Поворот вон туда: эволюция жанра альтернативной истории

Мир победившего Третьего рейха и вселенная, где чума уничтожила все страны Европы в Средние века.

Одна из причин успеха последних двух частей Wolfenstein — это смена обстановки. Вместо истребления нацистов в ходе Второй мировой войны нам вдруг предложили истреблять их в мире победившего нацизма. В таком знакомом мире, но при этом изуродованном, где на каждую вещь легла печать Третьего Рейха.

В конце июля вышел Youngblood, спин-офф серии, который показал оккупированный нацистами Париж и каким он стал к 1980 году, спустя почти сорок лет владычества Рейха. Самое время вспомнить, как появилось направление альтернативной истории в нашей культуре и как оно развивалось.

Для начала, стоит обратиться к настоящей истории. В первую очередь, она состоит из множества процессов, определяющих жизни народов и стран. Летят поколения, медленно меняется баланс между сословиями и соседними общинами, климат сгоняет или приманивает жителей, рождаются и распространяются идеи, а порой — умирают.

Вместе с тем на судьбу народов влияют и отдельные личности. Хотя они зачастую лишь «седлают» уже запущенные процессы, именно личности могут отклонить направления этих потоков, направить к цели или похоронить. Кроме того, на курс истории порой влияет слепой случай.

Особенно большой вес факторы случая и личностей приобретают в поворотные моменты истории, когда разные силы сталкиваются лоб в лоб, а победу может определить даже незначительная мелочь. Может, но не обязательно определит, ведь баланс сил чаще всего перекошен в чью-то сторону и даже самый великолепный лидер не опрокинет весы. Аборигены Нового Света не смогли бы помешать европейцам, потому что против них работала масса исторических процессов.

Но есть и другие моменты в истории, когда баланс сил был настолько шатким, что любое решение могло привести к триумфу как одну, так и другую сторону. Именно таким периодом было правление Александра Македонского. Его отец Филипп II подчинил Македонии все греческие полисы, что было закономерным, если учитывать недавний расцвет царства и разобщённость полисов. А вот завоевание Александром четверти известного мира — заслуга в первую очередь самого Александра, и без невероятного военного таланта молодого царя оно было бы невозможно.

Исключительное событие, которое прервалось случайностью: Александр погиб от болезни на пике власти, не оставил наследника, и Македония вскоре сжалась обратно до размеров Греции (хотя влияние недолгого правления македонцев и оставило глубокий след в судьбе региона).

Именно Александр Македонский вдохновил римского историка Тита Ливия на создание первого альтернативно-исторического текста. В его масштабном труде «История от основания города» особняком стоит глава, где Ливий описывает события, которые могли бы произойти, если бы Александр не умер в 33 года.

Историк считал, что легендарный царь повернул бы свои армии на запад и приступил к завоеванию Европы. В таком случае он однажды столкнулся бы с молодой Римской республикой, и Тит Ливий почему-то уверен, что Рим сумел бы защититься.

Были и другие документальные попытки изучать альтернативную историю, только этот подход изначально порочен. Как только учёный начинает свой рассказ со слов «А что, если…», он ступает на зыбкую почву собственных домыслов, и его текст немедленно теряет всякую документальность.

А вот художественная литература лишена такого изъяна. Писатель абсолютно свободен при сотворении своего мира, он может менять какие угодно события в прошлом, чтобы получить броскую и яркую картинку настоящего в произведении. Таким был рыцарский роман «Тирант Белый», написанный в 1490 году. Главный герой вдруг обнаруживает, что сарацины захватили почти всю Англию, а потом собирает армию и прогоняет мусульман с острова.

К концу XIX века учёные и литераторы всё чаще обращались к альтернативной истории (а в 1845 году писатель Исаак Израэли впервые употребил сам термин). Возможно, тому виной цепочка революций и других переломных событий, которые за считанные годы привели к колоссальным изменениям в жизни людей: Война за независимость США (1775 — 1783), Великая Французская революция (1789), Наполеоновские войны (1799 — 1815), серия революций под общим названием «Весна народов» (1848 — 1849) и гражданская война в США (1861 — 1865).

