Россия глазами антиутопистов

Почему Берджесса называют «Крестным отцом панка», а «Скотный двор» Оруэлла, увы, не скотный?

Текст: Алексей Большаков.
Больше материала на Telegram-канале Politcloud.

На протяжении 20 века в литературе не раз затрагивалась тема взаимоотношений Запада и России. Целью некоторых произведений была демонизация образа Советского Союза, в то время как у других авторов мы можем найти лишь намеки на социалистические реалии.

Большая часть работ, связанных с этой темой, принадлежит к жанру антиутопия(жанр литературы, показывающий государственный или мировой уклад, в котором при изначальном стремлении к идеальному существованию идеи расходятся с реальностью, и участники сталкиваются с разрушением их мира).

Одним из самых известных произведений, которое связано с образом СССР, можно считать «1984»и «Скотный двор» Джорджа Оруэлла.

Писатель был противником не только угнетающего пролетариат капитализма, но и лицемерных и извращенных форм псевдосоциалистических государств – фашизма и русского социализма, в основе которых лежит истинный террор и угнетение личности своих граждан.

Впервые Оруэлл столкнулся с советскими гражданами на войне в Испании и понял, во что сталинский режим превратил социализм и как он перерос в тиранию. В 1943-44 он создаст «Скотный двор» - сатиру на сталинский режим и революцию, где на смену одной тирании приходит другая.

Вождями революции в книге были свиньи, в образах которых можно узнать пародию на советских идейных лидеров. Майор – старый хряк, идеолог революции. До самого «нового мира» он не дожил, но участвовал в его становлении. В его образе есть черты Владимира Ленина. Наполеон – молодой и активный хряк, который получает неограниченную власть и влияние после революции, а также начинает заниматься репрессиями. Он проводит реформы, издает постановления – иллюстрация Сталина. Снежок – молодой хряк, верящий в всеобщее равенство, идеи революции. В образе Снежка узнается Троцкий.

Животные создали свою идеологию – скотизм, парадирующий коммунизм. Он заключался в равенстве всех животных и ненависти к людям. Идеи, созданные свиньями, провалились. Оруэлл в своей сатире показывает, что идеи равенства, извращенные диктатурой, являются лишь утопией.

В «1984» также присутствуют образы, которые создают сходство с советской действительностью. Ярким примером является «Большой Брат», от которого не скрыться («На каждой площадке со стены глядело все то же лицо. Портрет был выполнен так, что, куда бы ты ни встал, глаза тебя не отпускали. СТАРШИЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ — гласила подпись»). Большой брат изображался с черными усами («С каждого заметного угла смотрит лицо черноусого»), которые ассоциируются с Иосифом Сталиным.

Враг народа №1 носил фамилию Голдштейн, похожую на настоящую фамилию Троцкого Бронштейн. Оруэлл пишет о контроле за умами, информацией, создании новояза. В его работах социалистический режим предстает всему миру в виде тирании.

В СССР на протяжении долгого времени Оруэлл был запрещен. В досье КГБ он назван «автором гнуснейшей книги о Советском Союзе».Существовал особый «список Оруэлла», в который писатель вносил имена людей, которые, по его мнению, имели преступные симпатии по отношению к сталинскому режиму и Советскому Союзу. В нем упоминаются 135 имён, включая писателей и политиков США. Например, запись о писателе Бернарде Шоу гласила: «Никаких связей, но определенно прорусский по всем основным вопросам».

«Автор изображает Англию будущего, в которой якобы восторжествовал коммунизм: всюду царит жестокость, насилие, произвол, банды терроризирующих население преступников говорят между собой на вульгарном полурусском языке» - именно такую характеристику роман получает от КГБ. Основной отсылкой к Советскому союзу, безусловно, был необычный язык (бар «korova», malchik и пр). «Надсат» - это некое отражение страха перед Россией в эпоху Карибского кризиса (60-е годы), охватившего все западное обществе.

Берджесс в своем антиутопическом мире использует «полурусский язык» или же «надсат». Это стилистическая особенность романа связана с летним отпуском автора и его жены в Ленинграде. «Словарь моих хулиганов из космической эры будет смесью из русского языка и упрощенного английского, и все это будет перемежаться ритмическим сленгом и цыганщиной. Русский суффикс “надсат” станет названием диалекта молодых людей, на нем будут говорить “други”, или “другс”, или друзья по банде... В тлеющем в глубине моего ящика черновике много насилия, в законченном романе его будет еще больше, поэтому странный новый жаргон может стать своего рода завесой, прикрывающей чрезмерную жестокость, и не давать разгуляться собственным основным инстинктам читателя. Тонкая ирония была в том, что равнодушные к политике тинейджеры, видевшие самоцель в тоталитарной жестокости, прибегали к жаргону, основанному на двух главных политических языках времени» - так объяснял Берджесс такой удивительный прием.

В романе нет угрозы СССР, о которой озабоченно пишет КГБ. В нем идет речь о подростке-психопате или же садист-эстет Алекс и его приятелях.

Политическая идея, которую Берджесс стремился отобразить в своей книге: «в 60-е годы в Британии была популярна теория о том, что молодых преступников, хулиганов отправлять надо не в тюрьмы для взрослых преступников, а подвергать радикальной психологической и медикаментозной коррекции. То есть, превращать их по сути делав заводной апельсин - не живой, полный сладости, сока и цвета организм, а в механизм, в машину. Я почувствовал опасность того, что государство может вмешиваться не только в нашу жизнь, но и в наши тела, в нашу психику, в наше сознание, превращать нас в маленьких, послушных граждан, потерявших свободу выбора».

Роман привлекал к себе читателей скорее формой, а не содержанием. Необычный язык, насилие сделали ее популярной, а Берджесс стал «крестным отцом панка»(по мнению журнала Time).