Моя собака Набоков

На улице мне повстречался уличный саксофонист. Он играл в сыром подземном переходе. Был он обрюзгшим. Стало интересно чем он питается, сколько зарабатывает.

Пошел дальше. Погода была неплохая. Мне позвонил Мустафа и попросил срочно приехать. «Игнат, меня отпиздил уличный саксофонист» — вот первое что он сказал мне. Это был тот самый мужик, которого я видел ранее.

Мустафа – мой друг детства. «Он видимо пошел за мной, когда я завернул в малолюдный переулок, он начал меня бить своим огромным саксофоном, - посмотри губу рассек, - я орал и он через какое-то время убежал. А саксофон бросил». Я заметил инструмент, который Мустафа держалв своей левой руке. Тот был из матового бронзового металла. Я заметил на корпусе выгравированную надпись «ЖНМН».

- Охренеть, Мустафа, судя по всему я видел сегодня этого чудака. А ты мог чем-тоспровоцировать его агрессию?

-Я просто проходил мимо него из метро, по телефону разговаривал.

-А о чем был твой разговор, он мог что-то услышать?

-Но он то играл на своей дуде в этот момент, разве способен он был что-то услышать, что я там говорю?

Действительно, такое предоставлялось невозможным. «Ладно братан, я пойду домой» По пути домой я решил пройти мимо тоннеля, где иногда играли уличные музыканты. Там то я и увидел его. Теперь он играл на контрабасе. «Мустафа, он здесь, пригоняй. Да, точно он». Я стал ждать друга, держа музыканта в поле зрения. Я уже стал мерзнуть от статичного положения, а Мустафы все небыло. Я снова набрал ему, но он не брал трубку. В отчаянии я пошел в находящуюся неподалеку церковь с серебряными куполами. Внутри характерно пахло, прихожан не было. Я заценил иконы и вышел, даже немного употевши за это время. Когда я вернулся музыканта не было, а на меня во весь апорт несся Мустафа.

«Значит, ушел» - объяснил я. «Жесть» - подытожил Мустафа. Он представил мне парня, подошедшего к нам, его звали Егором. Коли уж все собрались, мы пошли гулять в ближайший парк,благо у Егора были с собой ракетки для пинг-понга и доска для шахмат.

Они с Егором разыграли Каталонское начало. И тут я вспомнил что уличный музыкант никто иной как мой научный руководитель. Шарагу я окончил три года назад и ненавидел этого чувака, он был настоящий самодур и тиран и мне приходилось подстраиваться под него как эти математические штуки, которые подо все стараются подстроиться и тем самым что-нибудь предсказать.

Я все сообщил Мустафе. «Ну ахуеть теперь, - угрюмо молвил тот склоненный на шахматной доской, - А на меня он зачем напал?

-Не могу знать – сказал я, - вообще, мне всегда казалось, что он не склонен к физическомунасилию.

Мы разошлись, когда уже закончило смеркаться и стало темно. Дома я принял душ и лег спать. Долго не мог уснуть из-за событий дня, из-за чего злился, так как завтра нужно было рано встать на работу, но от злобы я еще больше отдалялся от желаемого состояния сна – то был замкнутый круг. Но когда я утром проснулся от будильника, стало очевидно, что мне все же как-то удалось уснуть.