Ящик, в который залип весь мир. Часть вторая [МегаЛонг]

Пост я планировал выкатить где-то к концу мая, но перед новым Doom’ом и грандиозными планами на последние выходные этого месяца, я решил таки доделать вторую часть поста про PS1. Вот прям пришёл вчера после работы, сел на балкон с ноутом и три часа редачил текст разбавляя его фотками. Даже одну главу пришлось переписать. И это всё под крики детей, гомон родителей и хаотичное летание пчёл. Теперь текст готов предстать перед вами во всей свой красе и долготе))

Как Sony отбила у Nintendo «корову»

Из приставки в машину убийства

Окончательный снос крыш

Здравствуй, Final Fantasy V, и прощай Масару Ибука

PlayStation — религия с дисководом

Игры как образ жизни

1999-й год был страшным, смешным и до жути успешным

Генералы геймдева трясут пикселями

Sony снова показывает яйца

2000: Год, когда PS1 бухала на прощальной вечеринке, а PS2 уже стучалась в дверь с битой

Хроники заката великой эпохи

Прощай старая подруга

Заключение

Когда у Nintendo в 1997-м жопа зачесалась от тоски по ушедшим разработчикам, в Японии случилось событие, которое окончательно вбило им гвоздь в крышку кармана — выход Final Fantasy V на PS1.

Square, эти хитрожопые волшебники в костюмах из 90-х, всегда любили драматично вваливаться в новый год с чем-то, от чего у геймеров слюни текли и джойстики липли. Январь, мороз, все приличные люди похмеляются после новогодней водки, а они бах — «вот вам Final Fantasy, псы, глотайте». И надо сказать, это был не просто хороший ход — это был удар под дых Nintendo, от которого у последней даже жужжалка в заднице затрещала.

FFV стала не просто ещё одной JRPG — это была, мать её, ролевая месса. Персонажи, сюжет, система классов — всё сделано так, будто Square наняли самураев с дипломами по драматургии и дали им по клавиатуре вместо катан. А теперь, внимание, фанфары: серия, которую Nintendo пестовала как свою, теперь красовалась на консоли их злейшего конкурента. Да, Sony, этот новенький парень во дворе, забрал у Nintendo их любимую игрушку и ушёл в закат, оставив старичков с соплями на картриджах.

И ладно бы только Square переметнулись — Capcom ещё годом ранее выпустила Mega Man 8 на PlayStation. Это как если бы твой любимый тракторист уехал пахать поле к соседям и больше не вернулся — и без него ни весело, ни пьяно.

Но самой унизительной потерей был именно уход Square. Это было как если бы у Nintendo сперли корову, доили её прямо на глазах, а молоко пили из золотых чашек.

А в марте, когда, казалось, Nintendo уже лежит в позе эмбриона, пришёл Konami и прописал им такой подзатыльник, что из Киото было слышно «мамочка». Вместо того чтобы выпустить следующую Castlevania на Nintendo 64, они пнули старушку под зад и отдали Symphony of the Night Sony. Причём не просто Castlevania, а охренительно стильную двухмерную метроидванию с открытым миром, замком, шмотками, способностями и шикарным Алукард, чьё имя читается как «Дракула наоборот» — что, впрочем, нифига не делает его менее сексуальным.

Хотя на старте игру принял с натяжкой даже японский рынок (всё-таки 3D в моде, а тут пиксели, как у бабки в телевизоре), со временем она стала эталоном. И всё — хана. Жанр метроидвания родился, как бы от Metroid и Castlevania, но Nintendo снова осталась с пустым горшком.

Но это ещё не всё. За неделю до того, как Алукард вальнул в замок, Square сделали финт ушами и выпустили Bushido Blade. Файтинг без жизней, комбо и прочей фигни — тут, братан, если тебе всекли катаной в шею, ты лег и лежи, не дёргайся. Одна ошибка — и ты гроб. Никакой пощады. Это тебе не Tekken, где можно в трусах крутиться и ногой бить через всю карту. Тут реализм: если ты пришёл без навыков, то уедешь в коробке.

Так Sony в 1997-м открыла сезон охоты. А Nintendo… ну что Nintendo? Пошла копать картошку, попутно думая, как вернуть себе уважение и хотя бы пару разработчиков, чтобы не выглядеть совсем уж, пардон, видеоигровой сельской проституткой.

А дальше — бах! SquareSoft (или, как мы их любовно называли, Сквере софт) катит следующую телегу — Tobal No. 2, который вроде и красив, и файтинг, и с новым геймпадом — Dual Analog Controller, но, увы, в жопу маркетинг — игру решили не выпускать на Западе. Мол, нефиг, японцы пусть кайфуют, а ты, жалкий европейский крестьянский сын, пиши письма на импорт или пеки CD дома на своем недодисководе.

Пока геймеры теряли веру в справедливость, Sony подложила ещё один подарок — Alundra, 2D-шный боевик-головоломка от Matrix Software. Это был тот самый момент, когда ты включаешь игру, думаешь «да ну, опять пиксели», а через полчаса у тебя уже слёзы катятся, ты мечешься по подземелью и ищешь ключ, как будто от этого зависит судьба твоей семьи.

Alundra — не вонючий клон Zelda, а её пьяный кузен с шилом в жопе и манией разгадывать всё на свете. И, кстати, на Западе игру тоже толком не выпускали — кто-то в Sony явно страдал хронической боязнью успеха.