Упомянутые события и стали пищей для авторов растущего жанра. В 1836 году Луи Жоффруа представил в своей книге, что Наполеон всё-таки победил Россию в зимней кампании, а потом захватил Англию и следом весь мир. Успех Наполеона на Ближнем Востоке стал темой для «Истории, которой не было» (1854) Джозефа Мэри. Впрочем, другие писатели обращались к более ранним периодам: Шарль Ренувье в своей «Uchronie» (1876) писал о Римской империи, которая не приняла христианство.

Но чаще всего авторы нарушали правила, которые определяли альтернативную историю как таковую. В «Аристопии» (1895) Кастелло Холфорда первые поселенцы будущего штата Виргиния находят золотую жилу и внезапно строят идеальное общество, которое спустя 300 лет захватывает всю Северную Америку. Избыток золота не гарантирует всеобщее благо (история Испанской империи тому довод), а все прочие условия игнорируются.

Эдвард Хэйл в «Руки прочь» (1881) вообще обращается к библейской истории и пишет про Иосифа, которого не продали в рабство в Египет, и в результате Финикия стала гегемоном Средиземного моря. То есть — автор регулирует события реальной истории с помощью актов божественного вмешательства, что обесценивает достоверность картины.

Следующий рывок альтернативной истории случился в 1930-е годы: за это десятилетие было опубликовано вдвое больше произведений по теме, чем за весь XIX век. Объяснений такому росту много. Смена эпохи, ускорение научного прогресса, разрушительная война, погубившая некогда великие империи — история понеслась по изогнутому серпантину, и на каждом крутом повороте мелькали новые развилки.

Но есть и более конкретные источники вдохновения. Первый из них — сборник альтернативно-исторических рассказов «Если бы это всё же случилось» сэра Джона Коллингса Сквайра, вышедший в 1931 году и вобравший в себя спекуляции известных историков и писателей, в число которых затесались Уинстон Черчилль и Гилберт Честертон.

Альманах вышел что надо. Лучшие умы Британии в подробностях расписали альтернативные пути самых значимых событий прошлого: крах Французской революции и реставрация Бурбонов, мир между США и Конфедерацией, бегство Наполеона в Латинскую Америку и волна революций, коммунистическая революция в Англии, провал покушения на Линкольна…

Важной чертой этих эссе было чёткое обозначение поворотного события, вынесенное в заголовок. Причём зачастую это событие незначительно, и тем самым подчёркивает, насколько близок был альтернативный путь. Например, если бы у кайзера Германии Фридриха III не было рака, то ему на смену не пришёл бы воинственный Вильгельм II, Фридрих продолжил бы свой курс на смягчение режима в стране и не позволил разгореться Великой войне.

Второй локомотив ранней альтернативной истории вышел спустя три года. В 1934 году британский историк Арнольд Тойнби выпустил первые три тома своего монструозного цикла «Постижение истории» (всего в его рамках вышло 12 книг). На страницах этого труда Тойнби подробно описывал процесс рождения, роста и гибели цивилизаций. Всего он насчитал 21 развившуюся цивилизацию и 5 заторможенных, но нас больше интересуют 4 нерождённые цивилизации.

Тойнби описал альтернативную историю четырёх общностей, которые могли бы стать полноценными цивилизациями, но какие-то события им помешали. Если бы языческое королевство Нортумбрия в Англии приняло христианство в 664 году, а Франция спустя сто лет проиграла вторжению мусульман, то появилась бы кельтская христианская цивилизация. Если бы русы в 860 году захватили Константинополь, это бы привело к стремительной экспансии северных народов и к их объединению в скандинавскую цивилизацию.

Автор «Постижения истории» ставит блестящие мысленные эксперименты: берёт поворотную точку в истории, где малые действия повлекут большие последствия, меняет действия и сталкивает альтернативные последствия с уже известными событиями. Арнольд Тойнби понимал, что истории очень не хватало надёжных методов научного познания — пока Резерфорд бомбил ядра веществ нейтронами и наблюдал реакцию, Тойнби мог лишь бессильно перечитывать старые документы. Мысленный опыт же давал шанс изучить, как тот или иной выбор меняет одну и ту же цивилизацию.

Арнольд Тойнби и до публикации был хорошо известен, но «Постижение истории» принесло ему невиданную ранее славу. Конечно, многие его выводы — особенно гипотезы о нерождённых цивилизациях — разозлили коллег-историков, зато нашли отклик в головах обывателей.

