Fallout: Wonderful World (Часть 3)

Пип-бой начал трезвонить, разбудив меня. Это значит, что сейчас ровно 6:00 и мне пора собираться идти дальше. Быстренько позавтракав оставшимся куском жареного радтаракана, сделав пару глотков воды, я приступил к упаковке своих вещей. Обезвредив собственную растяжку, сложив подстилку, я закинул своё добро в рюкзак, предварительно достав со дна бинокль. Я вышел без рюкзака на улицу, песчаная буря за ночь утихла. Штиль. Я посмотрел в бинокль на запад, именно туда лежит мой путь, и обнаружил на дороге где-то вдалеке несколько человек и запряжённого брамина. Караванщик, два охранника, стандартный состав. До них около мили, но они идут мне навстречу, стоит поздороваться с ними, может у торговца будет что-то полезное. Я заскочил в магазин, закинул на плечо рюкзак, предварительно упаковав свой бинокль. Он частенько выручает меня, особенно если на пути оказывается чей-то лагерь или небольшая деревушка. Лучше заранее знать кто внутри. Иногда с большого расстояния можно понять, как будут настроены люди к тебе.

Я направился по дороге на запад, навстречу к своей цели, но судя по всему она ещё далеко. Приближаясь к караванщику, лучше держать руки на виду и подальше от своего оружия. Охранники обычно не церемонятся и стреляют при первом удачном случае. Я слышал историю про караванщика, который торговал с городами именно теми товарами, которые присвоил с таких путников как я. Вот только он допустил одну оплошность, и пытался продать кобуру с вышитым именем на ней. И так совпало, что предлагал он её брату убитого путника. Караванщик и его охранники в итоге остались висящими на столбах на холме за городом. Вроде где-то на этих пустошах есть целое племя, которое поступает так же со всеми кто не вписывается в их представления о морали, но это лишь легенды.

Труп, лежащий на дороге в нашем мире не вызывает никаких эмоций, а у некоторых пробуждает небольшую радость и надежду набрать хлам с хладного тела.

- Доброе утро! - поприветствовал я караванщика.

- И тебе не хворать, странник. Хочешь взглянуть на товары? Может пригодится что-то в дорогу, - ответил мне торговец с хитрой ухмылкой на лице.

- Да нет, спасибо, у меня всё с собой, я хотел только спросить...

- Сколько хочешь за это?

Караванщик перебил меня, его взгляд устремлён на мой Пип-бой 2000 модели. Мне стало не по себе от его жадного взгляда. А так же от того, что два охранника стоят с оружием наготове, пристально смотря в мои глаза, немного щурясь от восходящего за моей спиной солнца с востока.

- Не продаётся, - сухо ответил я торговцу.

- Может, ты всё же передумаешь?..

- Не передумаю. Не продаётся, - я сделал пол шага назад опёршись правой рукой на пояс, в нескольких сантиметрах от своего 10-милиметрового пистолета.

- Ну ладно...Не больно то и надо, вряд ли кому-то пригодится этот старый хлам. Ты, вроде, хотел что-то спросить?

- Да, есть ли поблизости какая-нибудь деревушка?

- Иди этой дорогой на запад, за холмом, милях в 20 отсюда увидишь деревушку Бакет. Только это...Перед тем как зайти в деревушку, лучше сними этот хлам с руки. Там такое не любят... И за пистолет лишний раз не хватается, коль дышать не надоело.

- Доброй дороги, торговец...

Хлам...Нет, серьёзно...Пип-бой и хлам. И как так может быть, что он никому не нужен. Мутный тип, он мне не понравился. Хотя, я вроде никогда не был иного мнения о караванщиках. Ведь отец Альби тоже был одним из них. Так мы с ней и познакомились, она была одним из его охранников. Я впервые увидел её когда мне было шестнадцать. Они с караваном пришли в то место, которое я всё ещё считаю своим домом. Не смотря на то что было. Альби была старше меня на два года. Их караван приходил в наш город с того момент стабильно раз в десять дней, видимо договорились с мэром о поставках продовольствия. В нашем городе была ферма браминов, и нам остро не хватало деталей, чтобы ремонтировать необходимые вещи. Вот мэр и договорился о бартере: мясо на металлолом и детали.

