Рождённый в СССР: краткая история русского рока

Самодельные гитары, подпольные записи и главная музыка целых поколений.

Само понятие «русский рок», конечно, не уникально. В каждой стране рок-музыка адаптируется к местной культуре, фольклору и языку. Но всё же стиль, появившийся в СССР, значительно отличается от большинства аналогичных примеров из других стран.

Чаще всего рок-н-ролл и последовавшие за ним разновидности рока становились символом бунта молодёжи против закостенелых порядков предыдущих поколений, а потом быстро адаптировались под коммерцию. В СССР же это стало выражением протеста против самой системы.

С учётом запретов, цензуры и отсутствия оборудования отечественные рок-группы даже звучали несколько иначе, чем западные аналоги. Из этого и сформировалась своя особенная культура, которая по идеологии, звучанию и смысловой нагрузке песен отличается от рок-музыки большинства других стран.

Рассказываем обо всех основных этапах появления и развития русского рока, а заодно об истории самых известных представителей этого поистине народного жанра.

В начале 1950-х годов в Москве, Ленинграде и ещё паре крупных городов СССР зародилось движение «стиляг». Они никоим образом не были связаны с рок-н-роллом и будущим протестным движением. Но всё же рассказ о русском роке лучше всего начинать именно с этого момента. Ведь «стиляги», по сути, первая молодёжная субкультура в СССР, завязанная на западной музыке. Последователи этого движения носили броскую одежду: ботинки на платформе, пиджаки и галстуки кричащих цветов и делали себе причёску «кок».

Слушали они не рок-н-ролл, а старый джаз. В первую очередь пластинки, которые попали в СССР в послевоенные годы, когда отношения с западными странами ненадолго потеплели. Больше всего любили Дюка Эллингтона, Глена Миллера, Луи Армстронга и прочих представителей эстрадного джаза.

Разумеется, распространяли их исключительно «из-под полы», то есть незаконно. Именно тогда зародился необычный способ перезаписи — «на костях» (иногда ещё говорили «на рёбрах»). Всё дело в том, что вместо гибких пластинок использовали старые рентгенонграммы с реальными снимками переломов — их было очень легко достать в больницах.

Кстати, интересный факт: само слово «стиляги», которое вновь вошло в обиход русскоговорящих людей после одноимённого фильма 2008 года, изначально носило негативный окрас. Сами представители движения называли себя «чуваками», а девушек, соответственно, «чувихами». «Стилягами» же их прозвали после одноимённого фельетона в журнале «Крокодил» в рубрике «Типы, уходящие в прошлое». Там последователей этого движения высмеивали за нелепый внешний вид и постоянное безделье: персонажи карикатур думали только о своей внешности и танцах. Там же мелькнул термин «плесень», который, к счастью, не прижился.

Строго говоря, авторы «Крокодила» не были абсолютно неправы. Среди «стиляг» встречалось немало представителей «золотой молодёжи», которые действительно просто веселились и нередко вели себя вызывающе. Да и в целом движение было скорее развлекательным, нежели идеологическим.

Но достаточно о «стилягах», пора двигаться дальше. Тем более, что субкультура начала вымирать уже к 1957 году — особо важному в знакомстве жителей СССР с западной культурой. Именно тогда в Москве состоялся VI Международный фестиваль молодежи и студентов.

Если раньше значительная часть тех же «стиляг» знала об американской и даже европейской моде лишь по обрывочной информации, которая просачивалась из-за «железного занавеса», то теперь в СССР приехало более 30 тысяч человек из 131 страны мира. Возможность напрямую пообщаться с иностранцами и увидеть их стиль жизни сильно повлияла на моду передовой молодёжи. Оказалось, что теперь модно носить джинсы и кеды и слушать рок-н-ролл.

С 1957 года субкультура «стиляг» пошла на спад. Вместо них появились «штатники», которые полюбили современный джаз и бибоп. Другая часть переключилась на Билла Хейли и его Rock Around the Clock, а также Литтл Ричарда с песней See You Later, Alligator и прочие популярные «рок-н-роллы». А чуть позже главными кумирами большинства слушателей стали легендарные The Beatles.

Таких людей прозвали «битниками». Разумеется, после прослушивания и танцев под любимые мелодии всевозможные музыканты пытались и сами сыграть нечто подобное. Из них впоследствии и выросли первые представители русского рока.

Но прежде, чем перейти к основной истории, стоит упомянуть и ещё один жанр, который значительно повлиял на развитие будущего стиля. Отчасти он и добавил в русский рок той индивидуальности, которая будет отличать его от музыки других стран.

Речь идёт об исполнителях авторской песни или «бардах». Ещё в 1950-х эта культура распространилась среди студентов: молодые поэты исполняли свои песни под простые аккорды на шестиструнной гитаре. Инструменты, кстати, чаще всего брали классические, но ставили на них металлические струны, чтобы сделать звучание более громким и резким.

Именно такие барды, как Булат Окуджава, Юрий Визбор и, конечно, Владимир Высоцкий, популяризировали образ человека с акустической гитарой, а что ещё важнее — автора-исполнителя, для которого стихи важнее музыки.

Многие рок-музыканты будут долго дистанцироваться от ассоциаций с бардами. Но всё же наследственность очевидна.

Вопрос, какую команду считать «первой русской рок-группой», остаётся открытым. Разные историки и исследователи называют множество вариантов. Артемий Троицкий в книге «Back in the USSR» утверждает что этого титула достойны «Ревенджерс» из Риги под руководством Валерия Зайнутдинова, он же Сэйтски.

Всё тот же Троицкий упоминает «Юниоров» из Эстонии. Но гораздо чаще основоположниками русского рока называют московские команды «Сокол» Юрия Ермакова и «Славяне» Александра Градского.

Вероятно, всё дело в том, что по всему СССР музыканты проходили примерно один и тот же путь. Всевозможные бит-группы начинали играть американские рок-н-роллы, подражая Элвису Пресли или The Beatles. Потом музыканты придумывали собственные песни. А поскольку далеко не все из них знали в достаточной мере английский язык, команды переходили на русский.

В 1965 году «Сокол» исполнил первые песни на родном языке. Градский примерно тогда же основал новую команду «Скоморохи» с упором на русские тексты. Хотя интересно, что любительские коллективы тогда зарабатывали, музицируя на танцах. А там всё ещё ценились западные хиты. Поэтому параллельно со «Скоморохами» Градский собрал «Лос Панчос», игравшую популярные иностранные песни с чисто коммерческими целями.

Вообще первопроходцам русского рока приходилось несладко. Например, в стране практически не делали бас-гитар, поэтому их приходилось собирать кустарным способом, натягивая на гитарный корпус струны от рояля.

Увы, большую часть раннего творчества этих команд никто не записывал на носители, поэтому о стиле и звучании можно только фантазировать на основе слов самих музыкантов. Всё тот же Александр Градский называет себя ещё и первым панком Советского Союза: он сочинил провокационное концептуальное произведение «Муха-Цокотуха», превратив классическую сказку в эротическую провокацию.

Путь Градского отличается от судьбы большинства других русских рок-музыкантов. Его дядя, работавший в ансамбле Игоря Моисеева? привозил джазовые и рок-н-ролльные записи из-за границы. Но сам юный Александр любил не только модную музыку, но и классику, и советских композиторов. Хотя поворотным моментом стало, конечно, прослушивание The Beatles.

Но, конечно же, главное открытие московской рок-сцены в период становления — группа «Машина времени» под руководством Андрея Макаревича. Как обычно, всё началось ещё с англоязычной школьной команды The Kids (там Макаревича быстро сместили с позиции вокалиста из-за неприятного голоса).

После знакомства с русскими бит-группами, в первую очередь с быстро канувшими в лету «Атлантами», юный музыкант основал коллектив Time Machines (название писали именно на английском и во множественном числе).

Команда Макаревича, как и большинство других, играла кавер-версии западных песен. Причём сам лидер настаивал на репертуаре из не слишком известных композиций. Но вскоре группа перешла на песни собственного сочинения: часть на английском, часть — уже на русском языке. Тогда и сформировался стиль, который превратит «Машину времени» (уже в таком написании) в главных хитмейкеров русской рок-музыки.

Макаревича можно считать основоположником и одним из ярких представителей стиля «бард-рок». В его творчестве поэзия явно больше ссылается на авторскую песню с её морализаторством и философией, нежели на классику рок-н-ролла.

Хотя сам автор утверждает, что основную идею взял у всё тех же The Beatles: нужно петь о чём-то своём, родном и знакомом. При этом в раннем творчестве «Машины» ярче, чем у других, чувствуется вторичность и простота музыкальной составляющей — в группе собрались музыканты-любители, не отличавшиеся особым мастерством.

Кстати, говоря о «Машине времени» невозможно не упомянуть о группе «Воскресение». Её будущий лидер Алексей Романов начинал играть Макаревича. Потом первый клавишник «Машины...» Сергей Кавагоэ перешёл в новую команду на барабаны.

Позже место соло-гитариста «Воскресения» займёт кузен Андрея — Алексей Макаревич (он же потом организует группу «Лицей», где будет петь его приёмная дочь Анастасия). Маргулис какое-то время окажется участником обеих команд одновременно. Из-за этого на совместных юбилейных концертах обеих групп он будет стоять посередине сцены, меняя гитару на бас.

Историю рок-музыки во второй столице СССР — Ленинграде — стоит начать с команды «Санкт-Петербург» с её бессменным лидером Владимиром Рекшаном. Начиналось всё ровно так же: в 1967 году собралась студенческая группа «Корабль дураков», игравшая рок-н-ролльные хиты. Через пару лет талантливый автор и музыкант организовал новый коллектив «Санкт-Петербург». Эта команда появилась чуть позже московских аналогов — в 1969 году. Но зато именно Рекшан первым решился выступать перед зрителями с полностью русскоязычной программой.