А тем временем, в параллельной реальности под названием «руководство Sony», произошло чудо: Кен Кутараги, которого когда-то чуть не выперли как лишнего чувака, теперь стал шефом всего SCEA. Мораль сей басни: если тебя не уволили — ты уже победил. И Кен, чёрт возьми, это заслужил.

В июне Сквересоффт снова какнул на чистое бельё — выпустил Final Fantasy Tactics. Тактическая ролёвка с мозголомными боями и сюжетом, от которого депрессия врезается тебе в лоб прямо через экран. Но, как водится, в Европу игра не доехала. Зачем? Пусть, мол, европейцы страдают и продолжают думать, что JRPG — это только «покемоны и Final Fantasy 7».

И вот он, долгожданный июнь и первая E3 в Лос-Анджелесе, как будто кто-то включил прожектор прямо в лицо Nintendo. Sony вышла на сцену с показами Final Fantasy VII, от которых у всех лопались штанишки в районе надежды. Обещали выход в сентябре или октябре. Ждали, как рейсовый автобус зимой — долго, но с верой.

А ещё Naughty Dog подогнали кадры новой части Crash Bandicoot — более зрелой, чуть ли не с кризисом среднего возраста. А Core Design тряслись на сцене, обещая, что Tomb Raider II будет ещё больше, ещё сисястие и с графикой, от которой потечёт не только Лара, но и консоль и сидящие перед ней игроки и их бати.

Но всех переиграл Хидео Кодзима, выкатив тизер Metal Gear Solid. Вот где пахло жареным. Тактический шпионский боевик с графикой, от которой под столом падали даже суровые мужики с 3DO. Это была голливудская порнография в видеоигровом формате, только без сисек, но с голосом Дэвида Хейтера и ящиками, под которыми прятались мечты.

Правда, играть в это мы начали только через год, так что пока приходилось коротать вечера с тем, что уже вышло. А вышло много — и много охуенного. Всё, конечно, не упомянешь, но тут важно другое — 1997 год был годом, когда PlayStation стала не просто консолью, а религией, а Nintendo тихо сопела в углу, пережёвывая картридж от обиды.

И вот, Frooftware (да-да, не From Software, а их внуки на подсосе в гараже) выпустили третью игру для PS 1. Всё это происходило в их виртуальной Mac Studio, где Armordcore пошёл вообще по лютому маршруту, совсем не как унылый Kingsfield. Там ты влезал в кабину гигантского боевого робота, а потом — понеслась! Бах-бах, пиу-пиу, ракеты в воздухе, мозги на стене. Такой экшон, что у бабушки сердце схватило, когда ты на кухне звук забыл выключить.

Удивительно, но именно на стареньких Маках (не тех, которые едят с кофе, а тех, которые жужжат и греются) игра стала хитом в Японии. И, как это обычно бывает — если японцам зашло, значит, будет серия. From Software сделали из Armored Core культ, который жив до сих пор.

А потом Squaroft (да-да, снова не Square Enix, а их двоюродные братья) выкатила пятую игру подряд и, не моргнув глазом, затащила на PlayStation ещё одну RPG-серию, которую до этого держали в заложниках на GameBoy и Superfic (это, видимо, консоль, которую продают с пивом в ларьке).

Saga Frontier — классическая японская RPG, но с фокусом на «давайте всё усложним и назовём это геймдизайном». Там тебе вначале дают на выбор целую толпу персонажей, и, конечно, ты выбираешь самого бесполезного. Потому что так велит судьба — и кривой интерфейс.

Но, как водится, Европа осталась у разбитого корыта. Saga Frontier не вышла у нас, потому что издательская политика была на уровне «а давайте просто скажем, чтобы шли нах, но культурно». Спасибо, скотины. До сих пор воспоминания об этом колют многих возрастных игроков в сердце, как шампур в пузо после шашлыков.

Тем временем первые три Mega Man выходили на Nintendo и вызывали у публики такой визг, как будто им в подарок пообещали PS5 и пожизненную подписку на DTF. Capcom с четвёртой частью решила порвать с Nintendo, как с бывшей после пьяной ссоры, и выдала платформер уже на других платформах. Только вот четвёртая часть, по мнению фанатов, получилась такой себе — как бутерброд с колбасой, но без колбасы.

Потом на сцену вылезла Oddworld: Abe's Oddysee — мрачная, странная и атмосферная как подвалы многоэтажек. Головоломка, платформер, RPG, хрен пойми что, но всё это выглядело круто. Там ещё был персонаж, который стал почти символом PlayStation, наряду с тем самым тараканом, который вылезал из вентиляции у всех, кто запускал PS1 на ночь.

И вот оно, мясо: Final Fantasy V. Вышла в Штатах в сентябре 1997 года и начала делать с американскими геймерами то, что сквозняк делает с занавесками — выворачивать наизнанку. Sony отхватила права на мировое распространение и сразу стало понятно: PlayStation — это не просто коробка. Это машина времени в Мидгар.

Японцы радовались Capcom-овскому Breath of Fire 3 (или, как его называли на Вене, «Brett of Fire» - Доска Огня), который спокойно вкатился в 32-битную эру, как твой батя в тапках на дачу. Никакой революции, но всё надёжно, проверено, со стабильным успехом.

А тем временем в октябре вышел Crash Bandicoot 2 — и это было как встреча с любимым родственником, который привёз тебе не один, а три подарка и ещё заначку в кармане. Крэш стал не просто талисманом, а иконой консольного гопника: быстрый, шумный, дикий, вечно куда-то бежит и орёт.

