Гений из Тихого холма: творчество Акиры Ямаоки — часть 2

Разбор саундтреков третьей и четвёртой Silent Hill.

Всегда приятно сдержать обещание. Весной 2016 года знаменитый японский композитор Акира Ямаока пообещал, что вернётся с концертами в Россию, — и нынче слово свое сдержал. В Голливуде обещали выпустить римейк культовой «Суспирии», музыкой из которой вдохновлялся создатель фирменного звучания Silent Hill. Теперь и это обещание выполнено.

Сдержу обещание и я. Это продолжение размышлений о том, какие решения сделали музыку Акиры Ямаоки культовой, а также из каких источников композитор черпал вдохновение для знаменитой серии Silent Hill.

Team Silent ни секунды не сомневалась в успехе сиквела. В 2001–2002 годах на головы геймеров обрушился настоящий игропад: Max Payne, Warcraft 3, Halo и другие не менее громкие проекты. Но Silent Hill 2 не потерялась на их фоне, а, наоборот — заняла высокие места в чартах, получила отличную прессу и тёплую реакцию со стороны игрового сообщества.

Вопреки страхам издателя, ни сложный психологизм, ни гипертрофированная сюрреалистичность игровой истории не помешали росту аудитории Silent Hill. Сложилась новая франшиза. Что важнее — вторая её часть претендовала на кинематографический уровень погружения и приглашала к обсуждению доселе табуированных в индустрии тем.

В Konami отчётливо понимали, благодаря чему вторая игра завоевала такую популярность. Опасаясь спугнуть удачу, руководство компании сняло контроль над творческой свободой Team Silent, и теперь разработчики сами могли выбрать дальнейший курс развития серии.

Разработку Silent Hill 3 возглавил сценарист сиквела Хироюки Оваку. Проект представлялся масштабным, и сразу стало ясно, что ему нужен сопродюсер. Сопродюсеру полагалось представлять игру на международном уровне, так что от кандидата требовались глубокое понимание проекта и запоминающееся лицо. Оваку не раздумывая предложил эту должность Акире Ямаоке, тем более, что успешный старт сиквела сделал фамилию композитора узнаваемой за рубежом. Акира согласился.

Его роль в разработке проекта заметно возросла. Акира представлял проект на выставках и конференциях, предлагал идеи для визуализации монстров, с ним советовалась команда сценаристов. Единственное, на чем настоял Ямаока, было право писать музыку и звук так, как он захочет.

С релиза второй части Акира вынашивал идею переменить формат музыкального сопровождения Silent Hill. Особенности привычного «безголосого» саундтрека сдерживали его творческий рост. Ямаока не хотел более ограничиваться одной инструментальной музыкой — и решил ввести композиции с сильной вокальной партией. Отыскать основания для подобных изменений было нетрудно, но Хироюки Оваку предложил лучшее.

Героями всех предыдущих игр серии были взрослые мужчины, поэтому в центр сюжета Silent Hill 3 главный сценарист задумал поместить молодую девушку. Это был шанс для Акиры: новая история целиком фокусировалась на героине, характер которой Ямаока мог зафиксировать и углубить с помощью песен.

Прежде композитор видел особый музыкальный стиль «Сайлент Хилла» в сочетании грустных и страшных мелодий. Звучание триквела он захотел построить на противопоставлении нежного и мечтательного с холодным и брутальным. На поиск певицы, голос которой сочетал бы подобную двойственность, ушло какое-то время. В Японии подходящих кандидатур не нашлось — и тогда Ямаока отправился в Соединенные Штаты.

Существует фанатский миф, который сам Акира Ямаока одно время даже поддерживал. Согласно ему, исполнительницу всех своих самых известных песен, Мэри Элизабет Макглинн, композитор выбрал чуть ли не от безысходности — после того, как отсеял полсотни прочих претенденток. Это забавная, но ничуть не правдивая история.

На прослушивание к Акире молодая певица попала по приглашению друга — музыканта и звукоинженера Джо Ромерса. В то время Джо уже около девяти лет сотрудничал со студией дубляжа и звукозаписи Magnitude 8 Post, которая дублировала на английский язык популярные японские анимационные ленты. Помимо этого Джо занимался сведением и мастерингом звука для выходивших в Штатах зарубежных игр, а также искал талантливых исполнителей для переозвучивания с оригинального языка.

Владельцы студии сообщили Джо, что на них вышел некий японский композитор. Он искал двух певцов — мужчину и женщину — для записи вокала к очередной части популярной хоррор-игры. Джо связался с ним, они встретились и сразу же провели джем-сейшн. Так Акира Ямаока и Джо Ромерса познакомились: первый нарезал лихие рифы на гитаре, а второй пел и аккомпанировал на клавишных.

