Мастерство рассказа Реймонда Карвера

Почему проза Реймонда Карвера заслуживает вашего внимания прямо сейчас.

Короткие истории, из которых родилась проза, за столетия развития стала отдельной вселенной со своими главными героями. И следить за этим миром не менее интересно, чем за литературой, в которой господствуют Большие книги. Более того, с каждым новым витком развития этот своеобразный сериал увлекает все больше и больше. Двадцатый век, хранящий память о фундаменте, заложенном Мопассаном и Чеховым, перевернул культуру с ног на голову, сделав жанр актуальным как никогда прежде. Тогда мир потрясла американская школа рассказа, что расцвела множеством благоухающих плодов. Сложившаяся в США экономическая система позволила новелле стать возможностью заработать на хлеб. Глянцевые журналы вроде Esquire или The New Yorker охотно публиковали короткие истории, оплачивая каждое слово. Плодовитый, популярный автор вполне мог существовать на гонорары с произведений или, как минимум, приобрести репутацию и доброе имя. Ну а там, где есть спрос, рождается и предложение. Культурный ландшафт незаметно преображался. Героями эпохи, наравне с любителями щедро сыпать словом и расписывать роскошные барочные метафоры, становились аскеты, предпочитавшие многостраничным эпопеям лаконичные истории.

Американская новеллистика - кладезь тонкой, но относительно малоизвестной литературы. В России масса важнейших произведений не издана до сих пор. Среди тех, кто вынужден ждать своего часа, особенно ярко сияет Реймонд Карвер. Одну из его книг опубликовали в 2007 году. Остальное творческое наследие автора остается непереведенным.

Правда, не все так плохо, как может показаться на первый взгляд. Если спросишь, где я была собрана Карвером незадолго до смерти; этот magnum opus включает в себя 37 лучших рассказов, созданных за 27 лет литературной деятельности. Чуть меньше 600 страниц новелл о жизни маленьких людей в маленьких городах. Проза крупного калибра, масштабы которой сопоставимы с самыми важными большими произведениями. Книга, по-настоящему заслуживающая внимания. И вот почему.

Чаще всего рассказы Карвера напоминают кино; иногда - дружескую байку, которую рассказывают прохладной осенью за ночной сигаретой. Карвер создает картину обыденности, используя соответствующий инструментарий. У него разговорный, скупой, сухой слог. Его герои - слабые, потерянные люди, пытающиеся выплыть из бурного потока жизни. Неблагополучных и разбитых он использует как творческую константу; он и сам был таким же, как они, а потому их судьбы интересуют его больше всего. Моменты, которые изображает писатель, отражают клочок повседневности, в которой, среди знакомых пейзажей и банальных ситуаций, рождаются поэзия и драма человеческого существования.

Карвер старательно растушевывает трагедию, скрывает ее от невнимательных глаз. Как и в жизни, точки слома здесь случаются в междустрочье. Нечаянно брошенный на старое окно взгляд становится выразительнее любой риторики. Карвер задает контур, а воображение читателя самостоятельно раскрашивает это полотно, и буйство красок расцветает в сердце каждого, кто оказывается способен на эмпатию. Маленькая драма бедного человека становится для читателя личной.

Скупость языка не только не отменяет глубины погружения в материал, но усиливает его. Рассказы Карвера состоят из повествовательных предложений и мелких деталей. Автор не говорит – он создает событие, описывая кадры, что проявляются на его внутренней пленке. Мы наблюдаем за процессом вместе с ним. Что это было? Он не говорит. Словно и сам не знает.

Такие истории срабатывают за счет мелочей. Вокруг них крутится авторская вселенная. Эти бесконечные детали, симфонии частностей погружают в искусственный мир с головой. Наша жизнь и наш быт полностью состоят из них. Нет ничего незначительного. Ведь каждая мелочь тем или иным образом связана с нами. Связь становится для Карвера одной из основополагающих тем. Его интересуют человек и те тонкие ниточки, что связывают его с другими людьми и окружающим миром. Эта связь очень тонкая. Вещи и явления постоянно оказывают на нее влияние. Карвер исследует эти процессы.

В некоторых новеллах, особенно ранних, персонажи Карвера утрачивают связь друг с другом, и это несчастье разваливает их жизнь. В других герои случайно нащупывают ее, и это становится ключом к познанию себя, к возможности увидеть жизнь в ее чистом, беспримесном виде.

