Mass Effect: Andromeda — история провала

Почему спин-офф космической саги стал таким разочарованием.

Mass Effect: Andromeda стала одним из самых громких провалов за последнее врем��, но многие до сих пор задаются вопросом: как разработчики могли выпустить такую сырую игру? Они ведь не могли не знать о её многочисленных недостатках. Журналист портала Kotaku на условиях анонимности поговорил с разработчиками игры и выяснил причины того, почему Andromeda оказалась настолько вопиющей неудачей.

Мы пересказали материал.

Первый Mass Effect 2007 года был неидеальной игрой: особенно не понравился фанатам Мако, вездеход, на котором постоянно приходилось ездить игроку. Тем не менее, Mass Effect 2 и 3 развили удачные стороны первой части — сюжет, диалоги, боевую систему, — а исследование планет было отброшено.

Когда в BioWare решили создавать четвёртую игру во франшизе, компания захотела обновить игру. Кроме того, её отдали на разработку отделению BioWare в Монреале, хотя до этого Mass Effect занималась студия из Эдмонтона.

Кейси Хадсон (Casey Hudson), исполнительный продюсер основной трилогии, занялся новым тайтлом с кодовым названием Dylan, так что на продолжение Mass Effect у него не было времени. Его секретный проект называется так потому, что команда собирается создать эквивалент Боба Дилана от игровой индустрии.

BioWare Montreal же была основана для разработки дополнительного контента. Теперь ей предстояло впервые создать игру.

Тем не менее, на произвол их никто не бросил. Когда в 2012 году начались первые совещания по поводу того, о чём будет игра, в них участвовали как бывалые разработчики BioWare, так и сам Хадсон, который хотел обеспечить проекту достойный старт. Он же предложил отказаться от Жнецов и коммандера Шепарда — полное обновление концепции.

В итоге было решено сделать игру о том, чего не хватало в первой части Mass Effect: об исследовании космоса.

Поначалу разработчики хотели сделать приквел Mass Effect, действие которого происходило бы во время Войны первого контакта, когда человечество впервые столкнулось с инопланетянами. Затем ближе к концу 2012 года Хадсон спросил фанатов о том, что им нравится больше: сиквел или приквел оригинальной трилогии. Фанаты выбрали первое, как и участники фокус-групп.

Так что BioWare отказались от изначальной идеи, хотя слово «Контакт» прижилось и стало кодовым названием проекта.

В 2013 году Mass Effect: Andromeda вошла в стадию пре-продакшна — на этом этапе команда решает, какого масштаба будет их игра, что нужно разработать и как. Также BioWare наняли нового директора проекта Жерара Лехьяни (Gérard Lehiany), который до этого занимался играми про Человека-паука в студии Beenox, принадлежащей Activision.

Лехьяни придумал несколько весьма амбициозных идей для игры, одна из которых стала основой её сюжета: во время событий основной трилогии Совет Цитадели отправил колонистов в новую галактику на случай, если Шепарду не удастся остановить Жнецов.

Кроме того, Лехьяни хотел, чтобы в его игре были сотни планет, доступных для исследования, которые генерировались бы с помощью процедурных алгоритмов, прямо как в No Man’s Sky. (Эта печально известная игра тогда ещё не была анонсирована.)

За счёт процедурной генерации можно было значительно расширить масштаб игры. Эта амбициозная идея пришлась по душе многим в команде.

В 2013 и 2014 годах разработчики пробовали разные концепции, которые сейчас очень напоминают No Man’s Sky. Например, в одном из прототипов игрок летал по галактике на космическом корабле и мог садиться на любую планету, для передвижения по которой ему выдавался «Кочевник», новый вездеход. Затем можно было снова залезть в корабль и лететь дальше.

Но без проблем не обошлось. Никто не знал, как вставить сюжет уровня BioWare в игру с процедурной генерацией планет. Во многих отделах не хватало сотрудников, возникали технологические проблемы. Единственными, кто понимал, как делать процедурно генерируемые миры, были дизайнеры уровней, которые пользовались инструментом WorldMachine. У остальных не было ни знаний, ни ресурсов.