Потом, покончив с импровизацией, Ямаока поинтересовался, нет ли у Джо знакомых певиц с поставленным и сильным голосом. Ромерса давно занимался дублированием, а потому сразу же вспомнил о Мэри Элизабет Макглинн — талантливой актрисе дубляжа, успевшей озвучить десяток популярных персонажей аниме и видеоигр. Он пообещал Ямаоке, что разошлёт приглашения, и они договорились о дате прослушивания.

По признанию самой Мэри Элизабет, она с самого детства обожала музыку и звук собственного голоса; любила петь с родителями дома, участвовала в школьном и церковном хоре. Поступив в колледж, она устроилась в небольшую аудиостудию, озвучивала европейские сериалы и помогала записывать аудиокниги для незрячих людей.

После колледжа Мэри перебралась в Лос-Анджелес, где поначалу пела в ресторане барбекю Smoke House. В свободное время девушка выступала с разными группами в качестве сессионной вокалистки. В какой-то момент она поняла, что устала от гудящих драйвом и алкоголем сейшнов, её утомили рок-тусовки и выступления на площадках средней паршивости. Да и проблема непостоянного дохода для молодёжи начала 90-х стояла куда острее, чем для каких-нибудь битников.

Мэри не решилась брать Голливуд приступом, но всё же исполнила десяток небольших ролей в популярных сериалах. Правда, в основном то были роли «несчастных овечек», которых отважный герой непременно выручал из беды. Мэри же была девушкой из Джерси — за словом в карман не лезла, могла быть жёсткой, дать пинка обидчику и ни на минуту не сомневалась в своих силах. Она с радостью бы подарила свой окрепший голос сложному женскому герою с сильным характером.

Такая возможность вскоре представилась. Мэри пригласили на работу в студию дубляжа ZRO Limit. Так Мэри впервые открыла в себе способности к озвучиванию анимированных персонажей. «Акира», «Триган», «Ковбой Бибоп» — вот лишь часть тех культовых аниме-сериалов, над которыми она успела поработать.

Вслед за аниме последовали видеоигры. В некоторых проектах, набравшаяся опыта Мэри, участвовала по-старинке, озвучивая персонажей, в других — сама садилась за пульт режиссёра дубляжа. Иногда вместо настоящего имени в титрах появлялся один из многочисленных творческих псевдонимов Мэри — Шарлотта Белл, Анна Топ или Мелисса Уильямсон. Под последним именем в 2003 году голос Мэри стал известен всем, кто так или иначе интересовался серией Silent Hill.

На прослушивании у Акиры Мэри волновалась. Переживать было из-за чего: среди прочих кандидаток её голос был самым низким и плотным. С другой стороны, Silent Hill 3 обещал быть интересным проектом — никогда прежде ей не приходилось записывать саундтрек целиком. Когда пришла её очередь спеть какую-либо композицию а капелла, Мэри, не раздумывая, взялась исполнить любимую песню из «Ковбоя Бибопа».

Было ли то совпадением, или же музыку в этот день заказывал сам воплотившийся дух туманного города — но именно такое исполнение хотел услышать Ямаока. Мощный контрастный голос с резковатой хрипотцой и красивыми обертонами на верхах восхитили его. Ямаоке импонировал музыкальный стиль Йоко Кано, а в сочетании с глубоким вибрирующим голосом Мэри, знакомая мелодия привела композитора в полнейший восторг. С выбором Акира не колебался.

Раздумывая о темпе дальнейших событий, я с некоторыми изменениями представляю себе сцену из «Малхолланд Драйв». Акира указывает на фотографию Мэри со словами «This is the girl». Следует яркий монтажный переход — и вот музыканты уже работают в студии звукозаписи. Безусловно, реальность была более прозаичной.

Воодушевлённый Акира вернулся в Японию и оттуда отправил Джо и Мэри десяток готовых записей, снабжённых подробными комментариями. Джо представлял, что и как требуется изменить в тексте и аранжировке, Мэри — догадывалась, в какой манере ей следует петь. Наконец, они вновь собрались вместе для самой ответственной части работы. Разработчики из Team Silent уже могли показать музыкантам отдельные готовые сцены, а Ямаока на пару с Оваку изложили в подробностях сюжет игры и объяснили, в чем состоит задача Мэри Элизабет.

Триквел продолжал историю первой части и рассказывал о непростом периоде в жизни Хизер Мейсон — дочери главного героя первой Silent Hill. Обаятельному веснушчатому тинейджеру с соломенными волосами предстояло получить самый жуткий опыт взросления, который можно вообразить.