«Постижение истории» и сборник «Если бы это все же случилось» показали отличный пример проработанных альтернативно-исторических сценариев, и дали понять — людям такое интересно. Постепенно к делу подключались авторы-фантасты, у которых, как уже было сказано, даже более высокий потенциал раскрытия темы.

Там, где учёные обходятся скупой констатацией событий, беллетристы могут рисовать яркую картину вымышленной эпохи. Историк вынужден вываливать на читателя прямолинейную хронику, тогда как писатель способен поместить читателя в шкуру героя и провести его по миру, давая изучить всё как бы самому.

Таким вышел роман «У нас это невозможно» (1935) американского писателя Синклера Льюиса. Формально он не принадлежит к жанру альтернативной истории, потому что его события начинаются в нашем мире, но почти вся остальная книга посвящена превращению нашей реальности в другую, какую никто не мог вообразить и которой в итоге не случилось.

На выборах президента США в 1936 году выигрывает сенатор Берцелиус Уиндрип. Он обещает избирателю, всё ещё страдающему от последствий Великой Депрессии, золотые горы, всеобщее процветание и возврат к традиционным ценностям.

Вскоре после избрания Ундрип начинает преследовать своих критиков и врагов, организует из самых бедных и озлобленных американцев военизированные дружины и постепенно превращает республику в корпоративную диктатуру. Молчаливое большинство одобряет решительные шаги президента, а интеллигенция до последнего тешит себя надеждой, что фашизм в Америке невозможен.

Несмотря на всё большее усиление режима, положение простых людей не улучшается. Один за другим происходят два переворота, и новый диктатор развязывает «маленькую победоносную» войну против Мексики. Недовольство выливается в гражданскую войну.

Льюис своим романом решил отрезвить своих соотечественников, которые за последние 20 лет видели становление автократий в Италии, Германии, Австрии, Испании и других странах, но утешали себя мантрой, что «у нас это невозможно», как и герои романа. Сценарий книги пугающе реалистичен, ведь уже не раз бывало, когда популист с двойной моралью приходил к власти в тяжёлый для страны момент.

Большинство уже изученных тем альтернативной истории были лишены остроты. Новые варианты прошлого, даже самые смелые, не сулили читателю ничего по-настоящему страшного.

Так было до Второй мировой войны. Ни один завоеватель прошлого не приближался настолько близко к абсолютному злу, как Третий Рейх. Были раньше и геноцид, и убийства гражданских, и лагеря, но такого промышленного масштаба умерщвления с таким холодным расчётом ещё не случалось. И этот монстр был в шаге от победы!

Гибель нацизма подарила жанру альтернативной истории самую благодатную и кошмарную тему: а если бы Германия победила? И это не пространные догадки — мир успел ненадолго заглянуть в эту бездну, а большая часть Европы там побывала.

В жанр пришла «свежая кровь», вереница писателей, в числе которых и самые маститые. Они коллективными усилиями установили некоторые правила (не всегда обязательные), определили образ и придали конечную форму определению жанра.

Альтернативно-историческое произведение показывает мир, точно такой же, как и наш, живущий по тем же законам. Разница в том, что в определённый момент времени история этого мира, изначально идентичная нашей, «сворачивает» на другой путь.

Эта точка во времени, до которой история совпадает с нашей, а после которой — нет, называется точкой бифуркации. Обычно она связана с неким событием, чей исход нельзя было предугадать, а разный его результат толкает всю историю мира в другую сторону.

Толковая альтернативная история должна показывать мир, который очень сильно изменился из-за иного течения событий, но не слишком чужой, чтобы в нём угадывались люди, места и явления из нашей вселенной. А вот сюжетная линия героев произведения здесь штука второстепенная: лишь бы эта фабула давала побольше ракурсов для взгляда на альтернативную реальность.

Кроме того, художественная альтернативная история может следовать правилам своей документальной родственницы, пускай и не так строго.

Впрочем, литераторы далеко не всегда следуют этому кодексу. Да и в целом правила жанра куда мягче, чем описано. Многие писатели успешно вводят в сюжет магию, которая проникла в наш мир, путешествия во времени, переходы по параллельным мирам. В этой области альтернативная история пересекается со своими жанровыми сателлитами.

Криптоистория — это альтернативная история наоборот: настоящее выдуманного мира совпадает с нашим, а вот в прошлом происходили совсем другие события, которые были преданы забвению и «заменены» теми эпизодами истории, что известны нам.