Только на пятый их визит я осмелился подойти к Альби и заговорить. Оказалось, что у нас очень много общего. Мы проболтали с ней весь вечер и пол ночи. Жаловались друг другу: я на Макса, она на своего отца. Но без негатива, а скорее в шутку. У нас было небольшое соревнование, кого из нас тренировали жестче. Детство у неё, как и у меня, закончилось очень рано. Она тоже была вовлечена в историю старого мира, и путешествуя с отцом немного познавала его, бывая в разных местах. Альби рассказала мне про одно из Убежищ. Информации было немного, да и она не помнила номера этого бункера. Но она говорила, что рядом был целый город гулей, вышедших из Убежища. Хотел бы я там побывать, столько историй можно услышать. Многие люди с отвращением относятся к гулям, но у меня никогда не было такого чувства, ведь Макса я видел и знал с того момента, когда научился ходить. Что уж тут, гуль был моим приёмным отцом, можно сказать, потому я всегда хорошо к ним относился. В большинстве своём, они дружелюбны к спокойным людям. Хотя я встречал на своём пути и тех гулей, которые был совсем безумны...Кидались на всё что двигается с ненавистью и хрипами. Будто сам факт наличия у кого-то живой плоти выводил их из себя. Мне всегда тяжело было убивать таких бедняг и всякий раз я представлял Макса на их месте, но контролировать эмоции приходилось. Иначе я сейчас не стоял бы здесь. Альби мне рассказала про живых роботов. У некоторых из них был человеческий мозг! Я не совсем понял как это вообще возможно и откуда у этих роботов мозги. Они сами их что ли каким-то образом раздобыли? А если нет, то какому больному ублюдку пришло в голову запихнуть мозг в машину. Альби тоже не знала ответа на этот вопрос.

Мы стали симпатичны друг к другу и много времени проводили вместе. Сначала её отец был против нашего общения, но вскоре он понял, что я никогда не дам её в обиду, а скорее наоборот готов снести голову любому, кто косо посмотрит в её сторону. Моя привязанность к ней и сыграла злую шутку.

Сынок мэра нашего городка был редкостным ублюдком. Не стоил и пяти крышек как человек, он чувствовал власть и влияние только из-за того, в какой семье он был рождён. Смазливый паренёк, был старше меня на четыре года. Он начал грязно приставать к Альби когда она в очередной раз со своим караваном оказалась в нашем городке, а после того как она ответила отказом, в её адрес посыпались оскорбления. Когда я узнал об этом случае, я молча направился к сынку мэра. Майкл его зовут. Я повалил его на землю и бил его с такой ненавистью...Если бы меня не оттащили - вряд ли он остался бы жив. Я вбивал его смазливую морду в сухую песчанистую землю, которая краснела он впитанной крови. Да уж, после этого он уже не мог похвастаться симпатичным лицом. Даже на конкурсе красоты среди гулей он вряд ли занял бы призовое место. Моя злость и слепая ненависть сделала из меня изгоя в родном городе. Я помню ужас в глазах Альби, когда она стала свидетелем моего поступка. Какое-то время я ожидал возмездия со стороны мэра, прислушиваясь к шорохам из тёмных переулков и даже в своей комнате, но он действовал иначе. Этот коварный ублюдок создал все условия для того, чтобы я стал невидимкой в родном городе. Моим друзьям и близким поступали предупреждения о недопустимости взаимодействия с таким неприятным элементом как я, да и я понимал что всем, кто привязан ко мне, может угрожать опасность. Спустя год, в день своего совершеннолетия, я покинул родной город. На тот момент со мной продолжали общаться только Макс и Джимми. Эти два пройдохи всегда плевали на правила, и они были неприкосновенными в нашем городе. В случае чего все жители города подняли бы мэра и его охранников на стол за Макса и Джимми. Мэром можно назначить кого угодно, а таких незаменимых людей как эти двое нужно беречь. Они и снарядили меня, чтобы у меня была возможность продержаться на пустошах как можно дольше. Сказать честно, если бы не куртка Джимми и подарки от Макса в виде Пип-боя и надёжного 10-милиметрового пистолета, вряд ли я зашёл бы так далеко. Сколько лет прошло...Я не знаю живы ли они, жива ли Альби. Предпочитаю думать, что с ними всё в порядке. Хотя мне кажется что Макс в принципе неуязвим, учитывая что с ним произошло за всю его долгую 200-летнюю жизнь.

