Молния
Над берегом будто громовая туча вилась черная стая. Птицы беззвучно парили в двадцати метрах над уровнем моря, не издавая ни звука. Не было слышно даже бьющихся под порывами ветра крыльев. Матье семенил по берегу, разматывая тонкую веревку, к которой был привязан воздушный змей с тонкой проволокой по краям — красного и синего цвета. Змей представлял из себя большой треугольник, сшитый из прочной нейлоновой ткани черного цвета. К двум концам проволоки, смыкающимся у основания змея, был подведен тонкий провод, приклеенный скотчем к веревке. Провод, на деле скрепленный из нескольких отрезков изолентой, скобами был закреплен к веревке, которой Матье собирался направлять змея.
Мальчик включил генератор, который заранее был принесен на берег и бережно положен на клеенку, расстеленную на сером песке. Закусив язык, Матье приладил к концу провода обычную розетку и вставил ее в генератор. Оставалось только дернуть за шнур — тогда старенький прибор зафырчит, выплюнет облачко дыма и будет давать электричество. Матье проверил — бензина оставалось на самом донышке, но этого количества должно было хватить на минут двадцать, а больше ему и не нужно. Он дернул ручку генератора, и тот, затрещав, начал давать электричество на розетку, а дальше — на сам воздушный змей.
Песок под змеем заискрился — Матье подбежал к ближе, надел большие резиновые перчатки и бережно поднял змея над головой. Теперь главное — взять хороший разбег, чтобы змей долетел до стаи.
- Смотри, будь аккуратнее. — Позади мальчика раздался скрипучий голос. — Не хватало еще, чтобы тебя ударило током.
- Да, пап, все будет хорошо, не в первый раз же. — Матье улыбнулся мужчине, что сидел поодаль, держа в руках ружье. — Скоро покушаем!
Мальчик пригнулся, занеся над головой змея, и пустился вперед, к морю — туда, где в воздухе парили птицы. Пробежав метров десять, мальчик почувствовал, что его руки начинает тянуть кверху — это змей поймал потоки воздуха, просился в полет. Матье пробежал еще чуть-чуть и, шепотом произнеся короткую молитву, отпустил свое, пожалуй, самое важное детище в полет. Змей клюнул носом воздух, качнул крылом, будто бы благодаря за еще одну возможность полетать, и понесся в сторону моря. Мальчик перехватил веревку руками и, скрутя ее в кулаке, начал управлять змеем. Вся сосредоточенность Матье на деле отразилась в складках морщин на его лбу — мальчик обожал пускать змея. А еще больше он любил есть.
Отец на берегу с силой сжал ствол ружья, наблюдая за тем, как сын, выпрямившись по-солдатски, добывает им пищу. Он гордился им, но еще больше нервничал. Один раз, когда они также охотились, змей рухнул на Матье, не удержавшись на ветру, и мальчика сильно ударило током. С тех пор от шеи парня, к самой груди, вился розоватый шрам.
- Пап, почти готово! — Матье закричал, подняв большой палец левой руки вверх. — Готовься стрелять!
Отец кивнул и, приладив ружье к плечу, нацелился в сердце вьющейся стаи. Еще несколько секунд — и эти птицы заговорят.
Змей вился у кромки кипящей в воздухе аравы птиц, плыл в каких-то тридцати сантиметрах от них. Матье кивнул и побежал влево, увлекая за собой змея — тот врезался в черную тучу, в небе что-то громыхнуло, и тут же птицы окрасились белым, превратились в обычных чаек с желтыми клювами, начали метаться и врезаться друг в друга, будто очнулись от долгого сна в воздухе. Над пляжем, разорвав сонную тишину, раздался противный крик чаек.
Ружье грохнуло два раза — пять птиц, скрючившись, будто бы врезались в невидимую стену, падали к воде. Матье заплясал на месте, издал какой-то древний, почти дикий рык и быстро-быстро заработал руками, подтаскивая к себе змея. Отец подбежал к генератору, выдернул розетку и заглушил чихающий черной гарью аппарат. Сегодня у них будет ужин.
- Знаешь, сын, когда-то мы считали чаек мусорными птицами. — Отец жадно впился в сухую, жареную ногу птицы. — Но черт возьми, вкусные ведь!
- Я и не помню такого. — Матье сидел подле костра, обсасывая бедренную кость, пытаясь достать из нее весь спинной мозг.
- Тебе тогда был-то всего год, когда… — Мужчин приложил большой палец к нижней губе, морщины на его лице стали видны сильнее. — Даже не знаю, как это назвать.
- Когда все пропало?
- Да, когда все пропало. Ну, не все, конечно, кое-что уцелело. Например, мы с тобой. Но черт возьми, знал бы ты как я себя чувствовал тогда, оказавшись абсолютно голым посреди осенней слякоти — в одних лишь перчатках! Представь! — Отец залился смехом. — Да, Матье, к плохому быстро привыкаешь, а к хорошему — еще быстрее. У нас с тобой осталось-то всего пару кило риса, две консервы да три чайки. Везет, что сегодня стая оказалась так близко и долго не улетала.