Даже без процедурной генерации у команды Mass Effect: Andromeda по умолчанию была одна огромная проблема — Frostbite, движок игры.

В игровой индустрии он считается одним из мощнейших, но в то же время одним из самых сложных. Frostbite способен генерировать великолепную графику, но DICE, создатели движка, затачивали его под шутеры от первого лица вроде Battlefield — в нём не было даже самых базовых функций для создания RPG. Программистам BioWare пришлось разрабатывать их с нуля, в том числе систему анимации персонажей.

Один из разработчиков Mass Effect: Andromeda проводит аналогию с автомобилями. Unreal Engine он сравнивает с внедорожником, который способен на многое, но быстро не ездит. Unity — маленькая городская машинка: слабая, но её легко припарковать в любом месте. А Frostbite — это болид Формулы 1. То, под что он заточен, у него получается великолепно. Но больше ничего.

В частности, проблемой стали планеты, потому что Frostbite не мог генерировать карты площадью больше 100х100 километров, чего для космической ролевой игры было недостаточно. Также хватало проблем и с системой сохранения, генерацией текстур на лету и важными для RPG механиками.

Если 2013 был годом возможностей и интересных решений, 2014 стал для разработчиков годом конфликтов. Студии в Монреале и Эдмонтоне постоянно ссорились: люди из Эдмонтона настаивали на том, что пре-продакшн был реализован слабо, а идеи разработчиков недостаточно проработаны — сотрудники монреальской студии в ответ заявляли, что коллеги из Эдмонтона саботируют их проект.

К концу 2014 года как минимум десяток разработчиков ушли из BioWare Montreal в другие студии, и было неясно, кем их заменят. Особенно пострадала команда, ответственная за анимации — её состав так и не пополнили.

В августе 2014 года BioWare покинул Кейси Хадсон, а вскоре и Жерар Лехьяни. На его замену пришёл сценарист ��ерии Mass Effect Мак Уолтерс (Mac Walters). Новый креативный директор — новое видение игры.

Однако даже реализация старых идей шла с трудом. Боевая механика складывалась неплохо, как и всё, что касалось вездехода «Кочевник», но с полётами в космосе и процедурной генерацией планет постоянно были проблемы. В принципе создавать планеты получалось, и путешествовать по ним было можно, но, как вспоминает один из разработчиков, это было банально неинтересно.

Другой разработчик, пришедший в проект к концу пре-продакшена, вспоминает, что тогда у команды не было многих необходимых инструментов, как и модели работы. Обычно на этом этапе разработчики создают «вертикальный срез» — кусок игры, который служит демонстрацией того, что в ней будет. В случае Andromeda срез сделать не получилось.

У команды был запасной план на случай, если процедурную генерацию планет сделать не получится — они могли бы просто взять звёздную карту из предыдущих игр серии и наполнить её новым контентом. Между тем, время шло, а разработчики всё не могли выбрать один из этих двух вариантов.

Много времени ушло на создание технологических прототипов механик, которые потом не войдут в игру, вроде полётов в космосе — всё из-за того, что концепция игры так и не была чётко определена.

К концу 2015 года ведущие сотрудники поняли, что система процедурной генерации не работает. Концепция им нравиться не перестала — и они с интересом посматривали на No Man’s Sky, — но заставить её работать не могли. Поэтому было решено уменьшить масштаб игры.

Сначала вместо сотен процедурно генерируемых планет осталось тридцать. Их ландшафт создавался WorldMachine, а остальное расставлялось вручную. Затем от тридцати планет осталось семь. Такие радикальные изменения вызвали неразбериху в команде, особенно в отделах, ответственных за дизайн, сюжет и кат-сцены.