Sony и Naughty Dog юзали Крэша в рекламе по полной. Особенно в той легендарной, где он стоит с мегафоном у офиса Nintendo и орёт: «Эй, Марио! Выходи, йопта, поговорим!» Настоящий консольный махач, как в девяностых между «Сеги» и «Денди».

Потом, в ноябре, выкатили Tomb Rider 2 — и это было… ох. Сексуальная археологичка снова пошла копать древности, и на этот раз геймплей реально сделали годным. Даже взрослые сказали: «Ну ничё так, пойдёт, и без пива норм».

А в это время Hudsonsoft, подкинув в огонь немного психоделики и тестостерона, выпустила Bloody Roar — драку, где каждый боец мог превратиться в зверюгу. Не в переносном смысле, как твой пьяный свояк на свадьбе, а буквально. Игра пошла как по маслу, и фанаты с визгом носились с ней по подворотням.

Ну и, конечно, Dual Shock. Контроллер, который дал нам вибрации. Две палочки, два моторчика — и всё, ты уже в игре. А если ещё сесть на него — так вообще уровень погружения, о котором не мечтали даже VR-шлемы.

Конечно, Final Fantasy V, как царь-батюшка на танке, наконец-то докатилась и до европейской глуши. Да-да, именно та самая, которую те же немецкие геймеры ждали, словно дожди в засуху, и, о чудо, получили «auf Deutsch», то есть на своем родном, суровом и немного крикливом языке.

Это была первая игра серии, официально выпущенная в Европе компанией Squaresoft, а не через каких-то мутных «друзей друзей через третье издательство».

А пока геймеры радовались, как дети на рождество (хотя какое там «как» — это и было рождество), из Японии пришла грустная весточка. 19 декабря 1997 года умер Масару Ибука — дедушка Sony, великий гуру японской электроники, человек, превративший послевоенную радиобудку в мирового монстра индустрии. Вечная память, сенсей. Теперь ты навеки в галерее босов финального уровня.

Но времени киснуть не было — наступил декабрь, а значит, новогодний замес только начинался. Capcom, как обычно, подмешала свой мегаманский ДНК в ролевой коктейль и выдала на-гора Mega Man Legends — странное имя, как у немецкого рэпера, но зато игра была чёткая: смесь платформера, JRPG и какого-то дикого футуризма с намёком на галлюциногены.

И раз уж мы копаем в ролевой глубине, то Namco не остались в стороне и выплюнули на рынок Tales of Destiny — такой себе пиксельный пирог, вкусный, хоть и слегка подгоревший. Графика, конечно, не дотягивала до FFVI, но сюжет крутился, как козёл на батуте, а бои были бодрее, чем драки в 90-ые, возле магазина за последнюю бутылку водки.

А потом Namco ещё выкатили Klonoa — платформер с котиком в кепке (или кто он там?), милым как младший брат, который ещё не начал пить. Геймплей не ломал мозг, но радовал глаз и пальцы, особенно уставшие после Tekken и очередного Resident Evil. В награды, правда, никто Klonoa не запихал — слишком он был неформат, как красные кеды на выпускном.

Но апофеозом месяца, конечно, стал Gran Turismo — гоночная прелесть, после которой все остальные автосимы выглядели, как мопед после Формулы-1. Сотни машин, лицензии, физика как у настоящей девятки на льду — короче, бомба, а не игра. Японцы от неё улетели в космос, а европейцы в мае 1998 года встретили её как старого друга, которого ты не видел со школы, но он всё ещё в форме и даже пахнет нормально.

Sony к тому моменту сидела на троне, как мой дед в семейниках на толчке — уверенно и властно. Почти 28 миллионов PS1 было продано по миру — и плевать, что пиратство в Европе расцвело, как цветочки на майском огороде.

Народ брал игры на прокат, писал на болванки, прошивал консоли. Найти не модифицированную приставку было сложнее, чем девственницу на рок-фестивале. И что, спросите вы? А ничего. Игры всё равно покупались, студии зарабатывали, а Sony только ухмылялась и клепала всё новые хиты.

Тем временем Sega пыхтела, как трактор в гору, и мечтала о новой консоли, которая якобы «всё порвёт». Nintendo же собиралась бахнуть Zelda: Ocarina of Time, Banjo-Kazooie и Turok 2, мол, вот вам, плебеи, держите, может, передумаете поклоняться серому ящику от Sony.

Но было уже поздно. PlayStation захватила рынок, как шашлык — майские, и собиралась не просто держаться, а выстроить вокруг себя империю геймерского кайфа. Это был 1997. А в 1998… ох, там уже начнётся совсем другая пьянка.

К концу девяностых Sony уже не просто «завоевала рынок» — она взяла его в заложники, накормила лапшой быстрого приготовления и посадила играть в Tekken до кровавых мозолей. Молодёжь всего мира, от Гельзенкирхена до Владивостока, залипала в PS1 так, что у телевизоров начала болеть спина и кинескопы.

Игры выходили с такой скоростью, что успевали только вставлять диск — и уже надо было вставлять новый. Если бы геймеров тогда проверяли на допинг, в их крови нашли бы чистый JPEG. Компания Square продолжала доить западных фанатов своим Final Fantasy-конвейером, и в январе подкинула в США Final Fantasy Tactics — тактическую РПГ, от которой у фанатов ролевых игр свело лицевой нерв от счастья.

