NORCO. Сочинение "Мой родной город" в форме сказочно-матерного квеста

Луизианские болота, андроиды, нефтеочистительные заводы, инопланетяне, наркоманы, религиозные культы, раковые больные и Иисус Христос.

Норко - это жилая община, зажатая между химическими и нефтеочистительными заводами. Находится на берегу Миссисипи, в 35 милях к северу от Нового Орлеана, штат Луизиана. Её название, NORCO - аббревиатура. New Orleans Refining Company, Нефтеперерабатывающая компания Нового Орлеана, принадлежащая корпорации Shell.

Изначально место называлось Селлерс, по фамилии местных землевладельцев. Примерно на этой территории в 1811 году случился самый большой бунт рабов в истории США - спонтанный и жалкий крик отчаяния, который был быстро задушен.

В 1916 году представители Shell выкупили территорию одной из бывших сахарных плантаций с ироничным названием “Добрая надежда” и построили первый завод, за которым последовали многие другие.

Дважды во второй половине XX века, в 73 и 88 годах, на промышленном комплексе случались трагедии.

В первом случае трубопровод, отделявший завод от городских кварталов, дал течь. Газовое облако уплыло в жилую зону и взорвалось около одного из домов. Два человека погибли, их смерти постарались замять.

Во втором случае взорвалась установка каталитического крекинга, убив 7 рабочих. Пожар бушевал 8 часов. Дома и машины покрылись черной химической пленкой. В атмосферу ушло 159 миллионов фунтов химических отходов. Ядовитые газы стали причиной многих заболеваний и ранних смертей местного населения, внеся свою лепту в ухудшение и без того плачевной экологической обстановки.

Норко - часть Allee du Cancer, “Раковой аллеи”. Это отрезок прибрежной земли по течению реки от Батон Руж до Нового Орлеана, застроенный более 150 подобными заводами. Весь регион - одна из так называемых “жертвенных зон”, безнадежно загрязненных территорий. В данной части Луизианы производят четверть всей нефтепродукции США, а местные жители платят за это повышенным в полтора раза риском раковых заболеваний.

Читая всё это вы могли подумать: “Хватит уже цитировать Википедию!"

Или: “Какой ужас! Бедные люди!”

Или: “Вот это смачный сеттинг!”

К любой механизированной индустрии, ворочающей миллиардами, легко вызвать острую неприязнь. Особенно если плоды её трудов описывать с таким же горячим негодованием, с каким Джон Стейнбек описывает трактор, насилующий землю. “Земля рожала под железом - и под железом медленно умирала”.

А с ложкой сахара лекарство проглатывается ещё легче. Вот, глядите: Произвол безликих корпоративных феодалов-олигархов; пожирающее само себя общество психов, бродяг, алкоголиков и наркоманов. С РОБОТАМИ! Добавьте в историю киберпанка, и обвинение “всё плохо” спрячется за обещанием “всё будет плохо”. А страх будущего легче переносится, чем копание в настоящем.

Ещё половник сахара - юмор. Среди комиков талант к туалетному юмору встречается редко. Не так легко рассказать хорошую историю про то, как кто-то страшно обосрался, в прямом смысле слова. Но у авторов Norco это получается легко и непринужденно. Чувствуется богатый жизненный опыт и знание народного фольклора. То же можно сказать про их виртуозные матерные тирады - неотъемлемую составляющую разговорной речи.

Дивно хороши персонажи. Например, обколотый Санта Клаус, выглядящий так, будто сейчас его гниющая плоть разойдётся по швам, и из неё вылезет демонический Крампус. Или стареющий частный детектив, француз-каджун Леблан - хамоватый клоун и легкомысленный проходимец с синдромом раздраженного кишечника и золотым сердцем. Пародия на философствующих нигилистов-детективов из лихих сериалов.

А как насчёт помоечного христианского пророка с амбициями Рона Хаббарда? Или подростковой секты храмовников из заброшенного супермаркета?

По структуре игра - квест от первого лица. Мы ведём два дилетантских расследования. Повествование регулярно переключается между сюжетными линиями. События обрываются на самом интересном месте. Режиссера игры “вдохновляли старые японские текстовые приключенческие игры, своеобразные визуальные новеллы, но более интерактивные, более иммерсивные. Это такой мультимедийный, гипертекстовый способ исследовать интересующий вас предмет”. Чтобы мы не заблудились в лабиринте улик, нам открывают дверь в закрома памяти героини - сеть перекрёстных ссылок и связанных статей, регулярно пополняющихся новыми данными. А геймплей пытаются разнообразить различными причудливыми мини-играми, так или иначе обоснованными сюжетом, будь то пошаговый мордобой или запись компромата на ваш потрёпанный смартфон.

Безумная интрига затягивается всё туже, как удавка на шее. От сюжета, который некоторые персонажи характеризуют как “вся эта срань в стиле “Кода да Винчи”, несёт перебродившим магическим реализмом. И всё более вопиющими становятся контрасты этих фантасмагорий с реальностью. Если такие игры, как Night in the Woods или Kentucky Route Zero помещают свои остро-социальные сказки в условные пространства, Norco гордо выпячивает конкретные факты и названия. Убитая экология; регулярные потопы, с которыми не справляются дамбы и отводные каналы; наступающий на сушу океан. Всё есть в игре, как будто выписано из новостей и статей. Наглядно показано, по сюжету обыграно. Реальные улицы, реальные типажи. Реальный закат над бензоколонкой, реальный дом, переживший три потопа. Но создатели игры не горят праведным гневом журналистов-разоблачителей. Наоборот, правда жизни переплетается с сюжетным нонсенсом так, что не разлепишь.