Такие изменения — не редкость для игровой индустрии, но они обычно происходят на стадии пре-продакшна, чтобы у разработчиков была возможность заново спланировать процесс работы, прежде чем взяться за создание игры. В результате многое из того, что делала для Andromeda студия, пришлось выбросить — особенно сильно это сказалось на сюжете, уровнях и кат-сценах. Разработка этих аспектов, в отличие от боевой системы, мультиплеера и вождения, сильно отставала от графика.

С 2009 года BioWare состоит из трёх студий: в Эдмонтоне, Монреале и Остине. Над Dragon Age: Inquisition и Mass Effect: Andromeda они работали совместно, в рамках инициативы «Единая BioWare» (One BioWare).

В чём-то это был успешный подход, но в случае Andromeda минусов оказалось больше, чем плюсов. Студиям было сложно взаимодействовать по банальной причине: они расположены в разных часовых поясах. Только на то, чтобы собрать всех на видеоконференцию мог уйти час, а логистика превращалась в кошмар. У компаний вроде Ubisoft со студиями в нескольких странах есть армии продюсеров, занимающихся синхронизацией работы сотрудников. BioWare к такому готова не была.

Тем не менее, выбора у компании не было. Чтобы закончить разработку вовремя, на Andromeda стали переводить всё больше людей, однако некоторые отделы просто не могли начать работу. Взять к примеру сюжет: из-за того, что во время препродакшна ведущие сотрудники слишком много размышляли о ключевых идеях проекта, основы сюжета утверждены не были, и команде пришлось сначала прорабатывать их, а потом уже браться за основную работу.

Многие из этих ключевых идей остались в игре, вроде образа главного персонажа, SAM, искусственного интеллекта, помогающего игроку, и финальной битвы на Меридиане. Но большинство квестов и диалогов надо было создавать с нуля.

Но дело не только в сюжете. Почти все разработчики, с которыми говорил автор материала, признавались в том, что почти вся игра создавалась в период с конца 2015 года до марта 2017. То есть за 18 месяцев вместо пяти лет. Движение началось благодаря Маку Уолтерсу, но и он был не всесилен.

Положение осложняло то, что опрошенные назвали регрессией проекта. Обычно при создании игры последние месяцы уходят на «полировку» — во время этой фазы исправляются баги, калибруются механики и улучшается уже существующий контент. Словом, игра становится заметно лучше. Andromeda же, наоборот, ухудшалась.

Истинные причины этого регресса выявить сложно. Иногда всё рушилось из-за того, что инженер обновил ключевую систему, в других случаях — из-за изменения модельки NPC. По словам разработчиков, процесс этот был ужасным, потому что они постоянно переделывали то, что несколько дней назад было признано готовым.

По этому видео регресс хорошо заметен. Он мог быть вызван чем угодно от изменения освещения до слишком требовательной к ресурсам компьютера анимации. С другими играми «даунгрейды» случались, и не раз (Watch Dogs, «Ведьмак 3»), но на столь позднем этапе разработки — никогда.

Хуже всего пришлось «поздним» отделам, занимающимся эффектами, кат-сценами и звуком. Их черёд всегда приходит в самом конце работы над проектом, но все остальные заканчивали свои части игры позже, чем должны были, так что у «поздних» отделов времени было критически мало.

По словам разработчиков, в последние месяцы ситуация была совсем безнадёжной. Mass Effect: Andromeda они называют самым сложным проектом в их жизни.

Эта часть игры изначально считалась проблемной, наравне с сюжетом и процедурной генерацией планет. За прошедшие с релиза месяцы больше всего толков было об анимации: теории о причинах её низкого качества разнятся от чрезвычайно наивных (EA купила BioWare, и все в студии обленились) до безумных (BioWare сделали всех персонажей уродливыми, потому что студия борется за социальную справедливость).

На самом деле причин было несколько.

В 2013 и 2014 годах, во время препродакшна, инженеры и техники-аниматоры пытались решить, как они будут делать анимацию в Andromeda. И у них возникли проблемы.