А Capcom тем временем швырнула на рынок настоящий блестящий кирпич ужаса — Resident Evil 2, где снова нужно было спасаться от зомби, чистить свои штаны и изучать планировку полицейского участка, будто ты собрался сдавать на местного участкового. Resident Evil 2 не просто испугала игроков — она укрепила за собой статус легенды. С двумя кампаниями, сценарием получше, чем в телесериалах того времени, и захватывающим геймплеем, она стала тем самым «да, детка» в жизни каждого, кто любил пострелять по мертвецам и полазить по шкафам в поисках патронов.

Дальше было ещё веселее. SquareSoft, как дикий Санта с мешком подарков выпустила сразу две ролевые игры в Японии — настолько разные, что можно было подумать, что их делали два конкурирующих класса начальной школы.

Xenogears — это была не игра, а философский трактат по мехам, Богу, и внутреннему кризису японского программиста. Планировалась как Final Fantasy VII, но в итоге разрослась в отдельную игру с таким мощным сюжетом, что у людей от напряжения начинали выпадать патчи.

Эту игрушку слепила команда, которая позже отделилась и стала Monolith Soft. Да-да, те самые, что потом дали миру Xenosaga и Xenoblade, а заодно показали, как можно быть одновременно гениальным, бедным и недооценённым.

А потом… Parasite Eve. Блять. Извините, но по-другому не скажешь. Это был хоррор-эксперимент, смесь Final Fantasy, Resident Evil и научной фантастики, где митохондрии вдруг начали устраивать революцию. Странно? Да. Круто? Ещё как. Стало ли жаль, что европейцы игру не увидели? О да, но зато меньше людей пострадало от расстройства психики.

Мартом, как бульдозером по челюсти, проехалась Namco с Tekken 3 — лучшим файтингом на консоли и, возможно, лучшим способом поссориться с друзьями. На волне популярности он даже обошёл Final Fantasy VII в продажах. Да-да, ни магия, ни судьба, ни большие мечи не устояли перед силой корейских ног в три этажа.

А потом… настал май. И началась великая охота на будущее. Сначала Sega вылезла на сцену со своей Dreamcast и конференцией, которую назвали New Challenge, потому что Old Challenge они проиграли всухую. Консоль была крутая: графика, мощность, сиськи на персонажах — всё на месте. Даже журналисты хрюкали от восторга.

Но на E3 всех всё равно разнесла Sony. Metal Gear Solid, который делали в Konami, выглядел как кино, где можно управлять героем и даже заставить его ползать по вентиляции. А ещё Spyro от Insomniac Games — 3D-платформер с фиолетовым драконом, созданный, чтобы показать N64: «Слышь, мы тоже умеем делать милоту и кристаллы».

И, конечно, Final Fantasy VIII. Когда появился трейлер — фанаты рыдали, визжали, и предзаказы летели так быстро, что Square не успевала считать деньги. Там был герой с перманентной депрессией, бал с оркестром и меч-пила. Бинго, блядь!

А в июне на рынок PlayStation ворвался скромный, пиксельный, но крайне хулиганский зверь: Grand Theft Auto. Вид сверху, открытый мир, миссии, погони, и самое главное — свобода быть мудаком! Это была революция. Тебе не говорили, что делать. Хотел — выполнял миссии. Хотел — давил прохожих. Хотел — просто гонял, слушая радио. Это была анархическая песочница на колёсах. И все её полюбили.

А в июле в дело впрягли лошадей: Colin McRae Rally влетел в геймерские дома как сельский трактор в городскую ярмарку. На удивление, гонки оказались не только про скорость, но и про мозги. Игра научила отличать гравий от асфальта, а поворот «влево через дерево» стал частью семейного лексикона.

Любителям РПГ, которым нравятся сложные диалоги, космос и чтобы герои были с волосами, тоже было чем заняться — Star Ocean: The Second Story нырнул на прилавки и дал игрокам то, чего им не хватало: бесконечные разговоры, экзистенциальные кризисы и возможность заблудиться в меню.

Пока одни гоняли по гравию, другие крались в темноте: Tenchu вышел в августе и показал, что стелс может быть не только про шпионов с седыми висками, но и про японских ниндзя, раздающих смерть с уважением. Игра дала возможность почувствовать себя скрытным убийцей, даже если в реальной жизни ты максимум украдкой хомячил конфеты, что были спрятаны на кухне у бабули.

Игроков постарше порадовали: «Вот, мол, держите — серьёзная игра для серьёзных людей, с катанами, кровью и трупами под сакурой». И PlayStation снова доказала, что она не просто игровая консоль, а культурная платформа, объединяющая школьников, студентов и пенсионеров с контроллером.

В сентябре вышел Spyro the Dragon — и тут началось: дети визжали, родители тихо играли «на попробовать», а потом покупали себе отдельную консоль «для ребёнка». Милый дракон с большими глазами и мир, который был ярче, чем плакаты предвыборочных компаний.

А взрослые тем временем теряли голову от Metal Gear Solid. Это была игра, после которой ты начинал думать, что твоя кошка шпион, а сосед — генный солдат. Продакшн как в Голливуде, диалоги как в театре, и геймплей, где «ползать в коробке» стало символом протеста против всего.

Crash Bandicoot 3: Warped вышел в октябре и сразу стал финальной частью трилогии и причиной ожирения большого пальца правой руки. Разработчики уже были немного уставшие, как рабочий на ферме в пятницу вечером, но всё равно выдали качественную порцию угара, прыжков, гонок и уровней, от которых бомбило даже у монахов.