Я совершал в своей жизни поступки, которыми не горжусь. Порой приходилось заниматься омерзительными вещами чтобы выживать. Но я не считаю себя плохим человеком, хотя многие с этим наверняка поспорили бы.

В миле от себя немного в стороне от дороги вижу небольшую деревушку, видимо это и есть Бакет. Лучше последовать совету торговца и снять свой Пип-бой да спрятать его поглубже в рюкзак. Не знаю зачем это делать, но совет есть совет. Мало кто на пустошах желает тебе добра, и в такие моменты лучше не пренебрегать подобными жестами.

Well, since my baby left me,
I found a new place to dwell.
It’s down at the end of lonely street
At heartbreak hotel.
You make me so lonely baby,
I get so lonely,
I get so lonely I could die.

Обычная послевоенная деревушка. Покосившиеся лачуги, построенные из обломков старого мира: ржавые металлические листы, обломки кирпичей и бетонных блоков, деревянные почерневшие от времени поддоны. Я слышал про один город далеко отсюда, который остался практически нетронутым. Большинство бетонных домов в том городе остались разрушенными, но в тех, что уцелели, живут люди. Говорят, из-за огней большого города, далеко видно эту настоящую жемчужину пустошей. А в его центре стоит огромная высокая башня с таинственным хозяином внутри. От двух разных людей в абсолютно разных местах я слышал историю про этот гигантский город, но они оба не знали его названия. Мне кажется, это скорее легенда пустошей. Возможно, люди рассказывают о том, что хотели бы видеть и где хотели бы побывать. Если истории про этот город хотя бы наполовину правда - я бы чертовски хотел там побывать.

Но пока что одной из точек в моем маршруте является Бакет. Жители деревушки с подозрением смотрят на меня, оно и ясно, я ведь для них совершенно новое лицо. На удивление, гулей здесь достаточно много, обычно на весь город можно встретить не больше двух-трёх. А здесь их практически столько же сколько и людей. Это хорошо для меня, мне всегда нравились истории гулей про довоенный мир, надеюсь, здесь кто-то порадует меня своей биографией. В центре деревушки напротив местной "ратуши", если можно так назвать наименее покосившуюся лачугу из всех, расположился салун. Уже вечереет, и было бы неплохо отдохнуть. Целый день я брёл по дороге пустоши, погружённый в собственные мысли о том, кем я был, и кем я стал. Я стараюсь не забывать про всё, что я совершал, чтобы остаться тем 18-летним юнцом, отправившимся в открытый страшный мир.

Я зашёл в салун, и в один момент все разговоры, происходящие внутри, затихли. Я почувствовал, как со всех сторон меня сверлят глазами местные жители. Но в этих взглядах нет отвращения или злобы, скорее живой интерес. Они одеты не так, как одеваются жители других деревень. Нет ни одной целой довоенной вещи, всё сшито из её обрывков. Я больше чем уверен, что со всей одежды в этом салуне можно собрать несколько неплохих костюмов, очень странно. В этом салуне совершенно не играет музыка, что так же немного необычно для мест такого рода. Десятки глаз пристально провожали меня ровно до того момента, пока я не занял один из высоких стульев напротив барной стойки. В этом салуне барменом работает гуль, это хорошо, получится его разболтать.

