Удивительные приключения сексиста, нудиста и мазохиста: история из RimWorld

Как выжить на чужой планете, если вы ничего не умеете делать и страдаете психическими расстройствами.

RimWorld иногда называют упрощённым аналогом Dwarf Fortress — здесь не нужно мириться с отсутствием графики и сложным интерфейсом и зубрить наизусть учебник по геологии, но и истории игра о космических поселенцах генерирует не такие захватывающие.

По сюжету пассажирский космический корабль терпит крушение, и на поверхность планеты приземляются три спасательные капсулы с пассажирами, которым вместе предстоит построить процветающую колонию. Каждый из них обладает собственными пороками, слабостями, достоинствами, проблемами со здоровьем, умениями и склонностями. Контроль в RimWorld непрямой, — раздавать колонистам указания можно только во время боя, — так что большую часть времени персонажи предоставлены сами себе и действуют в соответствии со своими процедурно сгенерированными характерами.

После пяти лет в «раннем доступе» игра наконец-то близится к полноценному релизу, и я решил вернуться в неё и проверить, как идут дела у местных колонистов. Чтобы сделать игру чуть более интересной, чем обычно, в очередное путешествие к звёздам я решил взять не сбалансированную команду дополняющих друг друга профессионалов, а трёх самых странных персонажей из тех, что мне предложит система процедурной генерации.

Первого моего колониста звали Дэн, и он был клоном — биологически ему было 37 лет, а ещё 450 он провёл в криогенном сне. Дэна вырастили в пробирке, и всю сознательную жизнь он работал на той же самой «ферме», выращивая других клонов. Потом ему удалось сбежать — видимо, не без труда, судя по следу от пулевого ранения на его правой ноге.

Из-за своего специфического бэкграунда Дэн не был приспособлен практически ни к одной работе — ни к строительству, ни к плите, ни к оружию его было лучше не подпускать. По какой-то причине он даже не знал, как тушить пожар. Дэн примерно представлял себе, как посадить картошку или кукурузу, но получалось это у него из рук вон плохо, и учиться он не собирался. Пятисотлетнего клона привлекали высокие материи — наука и творчество, — плюс у него был неплохо подвешен язык. Последнее его качество, теоретически, могло пойти на пользу колонии, — он мог бы поддерживать атмосферу в коллективе, подбадривать товарищей в трудную минуту и превратиться в негласного лидера коллектива. Но и тут, конечно же, не обошлось без проблем.

Трудно сказать, что на это повлияло сильнее — жизнь, проведённая на ферме клонов, или 450 лет в криогенном сне, — но несчастный Дэн страдал целым комплексом психических расстройств. Он был ярко выраженным социопатом и невротиком. Во-первых, он вообще не нуждался в общении, и прибегал к нему только когда его вынуждали обстоятельства. Во-вторых, ему было незнакомо слово «эмпатия» — жизнь и здоровье окружающих Дэна не волновали в принципе. В-третьих, любая мелочь могла вывести его из себя и заставить впасть в истерику.

Наконец, в качестве вишенки на торте, Дэн был паталогическим сексистом и женоненавистником — он буквально не выносил представительниц противоположного пола. С таким «пациентом» явно могли ужиться только самые дружелюбные и взвешенные соседи.

Это был не наш случай.

В детстве со Слаем Шэйфером произошло некое «трагическое событие», о котором он предпочитает не вспоминать. Всё детство и юность он отказывался разговаривать со взрослыми, предпочитая общаться с домашними животными, а затем поступил на ветеринара. Если социопат Дэнни не нуждался в общении, но был отличным оратором и манипулятором, то у Слая была напрочь нарушена социализация: он вообще не умел вести разговор.

Никакими особенно полезными навыками Слай тоже не владел: ведя жизнь затворника, он научился мастерить предметы и стрелять из огнестрельного оружия — последнее наводит на определённые мысли, — но и то, и другое делал из рук вон плохо. Зато он был всемирно известным экспертом по животным — больше в этой жизни его вообще ничего не интересовало.

Слай был очень умён и при необходимости мог быстро обучиться новым навыкам, но иногда вёл себя «эксцентрично», а ещё был заядлым мазохистом. В принципе, всё могло быть хуже.

54-летняя Афиба Дафо, судя по всему, обладала некими паранормальными способностями. Большую часть жизни мисс Дафо, которую тогда звали «эксперимент 11529914», провела в четырёх стенах — над ней ставили опыты. Самих экспериментаторов она никогда не видела — только слышала голос, который общался с ней через динамики. Обладательница голоса называла себя «Матерью».

