А не запретят ли актёрам играть

И другие вопросы к истории с травлей Скарлетт Йоханссон.

На днях я посмотрел «Талли» Джейсона Райтмана — удивительное кино о послеродовой депрессии и самой сути материнства. Главную роль в фильме сыграла Шарлиз Терон. Но это не та Шарлиз, которую мы обычно видим на экране, — не «взрывная блондинка», не воинственная Фуриоса и не злая и красивая королева.

То была Шарлиз с пятым размером груди, растяжками и вселенской усталостью в глазах — усталостью, которая может быть только у матери троих детей. И на магии этого перевоплощения фильм во многом и держится. Без участия звезды уровня Терон на картину бы просто не выделили денег — её лицо занимает 100% заглавного постера «Талли», она тут главный «аттракцион».

Шарлиз Терон уже не в первый раз на время отказывается от преимуществ своей внешности ради сильной роли — то же самое она сделала в «Монстре». И если кто-то вдруг спрашивает, почему актриса готова набрать и потом сбросить 22 килограмма для одного фильма, она наверняка снимает с полки свой «Оскар» — награду, которую она получила именно за то, что была на экране совсем не собой.

Я знаю, что многие люди смотрят на актёрскую игру иначе, но для меня главным показателем таланта исполнителя всегда была его способность перевоплощаться в другого человека. И речь не только о внешности, как в случае с Терон.

Скажем, Филип Сеймур Хоффман в «Капоте» визуально почти ничем не отличался от привычного себя, но с помощью акцента, тембра голоса и жестикуляции превращался в другого человека — более ранимого и жеманного. Трудно поверить, что самоуверенного злодея из фильма «Миссия невыполнима 3» сыграл тот же актёр.

Если изучить лауреатов «Оскара» за последние несколько десятилетий, то становится очевидно, что Академия тоже оценивает актёрскую игру по способности перевоплощаться. Том Хэнкс получил статуэтку за роль человека с синдромом саванта, Аль Пачино и Джейми Фокс блестяще сыграли слепых, Эдди Редмэйн превратился в учёного с боковым амиотрофическим склерозом, а Гэри Олдмен — в старого и тучного Черчилля.

В то же время вполне логично, что «Оскар» не могут получить любимцы публики Джонни Депп и Роберт Дауни младший. Оба в последние годы застряли в одинаковых образах и за большие деньги играли самих себя. За ними интересно наблюдать, но это не делает их выдающимися актёрами.

Поэтому скандал вокруг фильма Rub & Tug, из которого вытравили Скарлетт Йоханссон, кажется мне особенно абсурдным. Большая голливудская звезда была готова радикально изменить свою внешность и сыграть человека, которого даже многие близкие не могли визуально отличить от мужчины.

За эту роль актриса могла бы получить «Оскар». Этой ролью она могла бы привлечь внимание общественности к проблемам трансгендеров. Но нет. Актрису вынудили отказаться от участия в Rub & Tug, фактически уничтожив фильм. Без большой голливудской звезды в главной роли развитие проекта остановилось, и если он и доберётся до экранов, то с совсем уж мизерным бюджетом.

В сети часто пишут, что Скарлетт из фильма выгнали «воины социальной справедливости», а не сами трансгендеры, но это не совсем так. Представители меньшинств тоже были очень агрессивны по отношению к актрисе.

В колонке для Independent некая Йас Несати провела, по её мнению, чёткую границу: Скарлетт Йоханссон может сыграть автослесаря, но не может сыграть трансгендера — так как это «угнетаемое меньшинство». Несати отвергает самое понятие актёрской игры и предлагает превратить кастинг в некое социальное и политическое действо.

Впрочем, не все трансгендеры настолько радикальны в своих мнениях. The Hollywood Reporter собрал круглый стол из транс-актёров, и многие из них высказались в поддержку Скарлетт. Кто-то отмечал, что большие и дорогие фильмы о трансгдендерах — это верный путь к закреплению темы на повестке Голливуда и дальнейшему увеличению количества меньшинств на экране. Кто-то защищал саму Йоханссон, отметив, что в неудачном выборе актёра надо винить не её, а кастинг-директора, режиссёра и продюсеров.

Что самое важное, многие трансгендеры внешне выглядят настолько обычно, что готовы играть «небинарных» людей. И получается, что многие «борцы социальной справедливости» не защищают их, а ограничивают, крепко привязывая их к ролям трансгендеров.

И даже если правда в данном случае может быть на стороне трансгендеров, воюющих против Скарлетт, это не значит, что предпринятые ими радикальные меры сделают кому-то лучше. Наоборот.

История с Йоханссон создала опасный прецедент, который уже привёл к заметным последствиям. 16 июля портал Deadline опубликовал открытое письмо паралимпийской спортсменки и актрисы Кэти Салливан, которая отметила, что на роль лишившегося ноги ветерана в фильме «Небоскрёб» стоило взять другого актёра вместо Дуэйна Джонсона.

Само собой, Салливан не коснулась того, что «Небоскрёб» — это типичный «star-driven» фильм, целиком построенный на личности Дуэйна Джонсона. И если бы актёр не взялся за эту картину, то её бы просто не было.

А теперь давайте на секунду представим, что таким образом выскажутся все меньшинства. Бедные потребуют, чтобы богатые актёры не играли бездомных. Матери троих детей потребуют, чтобы Шарлиз Терон не играла матерей троих детей. Школьники потребуют, чтобы их в кино не играли 25-летние амбалы. Автослесари захотят сами играть автослесарей. А сексуальная ориентация актёров вообще перестанет быть их личным делом, так как им придётся указывать её в своих контрактах, чтобы получить роль гомосексуала.

Но Голливуд, скорее всего, не пойдёт по такому радикальному пути, а просто снова начнёт снимать меньше фильмов про трансгендеров — особенно, исторических и любых других, требующих больших вложений. Права правами, но финансовые риски никто не отменял. И от этого проиграют все, включая самих трансгендеров.

Да, другим меньшинствам очень хочется получить свою «Чёрную пантеру» и свою «Чудо-женщину», но у женщин и темнокожих на то, чтобы выбиться в мейнстрим и блокбастеры, ушли десятки лет труда, а не пара скандалов в Твиттере.