С первых минут игры Хизер преследуют зловещие тени прошлого. Из глубин её памяти прорываются наружу забытые кошмары. Экзальтированные культисты преследуют девушку, находят и жестоко расправляются с её отцом. Ткань реальности истончается и рвется под напором оживших страхов Хизер.

А источник всех бед Хизер — мистическая тайна её происхождения, и знакомый с серией игрок быстро о ней догадывался. Юная героиня триквела — то самое дитя, которое в финале оригинального Silent Hill Гарри Мейсон увёз из туманного города, и впоследствии воспитал как родную дочь.

За деталями сюжета отправляю вас к статье Олега Чимде. Однако один момент упускать всё же нельзя: он играет огромную роль для понимания структуры игрового саундтрека, каким его задумал Ямаока. Итак, Хизер — это переродившаяся Шерил, светлая половинка души Алессы, несостоявшейся матери тёмного божества города. Грубо говоря, лучшая ипостась чудо-девочки, из-за оккультных экспериментов над которой и начался весь сыр-бор с Сайлент Хиллом.

В Silent Hill 3 героиня противостоит не только адептам культа на физическом уровне, но и своей тёмной половине — на духовном. Игровые события в полной мере отражают эту двойственность — то же, по замыслу Ямаоки, должна была сделать и музыка. Игровой саундтрек триквела — это семьдесят с лишним минут музыки. Но даже при беглом прослушивании вы без труда обнаружите два момента.

Во-первых, по экспрессии и высоте тона все вокальные композиции делятся на два настроения — непримиримого подросткового бунта и холодного властного спокойствия. Мэри Элизабет исполнила все песни так, чтобы слушатель без труда разглядел два принципиально разных характера, которые сходятся один против другого как в игре, так и в музыке.

Первый характер принадлежит Хизер. Он раскрывается в треках вроде I Want Love (Studio Mix) и You’re Not Here. Это энергичные роковые песни с резким и надрывным вокалом. Музыка в них наполнена сильными переживаниями , а тексты — словесными оборотами в духе young adult-литературы. Фразы вроде I need an ocean full of love или Never thought I sit around and cry for your love — мечущиеся мысли трудного подростка, от которого все вокруг чего-то хотят, но никто ничего не даёт взамен.

В этих песнях энергичные ударные соревнуются за главенство с гитарным «перегрузом» и голосом Макглинн, в котором нежный лиризм на припеве уступает место несдерживаемой страсти.

Второй характер также принадлежит женскому персонажу. Для него характерны медленные и более плавные мелодичные композиции. В этих треках глубокий и холодный вокал сочетается с клавишными переборами, а некоторые из них — подчеркнуто мрачные, отстраненные с элементами трип-хопа или «тёмного» хорала.

Этот характер разгадать труднее. С одной стороны, некоторые песни предваряет стилизованный под молитву речитатив или исполнение а капелла, которые намекают на игрового антагониста — Клаудию Вульф.

Но порой в тексте прослеживается обращение Хизер к самой себе (Letter — From The Lost Days), что вновь отсылает к сюжетному повороту игры о тёмной и светлой половинах души главной героини. Медленный темп, приглушенное дыхание на бэк-вокале и биты, напоминающие щелчки метронома, вводят в медитативное состояние не хуже музыки Massive Attack или Portishead (кстати, сравните их Sour Times с заглавным треком Silent Hill — Hometown).

Песня From The Lost Days получилась настолько хорошей, что её включили в официальный саундтрек к художественному фильму Silent Hill. В кинокартине песня звучит в неизменённом виде, но в отличие от игры не наделяет сцену дополнительным смыслом.

В игровом эпизоде Хизер едет навстречу своему прошлому. Девушка принимает его, а заодно льёт слезы по покойному отцу, устанавливая тем самым сильную психоэмоциональную связь с первой частью. В кинокартине мама с дочкой просто куда-то едут. Всё.

Во-вторых, инструментальные композиции триквела блестяще справляются с установлением эмоциональной связи между Хизер и игроком. Чтобы продемонстрировать, сколь тонко инструментал в триквеле передает ощущения героини, разберу один игровой эпизод.

Итак, Хизер Мейсон просыпается после очередного жуткого кошмара. Сквозь жалюзи на неё падают косые багровые лучи заходящего солнца, рассеивая остатки дремоты. Вместе с тлеющими воспоминаниями о картинах странного сна, к девушке приходит понимание — она в безопасности. После хоррор-прелюдии в заброшенном парке аттракционов игра даёт паузу. Звучит потрясающий чилаут-трек End Of Small Sanctuary.