«Санкт-Петербург» неплохо раскрутится в Ленинграде и на время даже получит славу по всему СССР. В первую очередь благодаря сочетанию текстов Рекшана, в которых социальная сатира смешивается с цитатами из классики, и довольно бодрой, мастерски исполненной рок-н-ролльной музыкой. В команде будет играть виртуоз Никита Зайцев, одинаково хорошо владеющий гитарой и скрипкой — потом он уйдёт в «ДДТ» и исполнит там самые запоминающиеся скрипичные партии.

Но всё же «Санкт-Петербург» так и остался скорее культовой группой, точно так же, как и «Мифы» Сергея Данилова и «Россияне» Георгия Ордановского (этот вокалист и гитарист пропадёт без вести в 1984 году). Всенародная слава ленинградского рок-н-ролла началась с «Аквариума» Бориса Гребенщикова.

В 1972 году он вместе со своим другом Анатолием Гуницким по прозвищу Джордж основал «поэтически-музыкальный проект». Вскоре собрался и первый состав. Причём, в отличие от большинства рок-групп, тяготевших именно к электрическому звучанию (и из-за этого испытывавших немало трудностей с оборудованием), «Аквариум» обычно играл акустику.

Присоединившийся к ним Андрей Дюша Романов быстро сменил клавиши на флейту, потом появился Всеволод Гаккель с виолончелью. Причём команда не замыкалась в одном стиле, ориентируясь на самых разнообразных западных музыкантов: от Боба Дилана до Лу Рида.

Спустя несколько лет уже на творчество Гребенщикова будут опираться многие другие ленинградские рок-музыканты. Он поможет с первыми записями Майку Науменко: в 1978 году выйдет их совместный сольник «Все братья — сёстры», записанный на катушечный магнитофон прямо на берегу реки Невы.

Всё того же БГ будут называть своим кумиром музыканты новой волны русского рока: Виктор Цой, Константин Кинчев. Сам же «Аквариум» сменит составы и стиль чуть ли не десяток раз. Гребенщиков будет увлекаться русским фольклором, буддизмом, панк-роком и прочими стилям. Каждый раз звучание группы будет меняться под его интересы.

БГ это объясняет цитатой Боба Марли: «Кто играет со мной, и есть Wailers». То есть «Аквариум» — всегда именно Гребенщиков и те, кто нужен ему в данный момент. Что отличается, например, от «Машины времени», которую давно уже трудно представить без голоса Кутикова. Или «АукцЫона», где за музыку отвечает Леонид Фёдоров, но в лицо все знают Олега Гаркушу, а духовые Николая Рубанова создают основу аранжировки.

К концу 1960-х рок-музыка окончательно превратилась из редкого увлечения студентов в массовое творчество. В одной только Москве играло чуть ли не две сотни групп. Разумеется, большинство из них просуществовали всего несколько лет и не оставили после себя никакого следа. Но всё же тенденция была очевидна, и это привело к нескольким интересным событиям.

На фоне огромного количества условно «любительских» коллективов (то есть не сотрудничавших с официальными организациями и студией «Мелодия») стали появляться и «профессиональные». Их, разумеется, называли не рок-группами, а ВИА (вокально-инструментальными ансамблями). Но они играли на электрогитарах и электроорганах и использовали те же элементы. Конечно, тексты песен и поведение на сцене отличались. Однако появление таких коллективов, как «Поющие гитары» или «Песняры», свидетельствовало, что даже власти заметили существование рок-музыки.

Но гораздо важнее, что сами команды всё чаще выходили на более высокий уровень выступлений, чем просто игра на танцах и в миниатюрных ДК. Большинство концертов, конечно, устраивали подпольно. По воспоминаниям Владимира Рекшана в книге «Кайф», в Ленинграде их проводили поздно вечером в закрытых ресторанах, оформляя как съёмки массовки для несуществующего фильма.

Эти мероприятия устраивала, например, неофициальная организация «Поп-федерация» под руководством самого известного битломана СССР и России Коли Васина. Но не нужно думать, что даже на этом этапе речь шла исключительно об энтузиазме и идеологической вовлечённости.

Как выяснилось позже, менеджер Сергей Арсеньев большую часть полученных денег попросту прикарманивал, хотя изначально обещал пускать их на развитие молодых групп. Его потом осудили, и «Поп-федерация» развалилась. Васина, не знавшего об этих махинациях, к счастью, не арестовали, хотя он с испуга даже зарыл где-то в лесу подаренную пластинку The Beatles с автографом Джона Леннона.

Но всё же исполнителям хватало славы и заработка: зрители просто ломились на выступления. По воспоминаниям Градского, он однажды опоздал на собственный концерт, и у дверей стояла такая толпа, что он не смог пробиться и полез в окно. На тот момент далеко не все знали музыкантов в лицо.

На первых порах рок-музыка в СССР оставалась локальной и разобщённой. Особенно если дело касалось разных городов. В Москве узнали об «Аквариуме» во многом лишь благодаря Андрею Макаревичу: он регулярно ездил со своим коллективом в Ленинград, где и открыл для себя эту команду.

Поэтому следующими этапами, превратившими русский рок из набора местечковых групп в цельную общину, стали фестивали и записи первых альбомов.

Региональные рок-фестивали устраивали ещё в шестидесятых. Часто первым мероприятием такого формата называют концерт в Каменске-Уральском Свердловской области 1966 года. Все группы, участвовавшие там, сегодня уже забыты. Зато известно, что организатор концерта получил четыре года лагерей.

А вот первым действительно крупным событием можно считать ереванский рок-фестиваль, который проводили ежегодно с 1968 по 1972 год. Его устраивал предприниматель Рафик Мкртчян, привозивший на стадион «Динамо» в столице Армении различные популярные группы.

Не стоит удивляться, что Ереван на некоторое время превратился чуть ли не в главный город русского рока. В Армении в тот момент существовало немало собственных ярких коллективов. Взять хотя бы группу «1+2», в которой играл великолепный гитарист Борис Андреасян. Впоследствии он будет сотрудничать с джазовыми и рок-музыкантами со всего мира.

На фестиваль в Ереване приезжали, например, «Скоморохи» и «Скифы». А вот «Машину времени» туда не взяли. Зато на стадионе «Динамо» состоялось выступление команды «Супер» — первой советской супергруппы. В неё вошли участники «Скифов», «Скоморохов» и «Цветов».

Увы, история этого фестиваля завершилась с арестом Мкртчяна за мошенничество.

Во второй половине семидесятых в подмосковном городе Черноголовка прошло два масштабных концерта (если совсем точно — полтора). В первом приняло участие «Високосное лето» — возможно, лучшая арт-рок группа в СССР. Её основали гитарист Александр Ситковецкий и клавишник Крис Кельми.

За свою недолгую жизнь команда создаст необычную рок-оперу «Прометей прикованный» и запишет один из первых магнитоальбомов. Позже Ситковецкий создаст «Автограф», а Кельми уйдёт в поп-музыку с коллективом «Рок-ателье».

Также выступали «Сонанс» из Свердловска (об этом городе мы отдельно поговорим чуть дальше), «Магнетик бэнд» из Таллина и «Машина времени».

Второй фестиваль в Черноголовке отменили буквально за пару дней до начала по непонятным причинам. Формально на него даже не требовалось разрешение властей, но руководство испугалось неизвестных групп и отказалось предоставить зал. Хотя в результате концерт всё же прошёл подпольно (поэтому его и считаем за половину) в конференц-зале издательства «Молодая гвардия». И именно там «Аквариум» впервые сыграл для московской публики.

По сути, это был первый масштабный официальный рок-концерт, на который пригласили группы со всего Союза. Его организовал заместитель директора Грузинской национальной филармонии Гайоз Канделаки с подачи Артемия Троицкого и поддержал первый секретарь ЦК КП Грузинской ССР Эдуард Шеварднадзе.

Позже этот концерт будут называть «Советским Вудстоком», что отчасти справедливо: именно здесь проявился масштаб и значимость рок-движения в СССР. Но всё же атмосфера там царила совершенно иная. По традиции присутствовало жюри, проводили конкурс и даже вручали награды.

Лучшими группами ожидаемо признали «Машину времени», уже снискавшую всенародную популярность, и опытный «Магнетик Бэнд». Второй приз поделили Ситковецкий с новой группой «Автограф» и «Гунеш» из Ашхабада. Последние просуществуют аж до конца восьмидесятых и даже выступят в Мозамбике, но сейчас уже мало кто вспомнит о странной туркменской команде.

На третьем месте оказался «Интеграл» Бари Алибасова (того самого, который позже создаст «На-на») и пара ещё менее известных групп. Но, пожалуй, главное событие «Весенних ритмов» — выступление «Аквариума». Можно сказать, что формально это был провал, а на самом деле — триумф.

Борис Гребенщиков решил превратить первое официальное выступление в панк-шоу. Во время исполнения песни «Летающая Тарелка» он лёг на сцену, зажав между ног гитару, Гаккель засунул в отверстие деки ножку своей виолончели, а фаготист то ли изображал, что расстреливает зал из своего инструмента, то ли имитировал мастурбацию.

Кроме того, жюри смутила странная песня с рефреном «Хомо хай-фай!»: здесь кому-то послышались гомосексуальные намёки. Ещё хуже получилось с композицией «Марина». Вместо слов «выйти замуж за финна», БГ решил осторожно спеть «выйти замуж за Ино». Но из-за плохого звука многим послышалось «за сына».

Тему инцеста руководство уж точно не могло стерпеть. Во время выступления группы потребовали зажечь свет и жюри покинуло зал, а «Аквариум» дисквалифицировали с конкурса. Но зато о группе пошла всенародная молва.

