Sovietwave и Sovietpunk: как романтика несбывшегося переплавила ностальгию по СССР в новый жанр? Часть 2

На рубеже нулевых и десятых годов в Рунете всё чаще стали появляться образы «ностальгии по несбывшемуся Советскому Союзу». По альтернативным таймлайнам, где СССР не распался в начале 90-х, а продолжил существование и преуспел — или же имел более красивое и позитивное прошлое, нежели в реальности. Чем дальше, тем больше в этих образах было ретрофутуризма и технооптимизма, в то время как воинственность уходила на задний план. Это явление стало частью широкого понятия «советпанка» — его «светлой стороной», хотя была и тёмная. В прошлой части мы рассказали о зарождении неосоветской эстетики, теперь же поговорим о её становлении и бурном развитии в 2010-е — хотя не только.

Для начала восполним досадный пробел прошлой статьи: мы забыли об искусстве, являющемся важнейшим по мнению Ленина — сиречь кинематографе и брате-близнеце его телевидении, и о таком важном явлении на пути к советскому ретрофутуризму, как увлечении «развесистой клюквой» в духе «Red Alert 3» в ЖЖ второй половины нулевых.

Российские ТВ и кинематограф нулевых и десятых не критиковал только ленивый, и есть за что — но именно в их продукции мы видим наиболее ранние черты переосмысления и переизобретения советской эстетики. Точкой отсчёта можно назвать 31 декабря 1995 года, когда на ОРТ вышел первый новогодний телемюзикл «Старые песни о главном». Модные поп-исполнители пели популярные советские песни рубежа пятидесятых, изображая обитателей идеального до пасторальности колхоза. В последующие годы вышли ещё две части: в стиле зародившегося в 60-е на советском ТВ «Голубого огонька» и по следам гайдаевского «Иван Васильевич меняет профессию».

Подход к изображению советской истории в «Старых песнях» был для тех лет новым и необычным. В тогдашнем инфополе преобладали два взаимоисключающих подхода к СССР. Одни «говорящие головы» считали Советский Союз не до конца преодолённым тоталитарным кошмаром, состоящим из бесконечного Гулага с пустыми полками и запретами всего и вся. Другие требовали «вернуть всё взад», включая танки на Эльбе и колбасу по 2-20, и желательно во всей сталинской суровости, а первых перевешать и раскулачить. Первые, соответственно, делали всё законное и не очень, чтобы политический реванш вторых не состоялся ни в каком виде, и было это всё той ещё трагической теоремой Эскобара.

«Старые песни о главном», выходившие три Новых года подряд, предложили новую оптику. В трёх частях они демонстрировали три эпохи: постсталинские 50-е, «оттепельный» рубеж 50-х и 60-х, и период «застоя» с конца 60-х по начало 80-х. В каждой из частей советские реалии подстёбывались и утрировались, но в целом картинка была почти идиллической. Эти ностальгические капустники довольно точно попали в Zeitgeist конца 90-х, когда советское прошлое стало восприниматься как уже безвозвратно ушедшая, не идеальная, но интересная и очень яркая эпоха.

В этом плане показателен фильм «Стиляги» 2008 года. В нём стиляги в одежде термоядерных цветов, тусившие в ярких ресторанах, прямо противопоставлялись утрированно серым комсомольцам и серому же коммунальному быту середины 50-х, а также сдержанным цветам интерьеров и одежды советской элиты. Однако даже «серость» и «сдержанность» были сняты удивительно ярко и «вкусно».

При этом реальный СССР многие современники упрекали именно в «тусклости», нехватке ярких красок, кроме разве что красного. Как сказали бы сейчас — в сенсорном дефиците, вплоть до советского кинематографа, в котором насыщенные цвета оказывались труднодостижимыми из-за особенностей отечественной киноплёнки. В обновлённых же кинообразах Советский Союз всё чаще оказывался подчёркнуто ярким, насыщенным и эстетичным. Причём таковым он нередко получался даже тогда, когда его вроде бы критиковали. Так, фильм «Шпион» по роману Бориса Акунина имел сюжет, который BadComedian назвал бы возмутительно антисоветским. Однако Москва, в которую посредством компьютерной графики достроили множество несбывшихся архитектурных проектов, включая колоссальный Дворец Советов, выглядела прямой рекламой стилистики «сталинского ампира».

Чем дальше уходил в историю реальный СССР, тем более утрированными и при этом сочными оказывались его образы. Так, с 2008 года в ЖЖ процветало сообщество ru_klukva_ru, оно же «Клюквенные закрома Родины», в котором выкладывались наиболее упоротые образчики западного взгляда — в основном советский период истории России. Упомянутая оптика изобиловала образами самого мрачного и брутального вида: суровые агенты КГБ, ещё более суровые «совьетские» генералы и даже простые русские мужики пили водку из самовара, закусывали гранёными стаканами, а затем шли чинить ядерный реактор. Разумеется, в компании медведя в ушанке.

