Как и обещала, я сделала свой перевод "Ворона" Эдгара По, ближе к оригиналу

Однажды полночью тоскливой

Сидел я, слабый и унылый,

Погружённый в размышления

Над томами древних книг,

Полных знаний позабытых,

Причудливых и любопытных.

Я постигал их в изобилии,

В потёмках и в уединении

Покоев сумрачных моих.

Стремясь отходить ко сну,

Я слышал: в дверь раздался стук -

Неясный, словно запоздалый путник

Тихо постучал ко мне.

Я пробормотал: то всего лишь

Гость в полночной тишине.

Отчётливо припоминаю:

За окном мрачный был декабрь

,И, каждый уголь, угасая,

Отбрасывал на пол фантом.

Я ждал рассвета с нетерпением,

Но тщетно было то стремление.

Погасло в книгах сокрушение -

Скорбь по утраченной Ленор.

Непостижимой, лучезарной,

Безымянной здесь с тех пор.

Пурпура шелкового шуршание,

Неуверенный шелест завес,

Привел меня в содрогание,

Наполнив полчищем кошмаров

Покои, прежде не бывавших здесь.

Дабы унять сердцебиение,

Застыл я, повторяя вновь:

То молил странник о ночлеге.

Лишь путник, больше ничего.

Вскоре моя душа окрепла,

И я промолвил, не колеблясь:

"Прошу простить, о сэр иль леди!

Но дело в том, что я дремал,

А Вы так нежно постучали,

И столь слабо Вы стучали в двери,

Что я едва ли был уверен,

Насчет того, что слышал вас!»

—Тут дверь широко отворилась,

А у самого порога не оказалось никого.

На улице лишь тьма сгустилась.

Лишь тьма, и - больше ничего.

Всматриваясь во тьму глубоко,

Стоял я там очень долго,

Словно пристальным взглядом кого-то

Так стремился отыскать.

Опасаясь, сомневаясь,

Беспрестанно предаваясь

Тому, о чем ни один смертный

Не осмелится мечтать.

Но в тиши столь непрерывной

Ни един звук, ни плач надрывный,

Мой слух не в силах воспринять.

Судьба мне не подала знак.

Я был недвижим битый час,

Единственным, что прошептал

В мраке кромешном тупя взор,

Было слово то - "Ленор".

Возможно, мне лишь показалось,

Но только эхо отозвалось.

Лишь эхо - больше ничего.

В покои тотчас возвратился

И не спеша оборотился,

И явственно ощутил я,

Как дух пылал в моей груди.

И я поднял глаза в надежде,

Услышал стук громкий, чем прежде

На сей раз от ставен

Он исходил, не от двери.

Пытаясь сердце успокоить,

Я сделал шаг, чтобы позволить

Источник стука отыскать,

И тайну эту разгадать.

И пришлось мне принять на веру -

То, несомненно, просто ветер!

Причиной стуканья был ветер.

Лишь он, и больше ничего.

Когда я ставни распахнул,

Незваный гость ко мне впорхнул.

И с трепетом в тот же миг

Предо мной Ворон возник.

С величием леди иль лорда,

Он ни единого поклона

В знак почести не оказал,

И лишь вальяжно восседал

На бюсте, что около двери.

Бюсте Паллады, что у двери

Хранился дома моего.

Ворон сел - больше ничего.

Эбенового цвета птица

Заставила просиять улыбкой:

Гребень был подстрижен и выбрит

Заметил я, не убоится она ничего вовек.

И вопрошал я, как прозвали

Того господина, с кем блуждал

Ужасный Ворон древних дней,

Населявший Плутонийский брег.

Ворон сказал: "Никогда впредь!".

Ответ привёл в изумление,

Хоть мало относился к делу.

Как неуклюжая птица

В силах понять людскую речь?!

Однако, Ворон слышал ясно,

И отозвался он прекрасно.

Над дверью покоев восседая,

И вдаль направив строгий взор.

И я не мог не согласиться,

Что довелось узреть мне птицу

Как часть бюста над дверью

С наименованием: «Nevermore».