Несмотря на то, что в семидесятых рок уже вовсю гремел среди музыкальной молодёжи, найти официальные записи большинства групп было совершенно невозможно. Официальные власти попросту отказывались признавать и выпускать эту музыку. Да и сами артисты считали сотрудничество с «Мелодией» чем-то постыдным.

Исключение составляли разве что «Цветы»: музыкант и администратор Стас Намин сумел найти зыбкую грань между роковой искренностью и лёгким бесконфликтным звучанием ВИА. В 1973 году у них вышли два сингла.

Но творчество большинства коллективов записывалось и распространялось подпольно. И здесь важную роль сыграли магнитоальбомы. Как понятно из названия — записи на катушечные магнитофоны.

Эта практика берёт своё начало ещё из шестидесятых. Первое время выступления бардов записывали просто «с воздуха» — то есть через микрофон, направленный на сцену. Точно таким же образом появились первые катушки с концертами русских рок-музыкантов. Вот только если голос и акустическая гитара в авторской песне звучали хоть сколько-то разборчиво, то электрические инструменты, да ещё и с плохим оборудованием (и исполнением) у молодёжных групп превращались в неразборчивый шум.

Да и попытки записать что-то дома или в импровизированных студиях на обычный магнитофон «Маяк» приводили ровно к такому же результату. Это не говоря о том, что простая плёнка долгое время оставалась дефицитом.

Именно поэтому немалая часть первых советских рок-групп не оставила после себя никаких записей. Даже Борис Гребенщиков утверждает, что его ранние песни (в хронологии группы их называют «доисторической» эпохой) «можно изучать, но нельзя слушать».

Первым рок-музыкантом, начавшим записывать полноценные и даже хорошо звучащие альбомы, стал Юрий Морозов. Здесь дело не только в таланте, но и в стечении обстоятельств. Он работал звукорежиссёром на ленинградской «Мелодии» и по ночам записывал на штатном оборудовании собственные песни. Кстати, Морозов, что редкость для советских рокеров, вскоре почти отказался от концертов в пользу студийной работы.

Да и в целом его в последующие годы будут лучше знать как отличного звукорежиссёра. Сольное творчество Морозова, наполненное религиозными и философскими темами, останется в тени более ярких исполнителей.

Где-то к восьмидесятым в СССР появились более качественные стереомагнитофоны: венгерский STM и отечественный «МЭЗ-62». А особо настойчивые умельцы научились подключаться к звукорежиссёрским пультам и записывать концерты через линейные выходы.

Так появился «Маленький принц» — двойной альбом «Машины времени», и «Blues de Moscou» Майка Науменко и группы «Зоопарк».

В Москве одним из пионеров подпольной студийной записи оказался Александр Кутиков, игравший на тот момент в «Високосном лете». Он работал уборщиком в «учебной речевой студии» ГИТИСа и точно так же по ночам приглашал дружественные коллективы. Там создали первые альбомы «Машины времени» и «Воскресения». А вот собственные записи «Високосного лета» музыканты сочли неудачными — в студии потерялся драйв и красота звучания.

Но всё же центром звукозаписи оставался Ленинград, где вовсю старался один из важнейших людей в рок-музыке — Андрей Тропилло. Будучи сыном известного инженера, он с юности познакомился с радиотехникой, а в конце семидесятых, как и вся молодёжь, влюбился в рок-н-ролл. Тропилло даже организовывал гастроли «Машины времени» в Ленинграде.

Быстро разочаровавшись в менеджерской работе, он переключился на студийную запись. В качестве первой пробы Тропилло свёл всё ту же программу «Машины времени» «Маленький принц». Только его версия отличалась от московской: группа даже играла в ином составе.

Для своей подпольной работы звукорежиссёр раздобыл самодельный пульт и комплект микрофонов. После этого он долго скитался в поисках подходящего помещения, пока не обосновался в Доме юного техника Красногвардейского района — там Тропилло будет вести некий «кружок», знакомясь со многими перспективными музыкантами.

Но большую часть времени звукорежиссёр посвятит записи бессчётного числа альбомов на списанную с фирмы «Мелодия» плёнку. Именно благодаря работе Тропилло в истории сохранилось раннее творчество «Ноля», «Мифов», «Странных игр» и десятков других групп.

Для магнитоальбомов делали самопальные обложки с портретами музыкантов, а потом отдавали бобины людям, которых называли «писателями» (иногда ещё «жучками»). Они многократно копировали записи и продавали их поклонникам. Причём один из главных историков русского рока Александр Кушнир утверждает, что он и вовсе раздавал альбомы бесплатно, только чтобы познакомить как можно больше людей с новыми группами. Благодаря такому кустарному производству рок-музыка разошлась в массы.

Звукозапись советских групп заслуживает отдельной большой статьи. Но интересующимся лучше почитать книгу Кушнира «100 магнитоальбомов советского рока».

До начала восьмидесятых рокеры очень редко контактировали с властями. Однако в новом десятилетии даже советское руководство осознало, что новое направление не отомрёт само, как другие молодёжные веяния.

С этого периода некоторые проявившие инициативу коллективы обрели официальный статус. Например, «Автограф» и «Машина времени» официально зарегистрировались в «Москонцерте». Правда последним вскоре внезапно отменили все согласованные выступления, что, однако, не помешало им набирать славу и занимать первые строчки хит-парадов с легендарным «Поворотом». Мало того, «Машина...» полным составом записала саундтрек из своих песен к фильму «Душа» и засветилась в нём (исполнила композиции София Ротару, сыгравшая главную роль, но всё же музыканты показали свои лица на всю страну).

Кроме того, официальные власти и комсомол решили как-то организовать творческую молодёжь. Причём речь шла не только о музыкантах. В начале восьмидесятых в Ленинграде создали «Товарищество экспериментального изобразительного искусства» для художников, «Клуб-81», где собирались писатели. И, конечно же, будущую легенду — Ленинградский рок-клуб.

На самом деле сообщество музыкантов в Северной столице пытались создать ещё с начала семидесятых. Этим занимался, например, всё тот же Коля Васин. Затем, в 1979 году троица менеджеров организовала «Городской экспериментальный клуб любителей современной молодёжной музыки» на проспекте Энергетиков, 50. В данном случае идеологи как раз пытались легализовать концерты молодых рокеров. Отчасти им это даже удалось.

В первый состав клуба вошло 10 ленинградских групп, среди которых «Мифы», «Россияне», будущая легенда «Пикник» (ещё без Эдмунда Шклярского) и «Земляне» (эта команда, как будут шутить позже, быстро сменит «хард-рок» на «парт-рок» и уйдёт на официальную сцену с хитами «Трава у дома» и «Каскадёры»), а также менее известные сейчас коллективы вроде «Кронверка».

Первый рок-клуб даже организовал концерт в зале на 200 мест, где присутствовали партийные деятели, посоветовавшие после выступления подстричь музыкантов.

Но после скандала с «Аквариумом» на тбилисском фестивале менеджер «Кронверка», он же один из руководителей рок-клуба, написал на Гребенщикова жалобу. После чего тот поднял волну протеста против организации, потакающей цензуре. И вскоре «Городской экспериментальный клуб любителей современной молодежной музыки» развалился.

Но уже в 1981 году, как сказано выше, появилась новая организация. Создание рок-клуба инициировал Геннадий Зайцев, выпускавший на тот момент самиздатовский журнал «Рокси», и несколько его сподвижников. Они сумели убедить директора «Ленинградского Межсоюзного Дома Самодеятельного Творчества» Анну Иванову, что это пойдёт только на пользу: молодые группы будут под присмотром, и ими станет легче управлять. По легенде, она произнесла: «Ну ладно, если меня уволят с работы, у меня есть муж — он меня прокормит», — и согласилась.

Так в доме 13 по улице Рубинштейна появился первый в стране официальный рок-клуб. Эта организация как бы соблюдала баланс между свободой неформальной музыки и обязательной советской структурой. В клубе избирали совет и президента, после чего руководство устраивало заседания и составляло протоколы.

На первых порах чаще обсуждали приобретение аппаратуры и прочие организационные моменты — здесь пришлось налаживать контакты с теми самыми профсоюзами, формально отвечавшими за прикреплённые к ним любительские группы (как писал Александр Житинский в «Путешествии рок-дилетанта», возможность получить нормальный аппарат и была одной из причин стремления рокеров к самоорганизации).

Кроме того, составляли устав и определяли, кто сможет стать членом клуба. В 1981 году в организацию приняли 14 команд, среди которых всё те же «Аквариум», «Пикник», а также множество окончательно забытых на сегодня групп.

В марте 1981-го состоялось официальное открытие. Выступали «Мифы», «Россияне», «Зеркало» и «Пикник». По воспоминаниям современников, почти у всех команд программа звучала сыро и вторично. Но всё же и публика, и сами артисты чувствовали воодушевление от одного лишь факта такого концерта.

На сегодняшний день существует лишь последний из участников этого мероприятия. Причём на тот момент «Пикник» выглядел и звучал совершенно иначе.

Конечно же, клубу назначили своих кураторов из КГБ, да и вообще власти присматривали за музыкантами. Поэтому руководство занималось «литовкой» текстов. Все песни, которые члены рок-клуба исполняли со сцены, заранее согласовывали — за это отвечала журналистка Нина Барановская.

Но всё же президент организации Николай Михайлов, которого выбрали в 1982-м вместо Зайцева, старался заминать конфликты и давать группам творческую свободу.

Именно благодаря этой организации ленинградская сцена пополнилась новыми яркими группами. В 1981 году в рок-клуб вступил Майк Науменко и его группа «Зоопарк». Этого музыканта потом назовут первым человеком, который начал играть «рок-н-ролл по-русски». Он действительно брал за основу классические мелодии в стиле Чака Берри и писал на них тексты про жизнь простых людей из коммуналок.

