Как мы делаем просоциальные игры. Часть первая: цели и эксперты
Мы в Noesis уже два года занимаемся небольшими играми на серьезные темы: от правозащиты до сталкинга, от этики технологий до харассмента, от исторической памяти до российских тюрем. С подобными историями очень сложно работать, потому что очень сложно соблюсти баланс между развлечением и рассказом о проблеме со скучным и серьезным лицом. И у нас порой получается не очень, но бросать это дело мы не собираемся — вызов слишком заманчивый, а цель крайне важная и благородная: при помощи нового формата говорить о старых бедах и помогать тем, кто с ними столкнулся.
Когда к нам приходят с запросом (или мы к кому-то приходим с запросом) «А давайте сделаем нам игру?», нам важно, чтобы у условного заказчика не было мотивации в духе «все делают, и мы хотим». Это путь в никуда. Это не работает.
А что работает?
- Собрать донаты. Вообще-то очень благородная цель, особенно если речь идет о благотворительности. При помощи игры можно попробовать собрать деньги на помощь нуждающимся. Например, через внутриигровые покупки. Скажем, в нашей «Полине против сталкера» часть доходов пойдет к организациям, которые помогают людям, столкнувшимся с насилием.
- Привести новых людей. Многие организации живут в пузыре, который ограничен фейсбуком с двумя-тремя тысячами френдов. Это не их вина, у них часто не хватает внутреннего ресурса. Игры — отличный способ расширить аудиторию, или хотя бы принести повестку организации этой самой аудитории. Например, благодаря «Гэбне» многие пользователи узнали для себя, как на самом деле с ними должны общаться полицейские.
- Рассказать о проблеме и научить других. Со сталкингом сталкиваются миллионы людей только в США, в других странах просто не ведется статистика по теме, а при этом подобный вид психологического насилия крайне негативно сказывается на качестве жизни того, кто от него пострадал. Вот с нашей «Полиной» мы и рассказываем о теме для тех, кто может с ней соприкоснуться — прежде всего, молодых девушек 18-24 лет. Или другая история — похищение невест, распространено в азиатских странах. Благодаря игре «Ласточки» про проблему напомнили одним и рассказали другим.
Выяснив, что нужно организации, мы устраиваем короткий спринт, где изучаем контент, выбираем формат игры и делаем ровно такие же бумажные прототипы, как и у всех. Вот, к примеру, мы придумываем карточную онлайн-игру про права одной социальной группы.
Или вот, к примеру, ранний этап придумывания «Полины». Тогда мы думали, что это будет игра, в которой все действие проходит на экране мессенджера (см. второй столбик справа).
Ну, а дальше начинается придумывание сценария, документации, разработка и прочие общие для всех вещи, но в просоциальных играх и тут есть нюанс. Даже несколько нюансов.
- Полноправными соавторами становятся эксперты. Делаешь игру про общение с полицией? Зовешь адвоката. Придумываешь короткий тест-квест про этику технологий? Обращаешься к специальной лаборатории Европейского университета. Издаешь игру про выход из абьюзивных отношений? Проверь, чтобы в команде был психолог, который специализируется на теме.
- Эти же эксперты должны под конец все проверить. Мы пару раз сталкивались с тем, что сюжет, который нам вроде бы нравится, не имеет ничего общего с реальностью. Пришлось переделывать.
- Мало экспертизы и постоянных проверок. Нам нужно понять, что люди вообще хоть что-то поняли из игры и мы достигли поставленных целей. Для этого лучше всего подходят опросы.
Про обратную связь — и вообще про реакцию публики — мы поговорим в следующей части.