Тут же появился MediEvil, где протагонистом был мёртвый рыцарь с выражением «всё заебло, но я герой». Сер Дэниэл Фортикью стал новым талисманом для геймеров-неформалов. Игра была мрачной, клёвой и с отличным британским юмором — словом, как поход в паб, где подают зелье восстановления.

В ноябре геймеры снова отправились в путь с Ларой Крофт — на этот раз искать метеорит, потому что, видимо, чаши, мумии и пирамиды уже всем надоели. Tomb Raider III была всё ещё хороша, но начало чувствоваться, что Лара немного устала. То ли бюстгальтер жмёт, то ли сюжет подкачал.

А вот в Японии Sega Dreamcast вышел — и у всех, кто любит цифры и мощность, началось возбуждение. Новое поколение! Графика! Интернет в играх! Только вот беда — большинство этих чудес было в Японии, а у нас пока что только челюсть на полу.

На закуску Namco в декабре выдала Ridge Racer Type 4 — гоночку, которая ехала по мозгам с такой плавностью, что по ощущениям в кабине можно было спокойно распивать кофе. Да ещё и с офигенным саундтреком и графикой, как будто тебе подарили глаза заново.

Ну и продажи шли бешено. К концу 1998 года PlayStation разлетелась по миру как горячие пирожки с картошкой, только вместо картошки — миллионы копий игр. 50 миллионов приставок — это вам не это.

С одной стороны — конкуренты дышат в затылок. Dreamcast уже орёт из Японии: «Смотрите, я крутой!» Nintendo тоже вот-вот покажет что-то новое. А с другой — Sony продала столько, что на выручку можно было бы купить пару стран третьего мира и основать там республику геймеров. Но 1999 должен был всё изменить…

В какой-то момент на свет появился Syphon Filter, который стал новой взрослой франшизой для PlayStation. Игроки были в восторге: лазеры, стелс, агенты, спецназ, жопа в мыле — всё, как мы любим.

А тем временем в Японии вышла PocketStation — такая карманная хреновина с экранчиком и кнопками, напоминала то ли тамагочи, то ли калькулятор из «Детского мира». Sony пыталась сыграть на поле VMU от Dreamcast, но по сути это был флеш-брелок с бонусами — типа мини-игр и сохранений. Правда, совместимых игр было как у кота яиц — мало, и к Западу девайс так и не дополз. Остался чисто японской приколюхой: мол, пусть играют, у них там всё равно чай с рыбой.

В феврале SquareSoft (которая тогда ещё не решила стать Enix’ом) бахнула по Японии Final Fantasy VIII. Фанаты были в шоке: «А где Клауд? Где меч, больше чем у меня проблемы?» — Но, увы, восьмая часть пошла своим путём. Без Клауда, но с Риноа, Скволлом и любовной драмой в стиле мексиканского сериала, да ещё и с карточками. Зато графон был как в кино, а герои — как из глянца. JRPG выросла, покурила, вышла замуж и вернулась с дипломом по театральному искусству.

Март наступил с важным отчётом от Sony: за 1998 финансовый год (то есть до конца марта 1999) было продано 21,6 миллиона PlayStation. Это был четвёртый подряд рекорд. Суммарно — 54,47 миллиона проданных консолей с конца 1994 года. Для первой в жизни приставки — это, как если бы школьник, впервые схватив гитару, сразу лупанул «Stairway to Heaven». Браво, мать вашу.

Такой успех стал возможен благодаря CD-дискам, вменяемой лицензии и тому, что Sony не велась на корпоративную залупу вроде Nintendo. Хотите делать игру про убийцу с бензопилой? Делайте. Хотите полуголую ведьму на фоне трансгуманизма? Ну, окей, только чтобы PEGI не охренела совсем.

Но 1998 оказался последним годом, когда продажи железа продолжали расти. С апреля 1999 началось плавное, но неумолимое снижение.

Причин было две:

Хотя, надо признать, и Sega получила по жопе — фанаты не спешили брать Dreamcast, потому что «а вдруг PS2 будет лучше?» — и в большинстве случаев они не ошиблись.

Несмотря на всё это, 1999 год стал чертовски жирным: в феврале шпионские игры, в марте отчёты, а к весне Konami выкатили Silent Hill — игру, которая показала, что ужас — это не зомби с топором, а ваше подсознание, сирена и ребёнок в тумане. Вместо того, чтобы просто жахать монстров, ты бродил в мраке, задавая себе сакральный вопрос: «а зачем я вообще в это играю ночью, в одиночку и с наушниками?»

Короче, владельцы PS1 впервые встретились с психологическим ужасом, который щекотал нервы так, что яица не просто сморщивались, а уходили в астрал. Silent Hill — не просто игра, а трип в собственную голову с бонусом в виде шорохов, заиканий камеры и ощущения, что кто-то дышит тебе в затылок… но ты один в комнате. Камера там была фиксированной, атмосфера — густая, как борщ с двумя днями настойки, а враги — такие, что после них уже никто не боялся соседскую собаку. В общем, успех у Konami получился знатный, и фанаты хоррора дружно обоссались от счастья.

В апреле продолжается эпопея Saga Frontier 2 — игра, от которой даже немцы зачесались. Первая часть хоть и вылезла в Европу, но успеха «Финалки» так и не добилась. Ну и хрен с ним — третьей части всё равно не будет.

Май. E3. Выставка, где каждый производитель старался показать, у кого железо толще. У Sega — игры серии R, у Sony — первая демонстрация зубастой PlayStation 2, а у Nintendo — пара слайдов и старина Говард Линкольн, вещающий про будущее. В зале стоял аромат пота, амбиций и микродоллара. Журналисты потели, игроки ждали.