В противовес философским стихам «Аквариума» или социальности ранней «Машины времени» Майк склонялся скорее к разговорному стилю. Тем более, что он не отличался особыми вокальными данными и чаще просто проговаривал слова. Что странно, сам певец долгое время считал себя панком.

Науменко и рок-клуб сыграли свою роль и в продвижении ещё одной будущей легенды — Виктора Цоя. Изначально этот автор и певец объединился с приятелем Алексеем Рыбиным в коллективе под названием «Гарин и гиперболоиды», но вскоре музыканты переименовались в пользу более краткого и лаконичного заголовка «Кино». В этом составе с иногда появляющимися сессионными музыкантами, а чаще и вовсе с ритм-боксом группа записала на студии Андрея Тропилло первый альбом «45» и дала несколько концертов.

Во время дебютного выступления в рок-клубе с ними на сцену вышел и Майк Науменко, уже тогда обретавший статус звезды, и сыграл соло в одной песне (нужно учитывать, что гитаристом он был посредственным).

Упомянутые фестивали рок-клуба стартовали в 1983-м и проходили ежегодно. К ним каждая группа предоставляла новую программу. По итогам выступления жюри выбирало победителей и вручало дипломы. Это, конечно, не было чётким показателем таланта и перспективности. На первом фестивале и вовсе победила «Мануфактура» Виктора Салтыкова (он вскоре уйдёт в поп-музыку и прославится с песней «Кони в яблоках»). Хотя тогда же чествовали и «Аквариум», а Науменко наградили за лучшие тексты.

Также стоит отметить и выступление команды «Странные игры» братьев Сологубов. Они одними из первых в СССР заиграли реггей и ска, а также устраивали необычное сценическое шоу. Потом коллектив распадётся на «АВИА» и просто «Игры».

На втором фестивале появилась «Алиса», в которую только что влился молодой московский вокалист и автор Константин Кинчев. Там же выступали и даже получили награды группа «Телевизор» Михаила Борзыкина и «Кино» Цоя.

Забегая вперёд, можно упомянуть и о третьем фестивале, где Сергей Курёхин представил свою «Поп-механику». Этот проект не только не совсем укладывается в понятие «русский рок», но и вовсе трудно поддаётся описанию. Гениальный композитор и мастер перфоманса собирал на сцене огромное количество своих знакомых музыкантов и превращал концерт в поток импровизаций со странным сценическим шоу.

Чтобы чуть лучше понять этого музыканта и его творчество, можно почитать книгу Александра Кушнира «Сергей Курёхин: безумная механика русского рока». Уже одного невероятно смешного вступления о концерте «Поп-механики» в Финляндии будет достаточно, чтобы втянуться в историю.

Рок-клуб просуществовал до девяностых годов, после чего распался на фоне выхода групп на большие сцены. Но всё же свою роль он выполнил: ленинградские музыканты объединились и заявили о себе. А потом по их примеру образовались «Московская рок-лаборатория» и «Свердловский рок-клуб». Но это случилось уже в 1986, а до этого музыкантам пришлось преодолеть ещё немало преград.

В начале восьмидесятых могло показаться, что рок-музыка вовсю движется к официальному признанию: первые концерты, первый рок-клуб. Но уже спустя несколько лет пошла обратная тенденция. В 1983 году Министерство культуры приняло указ, регулирующий деятельность музыкальных коллективов.

Самый проблемный пункт в этом документе состоял в том, что в репертуаре профессионального ансамбля должны звучать минимум 80% песен, написанных членами Союза композиторов. Кроме того, ужесточили проверку концертных программ всех зарегистрированных коллективов и начали жёстче отслеживать запись и распространение музыки.

Говоря простым языком, за исполнение собственных песен, а уж тем более за продажу записей и коммерческие концерты музыканты могли попасть в тюрьму. Увы, эта участь постигла, например, Алексея Романова из «Воскресения».

Будущий генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Устинович Черненко рассказывал о пагубном влиянии западной рок-музыки на молодёжь и призывал снизить количество подобных ансамблей до нуля.

Следующие несколько лет на подпольные концерты регулярно совершали облавы. Даже из прессы старались убирать слово «рок», предпочитая писать «современная молодёжная музыка». Артисты выкручивались всеми возможными способами. Те, кто уже зарегистрировался официально, как «Машина времени», срочно набирали в репертуар чужие песни или, как «Автограф», играли инструментальную программу.

Но с 1984-го начались жёсткие гонения и на «любительские» коллективы: пытались запретить и концерты, и плёночные записи. Власти даже составили список нежелательных коллективов, в который вошли практически все яркие рок-группы того времени.

Как сказано выше, «Ленинградский рок-клуб» пытался сохранить официальный статус, убирая из программ самые провокационные части. Но на третий фестиваль всё равно явились представители Минкульта. Тогда же развились «квартирники» — домашние акустические концерты. Кстати, интересно, что в Ленинграде такие выступления распространились намного шире — в Москве группы всё же тянулись к электрическим инструментам. Ну а копирование записей, конечно, остановить было попросту невозможно.

Зато культура запретов породила новую волну песен уже более прямолинейно и грубо протестующих против советской власти. Например, этим занималась «Алиса». Кинчев в своих текстах окончательно отбросил художественность и аллегории, и прямо заявлял лозунги: «Мы вместе», «Моё поколение молчит по углам».

Примерно тем же занимался Михаил Борзыкин с группой «Телевизор». Эта команда выделялась среди коллег. Во-первых, звучанием: Борзыкин всегда играл только на клавишах и склонялся к минималистичной электронной музыке, в противовес типичному гитарному року. Во-вторых, своей агрессивной социальностью, из-за чего песни группы долгие годы будут причиной множества скандалов и проблем.

Борзыкин одним из первых начнёт исполнять «незалитованные» тексты, за что его будут неоднократно запрещать и исключать из рок-клуба и прочих организаций. Свои стихи автор определяет фразой «Я даю информацию». Поэтому песни «Телевизора» — прямой рассказ о происходящем вокруг. Названия говорят сами за себя: «Рыба гниёт с головы», «Сыт по горло». А позже появится визитная карточка коллектива «Твой папа — фашист», посвящённая поколению, травившему музыкантов.

О принципах жизни Борзыкина можно судить по более поздним событиям. В 1988 году он своей прямотой добился проведения шестого фестиваля рок-клуба. Это мероприятие проводили уже на «Зимнем стадионе» (Михайловский манеж), но буквально перед началом концерта организаторов оповестили, что власти отозвали разрешение.

Только что подошедший Борзыкин просто сказал: «Пойдём», и все участники двинулись к Смольному. По пути к ним присоединялись случайные прохожие, и к кинотеатру «Ленинград», где уже выставили милицейские заграждения, прибыла толпа в несколько тысяч человек.

После чего Борзыкин призвал всех просто сесть на землю. Испугавшись массовости, представители Смольного всё же разрешили концерт. Это событие, кстати, удивительно перекликается с текстом песни «Мы идём» группы «Телевизор».

До этого мы рассказывали, в основном, о типичном русском роке из Москвы и Ленинграда — двух крупнейших центров новой музыки. Но прежде чем переходить дальше, стоит отдельно поговорить и о других регионах, повлиявших на развитие этого стиля.

Свердловск позже заслуженно назовут «третьей столицей русского рока». Действительно, именно этот город подарил стране несколько ярких групп, не уступавших по популярности московским и ленинградским коллегам.

Историю самобытного рока в Свердловске стоит начать с «Сонанса» пианиста Александра Пантыкина, который появился в 1975 году. Лидер команды с самого начала экспериментировал со звучанием: первая серьёзная композиция команды — получасовая пьеса «Блики» с отсылками к творчеству Прокофьева.

Постепенно группа переключилась на арт-рок, а потом распалась на «Трек» (туда ушла, например, вокалистка Настя Полева) и «Урфин Джюс», где снова руководил Пантыкин.

Новая команда тоже существовала нестабильно, музыканты приходили и уходили. Да и всеобщей славы «Урфин Джюс» так и не завоевал, оставшись известным только в своём регионе и среди ценителей. Но именно Пантыкин дал толчок развитию свердловского рока. Как минимум, без его влияния не появился бы Nautilus Pompilius.

История главной группы Свердловска началась стандартно: двое друзей — Вячеслав Бутусов и Дмитрий Умецкий — решили вместе музицировать. Вдохновляясь примером «Трека» и «Урфин Джюса», они собрали команду, исполняя поначалу кавер-версии иностранных композиций (Бутусов плохо знал тексты, поэтому часто вместо английских слов звучал абстрактный набор звуков).

Вскоре написали собственные песни и попробовали их записать (дебют получил название «Али-Баба и 40 разбойников»). Первый «серьёзный» альбом «Переезд» Бутусов и сотоварищи создали при поддержке музыкантов «Урфин Джюса» и лично Пантыкина — тот даже сыграл на рояле в песне «Ястребиная свадьба».

Но всё же свою узнаваемую форму команда обрела позже. В первую очередь повлияло знакомство с поэтом Ильёй Кормильцевым, который напишет большую часть текстов группы. Именно его жёсткие и необычные стихи, наполненные отсылками к литературе и нестандартными метафорами, станут одной из отличительных черт группы.

Кстати, он же предложил полное название группы. Изначально музыканты придумали просто «Наутилус», ссылаясь на книгу «Двадцать тысяч лье под водой». Но по стране уже играл с десяток таких команд (например, сольный проект Евгения Маргулиса в Москве). И тогда Кормильцев вспомнил о происхождении этого слова — латинском наименовании морской раковины.