В какой-то момент «Мать» неожиданно открыла двери лаборатории и выпустила Афибу в большой мир, уточнив, что это будет «финальным тестом», и что она продолжит за ней наблюдать. В чём бы ни заключался план загадочных «экспериментаторов», с уверенностью можно было сказать одно: к жизни в большом мире мисс Дафо была абсолютно не приспособлена.

Если Дэну и Слаю с трудом давались задачи вроде строительства или садоводства, но у них был шанс всему этому научиться при достаточном количестве свободного времени, то мисс Дафо, которая провела всю жизнь взаперти, в принципе не была способна на подобное. Она не могла даже пойти собрать ягоды или дать больному лекарство. Единственное — она почему-то умела готовить — по крайней мере, знала, как включать плиту, в отличие от двух своих собратьев по несчастью.

Однако, несмотря на её относительную бесполезность в быту, в рукаве у мисс Дафо было целых два козыря. Она была настоящим гением — то ли из-за своих суперспособностй, то ли благодаря десятилетиям нескончаемых тестов на интеллект. Буквально за несколько дней она могла придумать, как из подручных материалов соорудить гидропонную ферму или даже винтовку. Плюс к этому, 54-летняя жертва экспериментов была мастером рукопашного боя и настоящей убийцей — могла голыми руками завалить любого дикого зверя. Это давало колонии хоть какой-то шанс на выживание — ни клон-невротик, ни ветеринар-социофоб были совершенно не способны защитить себя.

Ещё мисс Дафо была «нудисткой» — очень не любила одежду и пыталась избавиться от неё при первой же возможности. Впрочем, в сравнении с психологическими проблемами Дэна и Слая эта её склонность выглядит чем-то совершенно не значительным.

Итак, корабль потерпел крушение, и три капсулы с колонистами оказались на незнакомой планете. «Команда мечты» была в сборе.

Увидев неподалёку от места приземления пещеру с запутанной системой входов и выходов, новоиспечённые колонисты решили обосноваться там — достаточно было установить в проходах деревянные двери, чтобы получилось нечто вроде «Гранитного дворца» из «Таинственного острова» Жюля Верна. Вырубку леса и масштабное строительство они решили не затевать — всё равно ни у кого из них толком не вышло бы ни то, ни другое.

В первые дни члены команды интровертов, как и ожидалось, практически не пересекались друг с другом. Застенчивый ветеринар Слай Шейфер мастерил двери, кровати, стулья и обеденный стол — он делал это очень медленно и впустую переводил огромное количество древесины, но помочь ему никто был не в состоянии. Потом он же установил у входа в пещеру ветряк, обеспечив колонию небольшой порцией электричества.

Дэн, клон-социопат, безостановочно сажал рис и картошку — делал он это, опять же, из рук вон плохо, но он был единственным, кто в принципе мог этим заниматься. Зато он работал очень быстро и энергично — из-за своего невроза клон очень переживал, когда у него оставались незаконченные дела, и стремился поскорее с ними управиться. Дэн даже не делал перерывов на отдых, и уж тем более на общение с товарищами, — с поля он возвращался лишь поздним вечером.

Афиба Дафо же страдала от безделья — её талант убивать и её познания в квантовой физике пока что было некуда применить, а больше она ничего не умела. Она была не прочь с кем-нибудь пообщаться, но оба мужчины так глубоко погрузились в себя, что им было не до неё. Плюс, не стоит забывать о том, что один из них и вовсе был женоненавистником, и Афиба раздражала его одним своим присутствием. В результате пятидесятичетырёхлетняя жертва экспериментов целыми днями убивала время, таская предметы с место на место. Было ли всё это частью плана Матери? Кто знает.

Глубоким вечером, когда с полей возвращался вечно раздражённый Дэн, все молча ужинали, желали друг другу спокойной ночи и ложились спать. Все были относительно довольны жизнью — разе что Дэн всё ещё болезненно реагировал на необходимость пересекаться с мисс Дафо, а сама она продолжала страдать от необходимости носить одежду.

Спустя несколько однообразных дней у Афибы появилось сразу два повода для радости. Во-первых, она впервые попробовала раздеться на публике — и выяснила, что оба её соседа настолько глубоко ушли в свой внутренний мир, что не обращают на её поведение никакого внимания. Вскоре мисс Дафо отнесла ненавистную одежду в кладовую и больше её не надевала — никакого осуждения она не встретила.

