Три альтернативных финала истории Рэя Брэдбери о Душегубе
Подробности о том, почему убийца и жертва в произведениях писателя меняются местами и кем был Душегуб на самом деле.
До того как стать писателем, – ответил настырному журналисту «Плейбоя» Брэдбери, – я хотел стать фокусником. Тогда я был мальчиком, который показывал со сцены веселый трюк с фальшивыми усами. Ну, а потом для меня фокусами или волшебством, так точнее, стало написание книг.
В 1950-е годы Брэдбери создаёт два рассказа с одним серийным убийцей.
Первая версия рассказа «Весь город спит» – это мрачная история Лавинии Неббс, которая живёт у городского оврага, где с недавних пор подкарауливает своих жертв местный маньяк Душегуб.
Героиня обнаруживает последнюю жертву серийного убийцы, когда идёт с подругами через овраг в кино. Это событие взволновало её, но не испугало. Она уговаривает спутниц не менять планы из-за происшествия. Возвращаясь из кино через овраг в одиночестве, Лавиния всё-таки теряет самообладание и успокаивается только дома, где её ждёт Душегуб...
В официальной версии, рассказ – «В июне, в тёмный час ночной» – является сиквелом истории «Весь город спит». Главный герой новеллы – Душегуб, и на историю Лавинии Неббс мы уже смотрим его глазами...
В июне, в темный час ночной…
Стихи прохладной ночи, созданные Эдгаром Алланом По, скользнули у него в памяти, как воды затененного ручья.
Спит леди! Пусть спокойно спит,
Пусть небо спящую хранит!
И сновиденья вечно длит… [Перевод А. Эппеля.]
Писатель-«чернокнижник»
Рассказы о маньяке входят в «Гринтаунский цикл» произведений Рэя Брэдбери, который имеет «тёмное прошлое».
Из сохранившихся рукописей, переписки с издателями и агентами можно проследить взаимосвязи между опубликованными и неопубликованными романами и рассказами фантаста (Jonathan R. Eller, William F. Touponce. Ray Bradbury: The Life of Fiction).
В 1944 году писатель задумал написать книгу о лете 1928 года в традиционном для его ранних рассказов мрачно-мистическом стиле. Рукопись в разные годы имела три варианта названия: «Маленькие убийцы», «Синие холмы памяти» (из A.Э.Хаусмена) и «Летнее утро, летняя ночь».
Действие романа происходит в несуществующем Гринтауне. Его прообразом стал городок Уокиган (Waukegan) на берегу озера Мичиган, в котором Брэдбери родился и вырос.
К концу 1946 года сюжет романа начал объединяться вокруг войны между детьми, взрослыми и пожилыми людьми. Сохранился набросок возрастной иерархии города. На нём три улицы: улица Детей, улица Стариков и Промежуточная улица, где времени не существует (на ней живут 18-25 летние).
Улицы Детей и Стариков разделяет овраг. В раннем наброске: овраг – это метафора психологической пропасти, разделяющей молодых и стариков, овраг – это бездна, органично сочетающая время и пространство. Овраг олицетворяет тёмную тему Смерти. Не случайно слово «Death» у Брэдбери пишется с большой буквы.
Из самых ранних черновиков в той или иной форме появляются на свет почти все его Гринтаунские рассказы. Даже в некоторых историях, где отсутствуют ссылки на название города, часто прослеживается связь с сюжетом этого романа, как было, например, с «Тёмным карнавалом» (1947 год).
К началу 1950-х годов у Брэдбери уже были опубликованы и находились на стадии доработки рассказы о Гринтауне, которыми можно было дополнять центральный сюжет. Но было всего несколько рукописных глав, связанных с главными темами романа, а публикация книги была запланирована на осень 1952 года. И редактор Брэдбери с неохотой согласился отложить график производства на неопределённый срок.Тогда же он и предложил писателю реконструировать некоторые из Гринтаунских рассказов.
К ноябрю 1954 года Брэдбери подготовил подробный план романа на девяти страницах. Он состоял из двадцати четырёх глав, многие из которых существовали в виде рассказов.
В этот плане будущего романа писатель соединил два своих опубликованных «тёмных» рассказа о Лавинии и Душегубе – «Весь город спит» и «В июне, в тёмный час ночной». Каждый из этих рассказов – вариация детских ужасов, представленных оврагом из его детства.
Рассказ «В июне, в тёмный час ночной» был частью самого длинного наброска книги. Но позднее Брэдбери вычеркнул его, повернув ключевую сцену убийства в доме Лавинии на сто восемьдесят градусов.
Фокус с вином. Тёмная тема vs Светлая тема
Книга о Гринтауне должна чётко ответить на все вопросы, которые я задавал себе, когда был ещё мальчишкой.
Работая над своим «главным» романом о попытках маленького мальчика уничтожить тиранию времени и его конечную метафору – Смерть, Брэдбери тщательно штудировал книги о детстве и маленьких городах. В этот период он впервые прочитал «Гекльберри Финна» Марка Твена. Он старался преодолеть беспокойство о времени и сроках, но многочисленные задачи, которые он и его издатели поставили, продолжали расти и не позволяли закончить роман.
Из официальной версии:
«Возьми эту книгу за уши и потяни в разные стороны. Она разорвётся на две части. Каждая вторая [история] выпадет, а оставшиеся займут своё место. Они образуют твою первую книгу, а оставшиеся — продолжение».
Уолтер А. Брэдбери – главный редактор Doubleday, Нью-Йорк
Тогда оба Брэдбери решили вытащить и опубликовать уже готовые истории из романа, которые могли бы послужить преамбулой к большой книге. Это позволило бы Брэдбери выиграть время и продолжить работать над романом.