В середине восьмидесятых «Наутилус» склонялся к более электронному звучанию: на концертах играли сразу три клавишника, вместо барабанщика включали драм-машину, а гитару держал лишь Бутусов. Разбавлял атмосферу разве что саксофон Алексея Могилевского — вспомнить хотя бы знаменитую партию в «Прощальном письме». Тогда же придумали странный имидж для музыкантов: с макияжем на лицах и военной формой. Записав в Свердловске ставший впоследствии легендарным альбом «Разлука», команда распалась из-за усталости музыкантов.

После этого Бутусов переберётся в Москву, а потом в Ленинград, будет записываться с разными составами, пока снова не соберёт в группе почти всех коллег с родины. Nautilus Pompilius просуществует до 1997 года. Команда выпустит ровно 100 песен, причём проценту хитов среди них может позавидовать любой другой русский рокер. Затем Бутусов начнёт сольную карьеру, запишет несколько альбомов и поработает с гитаристом «Кино» Каспаряном. Но всё же на концертах основной акцент всегда будут делать на старых песнях.

Параллельно с «Наутилусом» своё творчество начинала и группа «Чайф» — ещё одна будущая легенда свердловской музыки. Вот только в противовес Бутусову эта команда на протяжении всей своей карьеры практически не будет экспериментировать.

Быстро пройдя первое увлечение панк-роком, друзья Владимир Шахрин и Владимир Бегунов склонились к лёгкой музыке под акустическую гитару с несложными сольными партиями и губной гармошкой. Но, видимо, именно такая простота сделала «Чайф» по-настоящему «народной» командой.

Ещё одна группа, без которой невозможен рассказ о свердловском роке, — «Агата Кристи» братьев Самойловых. Она появилась чуть позже коллег — в 1988 году. Хотя истинные фанаты иногда включают в дискографию и первые эксперименты Вадима Самойлова и клавишника Александра Козлова под названием ВИА «РТФ УПИ».

Свою узнаваемую форму команда обрела с программой «Второй фронт». В это время на бас гитаре начал играть Глеб Самойлов, позже ставший и вторым вокалистом.

Поскольку группа появилась уже в годы облегчения цензуры и начала перестройки, в её творчестве полностью отсутствовала социальная проблематика. По воспоминаниям Вадима Самойлова, это даже становилось причиной разногласий с первым барабанщиком Петром Маем — он был чуть старше коллег и иногда утверждал, что песни должны быть «против чего-то».

Но «Агата Кристи» делала ставку на готик- и глэм-рок, поэтому композиции скорее похожи на страшные сказки, нежели на политические высказывания.

Столицу Башкортостана, в отличие от Свердловска, нельзя назвать регулярным поставщиком рок-исполнителей. В новое время музыкальную сцену Уфы в России представляют разве что Земфира и Lumen. Но в советские времена именно там зародилась одна из главных групп русского рока — «ДДТ» под руководством Юрия Шевчука.

Уже в 1980 году команда записала свой первый магнитоальбом (потом его назовут «ДДТ-1») с будущими хитами «Не стреляй» и «Дождь». По большей части группа делала акцент на социальные и сатирические композиции. Поначалу это воспринимали спокойно: «Не стреляй» даже отправляли на всесоюзный конкурс фирмы «Мелодии», и она дошла до финала. Но Шевчук отказался подписывать контракт со студией, подразумевавший исполнение песен советских композиторов.

После первых успешных концертов и записей «ДДТ» всё чаще вызывала недовольство властей. Запись альбома «Периферия» в 1984 году и вовсе привела к допросу Шевчука в КГБ, а в прессе появились разгромные статьи о творчестве группы. Тогда музыкант покинул Уфу и перебрался в Ленинград.

Именно в Северной столице группа обрела своё узнаваемое звучание. Шевчук собрал новый состав и выступил с ним на пятом фестивале рок-клуба.

Пика популярности группа достигнет в начале девяностых с выходом альбома «Актриса весна». На нём перезапишут классический «Дождь» (к нему ещё и снимут очень красивый клип), там же появится «В последнюю осень», «Родина» и хит на все времена «Что такое осень?»

Панк-рок в Советском Союзе так и не стал полноправным течением. Единичные эксперименты, вроде группы «Автоматические удовлетворители» Андрея Панова по кличке Свин, так и не вышли на широкую публику. Отчасти здесь дело в негативном имидже, который власти создали западным панкам, ассоциируя их с фашистами. Отчасти — в склонности советских музыкантов к мелодизму.

Но в начале 1980-х в сибирском Омске появилась группа, которая, по сути, создала новое направление этого стиля. Советский панк будет отличался от мировых аналогов. В первую очередь благодаря творчеству Егора Летова и его «Гражданской обороны».

Летов начал играть примерно с 16 лет. Вскоре познакомился с гитаристом Константином Рябиновым, он же Кузьма или Кузьма УО, который станет его постоянным напарником в нескольких будущих коллективах. Вскоре начинающие музыканты нашли басиста, случайно придумали название «Гражданская оборона» (на стене висел плакат с надписью) и даже записали на домашней студии два альбома: «Поганая молодёжь» и «Оптимизм». Вот только издать их не удалось.

Поначалу команда писала максимально абсурдные песни, демонстрируя таким образом протест против реальности. Однако потом их творчество стало всё более политизированным. Тогда-то за группой и начал следить КГБ (возможно, после анонимного доноса). В 1985 году Рябинова отправили в армию, хоть он и не проходил по здоровью из-за сердечной недостаточности, а Летова положили на принудительное лечение в психиатрическую больницу.

На самом деле лечения как такового не было. Пациентов накачивали нейролептиками и галоперидолом, чтобы они максимальное количество времени оставались пассивными. Из-за больших доз лекарств Егор даже на некоторое время ослеп. Чтобы окончательно не потерять себя, он сочинял стихи и рассказы.

Освободили Летова через три месяца, и вскоре он вернулся к музыке, сохранив тот же принцип, который исповедовал в начале: записывался на домашней студии, чтобы оставаться независимым. Причём некоторое время Егор лично исполнял все партии на всех инструментах.

Качество звука на альбомах «Гражданской обороны», разумеется, получалось очень посредственным. Но это соответствовало задумке автора. Как настоящий панк, он отказывался от мастерства в пользу экспрессии и содержания. Зато такой подход позволял Летову выдавать по несколько альбомов в год.

В то же время музыкант познакомился с певицей и гитаристкой Янкой Дягилевой и отправился с ней в поездку по стране. В путешествии он написал множество песен для своего, возможно, главного альбома «Всё идёт по плану».

Параллельно с собственным творчеством он помогал и Дягилевой. Хотя о влиянии Летова на записи этой артистки спорят до сих пор. Она хоть и склонялась к панковской экспрессии, всё же играла акустическую музыку. Егор же превращал её композиции в подобие всё той же «Гражданской обороны».

Летов будет собирать и распускать электрические составы своей группы и выступать с концертами. Запишет сольные психоделические альбомы с командой «Егор и Оп***вшие». Дягилева какое-то время поиграет у него на бас-гитаре. В 1991 году она скончается в результате несчастного случая.

«Гражданская оборона» со временем станет символом панк-рока в СССР и России. Летов будет поддерживать различные радикальные партии, но к началу 21 века открестится от политики. В 2007-м выйдет его последний альбом «Зачем снятся сны?», годом позже музыкант умрёт от сердечной недостаточности.

К какому жанру относить творчество Александра Башлачёва — вопрос открытый. Формально его можно считать бардом: музыкант из Череповца исполнял песни собственного сочинения под акустическую гитару, явно делая акцент именно на текстах. Башлачёв играл очень плохо и даже не всегда настраивал инструмент.

Но всё же экспрессия и проблематика его песен явно больше подходила к русскому року. Да и круг общения Башлачёва состоял, в основном, из музыкантов этого жанра.

Артиста открыл Артемий Троицкий, встретившийся с бардом в Череповце и моментально влюбившийся в его творчество. По приглашению журналиста Башлачёв приехал в Москву, потом перебрался в Ленинград, играя в обеих столицах квартирники.

Затем музыкант впервые вышел на сцену — он выступал на одном концерте с Шевчуком. Потом запись этого мероприятия издадут под заголовком «Кочегарка».

Название альбома появилось неслучайно: в кочегарках работали многие музыканты, чтобы избежать ареста по статье «тунеядство». Остальные любимые профессии рокеров Гребенщиков остроумно определит песней «Поколение дворников и сторожей».

Александр Башлачёв совмещал в своём творчестве народные мотивы, что хорошо слышно, например, во «Времени колокольчиков» или «Ванюше», и роковый драйв. Он писал длинные сложные стихи — есть даже монументальное произведение «Егоркина былина», длящееся порядка 20 минут.

Но талантливый поэт так и не смог в полной мере реализовать своё творчество. По сути, все его записи — просто «живое» исполнение на концертах или в домашних студиях. Башлачёв брался за новые проекты, но быстро бросал их. В 1987-м он даже начал сниматься в документальном фильме Алексея Учителя «Рок», но позже отказался от работы.

В 1988 году Александр Башлачёв умер. Формально считается, что он выпал из окна. Но многие уверены, что музыкант совершил самоубийство, не справившись с депрессией. Ему было всего 27 лет.

Нельзя не упомянуть ещё одно направление рок-музыки, которое тоже оказалось в СССР и России чуть менее развитым, чем в других странах. Речь идёт о хард-роке и металле (кстати, до сих пор идут споры, как писать это название по-русски: по правилам нужно два «л», но сторонники прямой транскрипции с английского пытаются отделить его от обозначения класса химических элементов, оставив одну букву).

Причина, по которой металлу в СССР было трудно появиться и развиваться, очевидна. Эта музыка требует громкого звука и хорошего оборудования. А заодно и большего мастерства исполнителей. Именно из-за отсутствия буквально всех перечисленных составляющих эксперименты с хард-роком у групп вроде «Машины времени» закончились буквально в первые же годы творчества.