В историческом фэнтези привычный порядок вещей меняется из-за появления в мире чего-то сверхъестественного, вплетающегося потом в остальную историю.

Литература о попаданцах вырывает главного героя из привычного ему и читателю мира, а потом бросает в прошлое, будущее, фантастику, фэнтези, да хоть стимпанк.

Альтернативная география и биохимия строят историю на неких исходных отличиях от нашего мира: другие континенты, другой состав атмосферы, другая физиология человека.

И ещё целый ряд жанров можно связать с альтернативной историей, но эта связь будет совсем эфемерной. Стимпанк и дизельпанк далеко не всегда берут за основу наш мир, да и законы там отличны от наших. Антиутопия предпочитает дистанцироваться от нашего времени и показывать мрачное будущее, при этом точка бифуркации обозначена блекло. Да и задачи у таких произведений отличаются от альтернативной истории.

После Второй мировой войны жанр начал стремительно богатеть количественно, но не всегда качественно. В нём подались не особо грамотные авторы, которым не хватало знаний для работы в историческом жанре. Но здесь же альтернативная история, можно сочинять всё подряд! Мешать в кучу мистику с фантастикой, строить сюжеты как попало, а самое главное — всегда есть категории читателей, которые всё это проглотят, если книга удовлетворит их политическому запросу.

Но мы обсудим не такое чтиво, а лучших представителей альтернативной истории, которые задавали моду всему направлению. Точнее, направлениям, ведь книги и рассказы этого жанра поневоле укладываются в ту или иную «колею», среди которых одни гораздо популярнее других.

Классификация альтернативно-исторических произведений — не самая простая задача, ведь несмотря на общую идею параллельной реальности их разделяет всё остальное. Объём, формат, жанр самой истории: это может быть что угодно, от детектива до любовного романа. Поэтому их логично разделять по выбранным «руслам» альтернативной истории.

Безумно популярная тема, которая подавляет все остальные. Людям страшна сама мысль о возможности того, что миром бы правили нацисты. Кроме того, победа Оси была вполне реальна и близка, а во время войны была масса моментов, которые могли бы послужить отличными и убедительными точками бифуркации.

Например, могли бы убить Уинстона Черчилля, Британия вышла бы из войны и Германия получила простор для действий (новелла «Прочь отринув зло», Арчи Рой). Или Япония вместо США атаковала бы СССР одновременно с Германией, Сталин не смог бы перебросить сибирские и дальневосточные части для защиты Москвы, и немцы прорвали бы оборону («Гитлер победил», 1975, Фредерик Муллали).

Ещё одна популярная развилка — смерть Франклина Рузвельта до избрания президентом. Многие авторы считают, что в таком случае США продолжили бы политику изоляционизма, не оправились бы от Великой Депрессии и не вступили бы в войну. Страны Оси без заокеанской угрозы расправились бы с Советским Союзом и Англией, а потом и Америкой.

Примерно такие же события легли в основу романа Филипа Дика «Человек в высоком замке» (1962). Пожалуй, нет ни одной книги с большим влиянием на свой жанр, чем эта, и следующие литературные опыты во многом опирались на неё.

Мир «Человека» не однороден и не крашен одной краской. Германия, Япония и Италия поделили многие страны, но при этом остались и нейтральные государства, и буферные регионы, и сателлиты. Мир не застыл, и Рейх готовится к войне с Японией, а внутри верхушки нацистов идёт борьба между престарелыми, но всё такими же жадными до власти партайгеноссе. Победители истребили целые народы, а другие поработили, но при этом подарили миру невероятный прогресс: колонии на Марсе и Венере, ракетный транспорт.

США поделены на три зоны. На востоке страны Рейх навёл свои людоедские порядки. На западе получилась «колония» Японии, где американцы прислуживают азиатским господам. А между ними — штаты Скалистых Гор, которым оставили независимость только ради создания барьера между новыми сверхдержавами.

В книге рассказано пять историй разных людей, которые постоянно пересекаются. И хотя в романе есть основной конфликт — офицер абвера Рудольф Вегенер пытается предупредить правительство Японии о скором массовом ядерном ударе, который намерено устроить милитаристская фракция в НСДАП — внимание оттягивается на другие, более философские истории. Например, поиски подпольного писателя, выпустившего книгу «Когда наестся саранча», где описан мир, в котором нацисты проиграли войну.