Тем временем, на PS1 выходят игры, от которых у геймеров тряслись геймпады. Вот вам, к примеру, Tony Hawk's Pro Skater — спортивная игра, где можно было кататься на скейтборде и вываливаться лицом на асфальт, как ваш батя с табуретки в гараже. Выглядело стильно, хотя никто ещё не знал, станет ли это хитом или очередной поделкой в стиле «катись, Вася, колбасой».

Сентябрь. Ape Escape. Первая игра, ради которой пришлось купить DualShock, потому что обезьян голыми руками не поймаешь. Левой палкой ходишь, правой машешь сачком — прямо как в браке: одной рукой держишься за здравомыслие, другой отмахиваешься от проблем. Революция, говорили они. Цирк, отвечали скептики. А потом гоняли обезьян до трёх ночи.

Тем временем Capcom выкатили Dino Crisis. Да, снова ужасы, но теперь не зомби, а динозавры, как будто «Парк Юрского периода» сошёл с катушек. Перспектива — как в Resident Evil, кровь — с лопатой, адреналин — с ведром. Только вместо мозгов тебе жевали жопу.

А потом — Gran Turismo 2. Автомобильный оргазм в двух дисках. Там было больше машин, чем в местном таксопарке и столько режимов, что даже наш австрийский поезд с его расписанием отдыхает.

Дальше — больше. Игры сыпались как из дырявого мешка с картошкой. Grandia, Driver, Legend of Mana, Soul Reaver II, и даже Tushchin IV — уже без арены, но с тем же весельем.

В общем, к концу лета 1999 года стало ясно: PlayStation — это не просто консоль, это грёбаный образ жизни. Ты мог бояться, кататься, ловить обезьян, гонять динозавров и снова бояться, только теперь уже за свой свободный вечер.

9 сентября 1999 года — бах! — в Штатах выходит Sega Dreamcast с маркетинговой кампаней на такие бабки, что даже Билл Гейтс от зависти микрософтил в штаны. Sega выкатили консоль, как будто собирались разом похоронить Sony. Но не тут-то было.

Sony утёрлась и такая «а ну пустите, нахуй!», и в сентябре начала катить по рынку целый табун релизов. Три из них были их родные, домашние, с любовью сваренные на плите first-party. Остальные — от партнёров, но такие, что даже чебуреки в ларьке рядом с подъездом продавались медленнее, чем эти диски.

Final Fantasy V, ну чисто «совпадение, не думаю», вышла в тот же день, что и Dreamcast. И народ хапал её, будто это не игра, а последняя бутылка воды на Земле. SquareSoft вообще внезапно решили, что они боги и выпускали шедевры по три штуки в месяц.

А тем временем Crash Team Racing въехала в жанр картинга, как пьяный батя на «шохе» в сугроб — шумно, весело и с криками « а ну ёманый рот, держитесь там!». Naughty Dog попрощались с Vivendi, на последок выпустив Crashot (никто его не помнит, и правильно), и начали пилить Jak and Daxter, ну а дальше ты знаешь: собака, платформы, космос, йоба.

SquareSoft выпустила на Западе третий эпизод одной тактической RPG, и при этом, мать его, на Mac. Игра была сложная — пошаговая, с политикой и прокачкой. Прям как шахматы, если бы фигуры друг другу мстили за налоги.

А тем временем Capcom: «А мы ещё с Resident Evil 3 не закончили вас пугать». Джилл Валентайн снова бегает, кричит, мочит зомбарей и, как всегда, умудряется не порвать ни одних джинсов на своей заднице. Ну а Wild Arms 2 и Wipeout 3 покрыли оба фланга: одно — ковбойская JRPG, второе — гонки с кислотой в венах.

Октябрь немного выдохся, но не сдох:

В декабре Sony сказала: «а вот теперь бегите» — и вывалила два хита:

Legend of Dragoon — их первая J-RPG, прям «добро против зла», «спасти мир» и прочее фэнтези хрючево. Зато с боёвкой, где надо было жать кнопки в ритм, чтобы врагу было прям больно.

Parasite Eve 2 — смесь ролевки и survival horror, где можно было и прокачаться, и обосраться.

Valkyrie Profile — мифология, страдания, и скандинавский doom в лице валкирий. Закрыли год так, что даже Дед Мороз на Пасху пришёл и попросил автограф.

Sony завершила 1999-й с долей рынка почти 70% и более 70 миллионами проданных PS1. А Sega, бедняжка, стояла в углу, держала Dreamcast и тихо всхлипывала, как ребёнок, у которого отобрали леденец и дали курс лекций по маркетингу.

Казалось бы, остановить PlayStation могла только божья кара, метеорит или Sony сама себе в колено выстрелит. Спойлер: почти выстрелила. В начале 2000-х индустрия тихо, по-японски вежливо, но уверенно перекочевала обратно в Японию — туда, где Sony уже точила когти на выпуск PlayStation 2. В это время PS1 всё ещё пыхтела как старый ВАЗ на газу — вроде трясётся, но едет, и даже людей развлекает.

Семьдесят, мать его, миллионов проданных консолей — это не шутки. Это армия. Это больше, чем населения в некоторых странах, а уж фанатов там было как халявщиков на бесплатную шаурму. И все эти фанаты продолжали покупать игры, как будто завтра им отрубят интернет и запретят джойстики.