Элементы тяжёлой музыки пытались подхватить «официальные» коллективы, получившие больше технических возможностей. Например, те же «Земляне». Но экспрессия стиля никак не укладывалась в сдержанность и прилизанность, которую требовали комиссии.

Поэтому развитие металла и хард-рока в СССР началось уже с середины восьмидесятых, когда внимание властей ослабло, и командам дали доступ к большим сценам и оборудованию (об этом поговорим чуть дальше).

Даже группа «Круиз», которую принято считать одним из первых представителей жанра, хоть и образовалась в 1980-м, поначалу играла более лёгкую музыку. Один из первых хитов «Крутится волчок» и вовсе похож на диско. Однако это не спасло команду от упомянутого запрета в 1984-м.

Через год «Круиз» собрался уже под руководством гитариста Валерия Гаины и только тогда заиграл настоящий хеви-метал. Состав команды будет несколько раз меняться. Группа снова соберётся уже в 21 веке, но лидером станет Григорий Безуглый — один из гитаристов ранних составов.

В том же 1985-м свой первый самиздатовский альбом записал и «Чёрный кофе» Дмитрия Варшавского. Эта команда быстро сумела обрести официальный статус под патронажем Актюбинской филармонии. Во второй половине восьмидесятых именно «Чёрный кофе», успешно гастролирующий по стране, считался главным представителем «тяжёлой» сцены в СССР.

Но параллельно развивалась и набирала популярность, без сомнений, самая известная в будущем металл-группа нашей страны — «Ария».

В противовес подпольным рокерам, собиравшимся по собственной инициативе, тяжёлую команду организовал продюсер Виктор Векштейн. Он пригласил музыкантов ВИА «Поющие сердца»: басиста Алика Грановского и гитариста Владимира Холстинина. Петь позвали вокалиста распавшегося ВИА «Лейся, песня» Валерия Кипелова.

С самого начала группа взяла направление на копирование Iron Maiden и Black Sabbath — и делала это на неплохом уровне. Музыку сочиняли сами участники, иногда очень близко снимая риффы западных коллег. А вот за стихи отвечали профессиональные поэты: Александр Елин и Маргарита Пушкина. Причём в данном случае именно тексты писали под готовую мелодическую основу (русские рокеры часто делали наоборот).

Из-за этого песни группы звучали довольно необычно. В них если и присутствовала социальность, то завуалированно. А чаще стихи и вовсе превращались в абстрактные мрачные истории.

Дальнейшая судьба «Арии» выглядит иронично. Сама группа так и останется мастодонтом российского металла. Но заодно она заполнит своими ответвлениями буквально всю тяжёлую сцену. После выхода двух альбомов команду покинут несколько участников и создадут «Мастер» с вокалистом Михаилом Серышевым.

На одно из освободившихся мест придёт басист Виталий Дубинин, который станет одним из лидеров коллектива. Ещё через несколько лет гитарист Сергей Маврин запустит свой сольный проект. Тогда же в первый раз уйдёт и Кипелов, но потом вернётся. Судьбу Маврина повторит и следующий гитарист Сергей Терентьев — он создаст «Артерию».

Потом Кипелов окончательно отделится от «Арии». Дубинин с Холстининым пригласят на вокал Артура Беркута из «Автографа». Потом он тоже уйдёт и создаст сольный проект. Коротко говоря, от «Арии» примерно раз в пять лет отпочковывается новый тяжёлый коллектив, играющий подобную музыку.

Пожалуй, стоит кратко упомянуть ещё две группы, которые сильно повлияли на развитие металла в СССР и России. Во-первых, это «Коррозия металла» — единственная массово известная трэш-команда под руководством Сергея Троицкого под псевдонимом Паук.

А также «Чёрный обелиск» Анатолия Крупнова. Последний, правда не замыкался в рамках только тяжёлой музыки. Он играл на бас-гитаре в «Неприкасаемых» Гарика Сукачёва, а потом создал более лёгкую команду «Крупский сотоварищи».

Крупнов скончается от сердечного приступа в 1996 году, не успев закончить свой новый альбом. Позже песни доделают его друзья и коллеги, выпустив двойную пластинку «Postальбом».

Мы уже несколько раз забегали вперёд в хронологии, намекая, что после середины восьмидесятых для рок-музыки наступили более светлые времена. Но пришло время рассказать об этом подробнее.

В 1985 году должность Генерального секретаря ЦК КПСС занял Михаил Горбачёв, вскоре объявивший политику «гласности», то есть предания огласке проблем и недостатков существующего строя, а затем и «перестройки». Тут все и обратили внимание на музыкантов, долгие годы пытавшихся рассказывать об этом со сцены.

Конечно, перемены происходили не слишком быстро — на местах оставались всё те же чиновники. Поэтому от «литования» текстов отказались далеко не сразу, а концерты периодически запрещали — достаточно вспомнить историю Борзыкина и поход на Смольный.

Но всё же четвёртый фестиваль Ленинградского рок-клуба состоялся уже во Дворце культуры «Невский», а пятый — так и вовсе в «Ленинградском дворце молодёжи». В Москве и Свердловске основали свои подобные организации.

«Московская рок-лаборатория» объединила самые интересные группы города того времени. Причём в руководящий совет вошли такие музыканты, как Пётр Мамонов из «Звуков Му» и Василий Шумов из «Центра», известные своими радикальными выходками на сцене.

Но что ещё важнее, по стране прошли первые крупные рок-фестивали. Конечно, ещё существовало формальное разделение на «профессиональные» и «любительские» группы. Первые, например, выступали на «Рок-панораме-86», организованной ВЛКСМ. Но уже и там играли Алексей Романов (без «Воскресения»), «Машина времени», Александр Градский, «Браво», «Ария» и многие другие.

В том же 86-м по инициативе Аллы Пугачёвой состоялся благотворительный фестиваль «Счет №904» в поддержку жертв и ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС, где тоже выступили «Браво» и Градский, а также «Автограф», «Круиз» и «Динамик» Владимира Кузьмина. Интересно, что мероприятие напрямую разрешил один из руководителей ЦК КПСС, обойдя все согласования программ и текстов песен. Несколькими годами ранее такое было бы просто невозможно.

В это время в США издали первую официальную пластинку с советским роком — Red Wave: 4 Underground Bands From The USSR, в которую вошли песни «Аквариума», «Кино», «Алисы» и «Странных игр». Эта запись появилась стараниями Джоанны Стингрей — американской журналистки, которая посещала СССР с начала восьмидесятых и сдружилась с ленинградскими музыкантами. Она тайно вывезла их записи из страны, и решила познакомить своих соотечественников с необычным творчеством.

Параллельно режиссёры начали снимать рок-музыкантов в своих фильмах. Константин Кинчев сыграл во «Взломщике», Гребенщиков, Цой и многие другие — в «Ассе», а потом вышла и «Игла» с Виктором Цоем в главной роли.

Но окончательную точку в выходе рок-музыки на большую сцену поставил фестиваль «Музыканты за мир», организованный Стасом Наминым в Лужниках в 1988 году. С 1 по 27 мая в три этапа проводили концерты десятков групп. Сначала выступали «тяжёлые» команды: от «Тайм-Аута» до «Коррозии металла». Потом играл поп-рок и альтернатива, например, «Бригада С» Сукачёва. А 27 мая состоялся «Праздник мира», куда кроме отечественных исполнителей прибыла и американка Мелани.

Годом позже всё в тех же Лужниках Намин и вовсе соберёт не только отечественных артистов, но и Оззи Осборна, Scorpions, Bon Jovi, Mötley Crüe и других звёзд мировой рок-сцены.

Но всё же стоит заметить, что во многом рок-музыке помогла выйти из подполья не столько сменившаяся идеология, сколько чисто экономические причины. Всё больше компаний переводили на хозрасчёт. И та же «Мелодия» быстро осознала, что гораздо выгоднее записывать популярных рок-музыкантов, а не идеологически правильные песни. А появившиеся кооперативные агентства позволили и самим группам зарабатывать на концертах.

Разумеется, самое важное событие этого десятилетия — распад СССР и развитие рыночной экономики.

Классические рок-музыканты в это время вовсю ездили с концертами по стране и отмечали всевозможные юбилеи. «Машина времени» и вовсе отпраздновала 25-летие прямо на Красной площади.

«Бригада С» и Nautilus Pompilius на долгие годы задали тренд на концерты с приглашёнными друзьями. Первые выпустили альбом «Всё это рок-н-ролл», на котором записали кавер-версии любимых песен Сукачёва: от «Поплачь о нём» группы «Чайф» до Telephone Call from Istanbul Тома Уэйтса. Открывала же альбом заглавная композиция Кинчева, которую Сукачёв исполнил вместе с автором. К ним также присоединились Шевчук, Шахрин, Бутусов, Александр Ф. Скляр и Джоанна Стингрей.

Группа устроила презентацию альбома во дворце спорта «Крылья советов», пригласив ещё больше артистов. Концерт завершило совместное исполнение песни Кинчева.

А Бутусов устроил юбилейный тур к десятилетию «Наутилуса». На концертах в разных городах с группой играли местные команды и старые друзья музыкантов.

Возможно, самое необычное событие на рок-сцене девяностых — массовое участие групп в избирательной кампании Бориса Ельцина «Голосуй, или проиграешь». Мотивы понятны: его главным конкурентом на пост президента был коммунист Геннадий Зюганов. В акции приняли участие «Чайф», «Алиса», «Агата Кристи» и множество других рок- и поп-артистов.

Хотя иронично выглядит случай, когда Гарика Сукачёва ещё в начале тура по стране спросили, что именно побудило его принять участие в этой кампании. В ответ музыкант призвал голосовать за Горбачёва и заявил, что вообще не знает, в честь чего устраивают концерт. Вскоре его команду сняли с турне.