«Человек в высоком замке» рассуждает об иллюзорности бытия, ставя под сомнение реальность, в которой живут герои. Очень и очень немногие альтернативно-исторические книги могут достичь такой смысловой глубины и философии. Оно и неудивительно: Филип Киндред Дик — один из величайших фантастов прошлого века, для которого мир победившего нацизма не самоцель, а идеальная среда для изучения личности и мироздания.

После знакомства с романом Филипа Дика другие повести про победу Рейха кажутся плоскими, но тут стоит «винить» гений этого писателя. В его тени были написаны более приземлённые, но всё равно сильные истории.

Такие как «Британские СС» (1978) писателя Лена Дейтона. Его не особо интересовали точки бифуркации, поэтому в книге не объясняется, как Третий Рейх сумел покорить Англию. Зато автор очень подробно и точно изображает униженную Британию: отчаяние жителей великой империи, которую сделали колонией, подковерную возню между ветвями оккупационной власти, и тяжёлый моральный выбор побеждённых англичан — примириться и тихо жить дальше или продолжать бороться, как завещал Черчилль, только уже не на пляжах и холмах, а в тёмных переулках и родных домах.

Посреди всего этого оказался главный герой, детектив Дуглас Арчер, который ненавидит новый режим, но должен продолжать исполнять свою работу. А его новое дело о странном убийстве посреди Лондона превращается в классический, немного нуарный детектив.

Забавно, что следующая знаковая книга направления — «Фатерлянд» Роберта Харриса (1992) — тоже ставит в центре истории детектива, только не британского, а немецкого. Следователь крипо Ксавьер Марш весной 1964 года расследует серию смертей старейших деятелей НСДАП, которая тоже приводит его к тайнам глобального значения. Только здесь детективная история не такая сильная, как в «Британских СС», зато альтернативная реальность Харрис одна из лучших в жанре, если не самая лучшая.

Точка бифуркации — битва за Кавказ в 1942 году, выигранная Вермахтом по версии романа «Фатерлянд». СССР был отрезан от источников нефти и отброшен за Урал. Высадка в Нормандии провалилась, после чего Германия заставила Англию капитулировать. США и Третий Рейх заключили мир из-за угрозы взаимного ядерного уничтожения — так началась «холодная война».

Достоинство романа — честная симуляция реальности: Великая Германия в окружении стран-марионеток опасна, но не всесильна. Америка под началом президента Джозефа Кеннеди старается наладить отношения с немецкой диктатурой. А массовый геноцид евреев так и остался тайной, которую не хотят вспоминать ни нацисты, растерявшие запал, ни американцы, опасающиеся новой войны.

Вместе с тем в книге полным-полно бытовых мелочей и обыденных для этого мира вещей: в Берлине шумят туристы из Америки и Японии, по Германии колесит музыкальная группа из Ливерпуля, а на восток регулярно ходят поезда с немецкими колонистами, которым пообещали стандартное народное жильё и субсидии. Это всамделишный мир, ничуть не менее реальный, чем наш.

Куда реже авторы жанра вспоминают про победившую Японскую империю. Забавно, что в этом направлении самый заметный роман — это «Королевская битва» (1999) Косюна Таками. В рамках военного проекта власти отбирают 50 молодых людей, оставляют в глуши и вынуждают убивать друг друга, пока не останется только один.

Знакомая концепция, правда? На её основе потом нарисуют мангу и снимут кино, переложат историю на западный манер в «Голодных играх», разработают модификацию для ArmA с длинным названием PlayerUnknown’s Battlegrounds и сделают её самостоятельной игрой, которую в конце концов превзойдёт Fortnite.

А кто же устроил самую первую «королевскую битву», согласно книге-первоисточнику? Власти Великой Восточноазиатской Республики, в которую превратилась Японская империя после победы во Второй мировой.

Уже на пике популярности историй про победу нацистов многие авторы мигрировали в смежную тему: они стали придумывать другие варианты развития Второй Мировой. Многие писатели вспомнили про пугающую перспективу высадки на Японских островах, которой в реальности избежали благодаря атомным бомбам и наступлению СССР. А вот в повестях «Бомба, которая подвела» (1969) Рональда Кларка и «Смерть легче пёрышка» (1971) Дэвида Вестхаймера американцам пришлось бы осуществить операцию «Даунфол» ради захвата острова Кюсю.

