Это перевод истории с RedditКогда Генри забрался на вершину этой сосны, я подумал, что он просто сошел с ума. Ни уговоры Джима, ни шерифа не могли заставить его спуститься. Он поднялся в крону дерева и больше не вернулся.Не вернулся живым, по крайней мере.Он всегда был немного странным. Жить по соседству с Генри было непросто, но точно не скучно. Маленький «город» из скворечников, который он выстроил по периметру своего двухэтажного дома, бесплатный домашний медовух, который появлялся у нас на пороге каждое первое число месяца, и его утренние концерты на валторне – все это делало его весьма заметной фигурой.Мне даже нравился этот нескончаемый спектакль, если честно. Джим, мой муж, никогда не видел в этом ничего смешного. Впрочем, учитывая, что из-за агорафобии я не выходила из дома уже почти год, моя планка для развлечений значительно ниже.Мой муж как раз собирался поговорить с Генри о его новом хобби – поиске металла – когда тот впервые взобрался на двадцатифутовую сосну в нашем дворе. Джима не столько раздражал сам процесс, сколько бесконечные не засыпанные ямы, которые оставались после него. Генри, похоже, был слишком увлечен археологическим азартом, чтобы закопать их обратно. Через несколько дней его участок стал напоминать поле для поиска мин.Той утром Джим увидел, как Генри крадется к лесу всего в тридцати ярдах от нашего кухонного окна, и тут же решил действовать. Если мне не изменяет память, он выкрикнул что-то вроде: «Сейчас же положу этому конец!» — и вышел из дома, что теперь кажется мне жестокой насмешкой судьбы.Я наблюдала за происходящим через старенький телескоп в нашей гостиной, который обеспечивает отличный панорамный вид на задний двор и лес за ним.Как бы мне ни было стыдно признать это, страх перед внешним миром превратил меня в настоящую любопытную соседку.Джим подошел к нашему соседу, но Генри даже не повернулся, чтобы его поприветствовать. Он не остановился и даже никак не отреагировал на Джима, насколько я могла судить. Казалось, он двигался на автопилоте в замедленном режиме. Несмотря на раздражение, мой муж не стремился согнать Генри с дерева из-за беспокойства за его безопасность.Что бы ни говорил или делал Джим, Генри оставался в каком-то непроницаемом трансе. Казалось, он был одержим своей целью.Джим сдался и начал возвращаться домой, но я продолжала наблюдать. Генри, словно лунатик, двигался с той же медленной и размеренной скоростью. Добравшись до вершины дерева, он развернулся к нашему дому, вытянул руки ладонями вверх на уровне груди и замер, словно каменный горгулья под жарким утренним солнцем.По крайней мере, так мне тогда показалось.Когда я проверила его через час, глядя в телескоп, он повернул торс на тридцать градусов в сторону запада. Руки все еще были вытянуты, глаза открыты, но его тело изменило положение. Меня охватили тревога и любопытство одновременно, и я начала наблюдать за ним непрерывно.Поначалу мне казалось, что он не двигается. Однако спустя примерно двадцать минут я отвлеклась и осознала нечто странное: он двигался. Через окно гостиной я ясно видела, что его торс повернулся еще на пятнадцать градусов по часовой стрелке. Его движение было настолько медленным, что уловить его в реальном времени оказалось невозможно.Я снова взглянула в телескоп.Кожа Генри начала краснеть. Его не мигающие глаза были сухими и покрылись коричневыми пятнами, словно переваренный яичный белок.Именно тогда я позвонила шерифу.Шериф, пожилой южанин, и его юный помощник приехали быстро — им потребовалось всего три минуты. Они простояли у основания сосны больше часа, но так и не нашли слов, чтобы уговорить Генри спуститься. Раздраженный и уставший, шериф сказал, что вызовет пожарных, если Генри останется на дереве до завтра.Когда наступила ночь, я больше не могла разглядеть Генри через телескоп. Но я могла его слышать. Из нашей спальни доносились слабые рыдания где-то в темноте.Я встала на рассвете, не в силах побороть жгучее любопытство. Черный кофе согревал меня изнутри, пока я готовилась к наблюдению. На какое-то мгновение я почувствовала стыд из-за того, как сильно это меня захватывает.Однако, чем больше я размышляла над этим, тем яснее все становилось. Раньше журналистика была моей жизнью, пока накопившиеся ужасы, которые я освещала, не привели к моему страху перед внешним миром. В сравнении с тем, что было раньше, этот случай казался ничтожным. Но меня двигало любопытство, а не страх, и это было важно.Генри не изменил своей позы, и когда солнце появилось на горизонте, его рыдания стихли. Его мышцы были красными и опухшими — вероятно, от постоянного напряжения, ведь он держал их вытянутыми уже больше суток.