Незадолго до Рождества 1955 года, писатель предложил название для первой книги: «Гринтаун, Иллинойс». Но в начале года вышло произведение с аналогичным названием. И Рэй Брэдбери незамедлительно предложил новое – «Вино из одуванчиков».
Переход от романа к сборнику рассказов поражает своей простотой и креативностью. Брэдбери успешно вычленил структуру, не разрушив план исходного романа, изменив тематическую направленность. В «Вине из одуванчиков» главные герои вместо того, чтобы воевать со стариками вели более тонкую борьбу с самой концепцией времени. Теперь оружие – это желтый карандаш Тайкондерога.
Мы определённо хотим представить книгу как роман. Ни перед кем не нужно извиняться, называя её романом.
Но у сконструированного романа была одна существенная проблема – рассказ о Лавинии не был похож на остальную часть ностальгического повествования. И Брэдбери внёс изменения в финальную сцену истории «Весь город спит» – главная героиня ножницами убивает Душегуба в тёмном доме. Это, без сомнения, было ответом на его опасения, что рассказ может оказаться слишком мрачным для нового романа.
В августе 1956 года писатель всё ещё продолжает высказывать свою озабоченность в письме редактору.
Как и прежде, я сомневаюсь в том, что эта история слишком сильна для такой книги, как «Вино из одуванчиков». Это вполне может уничтожить весь свет романа.
Позже кардинальные изменения в романе всё-таки убедили Брэдбери в том, что он может вплести рассказ в нежную ткань новой книги. Но мрачное продолжение «В июне, в тёмный час ночной» было несовместимо с потребностью Брэдбери сохранить жизнь Лавинии и не было включено в окончательный вариант романа.
Таким образом, оригинальные издания рассказов «Весь город спит» и «В июне, в тёмный час ночной» остались за пределами ностальгического контекста «Вина из одуванчиков». Они объединились в «Гринтаунском цикле» Рэя Брэдбери и напоминают нам о своём «тёмном» происхождении, как и многие произведения этого цикла.
Фокус со стаканом. Открытый финал
Спустя сорок лет, писатель снова вернулся к истории о Душегубе. В сериале-антологии «Театр Рэя Брэдбери» первый эпизод шестого сезона так и называется – «Душегуб» (The Lonely One).
Стакан, той или иной наполненности, присутствовал во всех рассказах о Лавинии и Душегубе. Но только в сериале финальная сцена сфокусирована на стакане.
И хотя мы видим надвигающуюся тень Душегуба – мы так же знаем (из ранних версий этой истории), что у Лавинии в руках могут оказаться ножницы...
Разжав ее пальцы, которые уже были сведены холодом и не отзывались на прикосновения, он с силой вложил в них ножницы.
— Вот так, — сказал он.
Кто же окажется убийцей – Душегуб или Лавиния? Вопрос повис в воздухе...
Остаётся только процитировать любимое междометие писателя, в которое он вкладывал множество альтернативных смыслов: «э-э-э».
Фокус с фальшивыми усами. А был ли Душегуб?
Был, и его именно так и звали. Он рыскал по городу по ночам, когда мне было шесть, и его все боялись, и его так никогда и не поймали.
В оригинале Душегуб – The Lonely One. И именно так и звали настоящего преступника.
The Lonely One был задержан в 1928 году, его имя – Орвел Вейант (Orvel Weyant).
Настоящий The Lonely One проникал на автозаправочные станции, магазины, где вёл себя довольно странно – он даже мог оставить деньги за похищенный товар, а также – записку для полиции. После нескольких месяцев таких преступлений, взломщик не выдержал и написал письмо с жалобой в местную газету. Его раздражало отсутствие освещения его «плохих поступков» в прессе.
Вейант был пойман с поличным во время кражи со взломом строительного магазина в Уокигане – в этот раз его добычей стал новый блестящий пистолет. Полиция загнала взломщика в угол. В ответ преступник пригрозил застрелить себя, если полицейские не пообещают не обращаться с ним жестоко после ареста. (Chicago Tribune, 18 октября 1928 г.)
Выяснилось, что с 1 февраля 1928 года The Lonely One проник на 33 предприятия. Перед тем, как куда-то ворваться, он подготавливал три письма. Одно – оставлял хозяину помещения, выражая ему сочувствие. Второе – отправлял в прессу, рассказывая им, как он это сделал. Третье письмо – в полицию, обосновывая это тем, что им нужна практика в раскрытии преступлений. Все письма были подписаны: «The Lonely One».
Газета The Chicago Tribune 30 января 1930 года сообщила, что в итоге Вейант украл товаров на сумму около 100 долларов, но на самом деле стал беднее, чем был вначале. Начальник полиции Том Кеннеди предположил, что Вейант был не простым взломщиком – его привлекало насилие. Он не раз стрелял в полицейских, хотя и не сделал этого в ночь ареста, но только потому, что его пули были не того калибра и не подходили к новому блестящему пистолету.
Не известно, сколько времени ему пришлось отбывать наказание. Сохранились только сведения о том, что в 1930 году Вейанту было отказано в условно-досрочном освобождении.
17 апреля 1974 года в Waukegan News-Sun была опубликована статья некоего Арне Кристенсена, который утверждал, что учился с Вейантом в одной школе. Он также поделился своими воспоминаниями об освещении в прессе «народного героя» The Lonely One.
Публика сочла смешным то, что полиция не смогла помешать ему.
Лавиния стояла на верхней из ста тринадцати ступенек, которые вели вниз по крутому склону; потом надо было пройти семьдесят ярдов по мосту и снова подняться наверх, к Парк-стрит. И на всем этом пути — только один фонарь. Через три минуты я поверну ключ, и отопру дверь моего дома, и войду, подумала она. Ничего со мной не случится за какие-нибудь сто восемьдесят секунд.