Рельеф там крайне неудобный для высадки, японцы уже обустроили оборону и стянули резервы, а местные жители были настроены фанатично защищать свои берега любой ценой. Военные аналитики ожидали просто чудовищных потерь — до 4 миллионов американцев и бессчётные миллионы японцев. Именно таких ужасов и стоит ждать от этих книг.

В отличие от литературы про триумф Рейха, проза о необычном исходе войны лишена единства и затрагивает самые внезапные темы. В одной пишут про японизацию Кореи — «В поисках эпитафии» (1987), Бок Джео-иль, в другой — про Гитлера, сбежавшего в США, и его сына Рудольфа, ставшего президентом страны — «Записи со свалки истории» (1992), Саймон Лувиш.

Самая значимая книга этого направления — «Заговор против Америки» (2004) Филиппа Рота. Согласно её тексту, президентские выборы в США 1940 года выиграл Чарльз Линдберг, знаменитый авиатор, перелетевший Атлантику, но затем попавший под влияние нацистов. Америка не вступает в войну, а Линдберг запускает кампанию против евреев. В центре истории — иудейская семья, которая переживает все стадии гонений, начиная с отказа в бронировании номера, через принудительную «американизацию» и к прямым репрессиям, в том числе убийствам.

Спустя почти 70 лет после «У нас это невозможно» Филипп Рот даёт понять, что страх американцев перед чумой фашизма никуда не делся. Но в наши дни опасения касаются не столько экономики или подавления инакомыслия, сколько преследования меньшинств. Автор сам из еврейской семьи, и потому не понаслышке знаком с притеснениями, хотя в Америке нашей реальности они были не такими жестокими. Но даже этот опыт помог Роту убедительно отобразить кошмар, который обрушил на целый народ президент-антисемит.

Итак, с нацистами мы кое-как разобрались. А какая же тема следует по популярности за альтернативной Второй мировой?

Разумеется, Гражданская война в США (1861 — 1865). Пожалуй, одна из двух самых опасных точек на временной шкале Америки (вторая — Война за независимость).

В реальной истории аграрные и рабовладельческие южные штаты откололись от страны и образовали Конфедеративные Штаты Америки, что почти сразу же привело к войне с остальной частью государства, Соединёнными Штатами, где уже была развита индустрия.

Из-за разницы экономического потенциала Конфедерация уступала США по многим параметрам, что и привело к победе Севера в реальной истории. Чтобы в альтернативной вселенной верх одержал Юг, нужно, как правило, нехилое вмешательство. Однако такой вариант вовсе не был невозможным: Англия рассматривала идею помочь Югу, какой-нибудь гениальный полководец Севера мог выпасть из седла или поймать пулю.

Наконец, победа КША или хотя бы паритет сил привели бы к колоссальному изменению устройства страны и мира. Конфедерация в массовой культуре — это как бы анти-США, негатив фотоснимка, и её политика «отзеркаливала» бы курс реальной Америки.

А ещё конфедератам можно открыто симпатизировать, в отличие от нацистов… хотя в современных Штатах лучше не заикаться о ностальгии по «старому доброму Югу».

Самое значимое произведение про победу Конфедерации, как ни странно, оказалось одним из первых, даже раньше «Человека в высоком замке». Роман «Дарю вам праздник» (1953) Уорда Мура отталкивается от центрального сражения всей гражданской войны, битвы при Геттисберге. По версии писателя, южанам удалось одержать верх в том кровавом побоище, заполучить инициативу и принудить США к миру.

США обложили суровой контрибуцией, и страна пришла в упадок, а следом за ней — почти весь научный прогресс. Стагнация заразила другие страны мира: во Франции сохранилась вторая империя, Германия не объединилась, а в Японии провалились жизненно необходимые реформы. В то же время КША захватили множество стран Южной Америки и пришли к процветанию. А во всём мире, даже в Соединённых Штатах, растут ксенофобские настроения.

Мир книги в 1952 году стоит на пороге войны между двумя блоками: утратившие всё влияние Католическая Испания и раздробленный Германский Союз, против достигших вершины могущества Британской империи и Конфедеративных Штатов. По сути, это аналог нашей Второй мировой войны, только в реальности романа симпатизировать особо-то и некому.

