Кино-2024. Фуриоса

И еще из свеженького.

Когда в 2015-ом Джордж Миллер вернулся на большие экраны, – спустя три десятилетия после последнего «Макса», – вряд ли кто-то всерьез верил, что у него снова получится, что франшиза реально возродится. И все-таки это случилось. Старому австралийцу удалось то, что крайне, супер редко удается в любых других подобных ситуациях: оживить, осовременить эстетику вселенной, не утратив при этом корней, не лишив ее изначального обаяния. Среди иных того же рода нежданных возвращений мне известен только пример Линча с его грандиозно-вычурным третьим «Твин Пиксом» (это, если что, похвала).

«Дорога ярости» была чистейшим двухчасовым guilty pleasure, где все сводится к тому, что куча помешанных на байках/машинах психопатов гоняет и месит друг друга посреди бескрайней пустыни, исходя из всех имеющихся прелестей и возможностей постапокалиптической дизельпанковой вселенной. Зрелище минимально нагруженное смыслами (хотя и своя «философия», и своя «религия» в этом мире существуют) при максимально драйвовом и драматичном в то же время повествовании. Зрелище далеко не безупречное («Безумный Макс 2» в этом отношении не знает себе равных – как в плане ритма, так и в плане художественной насыщенности, «плотности» кадра), но по меркам нынешнего голливудского кино – зрелище на редкость продуманное, классичное, завораживающее своим хулиганским безумием.

В общем, я не остался от фильма в восторге, но уровень и нетривиальность постановки оценил по достоинству. Так или иначе, мои ожидания от «Фуриосы», как только я узнал о ее существовании, свелись практически к минимуму. Если уже и первый фильм новой трилогии (?) воспринимался почти как чудо, рассчитывать на повторение эффекта было бы, как минимум, странно. По крайней мере, весь мой киноманский опыт не позволял мне думать иначе. И как же приятно, скажу я вам, ошибаться – именно в таких вот предубежденных случаях. Конечно, в полном смысле слова, второго чуда здесь не произошло. И все же некая внутренняя радость, непроизвольный восторг, своего рода гордость (какие возникают и всегда, когда становишься свидетелем чего-то удавшегося и нежданного со стороны художника или просто человека, – то есть, одного из нас, делающих общее дело) вырывались у меня при просмотре этого фильма, причем задолго до его финала.

Да, это не было каким-то переворачивающим сознание впечатлением, не было чем-то значительным ни для меня лично, ни уж тем более – для кинематографа в целом. Это было просто хорошее и теплое чувство. В том числе и оттого, что ты столкнулся с чем-то странноватым, не вписывающимся в привычные шаблоны, с тем, что ты не можешь просчитать наперед (по крайней мере, в деталях, в атмосфере, в избранной автором интонации). Слово «странноватое» я употребил здесь не случайно, так как сказать, что «Фуриоса» оригинальна или кинематографически свежа было бы все-таки слишком. Тем не менее, она какая-то чудна́я. Одновременно аляповатая и убедительная, мейнстримная и маргинальная, поверхностная и все же осмысленная на протяжении всего повествования.

Я описываю это так подробно, поскольку я помешан на стилях, на подходах, которые применяются и повторяются в кино. И в большинстве случаев, начиная смотреть фильм, я плюс-минус сразу угадываю, какого типа, в какой атмосфере, в какой, если угодно, тональности будет существовать и развиваться произведение. Речь не о прогнозировании сюжетных поворотов или реплик/поведения героев, а о некоем общем ощущении от картины, от ее места в кинематографической иерархии – как в эстетическом, так и в чисто профессиональном, ремесленном смысле. В случае же с «Фуриосой» я был несколько сбит с толку и не смог отыскать ей интуитивных параллелей в мире современной режиссуры. По крайней мере, параллелей явных. Поэтому, хотя старик Миллер пользуется все теми же вечными шаблонами и строит кино по все тем же развлекательным принципам, единственный, на кого он по-настоящему похож – это он сам.

