Почему Призрак лучше Гладос (и всех остальных)

Обстоятельный разбор личности главы Цербера.

Некоторое время назад в сообществе DTF прошло большое голосование за звание лучшего злодея в истории видеоигр. В процессе обсуждения мне часто попадались на глаза комментарии примерно следующего содержания: «Призрак скатился после МЕ2 и превратился в клишированного злодея, биоваре скатились вместе с ним » (с последней мыслью не спорю).
Таких мнений было настолько много, что мне стало интересно попытаться переубедить людей, не слишком знакомых со вселенной. Давайте попытаемся разобраться, почему Призрак всё-таки достоин оказаться на злодейском Олимпе, и почему харизматичный робот из Portal даже в подмётки не годится самопровозглашённому защитнику человечества.

Главной целью Призрака в качестве главы Цербера является усиление позиций человечества в галактике, где к людям многие относятся с предубеждением.
Тут стоит сделать отступление: почти у каждой расы есть свой набор претензий к человечеству и опасения Призрака отнюдь не напрасны.
Так, турианцы до сих пор не могут простить (хотя официально этого не показывают) людям короткую, но все же унёсшую немалое количество жизней войну Первого контакта, а волусы недовольны слишком быстрой экспансией человечества на галактической арене: шутка ли, волусы стали авторами закона «O единой банковской системе» и ввели в обращение кредиты, а у них даже нет места в Совете Цитадели, и беднягам в скафандрах приходится ютиться в одних посольских помещениях с элкорами.
Батарианцы так и вовсе видят в людях злейшего врага и считают, что именно люди ответственны за положение батарианцев в качестве изгоев после проигранной ими войны с Альянсом и отказом Совета закрепить за ними определённые территории. Здесь хорошо подходит поговорка о бревне в чужом глазу: батарианцы мастерами дипломатии никогда не были, и основным, чем запомнилась их раса, является работорговля, пиратство и наёмничество, а таким гостям на Цитадели, где всё-таки пытаются хотя бы имитировать мир и прогресс, рады не будут никогда. Ненависть к людям со стороны батарианцев не носит точечного характера: в МЕ2 есть сцена, где бармен-батарианец отравил Шепарда из-за потери родственника на войне с Альянсом.

Как считает сам Призрак и его ключевые сотрудники, Альянс слишком занят политикой и бюрократией, пытаясь усидеть на всех стульях сразу, а защищать интересы человечества в галактике таким образом не получится. Поэтому Цербер не гнушается самых низких, с точки зрения морали, поступков: шантаж, опыты над людьми и детьми, заказные убийства, в том числе и политические, и даже полноценные теракты. Но у всего этого, как считает Призрак, есть высшая благая цель, поэтому история их обязательно оправдает.

Несмотря на признание Цербера террористической организацией, отдельные люди очень даже согласны с идеями Призрака и регулярно жертвуют организации огромные суммы. Одним из таких людей был отец Миранды, Генри Лоусон, возжелавший сделать из своей дочери генетически идеального человека и воспитывавший её как продолжательницу династии.

Миф о благородности Призрака в МЕ2 не выдерживает никакой критики, ведь любая встреча с солдатами Цербера ещё в первой части игры показывает нам организацию с самой неприятной стороны. Загибайте пальцы: опыты над рахни, которые являются отнюдь не животными, а полноценной разумной расой, уничтожение колонии на планете Часка и превращение их обитателей в хасков, натравливание молотильщиков на человеческую колонию на Акузе (один из вариантов предыстории Шепарда) и, наконец, убийство контр-адмирала Альянса Кахоку. Можно ли что-то из этого считать благородным поступком?