И этот момент расслабления столь же прекрасен, как и гэги в фильмах Джеймса Вана, — снимает напряжение лучше, чем настойка валерианы. Настоящее аудиолекарство…

…но на то оно и «маленькое убежище», что надолго его не хватает, и вот уже лёгкий ветер в чёрно-белой ночи доносит до слуха тревожные аккорды и элегические клавишные переборы. Эта атмосферная мелодия предвещает неизбежное возвращение ночного кошмара.

К третьей части франшизы саундтрек Silent Hill заметно потяжелел. В разы увеличилось присутствие гитарного «перегруза», барабанные петли, хотя и были по-прежнему записаны с помощью драм-машины, стали более резкими и звонкими.

Отдельные вставки с оперным мужским голосом, многоголосым демоническим хором и неестественной реверберацией создают ощущение, словно часть треков записывали на галерее кафедрального собора. Причём мессу там служила неоязыческая секта. Подобное макабрическое настроение сильнее всего проявляется в композициях Maternal Heart и Prayer.

В саундтреке третьей части Акира Ямаока на музыкальном уровне полностью раскрыл тёмную природу туманного города. В произведениях классиков хоррор-литературы вам наверняка доводилось встречать мысль о том, что настоящий страх может очаровывать. В этом смысле музыкальное сопровождение Silent Hill 3 — идеальный пример хоррор-саундтрека.

Он пленит слух красотой и мелодичностью, завораживает обертонами голоса Мэри Элизабет Макглинн — но в то же время пугает леденящими кровь металлическими призвуками, «тёмной» гармонией эмбиента и плавающим диссонансом демонических мотивов.

В музыкальных композициях триквела трудно не уловить сильное влияние альтернативного рока, которое в начале нулевых испытал Ямаока. Мэрилин Мэнсон, Korn, Linkin Park и, конечно, Nine Inch Nails. Эффектные гитарные рифы, сложные электронные искажения и фоновые шумы, которые неожиданно переплетаются с элементами трип-хопа и индастриал-нойза — всё это сделало музыку Трента Резнора популярной и отразилось в саундтреке Silent Hill 3.

И всё же главным новшеством для серии звучания серии стали композиции с женским вокалом. Игра обзавелась фирменными песнями с чувственной лирикой и красивым голосом, которому хотелось подпевать. Мэри напрасно переживала из-за низкого голоса, ведь именно такой Ямаока и рассчитывал получить.

Для своей игры Ямаока искал вокалистку с контральто или низким меццо, ориентируясь на популярных женщин рок-музыкантов — Пи Джей Харви и Ширли Мэнсон. Обе девушки обладали замечательными вокальными данными, а их музыкальные коллективы работали на стыке жанров, в полной мере раскрывая голосовые возможности певиц. Обе могли быть страстными, оплетать слух нежными мотивами или, напротив, являть слушателю агрессию и напористость.

Пи Джей Харви — пожалуй, главное женское имя в рок-музыке последних двадцати лет. Выдающийся музыкальный деятель, кавалер Ордена Британской империи — Полли Джин Харви выступала в различных жанрах и всегда наплевательски относилась к мейнстриму. Например, её экспериментальный альбом Is This Desire? критиковали за эксплуатацию нестандартных для подобной музыки тем и переизбыток электронного саунда.

Это вовсе не помешало материалу с этого альбома повлиять на саундтрек Silent Hill 3. В особенности это касается вокала с вкрадчивыми интонациями, мягким шёпотом и динамичным порывом, который вдруг ломает ровное движение песни.

Группа Garbage и Ширли Мэнсон в конце 90-х записали два неплохих постгранж-альбома (Garbage и Version 2.0), и такие хиты, как Queer, Milk (Siren Mix) и Crush определенно повлияли на решение Ямаоки включить в музыкальное оформление Silent Hill 3 нежно-агрессивный женский характер.

От Garbage саундтреку триквела достались грязноватая хрипящая гитара, плавная ритмика медленных треков и многослойное сэмплирование, за которое всегда ратовал барабанщик группы Бутч Виг.

Любопытный факт: в качестве музыкального продюсера Бутч Виг успел поработать с Nine Inch Nails, Korn и Depeche Mode — коллективами, творчество которых во многом определило музыкальный стиль Акиры Ямаоки. Подобно музыкантам Garbage, Акира полюбил изобретать узнаваемые гитарные рифы, а также не стеснялся добавлять в трек назойливые эффекты аппаратного искажения звука.