- Привет, незнакомец...Хочешь выпить?

- Не отказался бы. Что есть?

- Самогон. И только самогон. Есть крепкий, есть ещё крепче крепкого, тебе какой?

- Мне просто крепкий, - ответил я гулю. Странно что здесь нет пива или виски, а только самогон. Видимо, местные предпочитают именно его.

- Пожалуйста, с тебя десять крышек. Оплата вперёд. Путникам не всегда нравится наша выпивка, а скандалить я бы не хотел.

Я выложил на барную стойку из небольшой припоясанной сумки ровно пятнадцать крышек и протянул их ладонью по барной стойке к гулю.

- Десять за выпивку, пять за гостеприимство, - тихо сказал я гулю и залпом выпил высокую грязную рюмку самогона, который больше мне тягучим маслом. Слегка пощурившись, я занюхал самогон рукавом своей кожаной куртки, который обычно всегда был закатан из-за Пип-боя на моей левой руке. Гуль заинтересованно смотрел за этим процессом.

- Налить ещё?

- Да, налей. И я тебя не сильно отвлеку от работы парой вопросов?

- Каких-таких вопросов? Вряд ли я расскажу тебе что-то интересное, незнакомец, - гуль сталь держаться более настороженно.

- До чужих дел мне нет дела. Расскажи что здесь есть рядом? И может здесь найдётся какая-нибудь работёнка? Я бы не отказался от лишних крышек, - я снова протянул гулю десятку, видя как он неохотно и медлительно наливает самогон.

- Смотря до чего тебе всё же есть дело. На севере, милях в пяти отсюда, ничего кроме геморроя ты не найдёшь, там засели рейдеры. Нас они не трогают, потому как мы им регулярно даём ящик самогона, еду и немного крышек, но чужакам лучше держаться от них подальше. На востоке ни черта нет на десятки миль, но это ты наверняка и сам уже знаешь. На юге маисовые поля и мутанты...

- А на западе? - нетерпеливо спросил я бармена.

Гуль немного поморщился, замолк на несколько секунд, после чего мне ответил, пока я опрокидывал вторую рюмку самогона. Она, в отличие от первой, пошла гораздо мягче.

- А на западе голая пустошь, и больше ничего.

- Так уж прямо ничего? - спросил я чуть тише.

- Тебе лучше думать, что там ничего нет, и возвращаться туда, откуда пришел, если жизнь дорога.

Я с минуту потеребил в руке пустую грязную рюмку, задумчиво вглядываясь в грани на её боках, и протянул её к бармену, потянувшись за очередной десяткой.

- Оставь, третья за счёт заведения. Что-то еще хотел спросить, незнакомец?

- Вообще-то да. Я знаю одного гуля, он живёт далеко отсюда. Он часто рассказывал мне байки. Не порадуешь ли и ты меня довоенной историей?

Стоило мне спросить это, как я снова оказался в полнейшей тишине, и снова десяток людей стали бурить меня своими взглядами. Но на этот раз они смотрели как-то по-другому. Надо мной будто нож повис в это мгновение.

- Мы о таком здесь не говорим, и тебе лучше больше спрашивать подобное.

- Я тебя понял, - я опрокинул третью рюмку. И тут картина стала немного проясняться. Они полностью отказались от довоенных благ и технологий. Видимо, об этом меня и хотел предупредить торговец, но как-то по-своему. Чёрт, даже вместо виски они льют какое-то дерьмо, и одеты так, будто они куклы умственно отсталой девочки.

- Так что насчёт работы? Рейдеры не докучают?

- А ты у нас герой? Их там не меньше дюжины. Да и дать мы ничего тебе не сможем. Можешь забрать их ящик самогона, за которым они придут завтра.

Я слегка привстал со своего стула, и наклонившись к гулю шёпотом сказал.

- Самогон оставь себе. Я убью рейдеров, а ты мне расскажешь про Убежище 201. И не делай вид что ты про него ничего не знаешь.

