Иван Якшин

Все 30 переведены. Но сам сериал средненький.

Куронеко еще и Кайдан из самого известного.

Все-таки шестидесятые начались в 1961-м)!

Хороший список, но Корман есть, а хаммеровских фильмов нет: у "Рептилии" и "Проклятия оборотня" меньше 500 голосов на КП. И японцы отсутствуют.

Народные чаяния были разные - на выборах 1928-го нацисты получили всего 12 мест, в 1925-м это пока что маргинальная политическая сила.

Первоначальный тираж "Моей борьбы" - 10 тысяч экземпляров. До 1930-го продавалось это издание - потом, после триумфа на выборах вышло еще одно и вот оно-то и стало бестселлером.

Ну, кроме сказок хоррор пробивался и в фильмы про врагов СССР: вредителей, шпионов. Да и в целом в фильмы про современный капитализм - там и саспенс был, и насилие, и чудовища. В журнале "Крокодил" всегда на картинках хлестала кровь и оборотни рвали людей на куски.

В "Собаке" он очень даже положительный.

Согласен, - наверное, Гнедича стоило бы печатать реже. Или печатать вместе с прозаическим подстрочником. Но, понятное дело, дешевле зафигачить в своей серии классики еще одно издание с переводом, давно уже ставшим общественным достоянием (не исключаю, что Вересаева сейчас чаще начнут печатать - недавно нужное кол-во лет со дня смерти прошло).

Я тоже в свое время интересовался "Илиадой" и "Одиссеей" из-за мифологии, но это все-таки литература. Что хорошо - мифологических компендиумов сейчас больше стало: раньше был только Кун и лаконичный Аполлодор. Ту же "Занимательную мифологию" Гаспарова я пару раз перечитывал - о многом Кун, которого я в детстве читал, умолчал.

Вот из Гаспарова:

Один неоспоримый образец такой двойственности переводов в русской литературе есть. Это "Илиада". Ее перевел в эпоху романтизма Гнедич, перевел раз и навсегда. Для человека, обладающего вкусом, не может быть сомнения, что перевод Гнедича неизмеримо больше дает понять и почувствовать Гомера, чем более поздние переводы Минского и Вересаева. Но перевод Гнедича труден, он не сгибается до читателя, а требует, чтобы читатель подтягивался до него; а это не всякому читателю по вкусу. Каждый, кто преподавал античную литературу на первом курсе филологических факультетов, знает, что студентам всегда рекомендуют читать "Илиаду" по Гнедичу, а студенты тем не менее в большинстве читают ее по Вересаеву.

В этом и сказывается разница переводов русского Гомера: Минский переводил для неискушенного читателя надсоновской эпохи, Вересаев - для неискушенного читателя современной эпохи, а Гнедич - для искушенного читателя пушкинской эпохи. Общеизвестна истина: хорошие книги человек читает по нескольку раз в жизни и каждый раз, в соответствии с возрастом, находит в них что-то новое. К этому можно добавить: если эти книги переводные, то хотелось бы, чтобы он мог взять для перечитывания иной перевод и этот перевод помог бы ему найти в них что-то новое.

Но перевод Гнедича при этом не позволяет забыть, что мы читаем древнюю поэму, написанную на языке, который современный грек тоже поймет не без труда.

Для книги никакой разницы, а в сериале к основной идее добавляется периферийная.