Во-вторых, гениальный ветеринар Слай, который был вынужден переквалифицироваться в очень плохого плотника, наконец-то соорудил для неё «стол для исследований» и смастерил приспособления, необходимые для занятий наукой. Воодушевлённая Афиба, истосковавшаяся по умственным упражнениям, уселась за чертежи, и за несколько часов придумала, как построить кузницу — за это время женоненавистник Дэн успел вскопать несколько кустов картофеля. Сделав перерыв на обед, мисс Дафо принялась за разработку чертежей для создания полноценного огнестрельного оружия из подручных средств.

Вскоре Афиба уже перешла к изучению микросхем — согласно её расчётам, уже через недели полторы в их колонии могли бы появиться автоматические турели и телевизор с электронно-лучевой трубкой — если, конечно, Слай успеет разобрать обломки корабля на запчасти.

Слай, тем временем, наконец-то построил электрическую плиту — она работала от ветряка. Афибе, как единственной, кто умел с ней обращаться, пришлось отвлечься от своих прорывных исследований и переместиться на кухню — на радость сексисту Дэну. До светлого будущего с турелями и бурильными установками колонисты вполне могли не дожить, если бы продолжили питаться сырым рисом.

Вскоре мисс Дафо вообще перестала выходить на улицу. Пещера наполнилась уютом: когда колонисты-социопаты возвращались домой, их всегда встречала полностью обнажённая 54-летняя женщина — она либо стояла у плиты, готовя малосъедобные блюда из риса и картофеля, либо сидела в углу и увлечённо разрабатывала орудия убийства.

Ветеринар-мазохист Слай тоже нашёл способ самореализоваться — когда вся необходимая мебель была наконец готова, а пол пещеры уложен паркетом, у него наконец-то появилось свободное время на общение с животными. Слай смог отдохнуть от столь неприятного ему общества людей — в первый же вечер он вернулся домой в компании молодого кабана, которому он дал кличку Мисаки. На следующий день к компании колонистов присоединилась самка оленя по имени Дарья.

Пещера незаметно превратилась в настоящий зверинец — в неё ежедневно подселялись новые олени и кабаны. Одних Слай быстро приучил ходить за ним по пятам, другие же действовали независимо и постоянно норовили уничтожить запасы провизии. Разведение парнокопытных прямо в общей спальне не приносило никакой практической выгоды — забить своих любимцев на мясо ветеринар явно не позволил бы. Зато Слай перестал грустить.

Дэн, тем временем, продолжал полоть картошку. С каждым днём его тонкая артистичная натура всё сильнее восставала против этого примитивного занятия, но делать было нечего. Колонистам нужно было что-то есть, мисс Дафо была слишком занята своими микросхемами, а Слай — оленями.

Неожиданно неподалёку от пещеры приземлилась четвёртая капсула — в ней колонисты обнаружили ещё одного потерпевшего крушение. Это была семнадцатилетняя девушка по имени Кейли. Уложив её в постель и снабдив необходимыми для восстановления лекарствами, обитатели пещеры решили выяснить, кого же к ним принесла нелёгкая, какими полезными навыками обладает Кейли, и как её можно будет использовать в хозяйстве.

Конечно же, Кейли толком не умела ничего. В детстве она часто исполняла песни на семейных торжествах, и бесконечные похвалы от родственников сделали её самовлюблённой — больше ничего заметного в её жизни не происходило. В полку тонких артистических натур, не способных к физическому труду, прибыло.

Ещё Келли обладала гиперчувствительностью к паранормальным явлениям, и, самое интересное, — она ненавидела мужчин. Жизнь в колонии обещала заиграть новыми красками.

Юная Келли нарушила хрупкий баланс между тремя интровертами, ни один из которых не общался с двумя другими — несколько дней я с упоением наблюдал за тем, как эта экзальтированная особа потихоньку доводит сексиста-социопата Дэна до нервного срыва. Однако довести дело до конца она так и не успела.

Неожиданно в поле зрения колонистов появились агрессивно настроенные рейдеры — Дэн, Слай и Кейли сразу же убежали в пещеру и заперли за собой дверь, но тут же поняли, что переживать за свою жизнь рано: это был одинокий бандит, вооружённый одним лишь ножом.

У колонистов не было даже ножа, зато у них было кое-что гораздо более опасное: мисс Дафо. Пожилая женщина решительно поднялась из-за стола, выбежала во двор и бросилась наперерез противнику — в чём была.

По удивительному, почти невероятному стечению обстоятельств, бандит, напавший на поселение, тоже был жертвой экспериментов и обладал невероятными навыками рукопашного боя. Битва начала складываться не в пользу мисс Дафо, и к ней на помощь устремился Слай в сопровождении целого стада из кабанов и оленей. Однако последним усилием воли отважная женщина отправила своего коллегу-суперсолдата в нокаут и поплелась обратно в пещеру. Бандит скончался на месте.

