то, что существует в другом измерении. Нельзя надеть наручники на идею.

А я закуриваю и смеюсь. Потому что я единственный, кто видит эту охуительную, невидимую красоту.