Итак, в конце 2003 года музыка серии Silent Hill зажила собственной жизнью. Саундтрек триквела — законченный концептуальный альбом, который можно слушать отдельно от видеоряда. Продуманная внутренняя логика альбома при последовательном прослушивании треков нарисует насыщенную образную картину, даже если вы никогда не играли в Silent Hill.

Композиции сюжетно связаны, паузы между ними разбавлены повествующим речитативом Мэри Элизабет, а эмоциональное наполнение инструментальных треков вовсю играет с воображением и не требует визуального проводника. Саундтрек следующей номерной части Silent Hill оказался ещё более беспощаден к эмоциям игрока, но, к сожалению, тогда же он начал отрываться от игрового нарратива.

Четвёртой номерной части Silent Hill, получившей подзаголовок The Room, не повезло. По-своему это прекрасная игра, которая попыталась освежить концепцию серии и в целом внести осторожные изменения в консервативный жанр survival-horror.

Игроки брали под управление Генри Таунсенда, который проснулся однажды в своих апартаментах и понял, что заперт снаружи. Единственный способ выбраться — странного вида дыра, не пойми как возникшая в стене душевой комнаты. Вот только ведёт она не в соседский клозет, а в полдюжины сюрреалистичных миров, построенных чужой волей.

У The Room была интересная история, которая обращалась к известному лору игровой вселенной и вводила в сюжет персонажа, вскользь упоминавшемся ещё в сиквеле. Уолтер Салливан — один из самых загадочных и пугающих игровых злодеев вообще.

Призрачный патлатый мужик в засаленном плаще, с бензопилой в руках гоняющийся за героем, сам по себе страшен. А уж если его история напрямую связана с демонической изнанкой мира, тут и вовсе впору браться за пузырёк валокордина. С ужасом вспоминаю эту испачканную в крови физиономию, взирающую на тебя через дверной глазок.

Боевая система стала более подвижной и агрессивной. В распоряжении Генри появился арсенал холодного оружия: дубинки, биты и даже монструозных размеров кайло с загадочным названием «кирка отчаяния». На поздних этапах игры к Генри присоединялась напарница, вооружить которую игрок также мог.

В The Room появились атмосферные эпизоды с геймплеем от первого лица. Объяснялось это желанием разработчиков покуситься на основу повседневного комфорта городского жителя — чувства безопасности, которое дают стены родного дома. С каждой следующей вылазкой квартира Генри преображалась в худшую сторону. Полтергейст, видения наяву, вылупляющиеся из стен призраки, — игра с иезуитским коварством рушила принцип «мой дом — моя крепость».

В целом игра была не лишена интересных идей, но ей не повезло появиться в легендарной серии под порядковым номером. The Room изначально была расширяющим игровой лор спин-оффом, который в какой-то момент разработки начали спешно встраивать в основную серию. Геймдизайнер Масаси Цубояма признавался,что сделано это было по чисто коммерческим соображениям.

Не знаю, чем руководствовалась Konami в 2004 году, ведь в то время дела у серии шли неплохо. Последние два года политики японского издателя наводят меня на мысль о том, что уже тогда важнейшие решения в Konami принимал Magic 8 ball.

Принципиально новый продукт наспех подгоняли под структуру прежних игр. Результаты разочаровывали. Бэктрекинг, неоригинальные локации (среди которых даже туманного города не было как такового!), отсутствие боссов, интересных загадок и тесной связи с предыдущими играми — большинство проблем The Room стали следствием неудачного маркетингового решения. Потеряли обаяние игровые персонажи, а большинство монстров не выполняли свою прямую функцию и не пугали, а раздражали.

Все эти недостатки оттолкнули от серии многих поклонников, а игровая пресса лишь с превеликой неохотой (как сейчас помню — Олег Ставицкий) признала, что «это всё же тот Silent Hill».

Известно, что разработчики Team Silent трудились над проектом в неоптимальном составе. На вольные хлеба (рисовать танки и учить русский язык) ушел «отец» Пирамидоголового Масахиро Ито, а сценарист и продюсер Хироюки Оваку и вовсе решил, что игры — это не его, и покинул индустрию.

Кадровые потери и урезанные сроки разработки (около двух лет) принудили Team Silent работать на пределе возможностей, что не могло не сказаться на качестве игры. На сей раз Акира Ямаока не мог рассчитывать на помощь старших товарищей, и в отсутствии Оваку все трудности продюсирования полностью легли на него.

Из-за двойной нагрузки Акира меньше времени уделял саунддизайну. Во время работы над Silent Hill 2 композитор мог позволить себе одних только звуков шагов записать без малого две сотни. А The Room не оставила ему достаточно времени для педантичной работы с аудио-режиссурой.