Из новичков, исполнявших типичный «народный» русский рок, можно отметить Сергея Чигракова. Строго говоря, он начал играть намного раньше: сначала в родном Дзержинске в «Группе продлённого дня», потом в Харькове в «Разных людях» Александра Чернецкого (по иронии, команда последнего тоже когда-то называлась «Группа продлённого дня»). Именно работая с Чернецким, Чиж выпустил первый сольный альбом «Буги-Харьков».

Но полноценно его карьера началась уже в Ленинграде. В 1993 году Чиграков перебрался в Северную столицу и при поддержке Бориса Гребенщикова записал альбом «Чиж» (голос лидера «Аквариума», кстати, звучит в песне «Хочу чаю»).

Затем он собрал новую команду из местных музыкантов, тоже не слишком усложняя название — «Чиж & Co». Группа в своём звучании сочетала классический рок и почти народную музыку под аккордеон.

Кстати, не все помнят, что и многие ранние песни Чигракова — каверы. Самый известный альбом «О любви» примерно на две трети составлен из композиций его друзей, в том числе и заглавный трек. Да и один из самых массовых хитов группы «Фантом» — обработка старой дворовой песни.

Получив свободу, вышли на большую сцену и необычные представители панк-культуры. Массовую популярность обрёл воронежский «Сектор Газа» Юрия Клинских. Группа образовалась ещё в конце восьмидесятых, но с началом нового десятилетия и выходом альбомов «Ночь перед Рождеством» и «Колхозный панк» о ней узнали буквально все.

Клинских по прозвищу Хой сумел совместить панковский драйв с типичными уличными частушками и смешными байками, а то и сказками. На самом деле к панк-року группу относят далеко не всегда: команда многое брала и из других стилей, вплоть до рэпового речитатива.

Но всё же народность вкупе с простейшим построением песен и обилием ненормативной лексики и сделала песни «Сектора газа» популярными среди молодёжи: их было просто и весело учить и играть.

Но, конечно, главный поставщик страшных сказок под панковскую музыку в девяностых — «Король и Шут» Михаила Горшенёва и Андрея Князева. Первый отвечал за драйв, музыку и хулиганский имидж, второй написал большую часть текстов группы — тех самых историй про вурдалаков, зомби и прочих мистических существ.

В 1996 году вышел их первый альбом «Камнем по голове», через год на студии «DDT Records» музыканты перезаписали свои ранние композиции. И тогда же Юрий Шевчук пригласил их принять участие в фестивале «Наполним небо добротой». Так по всей стране загремели «Лесник», «Камнем по голове» и прочие хиты команды.

Звучание «Короля и Шута» смягчилось на «Акустическом альбоме», который записывали почти без участия Горшенёва. Он тогда лежал в больнице и появился только для записи вокала. Это и позволило Князеву реализовать свои старые наработки: многие песни он придумал ещё во время службы в армии. Соответствуя названию, альбом оказался более лёгким, в мелодиях стала играть важную роль скрипка, а в текстах появился юмор.

Тогда в группе и возникли первые споры о дальнейшем развитии. Но всё же «Король и Шут» просуществует как дуэт двух вокалистов аж до 2011 года, и команда выдаст несколько ярких альбомов. После чего Андрей Князев создаст сольный проект.

Михаил Горшенёв скончается двумя годами позже. Остатки группы переименуются в «Северный флот» и продолжат музицировать.

С открытием границ русский (уже не советский) рок всё чаще шёл в ногу с западной культурой.

«Сплин» Александра Васильева ссылался на типичный брит-поп в стиле Oasis или Blur. Эта команда образовалась в начале девяностых (до этого была подростковая группа «Митра», где с Васильевым играл Олег Куваев), записала демо-альбом «Пыльная быль», с которого тут же пошли в народ и на радио песни «Жертва талого льда» и «Сказка».

И уже через пару лет «Сплин» превратился в одну из самых известных рок-групп нового времени. Пик популярности наступил в 1998-м. У команды вышел «Гранатовый альбом» с двумя хитами на все времена: «Выхода нет» и «Орбит без сахара». И ровно тогда же представители The Rolling Stones выбрали «Сплин» в качестве разогрева для своего московского концерта.

Группа с переменными взлётами и падениями популярности существует и по сей день. Их звучание не слишком меняется: лишь на какое-то время появилась, а потом исчезла флейта. Но всегда всё держится на голосе Александра Васильева и его философских текстах.

Кстати, в конце девяностых продюсер группы «Сплин» Александр «Хип» Пономарёв взялся за продвижение другого культового коллектива — «Би-2». Фактически история группы уходит корнями в 1985 год, когда её основатели Шура (Александр Уман) и Лёва (Егор Бортник) познакомились в минской детской театральной студии «Ронд» и решили вместе выступать. После закрытия театра они решили посвятить себя музыке, а в 1989 году объединились в группу «Би-2». Дебютировала группа на Могилёвском рок-фестивале.

В те годы группа называла себя «припанкованной». В 1991 году музыканты переехали в Израиль, а позже — в Австралию. Там в 1998 году «Би-2» записала дебютный альбом «Бесполая и грустная любовь», но опубликовать его не смогла из-за кризиса: пластинка вышла только в 2004 году. В девяностые услышать песни группы можно было, в основном, на радио.

В сентябре 1999 года Лёва и Шура вернулись в Россию — с новым звучанием и песнями. После выступления на «Нашествии» и в телепрограмме «Антропология» дела пошли в гору, но ещё более судьбоносными стали съёмки в фильме Алексея Балабанова «Брат 2». В итоге 2000 год стал поворотным для группы: вышел альбом «Би-2», а благодаря успеху фильма песня «Полковнику никто не пишет» стала хитом.

Вклад Балабанова в популяризацию русского рока в целом сложно переоценить. Дилогия «Брат» стала бессмертной классикой, как и каждая прозвучавшая в ней песня. Фильмы про Данилу Багрова способны привлекать новую аудиторию к русскому року девяностых и по сей день.

Параллельно со «Сплином» набирал популярность коллектив «Мумий тролль» из Владивостока с бессменным лидером Ильёй Лагутенко. Эта команда тоже начала своё существование намного раньше — в восьмидесятых. И вроде бы даже попала под массовые запреты из-за песни «Новая луна апреля» (в тексте якобы усмотрели намёки на апрельские заседания ЦК КПСС). Но потом Лагутенко ушёл служить на флот, а затем долгое время работал советником в Китае и Лондоне.

Полноценно артист вернулся к музыке только в 1996 году. Вскоре увидел свет первый официальный альбом «Морская», где прозвучали хитовые «Утекай», «Кот кота» и «Владивосток 2000». Последняя и вовсе станет для многих слушателей гимном на рубеже тысячелетий.

С этого момента «Мумий тролль» регулярно выпускает альбомы (в том числе и англоязычные) и выступает с концертами.

Разумеется, упомянуть всех значимых артистов девяностых невозможно, тем более, что грань между рок- и поп-музыкой становилась всё более размытой. Но без ещё одного имени точно нельзя обойтись. Кстати, термин «рокапопс» придумал именно Лагутенко как определение стиля своей команды. Чем ему не нравился классический «поп-рок» — неизвестно.

Земфира Рамазанова — второй крупный подарок Уфы российскому року после «ДДТ». Работая в региональном отделении «Европы плюс», она записывала демо-версии песен собственного сочинения, собрала группу и отправила кассету на конкурс фестиваля «Максидром».

Запись попала на глаза продюсеру «Мумий тролля», который и подсобил певице с первым полноценным альбомом. На первых порах Земфире сильно помогала команда Лагутенко. Тот выступил саунд-продюсером её первой записи. А среди музыкантов, участвовавших в работе, значился барабанщик «Мумий тролля».

Большинство песен с первого альбома (его назвали просто «Земфира») ушли в народ. А «Ариведерчи» и «Ракеты» тут же взяли в ротацию на радио.

Уже через несколько лет Земфира превратилась чуть ли не в главную рок-певицу страны. Каждый её альбом становился хитом. Хотя со временем артистка стала всё реже давать концерты, да и записи теперь выходят не раз в два года, а с перерывами около шести лет.

Уже с конца восьмидесятых рок-группы всё чаще звучали по радио и телевидению: показывали живые выступления, снимали видеоклипы. Но с девяностых рок-культура получила и собственные специализированные издания и даже станции.

Первопроходцем в популяризации русского рока на радио можно считать Михаила Козырева. Устроившись программным директором на Maximum в 1994-м, он предложил расширить репертуар композициями отечественных музыкантов.

Годом позже состоялся первый фестиваль «Максидром», организованный станцией, где выступили популярные рок-группы: «Агата Кристи», «Неприкасаемые», «Чиж & Co» и многие другие. Фестиваль станет ежегодным, но со временем к отечественным артистам будут добавляться западные звёзды.

Всё тот же Козырев в 1998 году с подачи Бориса Березовского организовал «Наше радио» — станцию, полностью посвящённую российской рок-музыке. Первый эфир стартовал с песни «В наших глазах» группы «Кино». Хотя в разное время на «Нашем радио» звучала и хип-хоп команда «СТДК», и даже Кристина Орбакайте, основное направление до сих пор остаётся неизменным.

Иронично, но фестиваль этой станции «Нашествие» вскоре стал главным конкурентом «Максидрома», а потом и вовсе самым масштабным рок-концертом страны. После первого опыта в ДК Горбунова, фестиваль быстро переехал на ипподром в Раменском, потом несколько раз менял дислокацию и обосновался на огромном поле в Большом Завидово Тверской области. В разные годы количество посетителей «Нашествия» доходило до 200 тысяч человек.