Кто-то возмущался искажением и очернением, кто-то угорал над градусом упороса и непонимания советских реалий американскими кинематографистами, но в целом «клюквенность» многим заходила на отлично. Примерно так же в современных США любят образы «злобных американских империалистов» из северокорейской и китайской мультипликации: конечно, плохие парни, но зато крутые и Badass. «Наши так про себя не умеют!»

В конце 2000-х «клюква» из ЖЖ вполне активно влияла на образ Советского Союза в массовом сознании всё более многочисленных обитателей Рунета. Поэтому, когда в 2008-м вышел образчик особенно ядерной клюквы под названием «Red Alert 3», он попал на самую благодатную почву. Благо утрированными в игре были решительно все фракции — а однозначно «хорошими парнями», в отличие от первых двух частей, не выступал никто, включая западный Альянс.

При этом яркие телевизионные и сетевые образы СССР конца нулевых имели выраженный воинственный характер, нередко с оттенком самопародии. Символом неосоветской эстетики ЖЖ тех лет можно назвать дирижабль «Киров» из «Ред Алертов», который бомбит супостатов чугуниевыми бомбами при поддержке боевых медведей. Эта очевидная утрированность образов тоже способствовала превращению советской эстетики в то, что уже вполне можно назвать «советпанком».

Один из авторов рецензий к «Шпиону» выразился довольно метко:

Азартные и увлекательные фантазии про Советский Союз — это, по сути, и есть советпанк. И если в конце нулевых в нём превалировали суровые, воинственные и где-то даже мрачные образы, то уже в начале 2010-х всё начинает меняться.

Собственно, с первой «мирной» формы художественной ностальгии по СССР в виде конкурса «СССР-2061» мы и начали обсуждение в прошлой статье. Первый конкурс прошёл достаточно успешно и громко, чтобы за ним уже летом 2011 года последовал второй — «Каменный пояс», посвящённый гипотетическому освоению пояса астероидов советскими космонавтами.

Ну а в конце 2013 года изрядный фурор в среде завсегдатаев сети произвела компьютерная игра про пионерский лагерь под названием «Бесконечное лето». Ещё с 2008 года её пилила команда энтузиастов-двачеров с Ычана, которые изначально собирались сделать полустёбную-полуэротическую игрушку с участием девушек-хуманизаций, маскотов популярных имиджборд. На выходе получилась добротная визуальная аниме-новелла с кучей концовок, могучим СПГС, драмой, магическим реализмом и обширным фэндомом. Нас же в данном случае интересует то, что сеттингом игры выступил пионерский лагерь. Очень эстетичный, симпатичный и вызывающий ностальгию по СССР даже у тех, кто в пионерлагеря ногой не ступал.

Вкупе с яркими персонажами, зацепившими далеко не только заядлых двачеров и знатоков мемной культуры, «Бесконечное лето» стало хитом, где-то даже культовой игрой — и открыло эпоху увлечения позитивной советской эстетикой в мире компьютерных игр и любителей аниме. До него большинству и в голову не приходило, что советский — и постсоветский — быт можно эстетизировать так же, как мастера аниме вроде Макото Синкая делают с японскими мегаполисами и горными городками. Тем более, что создатели фонов для игры явно вдохновлялись именно характерным стилем Синкая.

«Бесконечное лето» привнесло в переосмысление советской эстетики не только идею о том, что она может быть анимешной, и симпатичных людей обоего пола — благо, как мы увидели в прошлой части, элементы пин-апа и эротизма в неё пришли уже в 2012-13 годах. Осознание того, что ностальгические советские образы могут быть яркими и красивыми, наложилось на популярность в сети так называемой эстетики е… городских окраин, в которой после долгих лет презрения и отвращения многие начали видеть свою красоту и романтику. Некоторые российские художники, рисующие в аниме-стиле, стали обращаться к сюжетам и образам российской и советской жизни. Получалось и получается часто очень даже симпатично:

Отдельного упоминания здесь заслуживает художница Eleth, она же Юлия Журавлёва. Правда, она обращается в основном к российским, а не советским реалиям — но делает это настолько живописно, сочно и по-доброму, что остаётся лишь надеяться на анимационную экранизацию по мотивам её работ в жанре отечественного городского фэнтези.

Ну а мы на этом снова сделаем паузу. В следующей и последней части поговорим о самом интересном: как нарождавшаяся в середине 2010-х эстетика советской ностальгии дошла до своей зрелой и законченной стадии, какое влияние на неё оказало наследие советской научной фантастики и журнала «Техника Молодёжи», почему для неё оказался очень важен ещё и музыкальный элемент — но уже безо всяких «Старых песен о главном», — а ещё как гремучая смесь этого всего привела к появлению первой культовой игры в стиле советпанка.

Оставайтесь с нами!

P.S. В качестве постскриптума — отличный ностальгический ролик в стиле Хаяо Миядзаки:

Автор: Алексей Костенков.

Источник: блог компании RUVDS. Заказывайте быстрые и надёжные VDS/VPS серверы в аренду на нашем сайте 🚀

#ссср #ностальгия #sovietwave #sovietpunk #ruvds #лонг #лонгрид