"Поправки", или Франзен в Толстовских тонах

Банка солёных огурцов с богомерзким горчичным уксусом и с неплотно закрученной крышкой, завёрнутая в американский флаг и поставленная (умышленно) в наиболее тёплое место погреба. Вроде бы обычные с виду овощи, сорванные с одной грядки - но если присмотреться, то каждый из них обладает ярко выраженной индивидуальностью.

Вот самый большой огурец, уже пожелтевший и водянистый колосс на глиняных ногах, заставивший поверить и хозяйку, и соседей по стеклянному вместилищу в мнимую крепость своего остова; есть парочка поменьше, выглядящие прям как брат и сестра, ладные снаружи на первый, но с изъяном внутри - горькой попкой: впрочем, если её отрезать, внести поправки, так сказать, то они вполне пригодны для существования. В центре примостился самый удачливый из огуродственников - в самом соку, вовремя убранный из парника, с полным набором семян на борту, надёжный, как швейцарские часы - но уже с зарождающейся депрессией из-за понимания того, кого же первым с удовольствием пустят в расход. И на дне, как своеобразная жена и мать, со всеми соприкасается последняя из банки - видно, что верхние давят на неё, видно, что она сама поджимает верхних, и достаточно одного лёгкого движения, чтобы выскользнуть из этого положения, но этого, конечно же, пока (или никогда) не будет.

Воздух, тяжелый, гнилостный воздух подземелья проникает в банку; неизбежные процессы брожения начинают расшевеливать семейство огурцов; точки соприкосновения то возникают, то исчезают с невероятной быстротой; крышка вздувается, мелкие трещины потихоньку расходятся по стеклу; соленья испорчены, взрыв неминуем! И ты ждёшь этого, под лупой наблюдаешь за каждым огурцом, за их поведением в условиях нарастающего давления, получая от этого удовольствие, сравнимое с отдиранием корочки от заживающей на своей собственной коже раны... или чтением достойной современной американской литературы, разумеется.

Всем спасибо, этюд в огуречных тонах закончен!