В МЕ2 мы сталкиваемся с персонажами, находящимся с указки Призрака в статусе подопытных. Первой на ум приходит Джек, сверходарённый биотик, вся жизнь которой прошла в испытательном комплексе Цербера в качестве подопытной. Цель Призрака здесь ясна — люди не являются предрасположенной к биотике расой из-за редких контактов с нулевым элементом. К примеру, азари поголовно обладают биотическими способностями из-за высокого содержания этого минерала на их родной планете Тессии. Очевидно, что биотика сама по себе является мощным оружием и упускать такое преимущество нельзя. После вербовки Джек Миранда объясняет Шепарду, что поведение Цербера в данной ситуации нетипично и, по сути, является самодеятельностью учёных. В Mass Effect 2 у игрока нет возможности это проверить, ведь лично нам Цербер помогает изо всех сил, пытаясь остановить Коллекционеров, пока бездействуют все остальные. Поэтому мы обратимся ко второй книге главного сценариста Дрю Карпишина «Восхождение».
Основная часть событий книги происходит в стенах Гриссомской академии для одарённых детей-биотиков, куда мы попадаем в МЕ3. Студенты проводят бОльшую часть своей жизни на станции, где им пытаются помочь не только обуздать свой природный дар, но и правильно к нему относиться. Так как люди-биотики слишком распространённым явлением не являются, в человеческом обществе их считают слишком высокомерными и даже опасными (напрашивается параллель с Кругами магов из вселенной Dragon Age) .
У Цербера здесь есть свой интерес — в академии обучается другая их подопытная, девочка с аутизмом по имени Джиллиан, отобранная у настоящих родителей ещё в момент рождения. Призрак передал младенца одному из своих оперативников, Полу Грейсону, главному герою третьей книги (к ней мы ещё вернёмся). Джиллиан сильно отличается от своих соседей: общепринято считалось, что после достижения биотиком определённого порога развитие его способностей останавливалось, дальше их можно было лишь совершенствовать и поддерживать, но стать сильнее уже невозможно. Джиллиан оказалась исключением из правил, и её сила росла медленно, но постоянно. Причиной послужили регулярные визиты Грейсона в академию, где ему, как постоянному спонсору, всегда были рады. Общаясь с приёмной дочкой, Пол не забывал передавать флаконы с неизвестными ему препаратами сотруднику Цербера, работавшему здесь доктором. Один из таких препаратов сказывается на состоянии девочки плачевным образом, из-за чего у неё начинается приступ, в ходе которого она оказывается в больнице, предварительно не забыв покалечить нескольких студентов и охранника.
Судьбу Джиллиан до конца описывать не стану, этот эпизод я вспомнил лишь для освещения мотивов Призрака, который в своём желании делать из людей супероружие не гнушается даже опытов над детьми. События Восхождения, кстати, происходят после победы над Властелином в МЕ1, когда Призрак не был даже близок к одурманиванию Жнецами.

А где вообще Цербер отыскивает одарённых детей и забирает их себе? На этот вопрос в самой игре даётся лишь косвенно, поэтому мы снова спросим у книги. В 2170 году, то есть за 13 лет до событий МЕ1, над одной из человеческих колоний Яндоа произошла авария: взорвался грузовой корабль "Эльдфелл-Эшленд" с нулевым элементом, из-за чего значительная его часть попала в атмосферу и спровоцировала многочисленные отклонения у детей ещё в утробе матери. Дети рождались уродцами или сразу мёртвыми, но у некоторых из них проявлялись биотические способности. Персонал Цербера оперативно отбирал таких детей у родителей, как правило, обманом, утверждая, что ребёнок погиб.
Самые догадливые уже поняли, что авария была терактом, а совершил его никто иной, как Пол Грейсон по прямой указке Призрака. В портфолио оперативника также значится политическое убийство главы партии «Терра Фирма» Клода Менно, с тем, чтобы дать дорогу про-человеческому кандидату Чарльзу Сарацино. Его можно встретить ближе к концу МЕ1, где тот устроит митинг на Цитадели в поддержку людей.

Дальше — больше, в рамках DLC Повелитель ко второй части мы сталкиваемся с небезуспешными попытками Цербера контролировать сеть гетов, для чего одному из исследователей приходится проводить опыты над собственным братом:

Как вы уже, надеюсь, поняли, Призрак никуда не «скатывался», всю трилогию и даже до её событий он проворачивает свои не самые приятные с этической стороны дела одновременно с увещеваниями Шепарда, что если не Цербер, то никто другой за человечество не вступится. Возможно, именно поэтому в финальных диалогах с Призраком во второй части нет опции с одобрением Цербера: терпеть их деятельность можно было только до уничтожения Коллекционеров, которое Призрак и здесь пытался обратить в свою пользу.

Задолго до событий МЕ3 Призрак не стесняется проводить параллель между "властью человечества" и "властью Цербера":

Свои истинные мотивы Призрак раскрывает именно в этот момент: его не столько волнует человечество, сколько личная власть в виде базы Коллекционеров, армии биотиков или солдат, по уши накачанных имплантами. Он даже приказывает Миранде остановить Шепарда, если тот решит не сохранять базу:

Так что же происходит с Призраком в Mass Effect 3? В самой игре на это даётся ответ, но его легко пропустить. При штурме базы Цербера игрок наткнётся на несколько терминалов, из которых станет известно, что солдаты Цербера подверглись имплантации, в результате чего их физические способности стали многократно превосходить человеческие, однако, некоторые из них уже начали слышать голоса, на что Призрак спокойно отвечает, что когда их эксперименты в Святилище завершатся, солдаты будут слышать лишь голос «Цербера».