У игровых локаций не было какого-то особого, интимного звучания. Отчасти так вышло потому, что The Room лишили визуальный индивидуальности. В прошлых частях Сайлент-Хилл обладал двумя ликами. Окутанный туманом заброшенный город символизировал меланхолию и одиночество, в то время как второй отождествлял ужас и представлял собой преображённые индустриальной эпохой адские чертоги.

В The Room не было настроения Сайлент-Хилла, его визуально «выбелили», а потому и звучал он никак. Металлические полы под ногами Генри звенели точно так же, как и пролёты наружных лестниц; в локации «Лес» ни птицы, ни звери не издавали ни звука, а мир «Водной тюрьмы» почти не напоминал о своем происхождении звуками капающей воды или рычащих труб.

Для сравнения, в той же Silent Hill 2 аудиовизуальный переход от одного места действия к другому был чётко выражен. По пустым туманным улицам ветер гонял шелестящие газеты, а эхо шагов разлеталось во все стороны от главного героя. В инфернальной же версии госпиталя Брукхэвен эхо шагов исчезало, а звук становился плоским. При этом ветер дул словно из ниоткуда, что нагоняло ещё большей жути.

Звуковое сопровождение в Silent Hill 4: The Room создает впечатление торопливой и небрежной работы. Сэмплы повторяются, эмбиент зачастую отказывается дружить с происходящим на экране, а ряд звуков иначе как халтурой назвать не получается. Речь о тех самых «рыгающих» монстрах The Patient из локации Hospital World.

Некоторые игровые моменты запомнились как раз из-за неудачного звукового оформления. Мне кажется, я до сих пор могу в мельчайших деталях воспроизвести интонацию, с которой маленький Уолтер Салливан звал папу. Идеально встроенный в контекст игры, этот детский голосок раздражал, раз за разом повторяя «Dad? Daaaaaad?!», пока ты пытался отыскать выход с уровня.

Парадоксально, но The Room — неудача Акиры Ямаоки как саунддизайнера — остается его огромной победой как игрового композитора! Видимая усталость от серии Silent Hill не помешала ему написать великолепный саундтрек — по мнению многих поклонников, лучший в серии. Угадайте, песни с какого альбома на российских концертах Ямаоки встречают самыми громкими одобрительными возгласами?

Каждый из двадцати двух треков официального европейского саундтрека The Room кричит о том, как сильно изменился стиль Ямаоки за время работы над игровой серией Silent Hill. Поворот к альтернативному року, который наметился еще в триквеле, в вокальных треках четвёртой части совершенно очевиден.

«Живая» электрогитара на сей раз была не одна: Ямаока отказался от драм-лупов и электронного баса, добавив ударную установку и бас-гитару. Над инструментальными партиями он, как правило, работал в одиночку, а вот песни изобретали все вместе.

Ямаока предлагал ритмический рисунок или готовый минус, Мэри Элизабет работала с лирикой, а Джо Ромерса сводил треки или записывал барабаны. Кроме того, над текстами трудился и Хироюки Оваку. Покинув игровую индустрию, Оваку всё же не охладел к сюжетной составляющей Silent Hill и активно помогал бывшему коллеге и другу.

В последующие годы рок-музыка Акиры будет неизменно «тяжелеть», пока наконец, не обретёт совсем уж близкое к хеви-метал звучание (композиция Silent Scream), заодно растеряв по дороге обаяние ранних работ с аналоговыми синтезаторами.

Однако в 2004 году с аналоговыми инструментами у Акиры был полный порядок. Чтобы сделать музыкальное пространство The Room уникальным и непохожим на прошлые части, он расширил свою коллекцию. Ямаока обзавёлся десятком винтажных синтезаторов и акустических модулей. Среди них были настоящие раритеты — Oberheim OB-Mx и даже Sequential Circuits Prophet-5, с помощью которого музыку для «Побега из Нью-Йорка», «Нечто» и «Князя тьмы» некогда записывал мастер киноужасов Джон Карпентер.

С таким разнообразием клавишных Ямаоке без труда удавалось управлять настроением музыки. Причем настроению The Room свойственна собственная динамика. Внутри одного инструментального трека смешиваются несколько комплементарных эмоций таким образом, чтобы ощущения от повторного прослушивания не повторялись. Яркий пример — соседствующие на альбоме композиции Traversing The Portals Of Reality и Into the Depths of Self Discovery.

Первый трек открывается атональными гитарными нотами, смешанными с характерными для low-fi записи искажениями и тресками. Эта музыка несёт тревожное настроение, что лишь усиливается, когда за дело берутся расстроенные скрипки. Из-за тонового диссонанса возрастает напряжение, и слушатель не сразу заметит, как тревогу сменила агрессия.