После того как я снова уселся на высокий стул, гуль налил рюмку самогона, но уже себе. Выпив половину, он слегка задумался, смотря на меня своими полупрозрачными глазами.

- Сам сдохнешь, а потом они и нас убьют.

- Я не прошу ничего кроме информации. Можешь до конца жизни платить им дань и ждать пока они обдолбятся и перережут всех здесь ночью или продадут вас работорговцам. А можешь помочь и жить спокойно. Я видел в деревне детей. Знаешь что они любят делать с детьми?..

- Бэкки! Подмени меня на баре, мне нужно побеседовать с незнакомцем. А ты, пойдем со мной.

Складная на вид девушка заняла место гуля, и он помахал мне своей дряхлой рукой, показав, что мне следует идти за ним. Мы вышли из салуна. Пока суть да дело, на улице стало достаточно темно. Местные сидели на лавочках, беседовали друг с другом, но все разговоры затихали как только я проходил мимо. Да уж, чужакам здесь не очень рады. Мы подошли к одной из лачуг.

Бармен открыл дверь и предложил мне зайти внутрь. Из ящика стола он достал бутылку отличного довоенного виски и поставил на стол пару рюмок.

- Присаживайся, разговор не быстрый.

Я уселся за стол, показал пальцем на бутылку, гуль одобрительно кивнул. Я наполнил обе рюмки, и гул сел напротив меня.

- Меня Ричард зовут, можно просто Рикки, - представился гуль.

- Очень приятно, я пожелаю остаться неизвестным, если ты не против. Не пойми меня неправильно, но вам лучше не знать моего имени, учитывая что я хочу сделать.

Я не люблю называть своё имя в местах, подобных этой деревушке. Я часто совершал омерзительные вещи, и моя дурная слава могла опередить меня, учитывая что торговцы сюда заходят регулярно, а они очень любят сплетничать. Как знать, насколько может быть приукрашена и без того неприятная история, потому лучше не испытывать судьбу.

- Да, пожалуй, ты прав. Я давно хотел найти кого-нибудь на эту работёнку. Но у нас совсем нечем заплатить за это, да и редко сюда забредают путники по типу тебя, в особенности компанией. Ты уверен что справишься один?

- Не уверен, но попытаться стоит.

- Зачем тебе сдалось это проклятое убежище?

- Я хочу знать что произошло с...

- Да что произошло, что произошло...Конец света произошёл! Люди обезумели от технологий. Всякую машину нужно питать, а для этого нужны ресурсы. А ресурсы не бесконечны. Вот и началась резня! А после резни сотни ракет вонзились в землю. Люди относились к технологиям как к данности, как к благу. И именно технологии оставили от мира руины и песок.

Я молча продолжал слушать Рикки. В такие моменты лучше не перебивать.

- Я своими глазами видел это всё. Видел как пухли с голода мои дети, как военные избивали до полусмерти протестующих, видел вспышки, после которых мир превратился во всё это дерьмо вокруг. Люди должны отказаться от технологий, забыть старый мир, чтобы это всё не повторилось. Это моё мнение, можешь с ним не соглашаться, мне насрать.

Гуль опрокинул рюмку виски. Я повторил то же самое. После местного самогона, эта рюмка казалась наполненной каким-то нектаром. Наконец перебил послевкусие местной барматухи.

- Так что по нашему делу? - спросил я Рикки после того, как он сделал паузу в рассказе.

- Завтра на рассвете придут рейдеры за своей платой. Обычно они приходят втроём чтобы утащить всё, что мы им даём. Как я говорил, до их лагеря пять миль. Их там около дюжины, может с десяток. Обычно в это время на улицах никого, все прячутся по своим лачугам, чтобы не искушать судьбу, неизвестно что у этих ублюдков на уме. Но к их лагерю просто так не подойти. Есть две вышки на которых сидят часовые. Как ты понял, эти отморозки не так просты, они не будут лежать жопой в песке и ждать, пока ты их прирежешь.