Иначе говоря, «Фуриоса» – прямое художественное продолжение, развитие стиля и мотивов «Дороги ярости». Тем более, если я правильно понял, сценарий этого фильма был готов у режиссера еще до сценария предыдущего или, по крайней мере, до его съемок. В любом случае, связанность двух этих историй ощущается во всем, цельность высказывания тут явно присутствует. Другое дело, что в новой картине Миллер затронул и новые аспекты, по-иному выстроил повествование (что лично для меня – безусловно в плюс). «Дорога ярости» очень заметно выделялась по фантазии, по проработке нюансов, по бешеному гоночному темпу, но в части сторителлинга была, повторюсь, довольно классичной, наследующей, скорее, традиции Голливуда прошлого (если и не 80-90-ых, то 2000-ых уж точно).

«Фуриоса» же, на первый взгляд, грешит всеми недостатками и натяжками кинематографа последних лет. Навороченная графика делает эту картину похожей на компьютерную игру, в которой ненатуральность декораций, да и вообще всего происходящего порой с резкостью проступает перед глазами, так что ты почти видишь съемочную площадку со всеми ее зелеными экранами и движениями камеры, отчего чудо и доверие к произведению мгновенно исчезают. Хотя и ненадолго. Так как, парадоксальным образом, искусственность этой вселенной, – еще большая, чем в предыдущей части, – работает и на погружение, на возможность почувствовать себя в шкуре героев, пережить все отчаяние и суровость реальности постапокалипсиса.

Кроме того, общий эпический стиль (вначале и в конце мы слышим голос рассказчика, так что весь сюжет «Фуриосы» – словно некий миф, с полагающимися легендарными героями, деяниями и историями, и даже разделенный на отдельные главы), энергетика повествования (не только в моменты погонь и схваток, но и в более бытовых и драматических эпизодах), да и просто тот факт, что в фильме все время нечто происходит, что герои постоянно действуют, не дает соскучиться ни на минуту. Все персонажи, поступки и события – они, с одной стороны, очевидно подчеркнутые, преувеличенные, но, с другой стороны, здесь нет каких-то дешевых кривляний, ломания комедии, попыток развлекать совсем уж недалеких зрителей.

Скажем, тот же Дементус в исполнении Хемсворта (гораздо более цельный и впечатляющий, кстати, чем его же клоунский Тор) имеет все черты карикатурного киношного злодея (нелепый плащ, плюшевый мишка, манера придумывать самому себе прозвища), но не выглядит ни глупым, ни однобоко отталкивающим, однозначно по сценарию плохим. Конечно, он – такой же, как и все психопат, просто более маргинальный, пытающийся казаться справедливым и оригинальным. И все же некий элемент уважения, признания за ним своего рода основательности и мужественной крутости ты тоже поневоле ощущаешь.

В части погонь и драйвовых эпизодов «Фуриоса», очевидно, не ровня «Дороги ярости», притом что все сцены гонок и вообще весь экшен поставлены здесь на высоком уровне, местами даже лучше и эффектнее, чем раньше. Но новый фильм, повторюсь, исследует новые грани, так что сравнивать его с предыдущим не имеет смысла. «Фуриоса» – это уже отчасти экзистенциальная драма, в которой личная трагедия главной героини переплетается с безнадежным, мертвящим духом самой вселенной, что усиливает и личное сочувствие, и художественную мощь ряда визуальных решений. Причем интересно, что режиссер будто намеренно не позволяет себе скатываться ни в кровавую, хотя и уместную жестокость, ни в какую-либо голливудскую сентиментальность. Так, сцены двух убийств двух близкий людей Фуриосы показаны без подробностей и преимущественно не на крупных планах, любые же попытки впустить в повествование надежду и даже элемент романтичности промелькивают лишь отдельными вспышками, не отвлекающими, хотя и ясными намеками.