Но увы и ах — 2000 год стал последним реально жирным годом для PS1. Разработчики, как собаки на мясо, начали поворачиваться к блестящей и мощной PS2. Ну да, жопой к старушке PS1 и лицом к молоденькой PS2. Такова, блядь, жизнь. Но не спеши вытирать слезу — веселье ещё только начиналось.

Fear Effect вывалилась первой. Такой себе survival horror, который очень старался быть серьёзным, но с графикой self-shading выглядел больше как комикс про зомби, где зомби — твои в жопу пьяные батя с крёстным на даче. То есть страшно, но смешно.

А вот Resident Evil Survivor от Catcomon (да-да, Capcom) оказался не совсем «резидент», а больше «тир с зомбями». Ходишь, стреляешь по мерзким тварям, и всё бы заебись, если бы не управление, которое было, мягко говоря, как у коровы на льду. Световой пистолет — ещё ладно. Но если ты играл с контроллером — ну, брат, соболезную. Это как играть в шахматы вилкой и ложкой.

Зато был и позитив: в Штатах вышел Syphon Filter 2 — чисто про шпионов и взрывы. А в Японии — Vagrant Story от Скверов. Игра с пошаговыми боями, где ты мог отстреливать конечности врагам. Ролевая? Да. Угарная? Ещё как. Это тебе не «ударь по голове и всё», это «сначала колени, потом локти, потом смотри, как он ползает»

В марте Sony выкатила статистику: PS1 продавалась всё ещё бодро — 18,6 миллиона коробок за год. Правда, это на 14% меньше, чем в прошлом году. Первый спад. Всё, паника? Да хрен там! У конкурентов продажи были такие, что можно было их перепутать с ошибкой округления.

Но на горизонте уже маячила PlayStation 2, как голый маньяк в ночи: страшно интересно и очень хочется посмотреть. В Японии старт PS2 вызвал такие очереди, что даже в Макдаке завистливо посматривали на эти скопища людей. А PS1 при этом всё ещё стояла, старая, верная, и тихо пукала дисками.

Capcom не сдавалась. Они выкатили Mega Man Legends 2. Мол, «ребята, мы всё ещё тут, мы делаем классные игры!». Но… формула подустарела, как шутки Петросяна. Народ поиграл, покрутил носом и сказал: «ну… meh». Было видно, что Capcom пытались, суетились, даже фиксы в мае выкатили, но было уже поздно.

Sony приехала на E3 в Лос-Анджелес с лицом «мы тут цари». Все ожидали фейерверков, и Sony такие: «ОК, ловите». Показывают Metal Gear Solid 2 — и у всех рты открываются, как у карасей в пруду без воды. Графон — огонь. Детали — пушка. Вода, тени, кишки — всё выглядело так, будто Hideo Kojima лично вырезал каждый пиксель зубами.

А потом Sony такая: «Ну и да, PS2 в сентябре в Штатах. 299 баксов. 51 игра к Рождеству. Подписывайтесь на мой OnlyFans». Народ начал биться в экстазе, а Sega в углу шептала: «я же тоже старалась…»

Nintendo в это время снова что-то мутило с 64-битами, но как-то вяло. Microsoft же стояла за кулисами, как хищник на районе, и подбивала Capcom и Bungie на тёмные делишки. Xbox готовился, но ещё не вылез — типа сюрприз под Новый год.

PS1 в 2000 году была как старая рок-группа, которая знает, что скоро сольник сына завалит Spotify, но всё равно выходит на сцену, хуячит «Smoke on the Water» и заставляет всех орать от восторга. Было понятно, что эпоха заканчивается. Но она, сука, заканчивалась красиво.

Metal Gear Solid 1 был великолепен, но уже не вставлял так, как раньше. Та же учат постигла и Tekken Tag Tournament, который вышел для PS2 и махал ручкой тем, кто всё ещё зависал на первой «плойке».

Sony в паре с Squaresoft решили подогреть публику, слив в массы ролик по американской версии Chrono Cross и фоточки ожидаемой Final Fantasy IX. Типа — смотрите, дети, мы возвращаемся к рыцарям, магии и бабкам в латах. Никаких тебе пулемётов и киберпространства. Снова мечи, гоблины и обязательная трагическая сцена с умирающим персонажем, которому ты не успел даже имя поменять.

И пока все ждали релиз PS2, владельцы PS1 еще могли подрочить на пару действительно годных игр. Причём некоторые выходили сначала в Японии (ну да, потому что японцы всегда первые пробуют всякое странное), а потом уже доезжали до Европы и США.

Но был и приятный сюрприз — Colin McRae Rally 2.0 сперва дал жару именно в Европе. Америкосы потом только облизывались и пытались догнать, а японцы вообще сидели на сухом пайке. Хотя если быть честным, Colin разложил всех на поворотах.

А потом, в июле, в Японии вышла Final Fantasy IX. И народ на PS1 вдруг такой: «Ой, да пошло оно всё нахер, я на PS2 коплю». Это был легкий отрезвляющий чапалах от будущего, и продажи PS1, мягко говоря, присели на жопу. Тут Sony опять не растерялись — они выкатили PS One: малюсенькую, дешёвую и почти карманную версию старой консоли. Типа — «Не хочешь платить много — держи обрезанную красавицу, бро!»

А в октябре на арену вышла Enix (те, кто не Squaresoft, но тоже любят RPG). Они кинули на стол Dragon Quest VII — тупо народную ролевку, которую ждали как нового вождя. В Японии фанаты делали друг другу сэппуку за копию, а у нас, в Европе, как обычно, ждали, пока японцы нас накормят объедками.

