Под кувшинкой

Зябко. Нет ничего хуже, чем при пробуждении иметь корочку инея на собственной коже.

Именно с этой мыслью в которой раз пробуждается Жанжак Трухлявый, первым делом начав обогревать самого себя простейшим шаманским фокусом. Взмахом ладони тот призвал небольшой рой красных мух, кои своим сиянием быстро растопили помещение, едва смахивающее на лачугу. И тем не менее это было лучшей хижиной, которую грунги успели возвести для своего "Золотого" лидера. Лидера, которым Жанжак был пока лишь на словах. Со времени кончины прошлого вождя прошло слишком мало времени, чтобы жёлтый пигмент успел прижиться к некогда красной коже Жанжака.

Общество грунгов, расы жаболюдей, строится на системе каст. Делятся они по цветам, приобретать которые мальки начинают уже со второй недели в Прудах. Зеленые составляют большинство, они занимаются собирательством и охотой. Синие - умельцы, которые вооружают зеленых и обустраивают племя. Фиолетовые руководят прошлыми, тогда как Красные являются последней прослойкой перед кастой Лидеров, Золотых грунгов.

Соскоблив очередной кусочек льда со своего лба, Жанжак с досадой лишился целого слоя краски, который так старательно втирал перед сном. Вся эта традиционная чепуха была контрпродуктивной даже для такого консерватора как Жанжак, однако без нужного окраса, особенно в такое тяжелое время, племя могло усомниться в его авторитете.
— Мало нам было тех жутких Каракатиц, унесших жизни половины из нас, так еще и Духи обозлились, нагнав Холод в период созревания младых грунгов, - чертыхнулся Трухлявый, разглядывая Пруды через окно. Возле них неустанно несли дозор Красные, от рождения одаренные волшебными силами природы. Используя все то же облако согревающих мух, те тратили все свои силы на обогрев мальков, которым еще не скоро предстояло выйти из воды, — Будь нас больше и мы могли бы попросту уйти на юг, к теплым рекам и неснежным лесам...
Но шаманов, считая самого Жанжака, осталось всего четверо. Каракатицы будто специально вычленяли их из бегущих грунгов, хотя и в целом от племени осталась жалкая сотня. Без чудотворцев же не дойдут не то что мальки, само племя попросту рухнет наземь, отдавшись Сну Шруума.

— Жанжак, с Тифом беда! Шруум прибрал и его! — раздался крик снаружи лачуги, следовавший вместе с шлепками лягушачьих лап по промерзлой земле, — Н-наш третий Пруд, он... Нам нужно чудо, повелитель!
В дверях возникла пара Фиолетовых. Судя по всему, ответственных за западную часть обиталища. Ступени лачуги, выложенные наспех собранными камнями, окропились кровью. Настолько резко и жалостливо склонили свои головы грунги. Очередная деталь, так выводившая из себя Трухлявого в обществе его собратьев.

— Как давно?

Младые почти не двигались. Пара Зелёных пыталась пробиться до них копьями, однако слой льда был слишком велик. Весь пруд был остывшим, тогда как Красный Тиф, ответственный за это место, лежал практически недвижимым. Сон Шруума на самом деле не был такой уж большой напастью. Наоборот, он не раз спасал племена жаболюдов от подступающего Холода, приводя к минимуму потребности в пище ценой полного анабиоза.

Но не в случае кары духов.