- А кораблей вообще не видно уже месяц. Как думаешь, у нас получится?
- Тут нужно что-то посерьезнее, одним генератором не обойтись. Проволока да провода у нас есть, нужна э-нер-ги-я. — Отец очертил рукой в воздухе знак, похожий на молнию. — Молниеприемник!
- Молние-что? — Матье вопросительно посмотрел на своего отца, который резко встал и заходил назад-вперед по песку.
- Молниеприемник, сынок! Сейчас же дело близится к зиме, сезон гроз! Мы сделаем Молниеприемник, как-нибудь дотащим его до корабля, и молния сама шандарахнет туда, куда нам надо, понимаешь?
- А надо нам в корабль!
- Да! — Отец подхватил Матье подмышками и пару раз крутанул в воздухе вокруг своей оси. — Все так!
Деревянный плот мерно покачивался на волнах. Посреди досок, гордо вытянувшись на два метра, стоял медный молниеприемник. Вдали, почти сливаясь с тучами, к берегу плыл большой, темный силуэт — то-ли круизный лайнер, то-ли просто чертовски большая посудина. Отец стоят на берегу и смотрел в бинокль.
- Пап, ну что? — Матье дернул мужчину за подол кожаной куртки. — Что там?
- Идет к нам. Но до берега точно не дойдет — тут раньше не было пристани, корабли проплывали мимо, метрах в пятиста от берега. Будем молиться, что это — круизный лайнер. Очень уж очертаниями похож. А круизный лайнер — это знаешь что?
- Что?
- Куча еды на годы вперед!
Матье заплясал, выбивая носами ботинок ямки в песке. Отец наклонился к нему, поцеловал в щеку и велел мальчику идти к лодке — привязать к корме на веревку плот. Мальчик отдал мужчине честь и вприпрыжку понесся к старому суденышку, к которому был прилажен бензиновый двигатель.
Отец еще раз посмотрел в бинокль, перекрестился и медленно пошел следом за сыном. Нельзя было упускать такой шанс — как раз сегодня, близ берега, били молнии. Судьба будет к ним благосклонна.
На лодке, кроме сына, поместилась длинная веревка с подобием кошки на конце — по ней они заберутся на корабль если, конечно, хватит сил добросить до борта.
- Заводи! — Отец гаркнул, и Матье, повинуясь приказу, запустил двигатель. Винт зарубил по воде и, набирая скорость, понес их к черному мареву, что когда-то был кораблем по эту сторону мира.
- Мы отпустим плот и будем везти его за собой по курсу корабля. В само марево не войдем ни в коем случае. Повезет — и молния ударит в нос судна, тогда оно должно проявиться. Дальше самое сложное — забросить на корму кошку. Давай помолимся. — Отец взял сына за руку, и тот послушно закрыл глаза. — Padre nuestro que estás en los cielos, santificado sea tu Nombre, venga a nosotros tu reino…
Через полчаса они плыли, рассекая волны перед полупрозрачной черной громадиной. Матье завороженно смотрел на очертания корабля — даже если им не удастся вернуть корабль и попасть на него, это зрелище стоило всех потраченных усилий.
- Смотри, тучи над нами сгущаются, вот-вот ударит молния! — Отец ткнул пальцем в небо, и тут же, будто Господь услышал их разговор, пошел ливень. — Черт, судьба подает нам знаки!
Небо, угрюмое и черствое, загрохотало и обдало окрестности искрами — началась гроза. Матье вцепился в крестик и начал тихо молиться. Отец смотрел на шпиль молниеприемника, прося про себя Господа смиловаться над ними и дать возможности наконец утолить свой голод.
Молния, разделив мир на две две стороны, ударила в шпиль, ослепив на мгновение людей в лодке. Матье протер глаза и с ужасом посмотрел вперед — позади них, будто айсберг, вырос огромный белый корабль, на корме которого высилась громадная катушка синего цвета, внутри которой неслись и гасли тысячи искр. На боку корабля, красной краской, было нанесено одно слово на испанском языке — «Надежда».
Матье, не веря в происходящее, подкашивающимися ногами шагал по корме судна. Отец шел рядом, держа в руках ружье.
- Пап, получилось! — Мальчик вознес руки к небу и заорал что было сил. — Получило-о-ось!
- Тихо, тихо. — Отец положил ладонь на плечо мальчика. — Возможно, мы не одни. Это точно не круизный лайнер, Матье. Это что-то другое.
Прямо перед ними, сливаясь с синевой неба, высилась огромная бандура, напоминающая своим видом катушку тесла. От огромной кормы корабля, уходящей в длину на добрые двести метров, у мужчины кружилась голова. Они подошли к первой двери, которая, должно быть, вела в трюм корабля, и встали, прислушавшись — тишина.