На некоторое время появились даже рок-журналы, например Fuzz. Но они практически отмерли с наступлением цифровой эпохи.

Строго говоря, в начале нового тысячелетия в мире русского рока не происходило каких-то важных социальных потрясений, подобных запретам советского периода. Старые группы продолжали играть свою музыку. Кто-то, как «ДДТ» или «Аквариум», экспериментировали со звуком и составами. Другие же, подобно «Воскресению» или Чижу, бесконечно играли старые песни.

Да и новые коллективы тоже часто просто копировали стили своих предшественников. Тот же «Пилот», поначалу выглядевший и звучавший как панк, вскоре превратился в типичный русский рок. А некоторые песни солиста Ильи Кнабенгофа откровенно ссылаются на творчество «Алисы»: басовая партия в «Транзите» напоминает «Энергию», более поздний «Рок» будто списан с «Аэробики» (хотя обе они вдохновлены From Out of Nowhere группы Faith No More). Но это совсем не плохо: фанаты старого рока просто получали новых кумиров.

Но на самом деле к этому времени поп-артисты уже вовсю использовали имидж рокеров, а те, в свою очередь, выступали на различных попсовых концертах. Возможно поэтому с этого времени про русский рок пишут намного меньше книг: авторы и журналисты чётко отделяют этот жанр до середины девяностых, а дальше всё смешивается.

Поэтому здесь нет смысла говорить о каких-то важных событиях в социальной жизни рок-сцены, можно лишь перечислять интересные или просто известные группы, которые появились в это время.

Самое массовое событие, пожалуй, всеобщая популярность «Ленинграда» Сергея Шнурова. Команда сформировалась ещё в конце девяностых. Но поначалу группа звучала как смесь дворовых песен со стилем ска: на альбоме «Мат без электричества» использовали духовые и барабаны, и лишь изредка появлялась гитара. Тексты же состояли из простейших рифм, вплоть до классического: «Маленький мальчик нашёл пулемёт, больше в деревне никто не живёт».

Но уже с «Дачников» началась массовая популярность «Ленинграда». Нарочито простые композиции, наполненные обсценной лексикой, быстро ушли в народ (чего стоит только знаменитый рефрен в «Дне рожденья»), а цензурные треки попали на радио.

В дальнейшем Шнуров будто поставил себе цель охватить все стили и занять всё медиапространство. Певец расширял состав «Ленинграда», потом разгонял группу и играл в составе трио и читал речитативом сатирические треки со вставками из чужих песен. Он же написал навязчивую композицию к фильму «Бумер».

В новой версии «Ленинграда» появились женские голоса, но исполнительницы регулярно менялись. В итоге Шнуров решил не останавливаться на одной певице и набрал целую команду вокалисток. Конечно, панковский алкоголизм и искренность, которые можно было наблюдать на первых концертах, сменились постановочной экспрессией. Но зато группа стала чуть ли не самой массово-популярной и узнаваемой во всей стране.

Единственным критерием, отчасти демонстрирующим принадлежность к форматному русскому року, стала разве что ротация на «Нашем радио» и в передачах вроде программы Жени Глюкк на «Радио Рокс».

Из новичков, вписывавшихся в подобные рамки, можно выделить Lumen из Уфы. В 2001 году на «Наше радио» попала их песня «Sid & Nancy», что и стало толчком к популярности группы. После этого Lumen пригласили на ежегодный фестиваль «Чартова дюжина».

В творчестве команда изначально ориентировалась на классику советского рока и панка (в свой дебютный альбом музыканты включили и «Харакири» Егора Летова). В первую очередь это относится к проблематике текстов: песни группы часто социальны, а слоган «Я так люблю свою страну, но ненавижу государство» стал популярен даже отдельно от самой композиции.

Ещё более «форматно» звучит «Animal ДжаZ» Александра Красовицкого. О них можно не говорить слишком много, история становления коллектива типична: первые записи, фестивали, а потом разогрев у Rollins Band и Garbage и ротация на радио.

Кстати, для любителей более лёкого акустического творчества у Красовицкого есть сайд-проект «Zero People» с песнями под пианино.

Но параллельно с начала нулевых развивалась и альтернативная сцена. Например, распространился альт-метал. Его играли, например, «Психея» и [Amatory]. Первая появилась ещё в городе Кургане. В 2000 году музыканты перебрались в Санкт-Петербург. Что интересно, раскручивалась команда классическим способом: без ротаций на радио и особой рекламы, просто выступая по клубам. Хотя музыканты периодически играли на совместных концертах перед известными рок-группами, что тоже добавляло им аудитории.

В 2002-м «Психея» уже выступала на разогреве у Rammstein, а ещё тремя годами позже играла на фестивале RAMP-2005 вместе с Korn.

[Amatory] начинали с грайндкора, постепенно переходя на альтернативу. Звучание коллектива неоднократно менялось: поначалу музыканты явно ориентировались на Korn и Limp Bizkit, потом даже экспериментировали с хип-хопом. В 2004 году за команду взялся датский продюсер Якоб Хансен. А вскоре группа объединила усилия с «Психеей» и «Jane Air», создав SPbMusic — коалицию альтернативных музыкантов.

Говорить о музыке последних лет, возможно, труднее всего. Ещё не прошло достаточного времени, чтобы определилась значимость тех или иных коллективов.

Условно происходящее на рок-сцене можно поделить на две основные составляющие: возвращение протестной идеологии и всё большее смешение стилей.

Снова началась волна социальных песен. Панк-коллектив «Последние танки в Париже» задал эту тенденцию ещё в нулевых. Но со временем к резкой критике властей вернулись и классики рока. Последние альбомы «Телевизора» звучат намного жёстче, чем почти философский «Мегамизантроп». Макаревич, хоть и продолжает заканчивать концерты «Поворотом» и «Свечой», пишет сольные бардовские композиции с очень резкими текстами.

Даже такие, казалось бы, далёкие от социальности музыканты, как БГ и Александр Васильев, выпускают песни вроде «Губернатора» или «Шпионов».

Но, конечно, в первую очередь за бунт отвечают молодые коллективы. Нельзя не вспомнить панк-группу «Порнофильмы». Заголовок одной из самых популярных песен группы «Россия для грустных» говорит сам за себя. Причём команда не прячет свою идеологию за сложными метафорами.

Интересно, что группа старается разрушить классический образ панка как алкоголика или наркомана, склонного к саморазрушению. Все участники коллектива ведут здоровый образ жизни и даже не едят мясо.

С 2017 года концерты группы с незавидной регулярностью запрещают во многих городах.

Другие коллективы захватывают в своих текстах множество иных социальных проблем. Коллектив «Кис-Кис» написал одну из самых ярких песен о домашнем насилии — «Молчи».

В плане развития музыкальной части в роке всё больше присутствует смешение с другими жанрами. В частности, с хип-хопом. Конечно, первые попытки вывести подобную музыку на отечественную сцену предпринимала ещё группа «Кирпичи» Васи Васина (на самом деле он Василий Васильев). Но в десятых этот стиль прославил Noize MC (Иван Алексеев), удачно миксующий отсылки к старому року и гитарную музыку с рэпом.

Кстати, этот артист тоже выделяется активной социальной позицией и нередко пишет треки, посвящённые коррупции, протестам и полицейскому произволу. Как и в случае с «Порнофильмами», это нередко становится причиной отмены концертов. В 2010 году музыканта даже арестовали на 10 суток за оскорбление сотрудника на концерте. В камере он записал ироничное извинение, после чего включил его в свою новую песню «10 суток в раю».

Композиции Noize MC периодически проверяют на всевозможные запрещённые темы. А иногда и вовсе высказываются пожелания запретить его творчество.

Смесь рэпа и гитарной музыки на российской сцене также представляют «Anacondaz». Эта команда совмещает в своих текстах лёгкую иронию и почти абсурдный юмор с актуальными темами. Но звучание «Anacondaz» меняется от альбома к альбому, и поэтому к рок-музыке хоть сколько-то близки лишь отдельные треки.

Напоследок стоит упомянуть и инди-команды, которые тоже явно тяготеют к русскому року, но подают его в современной форме, смешивая с более актуальными жанрами.

Здесь можно выделить «Дайте танк (!)». Сама группа определяет своё творчество, как «робкий панк» или «гаражный рок для танцоров-интровертов». Такое противоречивое описание подразумевает, что экспрессия, свойственная «грязной» музыке, здесь подаётся более интеллигентно. Во многом творчество «Дайте танк (!)» построено на сложных витиеватых текстах и ироничной подаче, что свойственно нынешним временам.

А вот группа «Самое большое простое число» делает ставку скорее на эмоциональную составляющую. Её лидер Кирилл Иванов изначально предпочитал необычные сценические постановки традиционной музыке. Например, на одном из своих ранних концертов он предложил зрителям взять детские музыкальные инструменты и импровизировать вместе с артистами — отчасти это роднит команду с перфомансами Курёхина. Сам же артист скорее занимается мелодекламацией, нежели действительно поёт.

Сейчас к русскому року относятся по-разному, часто даже иронично. Конечно, в классическом понимании он остался музыкой прошлого. Но всё же для советских времён это была, возможно, самая сильная попытка изменить окружающий мир при помощи творчества. С потерей социального значения рок просто влился в остальную музыку и преобразовался в новые формы.

Конечно же, в эту статью уместились только отдельные яркие коллективы и события, повлиявшие на развитие русского рока. Точнее даже будет сказать, что здесь больше пропущено, чем упомянуто. Не зря об этом жанре написан не один десяток довольно толстых книг. Но про каждую группу, поворотный момент и фестиваль можно почитать отдельно (или даже рассказать самому). А данная статья послужит отправной точкой и общим навигатором по миру русского рока.

А пока что можно послушать плейлист из групп, которые упомянуты в статье.

#русскийрок #лонг #истории