С началом второго трека агрессию вытесняет нервозность битовых пульсаций, сквозь которых равномерно пролетает электронный «вопль». Но ближе к кульминации трека его колючее звучание сглаживают мажорные интонации, а клаустрофобию первой минуты разрывает звук, напоминающий водный всплеск. Атмосфера в этой композиции густеет быстрее, чем грозовая туча перед бурей.

А вот густоту трека Resting Comfortably уместнее сравнить с киселем. С бочкой приятно пахнущего, сладкого киселя, который легко и незаметно затапливает слух. Треку достаточно пятидесяти секунд, чтобы расслабить, размыть внимание слушателя. В композиции чётко не выделены начало и конец, так что, если трек зациклить, рискуешь на какое-то время войти в полумедитативное состояние.

Resting Comfortably играет в тот момент, когда Генри возвращается в изменившиеся до неузнаваемости апартаменты. Ямаока сделал эту композицию излишне размеренной, ленивой, для того чтобы создать у игрока ложное чувство безопасности. Но вы только посмотрите на эти пульсирующие алой плотью стены — какая уж там безопасность!

Пусть эта претензия останется на моей совести, но не могу её не высказать. Безусловно, инструментальные треки Ямаока идеально уложил в удушливое камерное пространство Silent Hill: The Room. Хотя вместе с боссами из игры пропало и оригинальное звуковое сопровождение боссфайтов (не считать же таковым финальный бой с Салливаном под унылый скрежет динамо-машины из Event Horizon), в целом музыка превосходно работает на атмосферу.

Тревожная авторская какофония срывается с цепи в тот момент, когда игра собирается пугать. Мелодичные треки с диковатой композицией расслабляют в редкие минуты внутриигрового спокойствия.

Проблема в вокальных треках. Не поймите неправильно: это великолепные песни, которые навсегда поселились в моем плейлисте с 2004 года. Да только существуют они в реальности, имеющей мало общего с событиями игрового мира. Песни в саундтреке The Room — абсолютно самостоятельные произведения. Они не зависят от контекста, им неудобно внутри него.

Восхитительная Room of Angel — шедевр игрового саундтрека, меланхоличная композиция, исполненная в стиле колыбельной. Инструментальная версия трека играет в открывающей заставке, а сама песня звучит в сцене смерти одного из второстепенных персонажей — Синтии Веласкес.

Пусть вас не вводит в заблуждение сожалеющий мягкий голос Мэри Макглинн: это едва ли не самая мрачная песня на альбоме. Такой её делает атмосферная настойчивая перкуссия и агрессивный текст: Here's a lullaby to close your eyes/It was always you that I despised (Пою тебе колыбельную, закрой глаза/Ты — та, что я всегда презирал).

Считается, что эта композиция связывает антагониста игры Уолтера Салливана с его первой жертвой Синтией. Умирающая на руках главного героя девушка говорит, что не боится смерти, потому что все это — просто дурной сон. Вечный сон и колыбельная.

Звучит убедительно, однако часть лирики отсылает к взаимоотношениям Салливана и Комнаты 302 (кто не в курсе — психопат считал Комнату своей матерью). Кроме того, Синтия слишком быстро исчезает из повествования, чтобы ей сопереживать. Трагическое настроение трека более бы подошло гибели важного сюжетного персонажа, а в упомянутой сцене трек почему-то сбивается на излишний пафос. Room of Angel только выигрывает от внеигрового прослушивания.

Гибель Синтии — жуткая, захватывающая, но песня не несёт в себе её личной истории как таковой, и далее в игре мы ни разу не услышим отсылающей к этой сцене репризы. А ведь подобные были важной частью гениальной Silent Hill 2, где аудиовизуальное пространство было неразрывно связано с повествованием.

То же относится к песне Your Rain. Трудно понять, с каким персонажем связаны куплеты об утраченной любви, а строчка You touched my body once/It burns me still softly — и вовсе наводит на всякие нехорошие мысли, если применить её, допустим, к Уолтеру и Генри. К слову, ремиксовая версия Your Rain вошла в саундтрек… танцевальной игры Dance Dance Revolution. Слишком смело для исключительно внутриигровой композиции Silent Hill, не находите?

Впрочем, сама по себе Your Rain — идеально воссозданное по лекалам поп-рок хита произведение. Сперва хрупкий женский голос медленно раскачивает куплет. В припеве он вдруг вспыхивает чувственным крещендо под фленджер-эффект электрогитар. А под конец звучит соло на басу, которое чем-то напоминает пассажи Фли из Red Hot Chili Peppers и торопит слушателя метнуть в воздух «козу».