Вместо этого мы получили пару продолжений для PS1, которые были норм, но уже не так возбуждали, как раньше. Capcom выдала Dino Crisis 2 — больше экшена, меньше саспенса. Кому-то зашло, кому-то показалось, что это как хоррор с автоматом: вроде страшно, но больше хочется пострелять, чем посраться.

Декабрь подкрался тихо, как хандра. Все ждали PS2, но ещё немного держались за старую добрую PS1. Хотя даже Spyro 3, который был шикарен, вышел как бы «между делом». А Insomniac Games, те, кто его делали, уже собирались съёбывать — как Naughty Dog, которые давно перепрыгнули на новое поколение, будто перепрыгнули через оградку с надписью «для пенсионеров».

В ноябре в Европе случился релиз PS2. Всё, приехали. Толпы людей, стоящих в очереди на морозе, чтобы купить черную коробку, которая должна была изменить их жизнь. Легенда, как будто айфон выходит, только с возможностью играть в Tekken.

Но PS1 ещё не сдалась! Driver 2 дал шанс почувствовать себя крутым копом — теперь ты мог не только кататься на тачке, но и ходить пешком. Вау, спасибо, блядь, 2000-й год, я хожу пешком, когда GTA III уже на горизонте.

И, конечно, Crash Bash — вечеринка в стиле «игра для дебилов», сделанная не Naughty Dog, а какими-то Eurocom. Результат соответствующий — вроде и весело, но как-то… на один раз.

А Tomb Raider Chronicles — пятое и последнее приключение старушки Лары Крофт — показал, что даже иконы устаревают, как Windows 98. Всё, до свидания, Лара, мы тебя любили… но дальше без тебя.

Конец 2000-го года окончательно стал закатом первой PlayStation. Да, были ещё крутые проекты — Final Fantasy IX, Tales of Eternia, пара крутых японских RPG, но было уже понятно: если ты не переехал на PS2 — ты либо бедный, либо слишком сентиментальный.

А в 2001 году случилось добивание: Fear Effect 2 стал, по сути, последним крупным релизом на PS1. Всё. Салют в честь легенды, занавес, лампочку выкрутили. PS1 ушла на пенсию с высоко поднятой головой, но с лёгким запахом нафталина. Её дети и пасынки — PS2, Xbox и GameCube — уже рвали друг другу глотки и жопы на старте нового тысячелетия.

Спасибо, PS1. Ты была крутой. А теперь иди отдохни. Где-нибудь в загашнике у старого геймера, рядом с пылью, ностальгией и бутылкой дешёвого рома.

В марте стало ясно: PS One — всё, народ переключился на PS2. Продажи первой рухнули почти на 50%, но Sony не спешила хоронить старушку. В мае вышел Al Nightmare на обе платформы, будто бы PS1 ещё жива. Ну-ну.

Castlevania Chronicles — ремейк ремейка, типичный «реанимируем старьё на один диск». На E3 все уже дышали на трейлеры Devil May Cry, Silent Hill 2 и прочих будущих хитов для PS2. PS1 стала как бывшая жена: вроде рядом, но неинтересно.

К Рождеству 2001 выкатили ещё шесть игр — на отъебись. С 2002 года стало понятно: конец близок. Игры выходили редко, как зарплата у айтишника на фрилансе. PS One покупали только те, у кого на PS2 не хватало денег.

В 2003 вышло четыре релиза. Всё. Гейм овер. В 2004 — 6,78 млн продаж, в 2005 — 2,77 млн. В марте 2006 года Sony махнула рукой: «Баста, карапузики» — и закрыла производство.

За всё время — 7900+ игр, 1278 в США, 1644 в Европе (но с дубляжом и переупаковкой). PS One ушла тихо, но с достоинством. Даже если сейчас она валяется в шкафу, запутанная в шнурах, как пьяный электрик — мы помним.

Когда Sony запустила PS1, никто не ожидал, что новичок надерёт задницы ветеранам. А он взял и продался тиражом в 120 миллионов. Игры разошлись пачками: Gran Turismo — 10,85 млн, Final Fantasy VII — чуть меньше, Tekken 3, Crash, Harry Potter, Metal Gear — всё хиты.

PS1 превратила видеоигры из игрушек для задротов в культурное явление. Sony угадала со всем: и с маркетингом, и с обратной совместимостью, и с разработчиками вроде Кутараги, которые рубили фишку, когда начальство тупило.

Даже когда консоль морально состарилась, её продолжали покупать те, у кого на PS2 не хватало. Потом пошли всякие моды: XStation, HDMI-моды, карты памяти с приколами — PS1 живее всех живых.

Этот текст для меня — путешествие в прошлое. В этой истории и я где-то пробегал... с дисками и фанатичными игровыми марафонами. Для меня PS1 — это не просто кусок пластика с логотипом. PS1 — это легенда с яйцами. Даже в 2025 году её игры и атмосфера рвут шаблон. И если ты в теме — ты знаешь, о чём я. Это портал в моё детство, в эпоху, когда игры воспринимались душевнее, а диски были поцарапаны. И пусть сейчас всё в 4K и с RTX, но ничто не заменит мне того чувства, когда ты впервые запускал Tekken и офигевал от кодека. Спасибо, PS1.

Спасибо, что читаете и комментите!

Увидимся, бандиты!

#игры #sonyplaystation #история #ps1 #мегалонг