Чуть позже восьми часов Джим спустился вниз. Он был необычайно тихим. Сначала я подумала, что это из-за стресса, вызванного странным поведением Генри. Когда я обратила на него внимание, он стоял у входной двери, в стороне от вида на этот пугающий спектакль.Я спросила, все ли с ним в порядке. Он буркнул что-то утвердительное, и я решила его не беспокоить.Около полудня у меня сложилась теория. Генри медленно вращался вокруг оси дерева с той же скоростью и в том же направлении, что и вчера. «Наверное, он следит за чем-то», — подумала я. И тут меня осенило.Генри поворачивался так, чтобы его глаза и тело всегда смотрели на солнце.Мой разум пытался осмыслить это наблюдение, когда тяжелое дыхание Джима за моей спиной вывело меня из состояния сосредоточенности. Я вздрогнула, потому что не слышала, как он подошел. Испуганная, я спросила, что он делает.«О… чиню часы», — ответил он.Но никаких часов там не было. На самом деле, он прижался лицом к окну справа от меня. Он на что-то смотрел.Сначала я не хотела в это верить. Но к середине дня мне пришлось принять правду. С того места, где я сидела в гостиной, через телескоп я видела спину Генри, а когда отвела взгляд, я видела спину Джима — он стоял неподвижно и молча смотрел вперед.Рано утром Джим наблюдал за восходом солнца у входной двери, точно так же, как Генри делал это с вершины сосны.Мой муж тоже начал следить за движением солнца.Прежде чем я успела набрать 911, я заметила в поле зрения шерифа и его помощника. Моё облегчение было недолгим, когда я увидела, как они идут. Их шаги были медленными и тягучими, как у Генри днем раньше.Когда их руки одновременно коснулись двух разных сосен, я перенаправила телескоп на Генри. К своему ужасу, я поняла, что эти мужчины взбирались не для того, чтобы спасти Генри.Они взбирались на свои собственные деревья, каждое из которых находилось на равном расстоянии от сосны Генри.Находясь в состоянии шока, я дрожащей рукой потянулась за блокнотом, чтобы записать одну деталь, которая меня потрясла. На теле Генри появились крошечные грибки: в глазницах, на ладонях и во рту. На его лбу сидел дрозд и клевал растущий гриб.Волна первобытного ужаса накрыла меня. Я побежала к входной двери и замерла, взявшись за ручку.Я попыталась выйти. Обернувшись, я посмотрела на Джима, надеясь на мотивацию, но он не сдвинулся с места, несмотря на шум, вызванный падением стула и телескопа, когда я вскочила.Не сумев преодолеть агорафобию, я села на коврик перед дверью и спрятала лицо в ладонях.Что бы ни поразило Генри, это заразило шерифа, помощника и моего мужа. Я подумала о том, чтобы вызвать 911, но тут же засомневалась: а что, если это только распространит инфекцию на службы спасения?Я не знаю, сколько времени я провела в таком состоянии, словно парализованная. Леденящие душу стоны моего мужа вернули меня к реальности.Наступила ночь.Когда солнце исчезло, Джим словно растаял, превратившись в неестественно изогнутую фигуру на полу кухни.Я на цыпочках подошла к нему, стараясь не обращать внимания на панику, охватившую меня. Он буквально рухнул там, где стоял, его грудь и торс прижались к стене под кухонным окном.Хотя я знала, что это бесполезно, я несколько раз спросила, все ли с ним в порядке, не получив ответа.Стоя над ним, я слегка толкнула его за плечо, чтобы увидеть лицо. Джим безвольно упал на бок. Он продолжал тихо всхлипывать, его глаза были открыты, но не выделяли слез.Именно тогда я поняла, что его грудь не поднимается.Он не дышал.Когда я решилась проверить, я не обнаружила у него пульса. Я потеряла сознание от ужаса.Очнувшись через несколько часов, я увидела в телескоп, что мой муж теперь тоже сидит на вершине сосны, с раскинутыми руками и открытыми глазами. Дьявольский танец Генри повторяли шериф, помощник и Джим.У меня появилась гипотеза: Генри, копая ямы у себя во дворе, случайно откопал что-то древнее и ужасное. Какой-то паразитический гриб, который покоился под землей и начал распространяться в воздухе через споры.Сегодня я собираюсь выйти на улицу. Я возьму лопату в гараже и засыплю каждую яму, которую выкопал Генри. Может быть, я смогу избежать заражения, но боюсь, что тоже поддамся этому. Это будет последнее, что я сделаю в память о Джиме.Я решила задокументировать все это и рассказать вам по двум причинам.Во-первых, не повторяйте моих ошибок. Я пряталась от мира, думая, что так безопаснее. Но это не было безопаснее — просто легче. Я зря потратила свое время.Во-вторых, если вы увидите кого-то, сидящего на дереве, с глазами, следящими за солнцем, сожгите это дерево или бегите. Что бы вы ни делали, закройте рот. Потому что тот дрозд, который клевал гриб на лбу Генри, мог разнести споры куда угодно.Начало этого кошмара? Оно мне неясно, но, боюсь, мир получит ответ на этот вопрос в ближайшие дни.— ЛидияПодписывайся на ТГ, чтобы не пропускать новые истории и части.t.meБайки с Реддита