Поначалу студия хотела нанять египетскую компанию Snappers, которая создавала прекрасные лицевые анимации, но никто не знал, как включить их в игру. И все постоянно спорили о том, какую технологию использовать.

Кто-то настаивал на программе FaceWare, которой пользуются в Capture Labs, ванкуверской лаборатории EA, но другие считали, что она недостаточно хороша. Почти все движения губ персонажей Andromeda были сгенерированы распространённой программой FaceFX, которая интерпретирует звуки и автоматически меняет положение губ NPC.

Один из источников упомянул серию твитов Джонатана Купера (Jonathan Cooper), бывшего аниматора BioWare, как весьма достоверное изложение причин низкого качества анимаций.

Если вкратце, из-за ограничений по времени все диалоги делятся на категории в зависимости от важности и вероятности возникновения. Сцены из наименее важных категорий зачастую создаются полностью автоматически, и их качество в итоге оставляет желать лучшего.

Ещё одним важным фактором стало то, что в Andromeda игрок может сам создавать своего персонажа, из-за чего для анимации главного героя невозможно было использовать захват движений.

На одном из критически важных этапов препродакшна BioWare внезапно решила перейти с 3D Studio Max на Maya, к чему аниматоры были совершенно не готовы — их прошлые наработки пришлось создавать заново.

В итоге многие из аниматоров Andromeda всё равно продолжили использовать 3DS Max, что привело к ещё большей неразберихе.

Так что, когда пре-продакшн закончился, анимация стала главной проблемой. Дело в том, что вся техническая часть проекта должна быть готова до того, как он входит в продакшн. В случае Andromeda, готово было всё, кроме лицевой анимации. В 2014 году во внутренних документах её называли одним из самых крупных рисков проекта.

И всё это время в отделе, отвечающем за анимацию, не хватало людей. Имеющиеся сотрудники были весьма талантливы, но у них просто не хватало рук, чтобы поспевать за графиком.

Из-за этого BioWare, как и многие другие ААА-студии, отдала значительную часть кат-сцен Andromeda на аутсорс студиям из России, Китая, Индии и других стран. Обычно это был бы закономерный шаг, но сюжет тогда ещё не был готов, а ведь именно на нём в своей работе основываются сторонние студии. Поскольку сюжет и диалоги постоянно менялись, им тоже приходилось всё время переделывать кат-сцены.

Незадолго до выхода Mass Effect: Andromeda BioWare показала ранние билды игры своим внутренним рецензентам — это распространённая практика. Такие рецензенты оценивают игру так, как её оценили бы журналисты, и предсказывают её примерный балл на Metacritic. Компании часто принимают важные стратегические решения, основываясь на потенциальных показателях Metacritic, так что на баллы они обращают больше всего внимания.

По словам источников, внутренние рецензенты дали игре 80-85 баллов. Разработчики вздохнули с облегчением: они знали, что игра далеко не идеальна, но такие баллы их вполне устраивали — потом они могли бы использовать наработки для сиквела Andromeda, как Хадсон развил идеи Mass Effect в Mass Effect 2.

Потом случилась история с гифками, затем был провальный релиз на фоне выхода успешных тайтлов вроде Zelda: Breath of the Wild, Horizon: Zero Dawn и Nier: Automata — вот и готовый рецепт для низких оценок. В итоге игра получила 70 баллов на Metacritic, что оказалось гораздо ниже, чем предсказывали внутренние рецензенты.

Такие результаты стали катастрофой для BioWare Montreal. Как бы команда ни старалась править баги, добавлять возможности для романтических отношений и полировать анимацию, студию всё равно решили распустить, а новые игры во вселенной Mass Effect — отложить до лучших времён.

EA перевела многих сотрудников BioWare Montreal в EA Motive, остальных поставили заниматься поддержкой других игр BioWare, в том числе Dylan и следующей Dragon Age, которую внутри компании называют Dragon Age 4.

Трагический конец для студии, которая хотела добиться слишком многого.