Велосипеды, бицепсы, сигареты, один из лучших рассказов антологии, рассказывает о семьянине, пытающемся разобраться в истории, приключившейся с его сыном. Герой погружается в мир своего ребенка и обнаруживает себя в нем туристом. Ему незнакомы его друзья, он не знает, чем мальчик занимается в свободное от уроков время. В результате этого путешествия он понимает, насколько слаба связь между ним и ребенком. Герой роется в пучинах памяти, пытаясь отыскать там подробности жизни своего отца, но обнаруживает всего один памятный эпизод. В отличие от других новелл раннего Карвера, заканчивается история надеждой: вместо того, чтобы как обычно закрыть дверь в комнату сына на ночь, мужчина приотворяет ее, чтобы не забыть путь в мир своего ребенка и восстановить стремительно гаснущую связь.

Настоящей кульминации тема достигает в рассказе Собор. В нем в дом главного героя приезжает слепой мужчина, хороший друг его жены. Рассказчик относится к гостю с недоверием. Он не знает, как вести себя с ним, чувствует себя неуютно. Одиночество съело героя и оборвало его связь с миром. Но открытость слепого и его располагающая доброта покоряют рассказчика, даруя ему возможность трансценденции. Он сбрасывает с себя окутавшие его тенеты апатии и заново учится чувствовать.

Порою Карвер работает в жанре slice of life. В таких рассказах конфликт тщательно маскируется, либо отсутствует напрочь. Рядовой эпизод из жизни рабочего класса используется для того, чтобы взглянуть на жизнь со стороны. В такие моменты Карвер, подобно Пастернаку, пробует уловить красоту вселенной, запечатлеть чистую поэзию. И у него получается; от истории исходит тепло, и оно способно согреть даже самое холодное сердце.

В На расстоянии (или К нему все пристало) зрелый мужчина рассказывает молодой девушке историю о парне и его семнадцатилетней подружке. О том, как у них родилась дочь. Центральным событием рассказа становится непрекращающийся крик малышки. Родители не понимают, что с ней произошло, переживают. Парень собирается идти на охоту, как заранее договорился с другом своего отца, Карлом. Девушка его не пускает. У них случается ссора. Парень уходит, но в итоге признается Карлу, что ему нужно вернуться. Тот все понимает. Парень приходит домой, с малышкой оказывается все в порядке.

Рядовая, почти бессобытийная ситуация заставляет читателя буквально почувствовать отеческую любовь и неопытность ранней юности. От букв исходит непередаваемое ощущение чистого счастья и светлой тоски по ушедшим дням. Словно герой Песен опыта вспоминает времена Песен невинности. На наших глазах рождается поэзия.

Множество стилистических особенностей прозы Карвера выросло из Чехова, в некоторой степени его даже можно считать наследником Чеховских идей. Небольшие эпизоды из жизни Карверовских персонажей, в одночасье меняющих их жизнь, неспособность героев сформулировать свои чувства и отыскать в хаосе стремительно текущей жизни ключ к собственному счастью, навязчивая, повторяющаяся символика, сосредоточение смыслов в подтексте, недоговоренность и работа с воображением читателя - всем этим приемам Карвер научился у великого русского писателя.

Последним рассказом, добавленным в книгу, стало Поручение. Действие истории происходит в Баденвайлере в 1897 году. В центре внимания - умирающий от туберкулеза Антон Чехов. Самая нетипичная Карверовская новелла, столь символично поставленная в конец его антологии, кажется одновременно прощанием с публикой и воздаянием великому писателю. Она напоминает воспоминание сына об ушедшем отце, наполненное любовью и ностальгией. Финал Карверовской карьеры оказался столь же неожиданным, как и развязки его историй.

Десятки маленьких людей на страницах его прозы живут, влюбляются, оступаются. У каждого из них есть своя история. И каждая достойна рассказа. Реймонд Карвер был поэтом мелочей. Жизнь, в сущности, скупа на комфорт и удовольствия. Она постоянно расклеивается и разбивает на кусочки то, что мы таким кропотливым трудом пытались построить. Но то сияние, что она излучает, кажется, оправдывает все. И даже самые мрачные времена на дистанции, будучи частью большой картины, кажутся чем-то по-евангельски светлым. Карвер был одним из немногих, кто умел заметить и запечатлеть это еле брезжащее сияние.

Если вам понравился этот материал и вы хотите прочесть больше о самых интересных идеях из мира искусства, то подписывайтесь на мою публичную страницу doom, на которой регулярно выходят новые тексты.