Зловещая долина научной фантастики

Научная фантастика перестала удивлять, потому что вошла в эпоху зловещей долины

В середине 2000-х фантаст Уильям Гибсон написал эссе The Body, которое стало предисловием для книги Stelarc: The Monograph. В нем фантаст рассказал о впечатлениях от перформансов австралийского художника Стеларка. Они переплетались с технологиями, например, вместе с командой инженеров художник разработал механическую руку — но не протез, не замену существующим конечностям — а полноценное дополнение к телу.

Стеларк выходил на сцену, опутанный проводами и механизмами на голое тело, и в темноте, пробитой светом прожекторов, демонстрировал, как искусственная рука становится естественным продолжением биологического тела. Стеларка никогда не заботил технический прогресс в утилитарных целях. Его волновали экзистенциальные вопросы. Где кончается то, что мы считаем человеком?

При этом тогда третья рука Стеларка считалась одной из самых передовых технологических аугментаций.

Стеларк конструировал скульптуры у себя в желудке, подключал свое тело к сети, чтобы им могли управлять люди с разных концов света. Он планировал вырастить третье ухо у себя на голове, чтобы поставить под сомнение саму эволюцию и привычный вид человеческого тела. На первый взгляд это звучит как извращение самой идеи технического прогресса и науки. Он делал это не ради пользы, а ради философских размышлений.

Стеларк не двигал прогресс, но глядя на Стеларка прогресс двигали другие люди. Связь механизма с нервной системой была арт-проектом, а стала главным технологическим трендом и требованием в современном протезировании. Третье ухо было размышлением об ограничениях человеческого тела, а сталом фронтиром медицины.

Наука и вымысел вдохновляли друг друга

Отношения искусства и прогресса всегда были отношениями двух магнитов, которые крутят электромотор.

Весь жанр фантастики начался со страха перед технологиями. Когда Мэри Шелли написала роман о Франкенштейне, в центре стоял вопрос “а что если изобретение захочет убить своего создателя”. Роман был написан во время первой технической революции. Тогда рабочих на фабриках заменяли ткацкими станками, расцветало движение луддитов. Потерявшие работу люди громили машины, не желая принимать прогресс.

Спустя век наука принесла комфорт, и научная фантастика вместо ужасов наполнилась вдохновением. Насколько крутыми мы станем благодаря технологиям, как далеко за пределы Земли мы сможем добраться? Научная фантастика стала новой колониально-приключенческой прозой. Именно в этот период зародилась мысль, что фантасты двигают науку вперед не меньше ученых.

Но вслед за вдохновением пришло разочарование. Когда технический прогресс смешался с политикой, ее сложностью, противоречиями и серой моралью — появился киберпанк. Людей вроде Стеларка стали называть воплощением киберпанка в реальности. Он делает со своим телом жуткие вещи, и зрители видят в этом не вдохновение и покорение новых границ, а страх. Не банальный страх борьбы против превосходящих сил — это был страх крушения моральных устоев. Оказывается, технологии могут превратить нас в существ из самых жутких кошмаров, и это даже не будет считаться чем-то плохим.

Этим летом мне повезло поговорить со Стеларком вживую. Сейчас художнику больше семидесяти лет. Он выращивает настоящее ухо у себя на руке и думает, как подключить его к Интернету, чтобы ухом мог пользоваться весь мир. Он по прежнему экспериментирует с экзоскелетами, виртуальной реальности и сетью.

Но в разговоре меня не покидало ощущение. Если бы я был ученым и вдруг вдохновился искусством Стеларка, я бы не изобрел ничего нового. Как будто все, что он осмысляет, уже давно осмысленно и воплощено. Хуже того, мне показалось, что сейчас любое осмысление технического прогресса — хоть философское, хоть утилитарное — отстало от самого технического прогресса.

Фантастика перестала помогать науке

Эксперименты Стеларка в 2019 году не выглядят прорывными. Они поражают не больше, чем книга “Нейромант” поражает человека, который сидит в интернете по 10 часов в день и жует поп-корн на повторном прокате Матрицы. Вот Стеларк проводит 5 часов в день в шлеме виртуальной реальности, где наблюдает жизнь глазами человека в Лондоне. В наушниках слушает жизнь человека из Нью-Йорка, а руками Стеларка в это время управляет человек из Токио. Перформанс хочет сказать нам что-то о современном коллективном сознании.

Но видел ли ты Twitch plays Pokemon, Стеларк? А как сотня людей со всего света одновременно управляет персонажем Dark Souls? Или хотя бы “Битвы пикселей” во Вконтакте. Кажется, сегодня любой тред на Reddit говорит о коллективном бессознательном намного больше, чем любой самый смелый технологический перформанс.

Технологии зашли так далеко, их так много вокруг, и они настолько повседневны, что художественное переосмысление вызывает одни усмешки и недоверие. В обсуждение Ad Astra — фильма о космосе — придут специалисты, которые расскажут, несколько этот фильм недостоверный. Если произведение захочет поговорить об искусственном интеллекте, как например, Detroit Become Human, его уничтожат оскорбленные дата-саентисты, которые скажут, что глупые гуманитарии ничего не понимают в поведении алгоритмов. Все допущения не имеют связи с реальностью и отражают только нашу человеческую ограниченность.