- Пошли? — Мальчик недвусмысленно посмотрел на отца.
- Да. — Мужчина взялся рукой за железную ручку двери и повернул ее на себя. Тут же из трюма в лицо ударил яркий луч света. Отец попятился назад, прикрывая спиной сына.
- Стой на месте! — Из трюма донесся приглушенный крик. — Сука, стоять, я сказал! Оружие на землю!
Трясущимися руками мужчина положил на землю ружье и потянул сына вниз, к полу. Оба легли лицом на холодную, железную корму, пока на них сверху бил дождь. Позади раздались частые шаги, кто-то с силой дернул отца вверх, поставил на колени. Перед его глазами стояла дюжина солдат в масках-противогазах. Один из них, самый крупный, подошел вплотную к мужчине, снял с себя противогаз и злобно сказал: ну что, сука, допрыгался?
В каюте вкусно пахло мясом. На тарелках перед отцом и сыном, дымясь, лежала баранина. Оба боялись прикоснуться к еде, будто она была отравлена.
- Ешьте, ешьте. — Мужчина в штатском сидел поодаль, с интересом наблюдая за парочкой. — Не отравлено. Небось, устали от своих чаек.
- Да нормально… — Матье не успел закончить — отец сильно ткнул сына в бок. — С-спасибо. Правда, можно?
- Кушай, мальчик. И вы угощайтесь. — Мужчина кивнул в сторону отца. — Меня зовут Корнелий. Вас?
- Жустин. Это мой сын — Матье. — Мальчик потряс головой, впившись зубами в мясо. — Матье, веди себя прилично.
- Да будет вам, — Корнелий улыбнулся. — Хотя нам, признаться, не до смеха. Вы затащили нас на свою сторону, молодой человек. Весь наш корабль, который, по сути, шел вас спасать.
- Спасать? — Жустин с удивлением посмотрел на Корнелия.
- Да. Вытащить вас с той стороны. А получилась так, что вы затащили нас на эту. М-да, неловко вышло.
- Простите, мы…
- Да ладно, будет. Конечно, лейтенант Жоневье вовсе не рад такому стечению обстоятельств — но на то он и солдат. Пусть вы и испанцы, но для него и, черт возьми, для всех людей — иные, без роду и племени. Простите за мои слова, но сами понимаете, это разделение…
- Разделение? — Отец нахмурил брови. — Вы про катастрофу?
- Ну, не совсем катастрофа, молодой человек. Вы ничего об этом не знаете, так? Просто, как говорят ваши — очутились без одежды на улице…
- Ну, я был в перчатках. — Жустин смотрел в тарелку, не прикасаясь к ней. Матье хихикнул.
- В перча-атках, — Протянул Корнелий. — Ну это меняет дело, конечно, хе-хе. Понимаете, мир раскололся на две части. Точнее так — мы сейчас в анти-мире, а там, откуда вы нас вытащили — обычный мир, «позитивный», как говорят ученые. Вы тут вдвоем были? Больше никого?
- Никого. Иногда собаки, но я думаю, что вас они не интересуют.
- Ну скорее как объект исследований… — Корнелий запнулся, поймав на себе тяжелый взгляд Жустина. — Не волнуйтесь, вас мы исследовать не будем. Сейчас мы сами — объекты исследования для «позитивных». Что поделать.
- Расскажите о катастрофе! — Матье оторвался от стакана с чаем. — Пожалуйста!
- Ну, что тут говорить. Все правое побережье Испании, от Барселоны до Малаги, оказалось в анти-мире. Мы так и не смогли докопаться до причины этого события. Одно точно известно — это как-то связано с электричеством и атомной энергетикой. Видите ли, все атомные станции вдоль побережья исчезли и, черт возьми, оставили после себя огромные грязевые пятна. Мы только-только с ними справились, хотя чего уж там таить — все побережье загрязнено.
- Поэтому ваши люди были в противогазах?
- Да, близ берега радиоактивный фон не сильный, но вот на самом берегу… Кстати, вы ведь не облучены. Наши счетчики показывают фон в пределах нормы. Вообще интересно, тут, в анти-мире, почти нет радиации, представляете? Узнай это наше правительство, может, и перетянуло бы сюда всех. Шучу, конечно. В общем, мы уже три месяца плывем по побережью, вытаскиваем кого можем и отправляем в «позитивный» мир.
- Простите. — Жустин уткнулся глазами в пол. — Мы не знали, мы не хотели!
- Да будет вам, чему быть — того не миновать. Как ловко вы поймали нас на молнию.
- И что теперь делать?
- Как что? Вы будете смеяться, но этот корабль — атомный. Да-да, возможно, атомная энергетика послужила причиной трагедии, но мы думали провести в море еще около года, а тут одной соляркой не обойдешься.
- Так как быть?
- Как быть... — в глазах Корнелия блеснул сумасшедший огонек. — Мы вытащим сюда всех ученых Испании. Благо, теперь у вас с нами, друг, достаточно электричества.