Про эстетику средств передвижения, а также костюмов персонажей можно было бы говорить бесконечно, поэтому отмечу лучше нетривиальность других режиссерских решений, которые делают это кино особенным. Обычный голливудский постановщик вряд ли стал бы помещать в фильм такой эпизод, как прорастающая из камня ветвь, снятая в многократно ускоренном темпе и символизирующая течение времени. Вроде бы довольно простое, но причудливое решение, сразу делающее картину тоньше, неожиданнее в дальнейших поворотах. То же касается и всех реплик, которые, казалось бы, банальны, либо просто ничем не примечательны, но произносятся героями так и в такие моменты, когда не очень-то этого и ожидаешь. А атмосфера, эстетика, смысловая нагрузка произведения создаются ведь и из таких мелочей – просто даже из длины и характера фраз, из недоговоренностей и использования пауз.

Тем более, что та же Аня Тейлор-Джой болтает здесь как раз по минимуму, будучи вначале почти что ребенком, беспомощным созерцателем происходящего, после чего включает режим беспрерывной и продуманной деятельности, четких, яростных и хлестких поступков. (Стоит ли говорить, что после этого фильма кредит моего доверия к ней вновь восстановлен). Сравнивать же ее с Шарлиз Терон можно, но вряд ли так уж необходимо. Да, у той было больше усталости, боли и просто – больше прожитого за плечами, как и вообще на лице, так и в частности – в выделенных гримом глазах. Тогда как аналогично подчеркнутые глаза Ани слишком еще горяще-молодые, как и весь ее облик, движения, потребность пробовать, искать, мстить. Но каждая из них – совершенно на своем месте, в свое время и в своем фильме.

И, возвращаясь к элементам стиля и ритма «Фуриосы», надо сказать, что в ней интересны и не примитивны довольно многие эпизоды, а также и выбранные ракурсы, в которых и пустыня, и три крепости, и сами персонажи предстают заметно убедительнее и живее, чем в среднестатистической фантастической картине. Фантазия как у Миллера и его культурный бэкграунд (вернее – то, как из них строится повествование) встречаются, пожалуй, нечасто. Это ощущалось и в его предыдущей, тоже «странноватой» работе «Три тысячи лет желаний», где и тема, и визуальные образы, и финал отдавали все-таки авторским, нешаблонным кино, пускай фильм и не сложился в гармоничное целое, а удивлял больше отдельными частями.

Так и в «Фуриосе» мы можем встретить самые разные примеры использования режиссерской фантазии – от Троянского коня и библейских мотивов (потерянный рай «зеленого края» и поиск земли обетованной, многолетнее блуждание в пустыне и жизнь в плену у иноземного правителя, постепенно ставящего тебя над всем своим царством, – это уже в «Дороге ярости») до прерафаэлитской живописи и цитат из «Темного рыцаря». В общем, если совсем коротко, то самое главное в новой картине австралийца – ее явственно проступающий во всем творческий подход, личный и явно долго вырабатывавшийся стиль, который никому не удастся повторить.

Вновь окунаясь во вселенную Миллера, ты, и впрямь, ощущаешь ее собственной кожей, завороженный неослабевающим драйвом и одновременно – ужасом всего этого бессмысленного и дикого бытия. Да и просто веришь, наконец, в историю Фуриосы, которую, надеюсь, продолжит и третий запланированный фильм из нового цикла про Макса. И, может быть, Тому Харди даже дадут на этот раз поиграть (что было бы и логично, учитывая название франшизы). Есть надежда и на то, что режиссер теперь не снизит планку и не отступит от стиля, выстреливавшего аж в трех картинах подряд. Хотя и так уже сделано достаточно, надо отдать ему должное.

Оценка: 7 из 10

Еще из просмотренного:

«Воздух» – 7
«Сегун» – 6
«Дюна: Часть вторая» – 5