Обзор мультфильма «Мальчик и птица»

Картина Хаяо Миядзаки, в которой пожилой режиссер осмысляет ценность прошлого и выносит приговор молодым.

К 1943-му году Япония отказывалась признать неизбежное и по-прежнему мечтала о многовековом господстве в Азии, для воцарения которого следовало пожертвовать частью себя. Тогда лишь молчаливое меньшинство задумывалось о глубине травмы, которую война оставит на лице нации и, что куда важнее, на ее будущих поколениях.

В ту пору юный Махито жил в Токио, еще не отринувшем привычный быт. Дети просыпались в уютных домах, провожали родителей на производства и отправлялись в школу. Дорога пролегала через жилые и торговые кварталы — офисы агитационных газет, скобяные лавки, полупустые магазины, аптеки и подпольные бордели. Почти все они были построены из дерева.

Город походил на огромный лес, что стряхнул листву на потеху то ли самому себе, то ли надвигавшейся ночи. Однажды ветер принес искру в этот соломенный сноп. Пламя бешеным псом пронеслось по улицам, бросаясь с одного дома на другой, и с диким гулом сжалось до огарка госпиталя. Где-то там, среди тлеющих стен и плавленого стекла, укрылась пеплом мама Махито.

Хаяо Миядзаки встречает своего главного героя в той же точке, из которой три десятилетия назад начали путь два одиноких брата в направлении «Могилы светлячков» (см. наш текст). Непростое, но по-своему счастливое детство истлело в пожарах войны, впереди маячили только лишения, многоликая смерть и чувство вины за прегрешения взрослых.

Будучи директором авиационного завода, отец Махито стоял в авангарде разъяренной страны и подпитывал ее злобу. В собранных его подчиненными самолетах камикадзе пронзали облака, чтобы оставить пылающую кляксу на вражеском корабле и кровоточащий порез на теле Японии. Металл превращался в оружие, а жизни утекали сквозь пальцы, множа коллективную боль.

Через год после пожара Махито забрали в сельскую местность. Позади остались все еще суетливый город, неутихающие бомбардировки и осколки прежней жизни, но не горечь утраты. Тем болезненнее для главного героя оказался тот факт, что его отец не только получил в управление новый завод, но и обрел любовь.

С переездом Махито попал в герметичную среду, существующую вне пространства и времени. Вторая мировая война отошла на периферию, теперь о ней напоминал лишь отец, в ночи возвращавшийся с работы, да скудная еда. Мир сжался до крохотного поместья и опоясывающего его леса — до вновь полагающегося на дерево окружения, но в отличие от Токио, покрытого зеленой листвой.

В картине «Мальчик и птица» Япония предстает глубоко провинциальным государством, сотканным из бумаги и бревен с редкими проблесками металла. Если вынести за скобки зверства, которые японцы сеяли в преддверии и по ходу Второй мировой, они совершили еще одно преступление — водрузили всю страну на бумажный кораблик и подтолкнули его к открытому огню.

Деревня, которая должна была отвлечь главного героя свежим воздухом и новыми знакомствами, напротив, распалила болезненное прошлое. Ведь много лет назад в этом поместье росла мама Махито, а новая возлюбленная отца — ее младшая сестра. Хотя противоречивость этого союза не заботит мальчика, воспоминаниями о его маме усеяна вся округа.

Куда бы он ни пошел, с кем бы ни заговорил — все напоминает об утрате. Даже вопли огромной цапли, что держит в страхе рыбу из прудика, походит на заветное «Мама!». Окружение давит так сильно, что Махито начинает видеть кошмары. Бушующее в ночи пламя обжигает его лицо и неминуемо поглощает самого близкого человека.

Главного героя зажимает между амбициями старшего поколения и реальностью. Многомиллионная нация уверовала в собственную исключительность и выдала себе разрешение на военные преступления, геноцид и наплевательское отношение в человеческой жизни. Все это затевалось не только для комфорта уже взрослых японцев, но и на благо их детей.

Вскоре Махито замечает, что досаждающая цапля несет не околесицу, а вполне осмысленно изъясняется. К тому же в ее разинутом клюве видны крупные зубы, будто под перьями скрывается иное существо. Это открытие запускает череду событий, которые приводят главного героя в мир полный диковинных созданий и магии. Как и откровенных глупостей, в которых тысячелетиями плещется человечество, никак не желающее взрослеть.

Вселенная, в которую попадает главный герой, представляет собой гряду крохотных островов. Когда-то величественные пеликаны осознали, что рыбы в местных водах слишком мало, и ради будущих птенцов отправили небольшие стаи во все стороны света. Днями они тянулись к горизонту — кто-то погружался в море от изнеможения, кто-то умирал от голода прямо в небе.

Назад вернулись самые стойкие, но за время путешествия они не увидели ничего кроме морской синевы, неторопливых облаков и силуэта отчаяния. Эта весть разнеслась по всем островам, и на одном родилось примитивное государство воинствующих попугаев, что верят в свою исключительность, поклоняются императору и питаются другими птицами.

По сути, Махито угодил в миниатюрную версию родной Японии. Этот птичий империализм полон ярости, самопожертвования и остервенелой жажды господства над первозданным порядком. Гротескная нация грезит процветанием, а ради полного желудка потрошит себе подобных просто потому, что это самое простое решение.

Махито становится свидетелем того, к чему бы пришла Япония, не будь у омывающего ее океана границ. Рано или поздно милитаризм и ограниченность природных ресурсов породили бы внутреннюю сегрегацию, которая бы пустила на прокорм соотечественников. Неуемный аппетит власти с самого начала стремился к провалу, а отказ от морали лишь ускорил гниение.

Но и этот изувеченный мир хочет жить. Нужно только понять, кто сможет повести его в светлое будущее. И Махито, рано лишившийся детства и матери, идеально подходит на эту роль, ведь он достаточно искалечен чужими решениями, чтобы принять ответственность за них. Правда это не устраивает Хаяо Миядзаки, который считает, что дети не должны расплачиваться за проступки родителей.

«Мальчик и птица» осмысляет главную трагедию в истории современной Японии. И по мнению Хаяо Миядзаки, ею было не поражение во Второй мировой или пламя атомных бомб, а предшествовавшие ей высокомерие и отречение от морали. Имперские замашки породили огромного деревянного колосса, который опирался не на податливую почву, а на серные головешки, только и ждущие встречи с искрой.

PS. Если понравился текст — ищите нас в Telegram.

Либо заглядывайте на сайт, там уже можно почитать о «Предчувствии», в котором Леа Сейду меняет множество реальностей в попытке принять собственные несовершенства.