Your Rain будто заточена под живые выступления. Неудивительно, что Акира Ямаока включает её в сет-лист каждого своего концерта. Your Rain — это манифестация игрового композитора, желающего выйти на большую музыкальную сцену.

Я убеждён, что Ямаока не ставил перед Мэри Макглинн задачу за счёт голоса создавать истории игровых персонажей. Поэтому вокал и лирика в четвёртой части не раскрывают героев. А переживания игрока внутри отдельной сцены возникают потому, что сама по себе музыка невероятно эмоциональна, а вовсе не из-за её связи с самой сценой.

Нередко при записи трека Ямаока просил Мэри вкладывать в голос не связанные с визуальным образом или игровой сценой абстрактные эмоции. Показателен пример с работой над песней Tender Sugar. В оригинальном звучании в игре эта композиция отсутствует, а её реприза звучит в сцене, где Генри встречает предыдущего владельца Комнаты 302. Каким Генри предстаёт в эпизоде: напуганным? Растерянным? Вот как о записи этого трека рассказывает Мэри Макглинн:

Видимо, замысел с «героиновой ломкой» Ямаока довёл до конца. Он провёл любопытный мастеринг записи: местами Tender Sugar звучит так, будто её писали в гараже, посреди ветоши и прохудившихся покрышек. Имитация низкого качества звукозаписывающего оборудования — ключевая фишка саундтрека The Room.

«Гаражное» звучание играет на классическую темную атмосферу Silent Hill. А если допустить, что все игровые события происходят внутри Комнаты 302, то можно признать, что нарочитая неряшливость звука только подчёркивает убогий быт её обитателей.

Работа над The Room и Silent Hill 3 велась параллельными курсами, поэтому часть материала Ямаока создавал, находясь под теми же музыкальными впечатлениями, что повлияли на итоговое звучание триквела. Увеличилось количество электронного звука, но и постгранж из аудиополотна The Room никуда не исчез.

На одном из подфорумов Reddit предлагали выбрать композиции, которые бы более всего подошли по духу к музыке Silent Hill The Room. Среди прочих вариантов мне вновь встретились Garbage.

Уже после того, как Акира перешёл к Гоити Суде, он пару раз заявлял о том, что одним из главных идейных ориентиров его музыки был и остаётся популярный шотландский композитор Крейг Армстронг.

Армстронг — видный деятель Голливуда, за неполные шестьдесят лет успел поработать над десятком известных кинокартин: «Мулен Руж», «Время» и прочими. Тем не менее меломанам он скорее знаком по шести преимущественно инструментальным альбомам, в которых композитор сталкивает классическую музыку с современной электронной.

По словам Акиры, из музыки Армстронга он взял её основное имманентное качество — образность. То есть способность создавать самостоятельную историю, которой не нужен ни видеоряд, ни рассказчик. Ну а помимо прочего у Крейга Армстронга — как и у Акиры — есть собственная «тема Лоры».

Акиру Ямаоку нередко журят за то, что как игровой композитор он якобы начал сдавать уже в четвёртой части Silent Hill. Не буду делать рекламу авторам подобных заключений: вы без труда найдете все эти обзоры на YouTube. В послужном списке Ямаоки саундтрек The Room называют через запятую, звучат упрёки в самокопировании и безыдейности. На орехи достается даже Джо Ромерса, который всего-то и сделал, что исполнил на альбоме единственную композицию Cradel of Forest.

Посягать на чужие вкусы я не стану ни при каких обстоятельствах. Однако надеюсь, что благодаря этому тексту творчество Акиры Ямаоки станет вам чуточку ближе. Не только потому, что в ней остаются жить дух и память некогда легендарной игровой серии.

Музыка Silent Hill — доказательство того, что видеоигра, как полноценная форма искусства, может подарить жизнь любой его новой форме. Взращённая на благодатной почве, она обретает новые смыслы и при этом хранит верность первоисточнику. Музыка гения из «Тихого холма» — сирена, что завораживающим голосом Мэри Элизабет Макглинн вновь и вновь увлекает слушателя на пустынные улицы заброшенного туманного города.

Заключительная, третья часть статьи о творчестве Акиры Ямаоке будет посвящена его сотрудничеству с Гоити Судой, работе над радиопостановкой Sdatcher, опыту в кино и сольной музыкальной карьере. Делитесь любимыми треками из третьей и четвёртой части Silent Hill в комментариях. Ну а тот кто назовёт все три музыкальных трека, отсылки на которые японский композитор оставил в песне Waiting For You, получит «плюсик» в карму.