Один из персонажей болен раком. И, возможно, причина у онкологии техногенная. Но вот обострение болезни - это вина не токсичных выбросов в атмосферу, а гигантской компьютерной утки. Реальный Ново-орлеанский Сити-холл становится проходным двором для сумасшедших и заговорщиков, зловещим лиминальным пространством. Однако, в одном из офисов работает вполне банальный старый планировщик, жалующийся на градостроительные ошибки. Абсурдный финал игры приводит нас в сердце знаменитых луизианских байю - бесчисленных заболоченных рукавов дельты Миссисипи. Эти болота стремительно исчезают под воздействием ураганов, штормов, гибели пресноводных растений, эрозии почвы, рытья промышленных каналов и вторжения солёной воды. Но сюжету совсем не до того, у него проблемы посерьёзнее. Например, запуск космической ракеты.

В самом начале игра походя заводит разговор о “катастрофическом туризме” и “кризисном ларпинге”; о любви людей к эстетике разрушений и театрализации страданий; о превращении Нового Орлеана в наглядный анти-утопический аттракцион, а его упадка - в его же туристическое достоинство. Но следуя той же логике, не раздувают ли создатели игры это пламя ещё сильнее своей эксплуатационной драмой? Я вот точно этим занимаюсь, когда разбрасываюсь поверхностными фактами о местах и людях, про которых почти ничего не знаю.

Но если для меня Норко - это недостижимо далёкое сказочное королевство, для разработчика под ником Yuts Норко - это малая родина. Он вырос в нескольких кварталах от нефтезавода. Его дом даже "немного пострадал" во время одного из вышеперечисленных ЧП. “Это как жить с гигантским огнедышащим драконом на заднем дворе”, - говорит он. Завод интриговал его с детства. “Наверное, отчасти у меня сложилось такое отношение из-за культуры, которую я потреблял. Я читал разные фантастические вещи и проецировал их на завод”.

В университете Yuts взялся за городское и региональное планирование, чтобы разобраться во влиянии нефтехимических инфраструктур на жилую застройку приречных приходов Луизианы. Данная же игра - часть экспериментального этнографического проекта. Yuts изучал устный фольклор и историю Луизианы, записывал интервью, ходил по архивам. Но хоть Norco и выросла из академических исследований, её создатели хотели передать ещё и свои эмоции, личные впечатления. Поэтому бытовые зарисовки смешались с экстремальными метафорами и странными аналогиями. Постмодернистская поп-культура пропитывает восприятие реальности. Эстетика стальных башен и газовых факелов Норко напоминает людям Мидгар из Final Fantasy 7, а не наоборот.

Yuts со товарищи пытались написать панорамный портрет Луизианы, следуя потоку свободных ассоциаций, соединяя детали окружающего мира с жанровыми и игровыми клише. “Я не считаю Norco анти-утопической работой, - говорит режиссер, - Я не хотел писать что-то назидательное. Я хотел описать реальность Луизианы такой, какой я её воспринял. Исходя из моего восприятия, поводов для оптимизма немного. Но есть проблески надежды, проблески человечности“.

Да, береговая линия Луизианы стремительно растворяется, как сахар в воде. По старым кладбищам прокладывают новые трубы. В зданиях старых плантаций размещаются корпоративные офисы. Жилые кварталы, районы, деревни исчезают или вынужденно переезжают с места на место из-за постоянно растущих промышленных зон, бесконечных потопов и разрушения окружающей среды. Перед лицом физических и социальных потрясений одни люди замыкаются в себе, другие теряют надежду, третьи с головой уходят в интернет и/или религию. Персонажи игры, пытающиеся справиться с теми же самыми проблемами, заворачиваются в мистицизм, теории заговора и иронию, чтобы как-то защитить себя от повседневности.

Фантастический триллер навязывает игроку важные задания и заменяет размытую проблематику многогранной реальности конкретикой героического квеста. Героини отправляются в путешествие - не вдаль, а вглубь, в недра подсознания Норко. Но их банальные, личные проблемы это не решит. Мать мучается тем, что оттолкнула от себя детей. Дочь - тем, что позволила себя оттолкнуть.

Название финального достижения подводит итоги приключений весьма лаконично: “Ну, поздравляем”. Игра пройдена, теперь персонажам и игроку можно всплывать на поверхность, где их не ждёт ничего хорошего. Но что-то из всего этого молодой героине вынести всё же удаётся. Она как рыцарь Парсифаль скитается по белому свету, но возвращается домой, чтобы напомнить себе кто она есть, чтобы проработать свою вину, переосмыслить своё место в жизни, прекратить сражаться с собственной тенью, признав в ней родного брата. А когда в голове всё устаканится, глядишь, можно начинать искать Небесный Иерусалим, Замок Грааля или любой его персональный аналог.

#indie #инди #norco #rawfury