Но Ворон, сидя безмятежно

На бюсте, одиноко, как прежде,

Бормотал одно вовек.

Будто в этом странном слове

Он изливал всю душу снова,

Лишь оно было в лексиконе

Единственным запасом ведь.

И во время произношения

Был совершенно неподвижен.

Ни черного пера с тем словом

Ворон ни разу не обронил.

Мой дух трепетал в смятении,

С трудом уняв свое волнение,

Я лишь едва заговорил.

Пробормотал, что вот ночь сгинет,

Как он тотчас меня покинет,

Подобно надеждам, что истлели

В душе измученной моей.

Ворон сказал: "Никогда впредь!".

И я замер, ошеломлённый

Ответом, вновь произнесённым.

Столь метко нарушив безмолвие

Покоев сумрачных моих.

Сделал я умозаключение,

Что то слово, вне сомнения

Несло лишь печальное бремя,

Как господина, что беспощадной Тени

Оказался рабом вовек.

И Ворон пойман был в то время,

И песнь его неслась в стремлении,

Как панихида вслед Надежде.

О, никогда! Никогда впредь!

Ворон заставил улыбнуться,

Я в мягком кресле развернулся

Поближе к птице, меж дверью и бюстом.

Терзали смутные сомнения,

Утопая в бархате и воображении,

Я предавался размышлениям,

И рассуждал, что за видение

Возникло предо мной теперь?

Как быть с нелепой, изможденной

Птицей былых времён?

И каково истинное значение

Слова: "Никогда впредь?".

Я делал лишь предположения,

Не выказав тени почтения,

Ни слова птице, той, что жжение

Оставила в моей груди,

Впиваясь огненным злым взглядом.

И сидел я, невозмутимо гадая,

Откинув голову свою

На бархатной подушке, где, мерцая

Свет лампы как бы издевался,

И на пурпуре отражался,

Злорадствуя вдогонку мне.

И тут почудилось: плотнее

Стал воздух, словно напоенный

Благоуханием кадильниц,

Незримых отчего-то мне.

И Серафима шаги звенели

По полу с тафтинговым ковром.

"Несчастный! Чрез Ангелов непенте

Как избавление, послал Бог!" -

Воскликнул я, - "О, выпей непентес

От воспоминаний по Ленор!

Дай мне забвение от потери!

Не в силах я это терпеть!"

Сказал Ворон: "Никогда впредь!".

«Пророк!» - вскричал я, - зла творение!

Иль бурей выброшен на берег,

Иль Искусителем был отправлен

На этой земле пустынной,

Где властвует невыразимый

Ужас в обители моей?

Есть ли бальзам в Галааде?

Правду скажи, я умоляю!

Есть ли бальзам, дай мне ответ!

Ворон твердил: "Никогда впредь!".

«Пророк!» - вскричал я, - зла творение!

Птица иль дьявольское наваждение?!

Дай клятву Богом и тем Небом,

Над нами издревле склонённым,

Скажи печалью душе отягощённой,

Доведётся ли в Эйденне

В объятиях святую деву,

Что ангелами Ленорой звать,

Ему во веки веков держать?

Обвит руками ль драгоценную,

Всю в сиянии, погребенную,

Царственную и незабвенную

Деву, средь сонма небесного,

Суждено ли лицезреть?!

Ворон сказал: "Никогда впредь!".

Тут, приходя в исступление

Воскликнул я в остервенении:

"Будь знаком нашего расставания

Сие изречение, птица иль дьявол!

Возвращайся в бурю и на плутонийский брег!

Одиночество мое оставь нерушимым вовек!

И в знак той лжи, душой изреченной,

Не кидай и перьев чёрных!

Вынь свой клюв из сердца,

И закрой с той стороны дверь!"

Ответил Ворон: "Никогда впредь!".

И на бледном бюсте Паллады

Ворон над дверью восседает,

Не шелохнувшись и со взглядом

Демона, застыв в мечтании.

И струится над ним свет лампы,

Отбрасывая на пол тень.

И дух мой на полу, как в оковах,

Поднимется ль когда он снова?

Я узник ее навек,

А посему - "Никогда впредь!".