Дыра в конце мира. Антониу Лобу Антунеш

The Land of the End of the World. Antonio Lobo Antunes. Translated Margaret Jull Costa

The thing I liked best about the zoo was the roller-skating rink under the trees and the very upright black instructor describing slow ellipses as he glided effortlessly backward over the concrete surface, surrounded by girls in short skirts and white boots, who, if they spoke, doubtless did so in the same gauzy tones as those voices you hear at airports announcing the departure of planes, cotton syllables that dissolve in the ear just as the remnants of a piece of candy do on the curled shell of the tongue.

Так поэтично начинается крупнейший роман современности о бессмысленности войны: с похода героя в зоопарк и наблюдения за инструктором на роликах, нарезающего эллипсы вокруг девушек в коротких юбках и белых туфлях.

Уже юношей он отправляется на колониальную войну в Анголу, чтобы служить полевым врачом. И тетушки напоследок вторят герою, что уж данное событие точно сделает его мужчиной:

At least doing his military service will make a man of him.

И все это на закате правления Салазара. Каста бесконечных агентов ПИДЕ (наподобие Штази в ГДР), снующих по Анголе в поисках предателей и ведущих себя высокомерно даже по отношению к офицерам действующей армии. Стычки политических группировок – МПЛА, УНИТА, ФНЛА, которые в недалеком будущем выльются в многолетнюю гражданскую войну.

Первые впечатления от прибытия положительные. Португалоязычные жители Анголы, ностальгируя по Лиссабону, вешают вереницы ласточек, дабы привнести в свои небольшие города кусочек прародины, о чем также свидетельствуют и названия поселений и улиц, тот же Новый Лиссабон (будущий Уамбо). Но эта лёгкость и свежесть быстро растворяется под натиском войны. Наступают тяжелые будни солдат, мастурбирующих на фото девушек, врачи и медсестры по локоть в крови, неврозы и стычки с агентами ПИДЕ, не только рядовых служащих, но и офицеров.

Героя спасают лишь воспоминания о любовных похождениях, о возлюбленной в Лиссабоне и мысли о зеленоглазой дочери, родившейся в его отсутствие. Грусть превращается в депрессию и отвращение к бессмысленной войне, притеснениям коренных жителях и бесчинствам со стороны военных. А рефлексия героя напоминает душевные муки и терзания персонажей «Тонкой красной линии» Малика.

In Mangando and Marimbanguengo, I saw the full misery and evil of the war, the pointlessness of it all, in the soldiers’eyes, like those of wounded birds, in their state of despair and abandon, in the second lieutenant in shorts sprawled on the table, the stray dogs gobbling up leftovers on the parade ground, the flag hanging from the flagpole like a limp penis, I saw it in the twenty-year-old men sitting in the shade in silence, like old men in parks…

Отчаяние, покинутость роднили незнакомых до войны людей, доводили до самоубийства, изуверств и изнасилований местных женщин. И, несмотря на то, что герой — врач, солдаты видели в его глазах брата, своего, ведь он не раз спасал их, вытаскивая иных с того света. Лишь Революция Гвоздик закончила, хотя бы на время эту нескончаемую бойню. А на вопрос коллеги-врача, как он будет выживать в Лиссабоне, после пребывания в этой дырке мира:

How are you going to survive in Lisbon after being out here in this asshole of the world?

Герою оставалось лишь ответить:

«Oh, I’ll just take it slowly».

«Я просто буду делать это медленно».