Вальнум являлся рыцарским миром, одним из немногих, которые существовали со времен Темной эры технологий и пережили тяготы Старой Ночи, чтобы воссоединиться с остальным человечеством в ходе Великого крестового похода. Закованные в рыцарскую броню дворяне этих рассеянных королевств издревле охраняли покой своих людей. Однако там, где другие рыцарские миры стали домом для благородных родов, которые по традициям воинской чести защищали их от вторжений, на Вальнуме долгие годы тьмы породили тени и ожесточенность в сердцах тех, кто звал его своей родиной. Правящий род Вальнума, дом Кратакс, прогнил до самых сердец, его благородную кровь осквернило безумие и жестокость. Его твердыни были мрачными, возведенными на костях, местами, из запертых темниц которых эхом доносились вопли забытых.
Первых эмиссаров Империума, присланных вести переговоры о приведения планеты к Согласию, казнили, привязав к стволам рыцарей Кратакса, а последнего освежевали заживо, и на его выделанной в пергамент коже глава Кратакса написал свой отказ. Стерпеть подобный вызов было нельзя, а против мощи всего рыцарского двора пришлось бы туго даже Легионес Астартес. Но только не Тысяче Сынов.
На равнину перед крепостью Кратакса пришло шестьдесят воинов под командованием капитана Ормузда. Должно быть, поначалу дом Кратакс счел это шуткой или, возможно, еще одной попыткой договориться, поскольку послал им навстречу одного из своих рыцарей. Тот открыл огонь, едва оказался в пределах поражения, прочертив термальным копьем полосу из кричащего пылающего воздуха. Ни один воин не упал. Прикосновение ярости рыцаря будто отхлынуло от них или вообще рассеялось. В ответ из ряда воинов хлестнула молния, которая окутала рыцаря Кратакса и прошла в пластины брони, испаряя реле и пронизывая железные кости. Он упал, но прежде чем успел коснуться земли, невидимая сила оторвала его голову с плеч и бросила перед воротами твердыни Кратакса.
Тогда рыцари вышли из врат, все до одной машины войны оскверненного дома. Земля вокруг Тысячи Сынов вскипела от взрывов и расплавилась, спаялась и треснула, когда атакующие рыцари обрушили на них весь свой гнев. Телекинетические щиты, воздвигнутые Тысячей Сынов, затряслись, и внутри их круга некоторые упали на колени, из сочленений их доспехов сочилась кровь, замерзая и кипя в заряженном варпом воздухе. Но они продолжали ждать, несмотря на то, что от поступи рыцарей дрожала сама земля у них под ногами.
Как только передовой рыцарь стал нависающей над ними тенью, Ормузд вскинул руку и сжал пальцы. Рыцарь остановился, пошатнулся, а затем упал, и плоть пилота внутри кабины превратилась в пар. Прежде чем стальной исполин рухнул на землю, Тысяча Сынов опустила щиты, вздернула мертвого рыцаря в воздух и метнула на одного из его сородичей. С этого момента бой, как говорят, продлился не больше пятисот секунд, и в ее конце на замерзшей от колдовства земле остались лежать расплавленные и искореженные обломки рыцарей. Тысяча Сынов потеряла троих воинов, двое умерли от кровоизлияния в мозг при использовании своих сил, а одного раздавило под громадой мертвого рыцаря. Те, кто выжили, отбыли до того как подразделения эксплораторов Механикум принялись прочесывать крепость Кратакса. Когда новости о победе достигли далекого Военного Совета Империума, ответом на них стал лишь звук страха: молчание.