Мисс Афиба Дафо истекала кровью — негодяй успел проткнуть её ножом сразу в нескольких местах. Ближайшие несколько дней ей предстояло провести в постели под присмотром товарищей. Прорывные исследования застопорились, а колонистам снова пришлось перейти на сырой картофель — Кейли, как выяснилось, готовила так, что лучше бы и не готовила вовсе.

В следующие пару дней ничего особенно интересного не произошло. Разве что на поселение неожиданно набрели три ручных поросёнка, — видимо, прослышав о том, как хорошо здесь обращаются с кабанами. Слай, само собой, взял их под своё крыло — Дэну теперь пришлось выращивать ещё больше картофеля, чтобы их прокормить.

А потом случилась катастрофа.

Гиперчувствительную Кейли не покидало чувство, что в соседней пещере таится нечто крайне опасное — но, по какой-то причине, она всё равно постоянно туда ходила и подолгу смотрела на вход. Внутри она как-то раз встретила гигантских сколопендр, которых в мире RimWorld называют пещерными жуками, и с тех пор внутрь не заходила — видимо, инстинкт самосохранения ей всё-таки не был чужд.

Одним прекрасным утром Кейли встретила неподалёку от зловещей пещеры Слая — тот, как обычно, прочёсывал карту на предмет ещё не приручённых оленей и кабанов, — и немедленно вступила с застенчивым ветеринаром в разговор. Можно лишь гадать, о чём они разговаривали, — возможно, о гендерном неравенстве, — но закончилась беседа тем, что Кейли выкрикнула ему в лицо некое оскорбление. В ответ на это Слай не выдержал и ударил девушку.

Завязалась жестокая драка: абсолютно физически не развитый Слай всё равно был немного сильнее семнадцатилетней девушки, но закончился бой победой Кейли. Возможно, дело тут было в том, что Слай был мазохистом и получал слишком сильное удовольствие от боли.

Так или иначе, Кейли отправила чересчур чувствительного любителя животных в нокаут и спокойно пошла прочь, оставив его лежать у входа в пещеру. Вскоре на место событий прибыл Дэн и отнёс несчастного Слая обратно в пещеру.

Итак, трое из четырёх колонистов нуждались в медицинской помощи — Слай и Кейли жестоко избили друг друга, а мисс Дафо ещё не успела оправиться от ножевых ранений. Весь день Дэн носился, как угорелый, обрабатывая их раны — нервы у клона были на пределе. Наступил вечер — казалось бы, самое время, чтобы немного успокоиться, вскопав картошку. Но Дэн принял другое решение — он решительно направился к той самой загадочной пещере, которая вот уже несколько дней подряд манила к себе Кейли.

Как выяснилось, в тот момент, когда Кейли и Слай начали избивать друг друга, олень Дарья, кабан Мисаки и ещё куча приручённых животных паслись неподалёку. Заслышав, что на их любимого хозяина напали, они немедленно бросились на подмогу, — примерно как в диснеевской «Белоснежке» — и решили немного срезать путь, пробежав через пещеру.

В пещере их встретил целый выводок гигантских сколопендр. Одних они сожрали сразу, а других животных ранили и оставили истекать кровью — в том числе Дарью и Мисаки. Как выяснилось, именно на помощь к раненным парнокопытным и бежал сквозь ночь клон-невротик Дэн. Может быть, его об этом попросил пришедший в сознание Слай, а может он и сам настолько привязался к ручным оленям и кабанам, что решил рискнуть жизнью ради их спасения. А возможно он просто не хотел, чтобы мясо пропадало — кто теперь разберёт.

Так или иначе, это был очень глупый поступок. Дарью ему удалось спасти и дотащить до дома, но, войдя в пещеру во второй раз, он столкнулся нос к носу с разъярённой сколопендрой. Той хватило одного укуса, чтобы Дэн потерял сознание — добивать его монстр не стал, но через несколько часов клон всё равно бы скончался от кровопотери. Положение становилось критическим.

Была уже глубокая ночь, а Дэн всё ещё не возвращался, и мисс Дафо приняла решение отправиться на его поиски. Усилием воли она поднялась с постели и захромала в сторону зловещей пещеры — бандит успел ударить её ножом в левую ногу. Вскоре она увидела клона, истекавшего кровью среди трупов оленей и кабанов, а также сколопендр, неспешно патрулировавших пещеру. Время поджимало, но никакого способа выручить товарища мисс Дафо придумать не могла — сойтись в рукопашном бою с выводком гиганстких сколопендр было бы самоубийством даже для неё.