Фантазерам приходится защищаться от коллективного бессознательного, в котором накопилось слишком много информации. Такое количество никогда не уместится ни в одну драматургическую конструкцию. Фантазеры говорят “мы просто рассказываем истории о людях, технологии — лишь декорации, художественный прием”.

В этом и кроется проблема. Фантазии о прогрессе не успевают предложить прогрессу что-то новое, вынуждены упрощать научное и сводить роль технологий к метафорам на общечеловеческие темы.

Получается противоречивая ситуация. Повестка дня подсовывает нам сильнейшие сюжеты. Анонсировали мозговые нити-импланты Neuralink, и обывателям сразу кажется, они могут изменить весь наш мыслительный процесс. Это породит гору историй о прокаченном сознании. Но в то же время, весь контекст вокруг технологии настолько изучен и доступен всем желающим, недостатки решения у всех на виду — и это крадет все возможности для фантазий. Каждый сценарий будет очередным допущением, которому приходится демонстративно игнорировать реальность.

Когда ИИ выиграл в Dota 2 лучшую команду людей в мире, мозг фантаста тут же построил мостик до сценария, где следующим шагом ИИ будет порабощение Земли. И, конечно же, этот сценарий не выдержит никакой инженерной критики. Поэтому вместо того, чтобы раздражать инженеров, фантаст лучше еще раз сочинит что-нибудь про орков с драконами.

Современная научная фантастика оказалась в своей “зловещей долине”. От нее требуют быть в курсе последних технических достижений, но чем ближе история к реальности, тем заметнее допущения и тем сильнее они раздражают разбирающихся в вопросе людей — которых все больше и больше. Это порождает отказ от технологий в художественных произведениях. Явление доходит до совершенно абсурдного эффекта. Ютубер nerdwriter выпустил видеоэссе, где показал, что даже мобильные телефоны почти не фигурируют в мейнстримном кино, хотя это важнейшая черта современности.

Поэтому трон научной фантастики забирают другие фантастические жанры. Например, постапокалипсис, истории о мире, где технологий нет вообще. Мир без технологий и науки стал самой фантастической версией мира из всех, что можно представить.

Реальность стала фантастичнее вымыслов

Несколько лет назад программист Крис Дэнси стал героем СМИ. С помощью всех видов сенсоров, которые сейчас есть на рынке, он измерял свою жизнь. Фиксировал температуру и влажность вокруг, свет, геолокации, все свои действия и биологические показатели. Полученные данные он собирал в огромный сет, который он научился анализировать и с помощью этого влиять на свою жизнь и здоровье. Даже технические издания прозвали его “самым подключенным человеком в мире”. Крис появлялся на интервью обвешанный датчиками, обязательно в очках Google Glass.

Он делал фотосессии, где к его вискам были приклеены платы, а из рук торчали провода. Кто-то воспринимал это всерьез, и общественное мнение превращало Криса в очередного “киберпанковского героя, который стал реальностью”.

Когда я брал у Криса интервью, он сказал мне, что провода, конечно, были шуткой. Он сам так смеялся над людьми, которые воспринимали историю о нем слишком серьезно. На деле Крис, конечно, ни разу не является никаким самым подключенным. Сейчас все датчики и сенсоры, которые он использовал, сосредоточены в одном месте — в смартфоне. Смартфон измеряет всю жизнь, надо просто уметь извлекать и использовать эти данные.

То есть, абсолютно все люди со смартфоном сейчас — “самые подключенные в мире”. Просто им лень осмотреться и увидеть, насколько технологична их жизнь, которая кажется обыденной. Они поверили в уникальность человека, который просто вслух назвал себя уникальным, хотя он абсолютно такой же как все.

Меня это наводит на мысль, что научная фантастика, гоняясь за фантазиями о технологиях, свернула не в ту сторону. Чтобы оставаться дополнением научной мысли и дальше, ей стоит взять на себя новую роль.

Зачем теперь нужна фантастика

Есть давно известная байка о том, как Нил Гейман посетил первый в Китае фестиваль научной фантастики. Коммунистическая партия одобрила его, потому что увидела — люди, которые двигали прогресс на западе, выросли на этом жанре. Таким образом чиновники захотели превратить свою страну из производителя чужих идей в страну, которая сама порождает идеи.

Это звучит как похвальная идея. Но, думаю, Китайская власть опоздала.

В современном мире научной фантастике больше не надо вдохновлять людей двигать прогресс. Прогресс уже разогнался так, что его не остановить. Фантастика должна научить нас им управлять. Увидеть, насколько поразительной стала реальность. Присмотреться внимательнее к окружению, глубже вдуматься в парадоксы прогресса, лучше подготовиться к моральным тупикам, в которых мы непременно окажемся.

Такую инициативу у нас в стране на себя взял фонд “Система”, который запустил премию “Будущее время”. Идея премии — перезапустить жанр, снова сделать его умным, вытащить из эскапистских фантазий, которые растеклись по тоннам дешевой бумаги.

Потому что современной науке больше нужно не вдохновение, а люди, которые будут руками воплощать все, что уже придумано. Научной фантастике же стоит разобраться, как нам со всем этим жить.

Автор текста: Артем Малышев