Уорд Мур сумел изобразить мир, который совсем не похож на наш: здесь северяне радуются «небоскрёбам» в 15 этажей вместо известных нам 100-этажных исполинов, по небу ползут дирижабли, ведь создателей аэроплана подняли на смех, а самая прогрессивная связь — проволочный телеграф. Грубовато, конечно, но в 50-х альтернативно-историческая литература ещё не пришла к более тонким идеям.

А вот история главного героя огорчает. Дело в том, что Мур не удержался от избитого штампа — путешествия во времени, которое позволяет подменить настоящий сюжет суррогатом. В данном случае прыжок во времени служит не созданию каких-то перипетий (как в сборнике рассказов «Патруль времени» Пола Андерсона), а просто чтобы протагонист смог повернуть ход истории в прежнее русло, и неважно, что уровень прогресса в мире книги исключает даже телефоны, не говоря уже о машинах времени.

Что ж, не самый плохой исход, ведь у многих авторов главный герой просто падает в портал и оказывается в альтернативной реальности.

После «Дарю вам праздник» вышло немало литературы с той же идеей, но она вряд ли достойна внимания. Кроме разве что романа «Время для мятежника» (1983) Гарри Гаррисона, большого любителя сатиры. Трудно всерьёз воспринимать его историю про полковника-расиста Уэсли Маккалоха, который отправляется в прошлое с современными пулемётами на помощь Конфедерации. Разумеется, а вслед за ним бросается темнокожий вояка Трой Хармон, чтобы остановить его.

Отдельным абзацем стоит выделить писателя Гарри Тёртлдава. Дело в том, что Тёртлдав — самый плодовитый автор жанра альтернативной истории, причём не зацикленный на одной идее. В молодости он бросил техническую специальность ради того, чтобы изучать историю, и завершил своё образование получением звания кандидата наук в области истории Византии.

В отличие от большинства других писателей, Тёртлдав досконально знает принципы исторических процессов и влияющие на них факторы. Именно поэтому он с одинаковым изяществом создаёт альтернативные реальности как на основе возможных в нашем мире событий, так и меняя географию или законы физики.

Просто перечислим несколько концепций, вышедших из-под пера Тёртлдава.

Остальные одиночные произведения не настолько безумны, но тоже достойны внимания. А вот книжные серии, которые Тёртлдав до сих пор печёт как пирожки, слишком сильно заигрывают с фантастическими факторами, чем обесценивают историческую линию. Его самый известный цикл — «Мировая война», и продолжающая его «Колонизация», начинают с вторжения огромного флота пришельцев посреди Второй мировой войны.

А многие другие циклы так и вовсе допускают существование магии. Но их всё же причисляют к жанру фэнтези, потому что от истории там остались одни только намётки.

Зато оставшиеся книжные серии весьма достойно выступают на сцене альтернативной истории. Например, «Южная победа», где с маниакальной подробностью описан мир после победы Конфедерации начиная от самой Гражданской войны и заканчивая Второй Великой войной в сороковых годах.

А один из самых новых циклов писателя посвящён почти неизученной исторической развилке — если бы Англия и Франция защитили Чехословакию силой от Третьего Рейха.

Также стоит рассказать о самых трудных и неосвоенных темах альтернативной истории, которые опираются на такие далёкие точки бифуркации, что вымышленный мир едва похож на наш.

Лишь несколько авторов обращаются к эпохе правления Елизаветы I и её противостоянию Испанской империи. Лучшего результата добился Кит Робертс, выпустивший в 1968 году роман «Павана», изначально бывший сборником его же историй.

Королева Елизавета Первая была одним из сильнейших монархов Англии. В нашем мире она сумела защитить свою страну от вторжения испанской Великой Армады, но в мире «Паваны» Елизавету убили гораздо раньше. Испанцы потопили слабый английский флот, покорили неприступный Альбион и в итоге задушили протестантизм. Католицизм снова воцарился в Европе — до самого XX века.

Церковь подчинила себе формально независимые королевства вместе с их колониями. Государства так и остались феодальными, а прогресс заторможен Святым Престолом: в 1968 году нет электрических приборов, зато есть примитивные паровые машины и семафорная связь.

Роман делится на семь историй о разных людях из разных эпох, которые служат нашими глазами в угрюмом мире религиозного мракобесия. У книги медленный и созерцательный темп — даже более созерцательный, чем у «Человека в высоком замке». Несмотря на это, «Павана» считается одним из столпов жанра альтернативной истории.

