Смерть чиновника для тех кто не читал

Помню, в школе нам задавали «Смерть чиновника». Учительница объясняла, что это сатира на чинопочитание. Но когда я перечитал рассказ уже взрослым, понял: Чехов написал не про чиновника. Он написал про меня. Про любого из нас.

Представьте: мелкий чиновник Червяков сидит в театре и чихает. Чихнул нечаянно — и обрызгал лысину генерала. Не какого-то там, а статского. И всё. С этого момента начинается ад.

Червяков подходит извиниться. Генерал машет рукой: «Ничего, ничего…». Казалось бы, конец истории. Но нет. Червяков идёт домой и думает: а вдруг генерал только сделал вид, что простил? А на самом деле в душе затаил злобу?

И он снова идёт извиняться. На следующий день. В приёмной. Генерал, уже раздражённый, говорит: «Да полноте! Какие пустяки!». Но для Червякова это не пустяки. Это вопрос жизни и смерти.

Он извиняется в третий раз. В четвёртый. Генерал в конце концов кричит на него: «Пошёл вон!!». И вот тут Червяков понимает: всё. Пропал. Генерал его ненавидит. Карьере конец. Жизни конец.

Он приходит домой, ложится на диван — и умирает. Не от испуга даже. А от осознания того, что он, маленький человек, разрушил свой миропорядок. Он посягнул на нечто священное — на генеральский покой. И за это должен умереть.

Самое страшное, что генерал-то, скорее всего, через пять минут забыл об этом инциденте. Он кричал не на Червякова, а на назойливого идиота. Но для Червякова этот крик стал приговором.

Чехов ведь не смеётся над ним. Он показывает нам душу, раздавленную системой, в которой один человек — ничто, а другой — почти бог. И этот «почти бог» даже не подозревает, какая трагедия разворачивается в голове у «ничего».

Мы все иногда бываем Червяковыми. Когда извиняемся лишний раз перед начальником. Когда переживаем из-за нелепой оплошности. Когда нам кажется, что мы кого-то обидели, хотя этот «кто-то» давно забыл о нашем существовании.

Чехов написал не рассказ. Он написал диагноз. Болезнь чинопочитания, рабства в душе. И этот диагноз, к сожалению, до сих пор актуален.