- Где эти вышки?

- Одна на подходе с нашей деревни, вторая на противоположной стороне их лагеря, дальше на север. Под ближней вышкой лачуга. В ней обычно не больше двух-трёх рейдеров. - Откуда ты всё это знаешь? Ты бывал в их лагере?

- Говорю же, я давно хотел избавиться от них. Вот ходил, высматривал. Но куда мне одному против целой банды...

- Ну, теперь ты не один, вдвоём у нас больше шансов, ведь так?

- Да, так...Есть ещё кое-что что нам поможет...

Я снова налил по рюмке отличного виски, атмосфера с ним становится как-то более дружелюбной. Рикки поднялся со своего стула и направился к одной из двух кроватей. Из-под неё он достал отличное охотничье ружьё с оптическим прицелом. Чёрт, 308 калибр. Да из такой можно брамина насквозь прошить.

- Стрелять умеешь, Рикки?

- Обижаешь, я регулярно убиваю тварей на маисовых полях. Если бы не умел стрелять - чёрта с два ты бы отведал нашего прекрасного самогона. Там есть такие, которых лучше убивать с большого расстояния. В этот прицел я и рассматривал лагерь. У часовых на вышках такие же винтовки.

- Вот и отлично. Действовать нам нужно будет быстро. Если рейдеры не вернутся с добычей в лагерь, то остальная банда мигом ринется в сторону деревни. Кто обычно передаёт добычу?

- Бэкки, ты видел её. Им нравится глазеть на красивую девчонку. Они её не обижают, пока.

- И где это происходит?

- На улице между салуном и ратушей. Там есть много мест, где можно спрятаться. Советую затаиться за бочкой с водой сбоку салуна. Они её не прострелят, в случае чего. А сам я буду на крыше ратуши с винтовкой.

- Да, но Бэкки может пострадать. Потому нам надо действовать быстро. Если напортачим - они её убьют. Когда один из ублюдков возьмет ящик в руки - мы должны будем одновременно выстрелить. Стреляй в ближнего к себе, я поступлю так же. Пока третий с ящиком опомнится - я сниму и его.

- Договорились, я предупрежу Бэкки.

- Нет, если она будет знать - она может повести себя странно и спугнуть рейдеров. Лучше ей не знать.

- Да, пожалуй, ты прав.

Гуль поморщился и опрокинул рюмку виски, задумчиво глядя в дырку на полу.

- Дальше нам нужно будет сломя голову нестись к их лагерю, чтобы успеть занять позицию.

- Надо бесшумно снять того, что на первой вышке, но у меня нет глушителя.

- Значит нож.

- Значит нож...

- К нему можно незаметно подойти?

- Думаю, получится. Вдоль дороги из их лагеря торчат огромные камни и сухие кусты. Если часовой отвернётся - ты сможешь проскочить. Но действовать нужно быстро, если тебя убьют - вся моя деревня может погибнуть.

- Я понимаю, я и сам на тот свет не спешу.

Снова в лачуге повисла гробовая тишина. Мне придётся доверить свою жизнь незнакомцу, но иного выбора нет. Точного местоположения Убежища я не знаю, и тем более я не имею представления о том, что может ждать меня на пути к нему. Об этом и Макс не знал, если бы знал - сообщил бы мне, в этом я уверен. Рискую жизнью ради информации, не глупец ли я? Но в этом я нашёл смысл своей жизни. В поисках старой более развитой цивилизации, в познании её, в спасении своего мира. Может это просто юношеская мечта, которая зашла слишком далеко, кто знает...

- Я заминирую выход из лачуги, пока буду под ней, после чего поднимусь на вышку, уложу часового. Возьму его винтовку и убью второго. Дальше - снимай всех кого видишь, потому что после этого выстрела ублюдки повылазят как радтараканы из всех щелей.

- Так и поступим...

- Нам надо поспать перед завтрашним делом, здесь можно снять комнату?

- Можешь остаться у меня, вторая кровать всё равно пустует.