Неожиданно сколопендры как по команде выбежали из пещеры и понеслись к базе колонистов, как будто бы вдруг приняли спонтанное решение раз и навсегда избавиться от соседей. Воспользовавшись этим, израненная мисс Дафо взвалила Дэна на плечи и из последних сил потащила его к базе. Как оказалось, колонисты не зря сделали из неё сразу несколько выходов: сколопендры стерегли их у одного, в то время как мисс Дафо решила пробраться обратно через другой. Однако вскоре силы окончательно её покинули, и отважная изобретательница потеряла сознание.

На этот раз настало время геройствовать Слаю и Кейли: забыв о ссоре и о нанесённых друг другу ранах, они поднялись с постелей и побежали спасать товарищей — несмотря на то, что сколопендры в любой момент могли пойти назад. Любопытно, что Кейли предпочла нести мисс Дафо, а не Дэна: война полов, вероятно, продолжалась. Вскоре все четверо были дома. Сколопендры ещё немного подежурили под дверью и убрались восвояси.

Следующие несколько дней все четыре незадачливых колониста провели в кровати, истекая кровью. Ни у одного из них не было сил даже на то, чтобы принести соседу еду или лекарство. Еда, кстати говоря, закончилась — ту, что была, радостно сожрали оставшиеся в живых олени, кабаны и три поросёнка, а для того, чтобы добыть новую, нужно было каким-то образом привести в чувство Дэна.

Героическая мисс Дафо скончалась во сне — видимо, в её возрасте подобные приключения не идут на пользу даже суперсолдатам. Её тело продолжило лежать в общей спальне — ни у кого не было сил не только на то, чтобы выкопать для неё могилу, но даже на то, чтобы вынести мисс Дафо на улицу. Остальные трое продолжили лежать в ожидании смерти — как в развязке одного из фильмов Квентина Тарантино.

Спасение пришло, откуда не ждали — в поселение ворвалась некая девушка, представившаяся принцессой, и заявила, что за ней гонятся разбойники. Из-за двери послышались стоны — её пригласили внутрь. Она ещё раз предупредила, что за ней гонятся разбойники, и что они обязательно придут и в это поселение и попытаются прорваться внутрь. Из-за двери ответили, что им уже наплевать.

Принцесса наконец-то принесла больным лекарств и еды, после чего они немного пришли в себя. Выяснилось, что «Принцесса» — это просто её прозвище, а на самом деле её звали Эшли. Эшли растили, чтобы потом распродать на органы, но она сбежала и стала бродячей проповедницей. Её религия, кстати говоря, осуждала любое насилие, поэтому в схватке с бандитами на неё можно было не рассчитывать.

Ещё Принцесса без умолку болтала, ничего толком не умела и была тонкой артистической натурой. Всё как обычно.

«Бандиты», слава богу, оказались одним единственным рейдером, вооружённым шипастой дубинкой. Слай спустил на него своих последних оставшихся в живых боевых оленей и кабанов, а Дэн и Кейли до смерти забили его кулаками. На этом «нападение» завершилось.

Не успели горе-колонисты перевести дух, как на горизонте показалась огромная стая бобров. Те немедленно принялись уничтожать деревья — в перспективе это означало, что в ближайшие несколько лет о постройках и мебели из древесины можно будет забыть. Колонисты из последних сил принялись уничтожать бобров при помощи шипастой дубинки — к концу дня бобры отступили, и несколько десятков деревьев всё же удалось спасти.

Слай снова лежал в постели — защищаясь, бобёр прокусил ему руку. Нужно признать, что для мазохиста в колонии были созданы просто райские условия. Принцесса в ужасе закапывала в землю труп какой-то пожилой нудистки, которую она знать не знала. Сексист Дэн и мужененавистница Кейли сидели за столом и ели сырой картофель — к этому моменту отношения между ними были накалены до такого предела, что конфликт или даже драка были лишь вопросом времени. Дэн при этом ещё и находился на грани нервного срыва после того, как в течение целого дня без остановки убивал бобров.

У них не было ничего, кроме скромного урожая риса и картофеля, сломанной дубинки с шипами, незаконченных чертежей гениальной мисс Дафо, в которых им теперь пришлось бы разбираться годами, трёх прожорливых поросят, раненой оленихи Дарьи, которая потихоньку уничтожила весь их запас лекарств, нескольких деревьев, переживших нашествие бобров, и выводка прожорливых сколопендр под боком. И, конечно же, друг друга — четверых ненавидящих друг друга психопатов, не способных ни к какой работе.

Радовало одно: хуже, наверное, быть уже не могло.

Приближалась зима.