Были в истории Европы и такие ужасы, которые все забыли сотни лет назад. В Средние века над королевствами Запада всё ещё нависала угроза завоевания мусульманами. С точки зрения альтернативной истории можно выделить две возможные точки бифуркации. Первая — в VIII веке, когда французы из последних сил отразили наступление мавров: если бы сил не хватило, Европа вполне могла обратиться в ислам.

Вторая точка — позже, во время освобождения территории Испании от арабов. Битва при Лас-Навас-де-Толоса в 1212 году считается решающей для Реконкисты, ведь после этого сражения мусульманские государства полуострова утратили силу и постепенно потерпели крах.

Именно здесь произошла развилка в романе Гарри Гаррисона «Да здравствует Трансатлантический туннель! Ура!» (1972). Странное название, правда? Потому что в книге от победы арабов в той самой битвы до современного 1973 года цивилизация прошла головокружительный путь. Так, Реконкиста не удалась, и Испания так и не появилась. В её отсутствие Англия сама открыла Новый Свет благодаря путешествию Джона Кабота в 1497 году, и потом беспрепятственно колонизировала обе Америки. Восстание Тринадцати колоний было жестоко подавлено, а Джордж Вашингтон казнён.

Прогресс в этом мире достиг немыслимых высот — по меркам фантаста 70-х, конечно. Атомные поезда, самолёты-амфибии, но куда важнее, что к моменту начала книги становится возможным строительство тоннеля под Атлантическим океаном. Этот проект отчаянно защищает потомок Вашингтона, хотя против него и «предательское» наследие, и интересы правящих элит, не говоря о технической сложности проекта.

По структуре всё это напоминает производственный роман, посвящённый в основном строительству тоннеля и препятствиями на этом пути, но есть элементы авантюры, ведь главный герой должен уложиться в жёсткие сроки, и социальной фантастики, а кое-кто может углядеть тут истоки стимпанка.

И под конец стоит упомянуть об одной из самых зловещих альтернатив жанра. Все мы знаем, какой чудовищный урон нанесла эпидемия чумы населению Европы. Но вдруг «чёрная смерть» убила бы всех поголовно?

Удалось найти лишь два произведения в этом направлении, и одно из них вошло в золотой фонд альтернативной истории. «Годы риса и соли» (2002) Кима Робинсона — это исполинская эпопея из десяти частей, проносящая нас сквозь шесть веков и показывающая, как на кладбище европейской цивилизации вырастают новые державы.

Робинсон — американец, и его книга адресована не только жителям США, но и всем наследникам матушки-Европы, и обитателям самой Европы, и восточным народам, включая славян, и потомкам колонистов в Новом Свете. Нас всех в этой реальности не было и быть не могло — и такая мысль опустошает.

А с другой стороны — все народы Азии, Африки и Америки получают шанс возвести свои государства, ведь их не раздавили завоеватели из Европы. Правда, эти народы и сами с удовольствием пожирали друг друга. В романе история течёт, как вода, империи приходят и исчезают без следа, дробятся и объединяются. И хотя автор допускает сверхъестественное, а персонажи в каждой эпохе оказываются реинкарнациями прошлых героев, на течение истории в «Годы риса и соли» это не влияет.

К сожалению, о многих любопытных книгах и идеях я в этом тексте рассказать не успел. Например, про трилогию «Эдем» всё того же Гаррисона, в которой динозавры не вымерли и к нашему времени породили разумную цивилизацию. Или про христианских фундаменталистов, которые протаранили самолётами башни Всемирного Торгового Центра в Багдаде, чем вынудили Соединённые Арабские Штаты начать вторжение в Христианские Штаты Америки.

А ещё вы наверняка напомните мне про десятки других произведений. Многие вещи я сознательно опустил, потому что они базировались либо на фантастических допущениях, либо на магических, а потому склонялись либо к фантастике, либо к фэнтези. Ну и какие-то книги и рассказы просто остались в тени описанных выше.

Эти и другие дебри я вам предлагаю исследовать самостоятельно. Или — если окажется, что вам по душе альтернативная история — мы перелопатим архивы в поисках ещё нескольких жемчужин.

#истории #лонг #золотойфонд #wolfenstein