Об имплантах стоит рассказать отдельно, в этом нам поможет третья книга Карпишина «Возмездие». По её сюжету, Цербер ловит покинувшего организацию Грейсона и использует именно его как первого подопытного. Многочисленные нити опутывают тело Грейсона, превращая его в проводник для Жнецов. Воздействие начинается не сразу: сначала Пол начинает слышать едва заметный шёпот внутри головы, такой же, как в финальной конфронтации с Призраком на Цитадели в МЕ3. Постепенно Грейсон обретает биотические способности, которых у него никогда не было, и сбегает из своей тюрьмы. Погоня Цербера за Грейсоном охватывает весь сюжет книги, в ходе которого воля беглеца постепенно подавляется, а тело начинает исполнять команды Жнецов, а не нервной системы носителя. В какой-то момент Пол осознал, во что его превратили бывшие работодатели, и решает перерезать себе горло, чтобы не навредить другим людям (воспоминания Грейсона стали достоянием Жнецов). Сделать у него это не получается, так как в этот момент Жнецы корректируют его гормональный фон и вызывают чувство страха, заставив отложить нож.
С этого момента оперативник был обречён — влияние нанидов в теле стало слишком большим, а особой силой воли Грейсон не обладал, страдая многолетней наркотической зависимостью. Помимо подавленной воли импланты Жнецов принесли с собой и положительные моменты: мощные биотические способности, значительную прибавку к физической силе и регенерации и почти полную нечувствительность к боли. Угодив в засаду на Омеге, которую организовала Ария Т'Лоак в сотрудничестве с Цербером, Грейсону удалось сбежать, попутно перебив большое количество наёмников Омеги. Упоминание этой истории есть и в МЕ3, хотя сам Грейсон на момент событий игры был уже мёртв:

Именно такие импланты Призрак поручил установить и себе, полагая, что его сильная воля поможет ему сопротивляться влиянию Жнецов максимально долго, чтобы раскрыть их замысел и найти слабое место. С этой целью он справился:

Такое медленное подчинение Жнецами имеет одну особенность: носитель склоняется на их сторону путём манипуляций со своими убеждениями. Грубо говоря, Жнецы определяют ключевую идею личности и медленно извращают её, ослабляя волю. Именно этот процесс мы наблюдаем в событиях МЕ3: одержимый контролем Призрак переходит в стан врага постепенно, сохраняя при этом часть разума и продолжая цепляться за свою идею контроля и даже получая подтверждения этой теории на Святилище, где сотни беженцев под видом надёжного убежища отлавливаются и подвергаются опытам, в ходе которых их превращают в хасков.
Призрак рассуждал логично: если у Цербера получится управлять хасками, то, усовершенствовав технологию, можно подчинить себе и Жнецов. Его теорию подтвердил Катализатор, показав нам концовку Контроля и объяснив, что сам Призрак уже был окончательно под влиянием Жнецов и остановить их они бы ему не дали.

При этом доверенные врачи отговаривают Призрака от установки имплантов:

Как мы могли наблюдать в конце игры, наниды в организме Призрака разрослись настолько, что их стало видно невооружённым глазом, хотя даже при такой стадии одурманивания Призрак мог сопротивляться:

Интересная деталь: если застрелить Призрака самостоятельно, уже на последнем издыхании можно видеть его глаза, вернувшиеся в нормальное состояние и потухшие импланты. Носитель умирает, и Жнецы отпускают контроль над ним:

Так что, получается, Призрак всё-таки пал жертвой не криворуких сценаристов, а собственной жаждой власти? Именно так. С момента основания Цербера и до самой гибели он упорно верил в превосходство контроля над всем, и «над тобой, если потребуется». Более того, он догадывался, что игры с технологиями Жнецов рано или поздно могут довести его до подобной участи, поэтому под командование Шепарда были отданы максимально нелояльные сотрудники, которые точно откажутся исполнять его команды, если тот тронется умом и доведут войну со Жнецами до победы.
Судите сами: часть команды новой Нормандии в МЕ2 в открытую не доверяла Призраку, работая за идею, часть не работала на Цербер вообще и ранее служила Альянсу и Шепарду лично, а оставшиеся напарники были инопланетянами и работать на Цербер они точно не собирались.
Поэтому упрекать сценаристов МЕ3 можно и нужно за постановку отдельных миссий, за рояль в кустах в виде Горна, за слабую финальную битву, но не за арку с Призраком: историю главы Цербера завершили абсолютно правильно, показав, куда приводит жажда власти, если вовремя не остановиться.
#лонг
#masseffect